Music Again

Слова буквально лились из Альбуса потоком, который он не мог контролировать. Раньше такого с ним не случалось. Писать тексты было всегда сложнее, чем музыку, и он мог обдумывать каждое слово и каждую строчку днями и даже неделями. Сейчас же его захватило такое цунами вдохновения, что он едва-едва смог дойти до места, где можно было писать. Он был даже благодарен Геллерту за то, что тот принялся разыгрывать из себя то ли менеджера, то ли секьюрити, и разгонял студентов, пока Альбус собирал свои вещи и они ретировались из зала. Каждый присутствующий подходил к ним и что-то хотел узнать, но Геллерт только торжественно заявлял: "Никаких комментариев, никаких вопросов, через пару дней мы выпускаем новый альбом!" Смешной он все-таки был парень. Наконец поток иссяк. Альбус бегал глазами по строчкам, вовсе не испытывая уверенности в том, что это окончательный результат, которым он будет удовлетворен. Однако это было просто... нечто. Он не видел, что все время, пока он писал, Геллерт сидел тихо, лишь вначале что-то болтая, но когда он заметил, в каком Альбус состоянии, тут же умолк и лишь задумчиво водил ногтем большого пальца по губам, рассматривая своего нового знакомого. Он уселся с ногами на сиденье дивана в кафе, чуть вытянул их, согнув одну ногу в колене, скинув ботинки под стол. Выглядело это так, словно ему было глубоко наплевать на то, сидят люди так или нет. - Дай посмотреть, - наконец он потерял терпение и вырвал листок из рук Дамблдора, который перечитывал все написанное уже в четвертый или пятый раз. Или двадцать пятый. Ал поджал губы, внутренне сжавшись в комок. Почему-то ему показалось, что Геллерт сейчас обсмеет его текст и попрощается с ним. "Написал какое-то нытье," - стыдливо подумал он. Лицо Геллерта было очень сосредоточенным и напряженным. Судя по движениям глаз, он прочитал уже один раз, второй, третий. Губы чуть шевелились, он явно напевал про себя. На четвертый раз он начал покачивать головой, как будто слышал ритм. Альбус всматривался в его лицо так напряженно, что начинала болеть голова. - Слушай, ну, - выдохнул наконец Гриндевальд. - Это просто божественно. - Ты серьезно? - Да я бы не написал лучше, а я всегда говорю, что я написал бы лучше! - Геллерт всплеснул руками, повысив голос от волнения, и на них обернулись разом все посетители кафе. Ни Ал, ни Геллерт этого даже не заметили, полностью увлеченные друг другом. - Ты правда не шутишь? - Послушай, я никогда не шучу такими вещами, - Геллерт вдруг взял ручку, которой Альбус писал до этого и принялся что-то тоже писать. Дамблдор не знал, как чувствовать себя на этот счет, и пребывал в полнейшем смятении. Если бы так сделал кто-то другой, он бы пожалуй разозлился. Злиться на Геллерта он не мог. Не сейчас, когда он слишком поражал его воображение. - Вот, - наконец блондин протянул ему листок. На нем размашистым почерком красовались по два или три раза обведенные буквы в тех местах, где Геллерт добавил недостающие части строчек. Рифма и ритм соблюдались безукоризненно. Опустив глаза ниже, Альбус также заметил, что он написал что-то вроде дополнительного куплета, со словами про русалку. - Русалка? Ты был как русалка для меня? - удивленно спросил он, поднимая взгляд на Гриндевальда. - Конечно, - довольно кивнул тот, всем видом показывая, что воспринимает удивление Альбуса как восхищение. - Я также добавил строчку про матроса, потому что это хорошо сочетается с русалкой, скажи же! - он возбужденно хлопнул по столу. Альбус тихо засмеялся. Этот парень и впрямь очень любил сказки. - Сама песня просто превосходная, такие страдания, такая боль, - явно наслаждаясь, Геллерт хватался за сердце, изображая душевные муки. - Я уже представляю, как я пою это! Я слышу музыку, твою музыку! - он уронил руки на стол, глядя на Альбуса так счастливо и по-ребячески, что у того сердце пропустило удар. - Мы добавим ударные, клавиши, я соберу команду заново, и мы всем покажем! - Мы? - смущенно пробормотал Альбус. - Ты и я! - Геллерт кивнул так утвердительно, словно это было чем-то очевидным и