И завтра будет хорошая погода

– Привет! Давно ждёшь? Руслан влетел в мастерскую, неся за собой шлейф свежего морозного воздуха. Не глядя на гостя, он сунулся за перегородку, положил там что-то, потом стащил с себя пуховик, повесил на вешалку, зачем-то глянул в окно и только после этого посмотрел на Ивана, перевёл взгляд на криво завешенную картину. – А. – Ты мне ничего не хочешь рассказать? Руслан криво усмехнулся. – А я думал, ты мне что-то хочешь рассказать. Иван сначала растерялся, но взял себя в руки. – Ты чего такой? Тебе Машка рассказала? – Руслан улыбнулся, протянул руку и шагнул вперёд. – Стой, где стоишь. Что всё это значит? Вот это всё? Что это за чёртовы русалки? Я схожу с ума, и ты к этому приложил руку? Руслан погасил улыбку, опустил голову, помолчал, собираясь с силами. – Помнишь, я хотел рассказать тебе сказку? Я расскажу тебе сказку. Слушай. Иван из мастерской вылетел злой, на ходу одеваясь. Это и правда была сказка, бредовая сказка. Какая-то вечная любовь, тысячи лет, заклинания. – Но это правда, – грустно сказал Руслан, – я знал, что ты не поверишь. Я так обрадовался. Когда мне Маша позвонила и назначила встречу, я смутно начал догадываться, что она расскажет и – да. Я так обрадовался, когда она рассказала, что я тебе не безразличен. Это значило бы, что я не просто тебя нашёл, но и то, что ты, возможно, вспомнишь меня, и мы будем вместе, или мы будем вместе, а ты бы потом вспомнил. – Ты совсем ополоумел! – А теперь всё пошло не так. Всё было просто. Узнаешь – мы вместе. Не узнаешь – что ж, у меня много времени, вечность. Через неполные пять лет – как минет двадцать пять лет с момента моего последнего рождения – я бы умер, снова родился и снова бы искал тебя, но я бы уже знал, кто ты и где, я бы нашёл. А теперь всё пошло прахом. Мне пришлось рассказать тебе. Ты меня не узнал. Баба Яга, наверное, сидит там в своём вечном Нигде и хохочет. – Рус! Ты – ненормальный! Тебе в больницу надо! Пробежав по улице несколько метров, Иван остановился. Ветерок бросил в лицо пригоршню сухого колючего снега, и это его отрезвило. Так что же это, ещё с утра он грезил Русланом, его тянуло к нему, он хотел его и чувствовал себя почти влюблённым, а сейчас – он бежит от него? Из-за того, что у парня нездоровое пристрастие к сказкам и этим, русалкам? Иван представил, как Руслан сейчас стоит один-одинёшенек в своей мастерской, и горло перехватило от жалости. – Вот чёрт, – сказал он себе, потом ещё много чего сказал, повернулся и медленно, еле волоча ноги, пошёл обратно. Ладно, он примет этот сдвиг у парня, скажет, что согласен со всеми русалками, или попросит больше не говорить о них, ну, договорятся как-нибудь. Это фигня. Просто не хотелось оставлять Руслана. В сущности, Иван мало знал о своём друге и теперь подумал, что наверное, у него никого нет, ведь он всё время видел Руслана либо в мастерской, либо на выставках и сквот-вечеринках, они много времени проводили вместе, и тот ни разу не спешил куда-то и не упоминал о родных или каких-то ещё близких людях. Если он, Иван, уйдёт – неужели Руслан будет совсем один? – Привет, – сказал он, входя в мастерскую, словно не выбегал из неё пять минут назад. Руслан стоял, опустив голову и крепко задумавшись, он даже не сразу поднял голову, словно не поверил, что слышит Ивана. – Я тут подумал. А мы можем как-нибудь без русалок и вот этой мути? Руслан усмехнулся, поджал губы. – О, ещё как можем. Поверь мне. Я всё сказал, и теперь уже – будь что будет. Не бросай меня. Ивана захлестнуло чувство жалости, нежности, может быть даже любви и чего-то ещё, чего он и сам не понял. Медленно выдохнув, он подошёл к Руслану, взял его за руку и сказал: – Я не знаю, как так вышло, но