Спустя три часа, утро (по человеческим часам).
Я очнулась. Открыть глаза всё так же больно. На новом месте, оказалось, спать удобнее. В больнице кровать была твёрдой, все конечности затекали, а спина так неприятно болела! Открылся лифт… Похититель? Нет, узнаю эти стучащие лапки по полу. — Привет, дружок, — сказала я, вставая с постели. Я нащупала его мордочку. Собака, всё же, была очень странной, видимо, уродливой. Ощущаю, как клыки выглядывали наружу, и эти дреды. Он держал что-то в зубах. Схватив это что-то, оказалось моей курткой! Вот спасибо! Погладив его по странно длинному лбу, я положила куртку на кровать. После чего, встала на ноги и прошла к лифту. Они открылись. Так, пять шагов на северо-запад! — Похититель, ты тут? — спросила я, но никто ничего не ответил. Туалет можно идти спокойно. После всех дел, я вышла из туалета и прислушалась. Похитителя рядом не было, кроме собаки. — Дружок, где твой хозяин? — спросила я её, но она только льстилась к моим рукам. Собака была большой, её мордочка доходила мне по грудь. Страшно повстречать подобную собаку где-нибудь в лесу… Не испугаешься, а обосрёшься! Я решила пойти по стенке и найти похитителя. Я хочу есть! Мне нужна еда! Или он собирается меня голодом морить? Проходя на ощупь мимо комнаты, которую он мне выделил, пошли вперед. Примерно, оттуда мы и ушли, значит туда и направлюсь. Проходя так недолго, я уже запуталась, где я. Даю сто долларов на то, если бы я видела, то я бы всё равно заплутала. Корабли они такие, там всё одинаковое! Как тут, собака схватила мою куртку и стала меня куда-то тянуть. Делать нечего, я пошла за ней, примерно запоминая, куда идти. Считая шаги до поворота, я быстро найду дорогу обратно, если она приведет туда, куда мне точно соваться не следует. И так я пришла до места, где что-то тихо пищало и гудело. Собака двигала меня дальше, до тех пор, пока я не нашла стул, а там кто-то тяжело дышал. — Похититель? — спросила я, как услышала негромкий стрекот и резкое движение. Потом щелчок. — Самке находиться здесь нельзя! — сказал он, и я на пару шагов отошла назад от страха, — Сказано было, оставаться на месте! — всё тело сковало в холоде, захотелось побежать вон, но боюсь, впишусь в стену, поэтому я просто сжалась на месте, прижав к себе руки, — Самка есть хочет? — спросил он меня. — Доброе утро, — любезно поприветствовала я его, выдохнув и постаравшись скорее успокоиться, ведь перед тем как уснуть, я решила применить такую психологическую тактику, как — обратный Стокгольмский синдром, или по-другому, Лимский синдром! Когда похититель симпатизирует своей жертве и не хочет ей никак навредить, даже наоборот, защитить и сделать всё, чтобы вернуть домой. Почему я не знала этого во время теракта? Потому что жила простой жизнью тогда... После террористов, всё поменялось. Жизнь до и после. — Почему? — Что почему? — Почему утро доброе? — его предложения стали более точными. — Потому что… — а почему интересно? — Потому что так выражаются? — Я так не выражаюсь. Здесь нет утра. — Хочешь сказать, что сейчас вечер? — К чему этот бессмысленный диалог? — Ты сказал, хочу ли я есть? Да, хочу, — решила поменять я тему разговора. — Стой тут, — приказал он, его шаги отдалились, но вернулись обратно, через какое-то время. На секунду что-то коснулось моих плеч, и мне показалось, что это его волосы… Дреды? Тоже? Как у собаки? Они тоже были горячие. Это очень странно. Ещё она гладка, как натянутая по чему-нибудь резина. Как… М… На нагретых солнцем цепях качелей в детском парке! Вот почему это было такое знакомое чувство! — Тут можно кушать, — он посадил меня на пол, и вложил в руку нечто странное. Принюхавшись, это была полоска вяленого мяса, — Если захочешь ещё, попроси. — Хорошо, спасибо, — сказала я, откусив кусочек. Не очень люблю подобное, но у меня выбора в еде, видно, не было.The Blind Eye.