утвержденным в законодательстве. После этого он жадно набросился на еду и кофе. Альбус бережно убрал листок с текстом и нотами в портфель. Есть ему не хотелось, он слишком переволновался. Глядя, как Геллерт за обе щеки уплетает яичницу с беконом и чесночные пышки, он невольно снова вспомнил, что поцеловал этого человека несколько дней назад. - Знаешь, - с набитым ртом продолжил разговор Геллерт, не в силах дальше хранить молчание. - Я впервые вижу, чтобы так творили, прямо в кафе, на ходу, не успев ничего сказать собеседнику. Это было настолько блистательно и мощно, что я испытал эстетический оргазм, не меньше. Если бы Альбус ел, он бы подавился, но почему-то сейчас он лишь серьезно смотрел Геллерту прямо в лицо. Тот по-прежнему был занят едой, и не замечал этого пристального взгляда. - То есть не пойми меня неправильно, сам я как раз так и делаю, - промычал блондин в чашку с кофе. - Но чтобы так делал кто-то еще - никогда не видел. Читал, слышал, но не был свидетелем. Это талант, это способности, это волшебство! Альбус смущенно улыбнулся. Он прекрасно знал о своих способностях и не нуждался в их подтверждении, это касалось всех сфер, в которых он был талантлив. Он видел себя без прикрас, знал и достоинства, и недостатки. Но он почти никогда не получал настолько эмоционального подтверждения своих талантов со стороны. Возможно, потому что его никогда не окружали действительно эмоциональные люди. Из Геллерта эмоции шли каким-то сумасшедшим фонтаном, чуть ли не высекая искры, и Альбусу казалось, что все эти эмоции передаются и ему. Как если бы Геллерт его заряжал собой. А уж когда на сцене он пел его песню. Песню, которая была, собственно, о нем же и написана. - Знаешь, - начал было Ал, и тут к столику подошел кто-то третий. Альбус сидел спиной к входу в кафе и не успел заметить приближения. Это была девушка. Черные густые волосы были убраны в строгую прическу, лишь несколько прядей, завитых пружинками, обрамляли лицо. Она была в темно-зеленом пальто, шляпке и высоких сапогах из хорошей кожи. Пахло от нее тоже восхитительно, очевидно, какими-то французскими духами. Дамблдор узнал ее по огромным выразительным глазам, которые, впрочем, мало что выражали на самом деле. Это была та самая девушка, которая курила вместе с Геллертом возле клуба в субботу. - День добрый, - с легкой дежурной улыбкой поприветствовала она их обоих и склонилась к Геллерту, оставляя поцелуй. Это был невинный поцелуй куда-то в щеку, под глаз, но Альбуса так кольнуло само зрелище, что он даже решил взять себе все-таки кофе. Но подниматься ради этого прямо сейчас не хотелось, и он, глядя, как Гриндевальд нехотя убрал ноги со своего диванчика и сел нормально, позволяя своей знакомой занять место рядом с собой, вдруг сказал: - Вы двое вместе? Геллерт, который как раз делал глоток кофе, шумно закашлялся, разбрызгивая напиток повсюду. Девушка, никак не изменившись в лице, дала ему салфетку, слегка хлопнула по спине, и посмотрела на Альбуса. Она держала взгляд довольно долго, и Дамлбдор отвечал ей тем же, не пытаясь даже отвести глаза или что-то добавить. Он перевел взгляд лишь когда понял, что Геллерт, откашлявшись, начал смеяться, и теперь безудержно хохотал, скорчившись на диванчике, не в силах что-то сказать. - Я не знаю вас, мы не знакомы, - начала говорить за Геллерта девушка. - Но вы должны понимать, что говорите полнейшую глупость. Посмотрите внимательно на Геллерта - он же интересуется только мужчинами, и это сразу видно. Но, и это важно, не любыми мужчинами. Он удостаивает вниманием только лишь тех мужчин, которые чего-то стоят. Поэтому, признаться, я обескуражена тем, что он здесь с вами. Дамблдор возмущенно вскинул брови, но не нашелся, что ответить. С одной стороны он и сам был обескуражен происходящим, особенно его скоростью, с другой - он прекрасно знал себе цену. - Дорогая, ты пропустила репетицию! - хмуро сказал отсмеявшийся Гел, рассматривая опустевшую чашку кофе. Переключался между эмоциями он молниеносно. - Геллерт, ты сам начал ее на час раньше! - по-прежнему не демонстрируя