я хотел бы встречаться с тобой, е... если ты не против. Ну и если у тебя никого нет. Пальцы Руслана обвились вокруг его запястья и потянули вверх. – Никого. Только ты, – и он коснулся губами его руки. На самом деле, всё было не так, как хотелось или представлялось Ивану. По сути, в их отношениях мало что изменилось, разве что Руслан перестал его рисовать. – Зачем? Я думал, нарисую — и ты всё вспомнишь. Ах, да. Мы договорились без русалок и сказок. – Нет, ну если тебе важно, – рассудительно начал Иван, потом скривился и махнул рукой. Они и правда начали ходить на свидания и даже пару раз в «Счастье». Болтали об общих знакомых, которые у них появились, Руслан жаловался на новое место работы и собирался менять его, да как-то всё буднично и без страсти. Но при этом Иван чувствовал себя просто потрясающе, появилось чувство какой-то лёгкости, уверенности в жизни, что всё идёт как надо. – Пойдём смотреть на ледоход на Неве? – предложил Иван. – Знаешь, люблю смотреть, как мимо проплывают льдины, такое ощущение, что разбилось большое, громадное яйцо и из него родилась Весна. Руслан издал какой-то странный звук, что-то среднее между писком и всхлипом, заставив Ивана покоситься. – Пойдём. Всё равно какая набережная? Пошли на Университетскую, рядом с Академией художеств. – Нет, если не хочешь – не пойдём. – Очень хочу. Очень. Одевайся теплее. – Ой, кто бы говорил. Вечно мёрзнуть умудрялся Руслан, поэтому такая забота вызвала улыбку у Ивана. В этом было что-то милое: заботиться о нём и забывать о себе. Когда они стояли и смотрели вместе с каменными сфинксами на реку, он снова вспомнил об этом и улыбнулся, а потом перевёл взгляд на Руслана. Так и есть. Тот стоял мало того что с каким-то потерянным выражением лица, так ещё с абсолютно белым от холода лицом и немного сине-зелёными губами. – Рус, блин! – рявкнул он так, что Руслан аж вздрогнул всем телом. – Какого фига? Говорил, что теплее одеться, а сам? Так, надо куда-нибудь зайти греться. – Нормально всё, весна, – попытался отмахнуться тот, – апрель же уже. Иван стал стаскивать с себя очередной любимый шарф. – Конечно, апрель. В Питере. Ну ты как первый раз в городе. Стой. В шарфах Иван толк знал и в питерской погоде тоже, поэтому на прогулку взял с собой широкий, тёплый, шерстяной шарф и теперь, стащив его с себя, старательно наматывал на Руслана. Тот похоже, замёрз настолько, что даже не сопротивлялся, позволяя себя кутать. – Пойдём пить чай, – сказал Иван, – да? Они встретились глазами, а потом – и как так случилось? – они начали целоваться под пристальным взглядом сфинксов и удивлёнными взглядами редких прохожих. – У тебя даже губы заледенели. Ты был как ледышка. – Пф. – Нет, правда. Я целовал тебя, чтобы согреть. – Ну, спасибо. Иван уткнулся носом в щёку Руслана и потом чмокнул его. Вот как такое бывает: узнаёшь человека, дружишь-дружишь, а потом понимаешь – нет жизни без него и всё, что было до – это даже ещё не начало, а начало только вот-вот, сейчас. – Рус, а правда, как я раньше без тебя жил? Руслан пожал плечами, покачал головой и ничего не ответил. Он был занят важным делом: выжимал сок для клиента. Руслану в последнее время не везло, он снова сменил работу, погрустнел, осунулся и Иван хоть и старался развеселить его, отвлечь – не представлял, как это сделать. – Ладно, я забегу за тобой завтра? Руслан кивнул, Иван, воровато оглядевшись и установив, что на них никто не смотрит, быстро чмокнул его в щёку и сбежал, совершенно счастливый и восхищённый своей храбростью. У него были планы на оставшийся вечер: прийти домой, поиграть во что-нибудь и наконец ложиться спать. Жалко у Руслана смена до закрытия кафе – до одиннадцати, а то бы они вместе… Стоп. Иван