***
Два часа назад Гермиона проверяла в главной галереи чаши, которые поставила месяц назад для накопления энергии. Месяц. Им остался месяц. Эти мысли набатом бились в ее голове. Она сама написала письмо на ту сторону о своем решение, столько гнева и возражений она не слышала за всю свою жизнь. Но они ничего не могли сделать, они это прекрасно понимали, как и она. У нее было все готово для ритуала, карты и соответствующие руны, они с Драко подготовили в самом начале их пребывания, когда думали, что только это им и понадобится. Но это оказалось не так. Сейчас ко всему этому прибавились две чаши покрытые россыпью серебра. Хотя их основной материал это золото. Они завораживали своей красотой. Их обнаружили Теодор и Драко на следующее утро, как они узнали о том, кто должен быть выбран жертвой. И кинжал из бронзы, Гермиона откопала его в последний день очищения Зимнего сада от лишней растительности. Сейчас все эти принадлежности лежали перед ней. Она переводила взгляд с них на картину, которая висела посреди портретов Малфоев. На ней был изображен волшебник, судя по одежде и обстановке, она поняла, что это первая жертва Луны. Мужчина стоял посреди зала и позади, в просвете окна, было хорошо видно иссиня Лунный свет. Он держал в правой руке кинжал, а в другой чашу. А перед ним лежали карты и списки с рунами. Она вышла из зала и направилась в гостиную, по пути встретив Теодора.***
В гостиной сидели Астория и Драко, когда туда ворвались Тео и за ним Гермиона. — Что случилось? — Астория переводила взволнованные взгляды с Тео на девушку. — Этот придурок собирается вытолкнуть меня наружу во время затмения. — Мисс Грейнджер! Где ваши манеры? — Тео как ни в чем не бывало присел на диван, и произнес это будничным тоном. — Вы ведь так прекрасно держались в образе аристократки. Астория нахмурилась, совсем не понимая что происходит. А Драко лишь приподнял бровь, чем и выражал свой минимальный интерес к этой сцене. — Что? Ты вообще о чем?! Я говорю тебе, что ты не посмеешь мешать моему обряду и выпьешь из второй чаши как все. Мне не нужны ваши самопожертвования, я не хочу чтобы ты испортил все в последний момент. Ты не понимаешь, что Луна просто тебя не примет, а мы навсегда здесь застрянем, а ты просто так умрешь. — Она жестикулировала руками и уже перешла на крик. — А ты мне тут про манеры говоришь?! Знаешь что, Теодор, я никогда не собиралась становится как вы. Я этого не хотела и не хочу. А за все мое воспитание можешь сказать спасибо моей маме, не только вас аристократов воспитывали как себя вести, но вот, в отличие от вас, я могу и за себя постоять и свободно выражать свое мнение каким бы оно не было. Она гневно посмотрела на него, и перевела взгляд на других. И как ни странно, он перестал с ней спорить после того, как услышал, что Драко согласился с ней. — Она права, Тео! — Драко встал со своего места и заговорил спокойно. — Тео, ты не должен пытаться умереть, когда тебе это не нужно, в конце концов, нам повезло, что Луна не выбрала кого-то из нас, чистокровных! — Он пристально посмотрел на застывшую Гермиону, и увидел в глазах боль, когда она в его глазах увидела снова того мальчишку из школы. Холод и гнев, перемешанный с болью, сейчас смотрели на нее, но она не видела уже ничего. Потому что ее глаза потихоньку застилала пелена слез. — Тем более, она же наша героиня, спасла весь Магический мир. Думаю, ей будет не сложно погибнуть и сейчас, уже, конечно, не за весь мир, но хотя бы трое человек стоят одной жизни грязнокровки! Он ходил по комнате и болтал в руках бокал с виски, когда он повернулся, то сразу же ощутил хороший удар по лицу. Гермиона стояла перед ним опуская руку, ее лицо ничего не выражало кроме злости, но по щекам так и текли слезы. Она развернулась и, как обычно, с гордо поднятой головой вышла, из гостиной. Воцарилось молчание, которое позже нарушала Астория — Знаешь, Драко, почему я ею восхищаюсь?! — он понял, что Астория задала риторический вопрос, поэтому молча потирал ушибленное место и смотрел на дверь. — Потому что Гермиона, сама по себе сильная девушка. Не ее магический потенциал, не из-за ее великолепного ума она сильна. А вот из-за этого. После всего дерьма пережитого ею в школе из-за тебя, она все равно тебя полюбила. И сейчас, она с гордо поднятой головой, постукивая каблуками удалилась из комнаты, когда ты снова причинил ей боль. Учитывая то, что она любит тебя, как бы это не звучало, но это так. А ты действительно идиот. Астория побежала в след за Гермионой, когда она подошла к двери, то в прощелине увидела, как она сидела на кушетке и пыталась сдержать слезы. А Драко молча присел на диван и посмотрел на друга. Когда Тео перевел взгляд на Драко, он понял зачем он это сделал. Он лишь налил еще виски в бокал и подал ему.***