практически никаких эмоций, ответила ему мадам в зеленом. - Ты знал, что я не успею, я написала с утра, что сегодня я до половины четвертого. И вот я здесь, так быстро, как только успела. Извини, но я не управляю временем. - Они все меня кинули, - еще более мрачно процедил сквозь зубы Гриндевальд. И тут же просиял. - Но! Судьба свела меня с Альбусом, снова! Тот поцелуй был неслучайным, и оказалось, что Альбус супер-талантливый музыкант и автор текстов! Альбус, покажи Винде текст! Скорее! - Геллерт, смею заметить, мы с... Альбусом, да? Мы даже не знакомы, - спокойно напомнила Винда. - А, это Альбус Дамблдор, это Винда Розье. Она мой близкий друг, компаньон, иной раз - дама сердца. Учились вместе, долгая история, - быстро и скучающе протараторил Геллерт, снова протягивая Альбусу руку, нетерпеливо требуя листок с текстом. Считаться с чужими чувствами, он, похоже, не умел. - Я рад знакомству, - не глядя на Геллерта, сказал Альбус. - Я не столько автор песен, сколько ученый. Музыка это скорее хобби. - Очень зря! - возмущенно воскликнул Геллерт, снова обращая на себя внимание всех присутствующих. - Бросай все и срочно уходи целиком в музыку. - Геллерт, может быть для тебя это имеет смысл, но люди могут хотеть заниматься самыми разными вещами, - все тем же максимально ровным тоном предположила Винда. Альбус даже слегка вздохнул с облегчением от ее слов. Похоже, что в их паре с Геллертом она была рациональным звеном, которое допускает мало эмоций и охлаждает огненный пыл партнера. В какой-то мере это смотрелось даже забавно, потому что восклицания и вспышки эмоций Гриндевальда словно корректировались и гасились спокойным и размеренным тоном Винды, при этом было заметно, что ее это скорее забавляет - на губах то и дело играла легкая усмешка. - Ну надо же, я даже не подозревал, - с поддельным изумлением Геллерт прикрыл рот ладонью, после чего в ту же секунду выражение его лица сменилось сначала на раздраженное, а потом на иронично-милое. Альбус уже начинал теряться в этих быстро сменяющихся слайдах, но тем не менее любой из Геллертов был невероятно красив. - Ладно, я никого не буду заставлять, я лишь хотел выразить свое искреннее восхищение нашим новым другом, потому что он закончил песню буквально только что ПРИ МНЕ. - Тогда понятно, почему ты сидишь с ним здесь, - Винда пожала плечами, и достав из сумки кошелек, направилась выбирать себе обед. Альбус слегка помялся и решил пойти вслед за ней, чтобы все-таки взять кофе. По дороге он обернулся, чтобы посмотреть, что делает Геллерт, но тот лишь сидел, скрестив руки на груди и глядя в окно. Вид у него в отсутствии зрителей стал самый что ни на есть печально-задумчивый, поэтому можно было сделать вывод, что все эмоции, которыми он завлекал к себе людей, были в значительной степени актерством. Хоть они и ощущались как настоящие, но настоящим Геллерт Гриндевальд выглядел сейчас, и выглядел он печально и одиноко. По какой-то причине это вызвало в Альбусе очень теплое чувство, и, глупо улыбаясь, он занял очередь за Виндой, которая брала себе картофельную запеканку и фруктовый чай. - Я полагаю, - нарушила молчание между ними Розье, когда Альбус, пораздумав, взял себе салат. - Что вы еще не успели и парой слов перекинуться с Геллертом, так? - Совершенно верно, мы успели лишь исполнить вместе то, что я дописывал сразу после, - кивнул Дамблдор. В обществе Винды он чувствовал себя увереннее, чем в обществе сразу и Винды, и Геллерта, потому что между этими двумя была связь, и он чувствовал себя в меньшинстве. - Что впрочем не портит общего впечатления от вашего... друга. - О, испортить о себе впечатление он может только самостоятельно и практически всегда нарочно, - чуть усмехнулась Розье. - Если он вздумает сделать это с вами, не берите близко к сердцу. У него конфликтный характер. Но это забавно. - Что именно? - Что вы так сильно ему понравились, - Винда с полуулыбкой посмотрела на Дамблдора, расплачиваясь на кассе. Когда они вдвоем подошли к столику, Геллерт внезапно начал петь: - Отвращение к себе - это странно! Ты