снова встал как вкопанный и обдумал мысль, пришедшую в голову. А почему бы, действительно, им не жить вместе? Конечно, комната в коммуналке – не самое лучшее для двоих, но вдвоём же. Ведь рано или поздно – тут Иван покраснел – рано или поздно они будут совсем вместе. Блин, то, что они переспят – он даже не сомневался, просто как-то не мог приучить себя к этой мысли, ведь, что там греха таить, вечерами он представлял себе Руслана и просто дрочил. К тому же, Руслан по-прежнему был немного загадочным: где же он живёт? А если, если он нигде не живёт? А прямо в своей мастерской? Иван привычно развернулся обратно. Нет, не даст он Руслану быть одному. – Ты вернулся? – Рус, я тут подумал. – Зря. Иван чуть нахмурился: иногда Руслан бесил, и сейчас нужно было решить, согласен ли он, чтобы Руслан бесил его чаще. – Короче. Я даже не знаю, где ты живёшь. Ой, я не это хотел сказать. Короче. Давай, ты у меня жить будешь? Руслан вытаращил на него глаза и вылил полпакета молока себе под ноги. Но они и правда стали жить вместе. Это было странно, потому что Руслан пришёл со своим спальником, расстелил его на полу и старательно игнорировал растерянные взгляды Ивана. – Да ладно? Ты серьёзно? Потом они долго и неловко избегали взглядов друг друга и ещё более неловко Руслан через неделю или около того устроился под боком у Ивана и потянул одеяло в свою сторону. Когда они начали целоваться, Иван впервые в жизни подумал: ведь это хорошо, что свет выключен, и в ночных питерских сумерках не видно, что он краснеет, а потом стало не до этих глупостей. Руслан был горячим и вкусным, его хотелось пробовать, прижимаясь губами то к губам, то к шее, то к груди и даже ниже, впрочем, Руслан тоже не отставал, и на какое-то время они сплелись, изучая друг друга, касаясь. – Ты меня хочешь? – сбивчиво спросил Иван, тяжело дыша. – Что? – казалось, Руслан сначала его не понял, но, взглянув на Ивана, от смущения зарывшегося лицом в подушку, хмыкнул. – Ах, вон ты о чём. А ты хочешь? Не боишься? Ивану больше всего хотелось натянуть на себя одеяло, но он только скрипнул зубами и кивнул. В голове крутилась только одна мысль: «Где ты такому научился?» – которую Иван решил не озвучивать, когда Руслан трахал его пальцами, попутно отсасывая. Он вообще не был способен говорить, потому что кусал губы, чтобы не стонать и не привлекать внимание соседей, чёртова коммуналка! Руслан всё делал так, словно знал его давно и шёл проверенным путём, трогал там, где нужно, делал это так, что стоны было сдерживать всё сложнее, и Иван даже прикусил себе костяшки пальцев. Он вообще себе никак не представлял их секс, просто ему казалось, что они должны это сделать, и как всё это будет – наверное, как-то само. Хорошо, что Руслан был другого мнения про «само» и взял всё в свои руки. Во всех смыслах. Сначала просто дрочил его член и шептал на ухо, что сейчас хочет сделать с Иваном. Иван в ответ старался не отставать и тоже сжимал его член, но постоянно сбивался с ритма, потому что то, о чём говорил ему Руслан, было так стыдно, так сладко. А потом Руслан мазнул губами по его подбородку и легко всем телом потянулся вниз, к его стоящему члену. Иван окончательно потерялся в ласках. Лёжа, ощущая жар тела друг друга, они не разговаривали, не двигались, просто были рядом. – Мне хочется, чтобы так было всегда, – наконец шепнул Иван. Он думал, Руслан хмыкнет и скажет что-нибудь весёлое, пообещает, чтобы точно так – будет всегда, но Руслан как-то подозрительно прерывисто вздохнул, зашевелился и скрутился у него под боком. – Так и будет, ага, – наконец сказал он где-то через минуту, – всегда. Жизнь вдвоём оказалась простой, ясной, счастливой, однако несла определённые