Дети Луны

Люциус застал свою жену в библиотеке со слезами на глазах. В ее руках было письмо. Подойдя ближе, он понял, что оно с той стороны. Оставалось три дня до Лунного затмения, до возвращения детей. Они все знали, что Гермиона готовится к обряду, но все до последнего надеялись найти выход. И вот сейчас, присев рядом с ней, он взял письмо в руки и понял, что уже ничего не изменить. Они не смогли. Аккуратным почерком Теодора было написано: Мистер и миссис Малфой! Мы не знаем что делать. Осталось несколько дней. Гермиона уже давно с этим смирилась, у них с Драко все плохо было. Почти месяц назад они все-таки поговорили, но после этого он тоже опустил руки. Я и Астория продолжали поиски нужной информации, ходили ночью в Министерство. К счастью, все прошло спокойно, но мы ничего нового не узнали. Драко опустошён, но держит лицо. Я думаю, это все. В скором времени мы вернемся, а Гермиона все-таки примет Судьбу. Иначе она не сможет, это же в конце концов Гриффиндорка Грейнджер. Нам жаль. Он дочитал письмо и только по тому, как жена разрыдалась, он понял, что читал в слух. Прижав ее к себе, он просто ее обнимал. Он не знал, что сделать и как успокоить Нарциссу. Он этого не показывал и никому не говорил, но ему тоже было тяжело от мысли, что эта девушка не вернется. Он привык к ней и уже давно понял, как были ошибочны взгляды Темного Лорда. Эта ведьма с большим потенциалом была очень амбициозна, храбра, умна и красива. Он знал, что произошло с ее родителями. Он видел, как Нарцисса пыталась относится к ней. Они всегда ей были рады. А как счастливы они были, после того как узнали, что Драко встречается с ней.  — Потрясающе! Люциус, ты видел нашего сына?! Он светится, как и Гермиона. Мерлин, как же я рада! Она разглядывала колдофотографии, на которых был изображен ее сын, а у него на коленях Гермиона. Они в этот момент поворачивали свои головы на Теодора, который застукал их, и еще пару фото, где они сидели в саду и на диване у камина. — Да, они молодцы! Я рад за них. Нарцисса тогда кинула на него недоуменный взгляд, но спрашивать не стала, поэтому он ответил сам: — Нарцисса! Я ведь видел, как ты общаешься с этой девчонкой, ты пытаешься ей показать, что мы ей семья. И ты права, она уже стала нам как дочь. А сейчас, судя по обстоятельствам, она точно в скором времени возьмет нашу фамилию. Вспомнив этот разговор, он понял, насколько все плохо. Нарцисса уже успокоилась в его руках, и только лишь иногда всхлипывала. Такой он видел ее всего два раза за всю жизнь, а сейчас был третий.