сказал мне, демонстрируя холод. И вот, ты ушел, а я - пропал, по волнам, качаюсь-задыхаюсь-и битва в тумане проиграна! Ты говорил "навечно", почему же ты не остался?! Он запрокинул голову и издал смешной звук " Вухху!", который скорее всего имитировал свист или что-то наподобие. Альбус почувствовал, что краснеет до ушей, потому что Геллерт запомнил наизусть текст по меньшей мере первого куплета, и это значило для него неожиданно даже больше, чем он сам мог предположить еще секунду назад. - Браво, браво, - улыбаясь, с акцентом воскликнула Винда, ставя поднос на стол. - Великолепно, так это ваша песня? - она обернулась к Альбусу. - Да, - опуская чашку кофе и салат на стол рядом с подносом девушки, кивнул Альбус, сам не свой от смущения. - Я же сказал! - протянул Геллерт, рассеяно перебирая руками смятые салфетки. - Этот текст и мелодия, они просто волшебны. Так что, Альбус, я тебя хочу! Это не обсуждается! - он посмотрел на Альбуса очень тяжело и хмуро, напоминая при этом капризного ребенка. - Он хочет, чтобы вы стали его партнером по творческим безумствам, - перевела Розье, которая уже заняла свое место рядом с Гриндевальдом и аккуратно резала запеканку на части. Дамблдор стоял как вкопанный и смотрел на запеканку Винды, не зная, что ему делать. Все это звучало как сон, и он ожидал, что вот-вот прозвонит будильник и раздастся недовольный голос Аберфорта, который будит его каждое утро. - Приходи завтра к пяти вечера в ту же аудиторию, - деловито провозгласил Геллерт, протягивая ему салфетку. - Вот мой номер телефона. Звони, пока я не возьму трубку. - Это случается нечасто, - делая глоток чая, с неизменным холодным выражением заметила Винда. - Сбрось мне сейчас, я запишу твой номер! - проигнорировав колкость, потребовал Гриндевальд. Он нетерпеливо тряхнул головой, заставляя волосы рассыпаться, и тут же быстрым движением убрал их. Эффект, который производил на Альбуса весь его образ - подтянутое прекрасное тело, бешеная мимика, непослушные пышные волосы, движения и интонации - был настолько колоссален, что пока его было сложно даже осознать. - Наверняка у Альбуса есть еще дела, ведь он ученый, - предположила Винда, которая элегантно расправлялась со своим обедом, когда обмен телефонными номерами был завершен. - На самом деле, моя работа на сегодня окончена, но меня еще ждут дела дома, - кивнул Дамблдор, который все пытался прийти в себя после всего, что случилось. - Главное, помни - завтра в пять! У меня есть твой номер, я достану тебя из-под земли, если ты не придешь! - Геллерт угрожающе направил на Ала указательный палец. Кольцо на пальце сверкнуло в лучах заходящего солнца. Дорога домой казалась Альбусу сном. Он чувствовал себя невероятно странно, как будто стал невесомым. Как будто все то, что давило на него и мешало даже вдохнуть, резко испарилось, исчезло, и оказалось, что можно чувствовать себя свободно. По-настоящему свободно. Ему казалось, что он парит в нескольких сантиметрах над землей, когда он бодро и летяще вышагивал по скверу, который отделял остановку автобусов от его дома. Повинуясь внезапному порыву хорошего настроения, Дамблдор решил забежать в кафешку неподалеку. Ему хотелось взять домой какой-нибудь тортик или пирожные, чтобы порадовать Ариану. И порадоваться самому, отметить невероятный день. Может быть, даже Аберфорт смог бы порадоваться, хотя насчет него Ал сомневался - умеет ли он. Время было уже позднее, и в наличии осталось не так много сладостей, поэтому Альбус взял набор пончиков в глазури. Они были разноцветными и имели разные вкусы (так было заявлено на упаковке, по крайней мере), скорее всего Ариана придет в восторг. Расплатившись, Альбус развернулся, чтобы упорхнуть домой, и тут врезался в собственного младшего брата, едва не рассыпав все пончики по полу. - Эбби? - воскликнул Альбус. - Ал, - слегка испуганно откликнулся Аберфорт. Пару секунд у Дамблдора ушло на то, чтобы распознать, что на брате униформа, в руках швабра и на бейджике красуется "СТАЖЕР". - Эбби, - мрачно повторил Ал. - Отойдем, хорошо? - не менее