коррективы в планы Ивана. – Рус, такое дело. Может нам квартирку поискать? Нормальную, не в коммуналке. Слушай, платить я буду, ты со своими заработками – лучше уж обеспечивай нас едой. Руслан пожал плечами, хмыкнул и боднул его головой в плечо, словно огромный ластящийся котик. – Погоди, – вздохнул Иван, – надо проверить – запер ли дверь в комнату. Он не стал говорить ему, чем была вызвана эта «свежая» мысль о съёме отдельной, нормальной квартиры. Час назад заглядывала соседка, живущая за стеной, разбитная такая тётка, лет сорока, вроде нормальная и приятная особа. – Привет. Слушай, есть наличка? Не одолжишь пятихатку? Через три часа верну. Мне тут за сборку шкафа надо заплатить, а не хватает. Потом до банкомата добегу. Пятьсот рублей у Ивана были он с готовностью выложил их, не в первый раз таким образом выручали друг друга. Пока он искал деньги, то краем глаза отметил, как внимательно соседка разглядывала их комнату, задержалась взглядом на спальнике, валявшемся в углу. – Это того друга, которого пустил пожить? Иван напрягся, виду не показал, молча кивнул. Сердце сначала пропустило два удара, а потом начало колотиться, как сумасшедшее. – Прикольно. Главное, чтобы хозяйка ничего не узнала, а то платишь за одного, а тут ещё и друга пустил. – Блин, не подумал об этом, – облегчённо сказал он, протягивая деньги. – Вот, держи. Соседка не торопилась уходить. – Вань, да и квартирка у нас тут не самая примерная и образцового поведения. Вон, Митяй из первой комнаты – рабочий человек, напьётся – бузит, только повод дай подраться. А семейные два попугайчика-неразлучника из пятой – не очень любят богему, если ты понимаешь, о чём я. Пасиб, верну скоро. Когда она ушла, Иван сел прямо на пол и задумался. Намёки он понял правильно, если эти двое, Светик и Миша, с виду приличные люди, действительно гомофобы, да ещё науськают на них этого алкаша из первой – ничего хорошего не выйдет. Надо отсюда сваливать. Нужно искать нормальную квартиру. Квартиру они нашли, правда, до работы стало добираться крайне неудобно – зато дешёвая, и оно того стоило. Выйти с утра на кухню в одних трусах – на единоличную свою кухню! – и застать там Руслана, варящего кофе в кастрюльке в одном переднике на голую грудь – вот это просто отличное начало дня. Съехали они очень вовремя: когда Иван выносил коробку с упакованным компом, а Руслан плёлся за ним, гружёный спальником, подушками, матрасом и одеялами, то Митяй из первой как раз выходил из пятой комнаты и, увидев это переселение народов, нехорошо ухмыльнулся и направился к ним. – Помочь, что ли? Подушки мне давай, красавчик. Соседка из-за стенки прошла мимо Митяя, взяла подушки у Руслана и пошла с ними спускаться вниз, на ходу рассказывая историю, как одна её знакомая переезжала, растеряла половину вещей, но познакомилась со своим мужем. Потом эта байка перешла в другую, третью, и она так и ходила с ними вверх-вниз, пока все вещи не были погружены. – Спасибо, – выдохнул Иван. – Да не за что. Обращайся. У меня, знаешь, сколько таких историй, не соскучишься. – Чего это она? – не понял Руслан, глядя ей вслед. – То слова мне за всё время, что жил, не сказала, то сейчас я аж подумал, что с нами переедет. – Да так. Поехали. Быт наладился самым волшебным образом: Руслан всё взял на себя. Оплата коммуналки, аренда, готовка, все мелочи. Ивану жилось словно в сказке, плюс, Руслан всё время делал ему сюрпризы. – Погоди, ты столько зарабатываешь, чтобы меня по ресторанам водить? Руслан смутился, а потом сдался. – Да ты что, я вообще работу бросил. Ты не заметил, что я уже две недели на неё не хожу? – Я думал, что у тебя отпуск, – растерянно сказал Иван, коря себя за невнимательность. – Погоди, но откуда