***

Сутки. Осталось прожить ночь, следующий день и вот в полночь будет их час. Подойдя ближе к ней со спины, он опустил руки ей на на талию и притянул к себе так, что она врезалась в него своей спиной в его грудь. Откинув голову ему на грудь и обхватив его шею своими руками, она открыла ему больше пространства для поцелуев в области шеи. Он сразу оставил несколько темно красных отпечатков на ее шее и ключице. Развернув ее резко к себе лицом, он впился в ее губы. Грубо. А она ответила с такими же чувствами. Подхватив ее за бедра и приподняв, он молча дал понять, чтобы она обхватила его ногами. Что она и сделала. Усадив ее за стол, он начал опускаться ниже, когда он понял, что на ней нет бюстгальтера, то он рывком скинул с нее блузку. Поцеловав ее в ложбинку между грудей, она начал опускаться ниже до низа живота. Она притянула его к себе и поцеловала. Прикусив его губу, она провела языком по ней и принялась расстегивать рубашку. Когда его белоснежная рубашка оказалась на полу рядом с ее блузой черного цвета, она лишь мельком взглянула на этот контраст и взялась за его ремень Убрав ее руки, он снова поднял ее и прошел к кровати. Положив ее аккуратно, он навис над ней и посмотрел в глаза. Она сразу же заметила это изменение и ответила на его взгляд. — Я никогда тебя не прощу! — он сказал это очень тихо и серьезно. — Я умру в старости и в одиночестве, потому что никогда тебя не забуду. И в этом будешь виновата только ты. За окном ударила молния, это не первая гроза за все их время проведенное здесь, но последняя — как и эта ночь. Она сглотнула, понимая, что он зол и обижен, она понимала, что ему больно, но уже ничего не могла сделать, потому что завтра их уже не будет. Глаза в глаза, а в них столько боли и желания, она слегка кивнула, потому что не могла сказать и слова. Он поцеловал ее потихоньку, нежно и аккуратно. Она запустила свои ручки в его волосы и сжала. Он усиливал свой напор и уже целовал настолько настойчиво, насколько можно. Она оторвалась от его губ и прошептала тихое: — Драко. Он начал целовать ее ниже, чувствуя, как ее кожа покрывается мурашками после каждого его прикосновения. Опустив одну руку на ее белье, которое уже было мокрое он лишь усмехнулся и освободил ее от ненужной вещи. Она шумно выдохнула, когда его пальчики прошлись по влажным складочкам и нащупали клитор. Несколько кругов по клитору и его пальцы уже в ней. Она ахнула и прикрыла глаза. Чувствуя, как по телу разливается тепло. Притянув его ближе, она поцеловала его и попыталась снова освободить его от брюк. — Драко? — Да, дорогуша?! — Я… Я хочу тебя полностью… пожалуйста. Она уже не выдерживала, потому что ее пробила первая волна удовольствия и по телу прошла мелкая дрожь. Не дав ей отойти от этого чувства, он в один миг освободил себя от вещей и резко вошел в нее. Она открыла глаза и приоткрыла свой ротик от неожиданности. Он целовал ее ключицы по очереди, и входил в нее грубо и резко, а она кричала от наслаждения, она знала, что им это нужно. Как и он. Она кричала его имя, а он наслаждался каждой ее эмоцией, которая проскакивала на ее лице. Он смотрел за тем, как она закатывает глаза, как складываются ее губы, при звучание стонов и имени. Как она хватается за все, что можно. Как прикусывает губы. И вот она снова начинает дрожать и вытягиваться. Еще пару толчков и он кончает в нее. Упав рядом с ней на кровать, он притянул ее ближе к себе и поцеловал в макушку. Она уткнулась ему в ключицу и тоже оставила поцелуй. Они пролежали около получаса в тишине, но никто не спал. — Драко?! — М-м? — Я люблю тебя. Она почувствовала, как он напрягся и, вздохнув, поднял ее лицо и снова посмотрел в глаза. — Ты ведь знаешь, что я тоже тебя люблю. Она неопределенно кивнула и снова уткнулась ему в шею, когда он почувствовал слезы, он понял, что она плачет, а всхлип это подтвердил. Она выплакала столько, сколько смогла. Подняв голову, она лишь оставила поцелуй на его щеке и поднялась с кровати. Он встал за ней накинул на себя халат, когда она уже подошла к двери. Она повернулась и спросила: — Позволь мне это сказать, мне это нужно?! — Я знаю, милая. Я все понимаю, но если хочешь — говори. — Я прошу у тебя прощение за все, за эти последние месяцы, когда мы оба мучились, за эту ночь, я не думала приходить сегодня к тебе, но не смогла сдержаться. Просто прости меня за мою любовь. Она не выдержала и, подойдя ближе, обняла его. Он сразу же прижал ее к себе. — Гермиона! Посмотри на меня, — она подняла взгляд. — Ты не должна просить прощения ни за что. Ты ведь отталкивала меня на благо нас двоих. И я рад, что ты пришла, потому что сам боялся к тебе подходить. И пусть сегодня все, что мы делаем и говорим последнее, я хочу, чтобы ты это помнила. Она кивнула и поцеловала его нежно. Он ответил тем же. Когда закончился воздух, она просто оторвалась от него и, не глядя, закрыла за собой дверь. Вот и все. Завтра она умрет или останется здесь навсегда, хотя лучше по ее мнению умереть. Драко, Теодор и Астория вернуться домой. И все будет у них хорошо. Это были последние ее мысли перед тем, как уснуть.