мрачно ответил младший брат. Он махнул рукой кому-то за прилавком, давая понять, что отойдет ненадолго. После чего бесцеремонно сгреб Альбуса за рукав и вывел его из кафе. - Эбби, отпусти сейчас же, - ощущая, как гнев поднимается в нем вместе с такой ненавистной ответственностью, Альбус выдернул руку из хватки Аберфорта. - Объясни мне, что ты делаешь в этом кафе. - Стажируюсь! - Бёрти посмотрел на Альбуса исподлобья, всем видом демонстрируя непоколебимость и презрение. Впрочем, он не учел, что старший брат прекрасно разглядел его первичную реакцию - испуг. - Почему ты решил это делать? Что с учебой? Ты же посещаешь занятия? - Посещаю! - раздраженно рыкнул Бёрти, неловко почесывая голову. Альбус прекрасно знал, что значит этот жест - нервничает, а агрессия - потому что он врет. - А если подумать? - для пущего эффекта Дамблдор скрестил руки на груди. - Ты не мама, понятно?! - взорвался вдруг Аберфорт. - Нечего мне читать нотации и учить меня жить! - Мама бы точно хотела, чтобы ты получил образование. И чтобы ты не работал в кафе. - Да откуда тебе вообще знать, чего хотела мама?! - с сердцах выкрикнул Аберфорт, после чего лишь отчаянно посмотрел Альбусу прямо в глаза. Тот не знал, что на это ответить. Плюнув, Аберфорт быстрыми шагами направился обратно в здание кафе. - Я приду домой после девяти, понятно? - хмуро пробурчал Бёрти вместо прощания. Ощущая какое-то жуткое бессилие, которое отвратительно контрастировало с ощущением невесомости после общения с Геллертом, Альбус достал телефон, чтобы посмотреть, сколько времени, и тут же увидел сообщение, которое пришло минут пять назад. "Я оживаю, когда тени выстраиваются в ряд, Горячая летняя кровь затопляет все волнами. И, признаться честно, мне больше не страшно, Что бы ты ни сказал" Сообщение пришло от Геллерта, и Альбус стоял повторно оглушенный. Поразмыслив пару секунд, он набрал номер. Спустя пару гудков трубку сняли. - Да? - ответил голос на том конце провода. - Спой, - Альбус почти выдохнул это в трубку. Геллерт тихо засмеялся и тут же запел. Альбус слышал, что он курит, и почему-то испытал чувство глубокого удовлетворения от того, что мог узнать что-то о Геллерте даже тогда, когда того не было рядом. Сегодня он узнал о нем так много: что он был невероятно талантливым вокалистом, совершенно не имел терпения и не считал нужным сдерживать свои эмоции. Он узнал его номер телефона. И вот сейчас голос Геллерта Гриндевальда звучал только для него. Геллерт пел совсем не так, как до этого - он пел вкрадчиво, нежно, почти мурлыкал в трубку. Мелодия, на которую он напевал, было мягкой и похожей на воду, на спокойное течение реки. Звучала песня почти как колыбельная, но сильно отличалась от той скелетной колыбельной, которую Гриндевальд пел сегодня, пока не ушли музыканты. - Ну как? - усмехнулся Геллерт, закончив петь. - Волшебно. Спасибо тебе, - с трудом дыша, ответил Дамблдор. Сам того не зная, Геллерт пришел на помощь в момент, когда он ощущал себя весьма паршиво. - Это тебе на ночь, - мягко пробормотал Гриндевальд, и Ал почти видел его улыбку при этом. - Спокойной ночи. Когда Дамблдор открыл дверь квартиры, в темный коридор вышла сестра. Ариана была сонной, ее волосы спутались. - Прости, ты спала? Ключи разбудили? - обеспокоенно спросил Альбус. - Альбус, это ты, зажги свет, пожалуйста, у нас выбило пробки и я легла спать, когда стемнело, - Ари рассеяно терла веки. Быстро исправив ситуацию с пробками, Дамблдор вернулся в квартиру и обнаружил, что сестричка уже отнесла пончики на кухню и поставила чайник. - Ты сегодня поздно, что-то на работе случилось? - слегка зевая, спросила Ариана, приглашая его сесть за стол. - Не совсем, я виделся со своим доктором- - А где Бёрти? Почему он до сих пор не дома? Альбус выдохнул через нос, пытаясь быстро сообразить, что ему ответить. - Он просил передать, что задержится до девяти вечера. Когда придет, можешь сама у него уточнить, я не в курсе, чем он занят, - бесцветным тоном произнес Ал, откусывая пончик. Вкуса он почти не почувствовал, однако должен был быть карамельный.