деньги? Сначала Руслан смущался и морщился, потом сказал: – Заначка. Есть у меня деньги и неплохие. Скопил из прошлых жизней. Чёрт. Прости. Мы договорились не упоминать про... ну, ты понял, про что. Но ты сам спросил, а врать я тебе не буду. Тут Иван впервые растерялся настолько, что сказал: – Расскажи. – Да чего же тут рассказывать, милый? Каждую жизнь, когда я тебя искал, я проводил по-разному, но всегда старался облегчить следующую, поэтому, когда приближался срок, делал для себя «клад». Плохо только то, что рождаюсь я каждый раз в реке – но не знаю, в какой. А страна – большая. Но главное – добраться до своего «клада», и жизнь налаживается. В душе Ивана боролись два чувства, и одно из них – самосохранение, и оно требовало сбережения последних крупиц здравого смысла – не лезть в это. Но другое, зовущееся любопытством, требовало продолжения истории. – Ладно. Если так, то расскажи – а как ты меня искал? Руслан было вскинулся с надеждой, потом понял, что Иван всё равно ему не верит, пожал плечами. – Не знаю, Вань. Говорю же, страна большая. Вот я везде и бродил. Вообще, я так думал, что в какой реке я родился – там где-то неподалёку, наверное, и ты. Я вообще в этот раз в Волге родился, не в Неве. Но так случилось, что занесло меня в Питер. Я уже отчаялся, что найду тебя, времени мне немного оставалось – пять лет, сейчас уже четыре года. Вот решил, что доживу эти четыре года здесь. Вань, ты чего? Иван с трудом сглотнул, рот стал сухим, как пустыня. – Да я в Самаре же родился. Некоторое время они таращились молча друг на друга, Руслан с надеждой, что Иван что-то вспомнил, а Иван же – с лёгким ужасом и чувством нереальности. Может быть, это не дикая сказка, может быть, всё правда? – Нет, совпадение, – наконец сказал он. – Волга длинная. Рус, не морочь мне голову. Пошли уже домой. Было вкусно. Знать не хочу, откуда у тебя деньги, главное, не грабь никого. Пошли. – Прогуляемся? – с надеждой спросил Руслан, и он не смог ему отказать, хотя боялся, что по дороге они снова будут говорить об этом. О русалках. Чтобы как-то забить мысли и чтобы Руслан не лез с разговорами, Иван начал мурлыкать на ходу песенку, потом другую. – О, а можешь эту, ну, помнишь: «Девушка Прасковья, из Подмосковья». Помнишь? Иван помнил. А через полчаса уже оба довольно горланили: «Я люблю тебя – это здорово». – Слушай, классно поёшь, а я ведь только единожды за тобой этот талант наблюдал, когда тебя домой на такси вёз. Помнишь? Со дня рождения Полюшки. Иван начал хохотать, а отсмеявшись, начал объяснять, что поёт он ужасно, голоса нет, единственное, что умеет – в ноты попадать и иногда – импровизировать. – Вообще надежды мамы оправдал – фортепиано. Учился хорошо. Правда теперь – терпеть его не могу, веришь? Руслан кивнул. – Верю. Но ты классно же поёшь, я слышу. Иван погрустнел. – Хотел бы. Я одно время мечтал, что научусь круто петь, и даже уроки брал. Только что-то начало получаться, как учительница мне говорит, что я за год вообще не продвинулся и ей на меня время тратить, а мне – деньги. Короче, я решил, что петь даже для удовольствия мне не стоит. Ну чего, если, как она сказала, мне с моим голосом лучше в туалете кричать: «Закрыто!». Зато я крутой прогер. – Хмм, – Руслана не так легко было сбить с темы. – Плохая тебе учительница досталась. А почему ты решил, что у тебя что-то стало получаться? – Как бы тебе объяснить. Короче, я стал понимать и головой, что от меня требуется, и стал понимать, как это делать своими связками. Вот только-только я всё это стал объединять и соображать, она мне сказала, что – без толку. Обидно, только-только смог понять теорию и практику, личную практику. – Да понял я, – отмахнулся Руслан, раздумывая