Арбитр наблюдал, как самка-Умана ест предоставленную еду, которую он когда-то купил на рынке у одной из станций. Хотел попробовать Умановскую пищу тогда, но она ему не понравилась. Из-за названия «мясо», он купил таких пачек, наверное, тридцать, и если самка ест, значит он нашёл чем её кормить. Не зря он падок на экзотических животных, поэтому, если она бы не стала есть эту еду, он бы предложил что-нибудь другое из холодильника. Яутжевская еда ей вряд ли будет по вкусу, да и нет доказательств, если после съедения его еды, ей не станет плохо. Но на этот случай у него припасена Ванесса, что в данный момент спит в одной из комнат где-то. По его кораблю всегда бегали какие-нибудь да животные и к этому он уже привык. И всё же какая она маленькая и слабая! Как те же кролики, которых он с собой взял. Выглядят так же невинно и мягко… Мягко… Когда он касался её пятую часть тела, она была очень мягкой. Да и предплечье тоже мягкое… Если бы она не была разумной расой, он бы обязательно брал её с собой как антидепрессант. Он посмотрел на показатели убеждаясь, что всё хорошо. — Как тебя зовут? — спросила Уманка, но Яутжа задумался. Его имя она не сможет произнести своим ртом правильно, но есть слово, самое близкое по значению, которое она сможет выговорить, и понял, что это какой-то чёрный юмор над Уманкой: — Око, — сказал он коротко, и девушка застыла. — Издеваешься? — Почему? — Не важно, — злобно проговорила она, продолжая есть еду, — Я Эмма Бейкер, приятно познакомиться, — она протянула ему руку, и он не понимал зачем она это сделала, — Ну как хочешь, — она опустила руку, — Каким образом я попала к тебе на корабль? — К’хала притащила тебя. Это моя собака, — сказал Яутжа металлическим голосом. — Её зовут К’хала? Необычное имя для собаки, — задумалась девушка, — У меня тоже когда-то была собака, звали Дог, — Яутжа проигнорировал её слова. Он заметил как К’хала медленно двигалась к человеку, чтобы выманить её еду. Яутжа на неё шикнул и она отошла. — У тебя на корабле есть крысы? — Нет. — Я часто слышу странные звуки. На корабле вряд ли будут жуки, чтобы стрекотали. Или есть? — девушка подняла голову, и словно посмотрела прямо на него. Яутжа сжался. — Да. — Что да? — Да есть. — Так ты сказал нет. — Есть. — Странный ты, Око, — сказала она, — А где мы плывём, чтобы быть так далеко от земли? Да и была я от моря на тысячи километров, чтобы твоя собака меня на корабль забрала. И не слишком ли она сильная, чтобы машину сломать? — она продолжала спрашивать вполне очевидные вопросы для данной ситуации, поэтому, Науд снял маску, чтобы слушать её голос. Он забавлял. Она щебетала как птица во время брачного периода… Гон… Боже, он скоро должен начаться.То же время.
Мой собеседник не из болтливых. Все мои вопросы он проигнорировал. Ну точно похититель! Нормальный бы человек ответил на всё! — Око?! Око ты вообще тут? — спросила я словно у пустоты. Съедая до конца предоставленное мясо, я встала на ноги, и услышала, как тот дёрнулся. — Ты куда? — В туалет, проведи меня, — попросила я, и услышала, как он шумно встал. Снова опрокинул на плечо и потопал вперед. У него точно дреды горячие! Это странно… Почему и у собаки и у хозяина дреды? Фетиш на эту причёску? Тоже мне сделает? Ещё давай и резиной облепи, вот потеха будет. Он отпустил меня, поставив на ноги. Я сразу нашла туалет руками, но он продолжал стоять рядом. — Не уходишь? — спросила я, переминаясь с ноги на ногу. — Зачем? — Я в туалет хочу. — Иди. — Не понимаешь? — Чего? — То что надо уходить, когда в туалет ходит девушка. — Почему? — Мне стыдно, — какой же он упрямый, и ощущение, что ещё и тупой! — Почему? — Делай что хочешь! — разозлилась я уже, снимая с себя штаны и присаживаясь на туалет. Щёки стали гореть от стыда, и всё же, я сходила в туалет, — Я всё. — Молодец, — ответил он рядом, да ты всё же не ушёл?! — Извращенец, — цыкнула я. — Это кто? — Да Боже, почему с тобой так сложно? — Я беспокоился, что ты поранишься, а ты ещё возмущаешься. — Я слепая, а не беспомощная. — Тогда найдёшь меня в командном отсеке, — и он ушёл. А раньше сделать нельзя было так?! У меня двойственное ощущение… Будто, он реально не приделах и не заинтересован в моём нахождении рядом, но и в то же время, он что-то скрывает, что он действительно мой похититель. Ведь в байку, что «Моя собака тебя сюда притащила» мало похожа на правду. Какой сознательный человек поверит в такое? Тем не менее, я провела оставшийся день в своей комнате. Куда я могла ходить? Да вот именно, что никуда. На данный момент, я запоминала комнату в подробностях. Тут была кровать моя, пустые шкафы, и стены с причудливыми узорами. Может, они и формировали какой-то рисунок, но я всё равно не понимала, что именно.The Blind Eye.