Сейчас Астория сидела на кровати и, положив подушку на колени, позвала Гермиону прилечь. Она знала, что ей сейчас нужно не просто поплакаться, но и выговорится. — Гермиона, детка! Я уверена, он этого не хотел. Он любит тебя, просто ему больно. — Я знаю, но мне тоже больно. Сейчас он смотрел на меня так, как-будто я действительно являюсь грязью под его ногами. И я больше не хочу ему верить. Он… он оборвал все, что нас связывало сейчас. Это было последней каплей. Он был и есть одним из немногих, кто знает, что мне пришлось пережить, но он все равно сделал мне больно. Астория молчала, потому что понимала, что Драко перешел все границы. — Знаешь, это как в омут с головой. Моя любовь к нему слишком сильна, чтобы возненавидеть. Даже если он тысячу раз будет называть меня грязнокровкой, я все равно его буду любить. Потому что он подарил мне шанс на новую жизнь и уже не он его заберет, а Луна. — Ты порвала с ним, потому что защищаешь? — Да. Гермиона даже не удивилась, что Астория догадалась о ее мотивах, и врать ей не было смысла. — Вы странные на самом деле. Причиняете друг другу боль, чтобы уберечь. — Не понимаю, от чего ему меня оберегать?! — Ну, может быть, он смирился с твоим решением и сейчас хочет показать, что ты ему безразлична, чтобы тебе было легче во время ритуала. — Да, мы действительно странные. Она усмехнулась, после полежав в молчание несколько минут, она зарыдала. Она плакала и тряслась, Астория не знала что ей делать, поэтому лишь прижала ее к себе и успокаивающе шептала и поглаживала по голове. — Я не хочу снова чувствовать эту боль, но по-другому я не могу, Тори. Понимаешь? Гермиона подняла голову с колен Астории и заглянула ей в лицо, она увидела лишь сожаление, от чего разрыдалась с новой силой и уткнулась обратно в подушку. — Понимаю. Иначе ты снова не почувствуешь любви!***
Теодор в это время ходил по пятам за пьяным другом и следил, чтобы тот ничего не сотворил. Они вышли на улицу в Зимний сад, и Драко пронзительно закричал, а потом кинул бутылку в стену из виноградной лозы. — Что я наделал?! — он повернулся к другу и пристально посмотрел на него. — Я идиот! — Ты идиот. — Я ее обидел, хотя обещал беречь. — Ты ее обидел. — Я задел за живое, как раньше в школе. — Да, ты ей напомнил об этом. — Я назвал ее грязнокровкой. — Ты назвал ее грязнокровкой. Драко снова повернулся к нему и в недоумении уставился на него. — Ты мне друг или как?! — Ну, ты озвучивал очевидные вещи, мне ничего не оставалось, как согласиться с тобой. Теодор пожал плечами и прошел в беседку, провожаемый под тяжелый взгляд друга. — Мне надо извиниться! — Тебе надо отдохнуть и потом идти извиняться. — Нет, я должен сейчас. Вдруг она подумала, что я разлюбил ее. Он в ужасе посмотрел на друга после своих же слов, будто только что до него снизошла вся ситуация. Он рванул с места и побежал в замок, а Теодор лишь со слабой улыбкой провожал его.***
Гермиона подпрыгнула на месте, когда об дверь комнаты что-то с грохотом ударилось. Астория аккуратно спустилась с кровати и прошла, чтобы открыть дверь. Не успев дойти до нее, дверь открылась и в нее вошел Драко, точнее вполз. Он сидел, облокотившись об косяк, и смотрел на Гермиону через всю комнату. Астория молча оставила их вдвоем и пошла на поиски Теодора. Они молчали десять минут, за это время Гермиона лишь втащила его в комнату, он сел на пол, облокотившись теперь об стену возле двери. Гермиона закрыла дверь и села напротив него также на пол, уперевшись спиной в кровать. Снова глаза в глаза. И ничего. Впервые в жизни она видела лишь свое отражение в его серых глазах с голубой крапинкой. Между ними было расстояние от силы в три метра, но и этого хватило, чтобы он заметил свое отражение в ее песочных глазах. — Я скучаю. Она молчала. — Сильно. Она продолжала молчать. — Ты мое безумие, Гермиона! Ты ведь даже не представляешь, какую власть имеешь надо мной. Слезы. Опять эти слезы. И опять из-за него. Она усмехнулась и стерла дорожку на щеке, но продолжала молчать. — Что ты хочешь?! Скажи и я это сделаю! — он прокричал, но ни одна мышца на лице не дернулась. Молчали. Не у него одного душа разрывалась, она тихо произнесла: — Я люблю тебя, мне жизни нет без тебя! Но ты, Драко, должен отпустить меня сейчас, потому что потом будет хуже. Лучше пережить это сейчас, со мной живой. — Нет, я не хочу. — Но тебе придется привыкнуть к этому. — Я не хочу. Зачем ты это делаешь со мной?! Зачем ты причиняешь мне боль, почему не даешь быть рядом? Она не выдержала, когда увидела, как увлажнились его глаза. И подползла к нему. Взяв его лицо в свои руки, она начала целовать каждый участок его кожи. — Потому что мне тоже больно, но тебе будет еще хуже, если я сейчас позволю этому случится, потом тебе будет еще хуже. Потому что уже ничего нельзя изменить. Все решено. И, к сожалению, не нами. — Ты просто должен знать, что ты помог мне справиться со всем дерьмом в моей жизни после войны. Как бы я не любила Гарри и Панси, как бы я им не была благодарна за то, что они мне помогли. Ты, именно ты, заполнил эту пустоту внутри меня. Когда я думала, что уже все потеряно. Я смогла полюбить тебя, по-настоящему. Я готова отдать за тебя жизнь, за вас троих, за весь Магический мир. Я такой человек, если мне кто-то дорог, я сделаю все, чтобы эти люди были счастливы Взяв ее руки в свои, он глянул ей в глаза и с болью прошептал: — Но я больше не буду счастлив!