над чем-то. – То есть, а ты бы хотел связать свою жизнь с пением? – Рус, ты чего? – взмолился Иван. – Это совсем не моё. Это я только в детстве, классе в пятом, представлял, как выхожу на большую сцену, сажусь, начинаю играть и пою под собственный аккомпанемент. Это детская такая фантазия. Прогер я и всегда хотел им быть. – Но ты же говоришь, что специально занялся вокалом. – Да. А ещё в театральный кружок ходил и в школе, и потом, в институте. Просто так, потому что хотелось. Иван смутился. Конечно он мечтал, что сможет научиться петь и – а всё, на этом мечты заканчивались, он никогда во взрослой жизни себя не видел ни на сцене, ни вообще в чём-то подобном. Но сейчас, когда они шли, болтали и горланили песни, вдруг ему показалось, что Руслан приоткрыл ему кусочек мечты, его собственной мечты, которую он сам не мог разглядеть. Научиться петь и петь для людей, играть для них. – А ты попробуй? – Что? – Заново начни учиться. – Руслан, перестань. Они замолчали, и каждый шёл и думал о чём-то своём, наконец, дойдя до дома, оба одновременно начали: – Слушай! – Слуш… А, ладно, давай ты – первый. Иван кивнул. – Ладно. Короче, наверное, ты прав, и мне чего-то такого хотелось всегда, но честное слово – это всё слишком неожиданно. Почти так же, как когда я понял, что влюбился в тебя. – Тут Руслан самодовольно ухмыльнулся. – Э, ну хватит. Просто мне всегда казалось, что я серьёзный человек и реалист, и всякие фантазии, мечты – это непрактично, им нет места в моей жизни. Я твёрдо знал, что должен выучиться на престижную или нужную профессию, знал, что буду зарабатывать. Ну, всё такое. Но, знаешь, я бы хотел попробовать себя в чём-то творческом и бессмысленном. Ты только не обижайся про творческое. Но я бы хотел просто отдаться делу, которое приносит удовольствие. Но не доход. Рус, это же не просто так, если учиться – нужно серьёзно, целыми днями. А я работаю. – Вот и я про это же. У нас же есть мой «русалочий клад», морду не криви. Он у нас есть, и его хватит на некоторое время, и потом, я опять пойду куда-нибудь работать баристой или барменом. У меня на примете есть одна знакомая, а у неё – подруга есть, она преподавательница по вокалу. Вань, слушай, я даже план придумал. Мне кажется, мы тебя вольнослушателем запихнуть сможем в один из театральных институтов. Так, а вообще, сейчас – май. Ммм, а может, поднатаскаем тебя, и ты поступить куда-нибудь сможешь? Иван стоял у парадного совершенно ошарашенный, он не понимал, как так можно в один момент всё перевернуть, придумать и спокойно шагать в это неведанное. – Так нельзя. Это неправильно. – Что нельзя? Иван начал злиться. Чувство контроля над жизнь пропадало, жизнь катилась в неизведанное с возрастающей скоростью. – Нельзя так. Ведь ты только что это придумал, но так нельзя, неправильно. Я взрослый и серьёзный человек, ответственный, я должен продумать каждый шаг в жизни. – Я всё продумал. – Но... но это странно, – беспомощно ответил Иван. – Рус, я так не привык. Я не могу. Я хочу, но не могу. Руслан сузил глаза и как-то опасно щёлкнул белыми мелкими зубами. – Ах, так. Не хочешь ради себя? – Нет. Это не ради себя, это какое-то мимолётное желание, каприз. С таким нужно справляться. – Раз не хочешь ради себя, сделай ради меня. – Что? – То! Руслан стоял с победным видом, и Иван понял, что да – его победили. Победили и убедили. Он на самом деле может завтра уволиться с работы и заняться тем, что ему нравилось, но казалось напрасной тратой времени и денег – вокалом, и дальше шагнуть на сцену, в театр. – Ты же сумасшедший. – Погоди-погоди, вдруг правда нам удастся тебя в театральный запихнуть? – Я бы… я бы хотел. Но это не моё, у меня никакого таланта к этому нет.