— Как же трудно, — выдохнул Яутжа, расплываясь по командирскому креслу, нервно щёлкая нижней мандибулой по верхней. Наблюдать за Уманкой даже, отчасти, интересно. В особенности, когда она заливалась краской, во время справление нужды. Науд не понимал, что в этом такое. Стыд — это точно не о его расе. Если хочешь в туалет, пошёл в туалет. Если хочешь раздеться, взял и разделся. Хочешь с кем-то спариваться, найди самку и спаривайся! Что в этом может быть не так? Он не понимал, но видно у Уманов это воспринимается как нечто постыдное. Постыдиться можно того, что ты сбежал из боя! Постыдиться можно собственной слабости! Науд искренне не понимал. К’хала подошла к своему хозяину, обнюхивая его опущенную руку. — Отвяжись, не до тебя, — грубо отмахнулся он от К’халы, но потом посмотрел на неё. Кто знает, может с самкой-Уманов что-то приключилось? Но К’хала спокойно сидела рядом с ним, глядя в окно. В космосе действительно было прекрасно, — пускай для самца это уже привычный вид, — миллионы звёзд окружали пространство, изливаясь в разных цветах, — Где ж твои братья? — спросил он её, и понимал, что ответа он не дождётся. Есть что-то своё, грустное и одинокое, в охоте одному. Этот Арбитр был не из тех, кому было необходимо общение и всё же… Он встал со своего места хватая маску, ноги сами понесли его в сторону коридоров Уманки, хоть изначально он собирался отправиться в «зал трофеев» где очистит от пыли черепа, полученные в ходе охоты. Он заглянул в коридор. Двери в комнату самки были открыты. Заглядывая внутрь, Уманка ходила по комнате, трогая стены и предметы. «Исследует помещение, правильно» — подумал он, и не хотел ей мешать, просто стоял и наблюдал. Яутжа подметил, что девушка сделала уже три оборота по комнате, запоминая на ощупь, где что стоит. Она стала всё более увереннее ходить по помещению. «Запомнила, что где?» — спросил сам у себя Яутжа, и заметил, что она стала выходить в коридор. Он отстранился, тихо шагая назад, за ним оказалась непослушная сука, из-за которой сыр-бор и начался. Она выдавала его своим громким цоком лап. Око быстро надел маску, уже по привычке, исчезая с поля видимости, — после чего понял, какое это был тупой поступок, ведь она СЛЕПАЯ! — Ты ещё тут? — спросила девушка, опускаясь на корточки, — А где твой хозяин? — К’хала издала тихое скуление, и Уманка стала ту гладить по дредам. По скорости маха маленького хвоста, собаке однозначно нравилось прикосновение мягких пальчиков самки. Око, по его мнению, гадкой привычке щёлкнул мандибулой по жвале. Напрягся. Но видно самка не услышала щелчка, продолжая гладить суку, — Око такой противный, — «почему это?» — Ничего не понимает, из нашего, женского, да? Какая ты забавная собака! Но наверное, страшная… — неуверенно сказала девушка и выпрямилась. Продолжив свой путь до туалета на ощупь. Хищник решил прекратить свои исследования на этом, и пошёл туда, куда изначально и планировал.