Эпитафия двуличным

Только две вещи имеют значение: рука на члене и дыхание Марти в загривок. Больше Билли не хочет знать ничего, как если бы он родился только ради этих двух вещей. Не трех, к сожалению: Марти трется об его зад членом — не совсем мертвым, но все же достаточно беспомощным, чтобы применить в деле. Убойная доза алкоголя как всегда не вовремя, ругается про себя Билли и едва не грызет подушку от разрывающего желания ощутить Марти в себе. Марти перестает ему надрачивать (каменный, больше уже некуда) и принимается за себя (судя по всему, безуспешно). Лишившись руки помощи, Билли разочарованно стонет в подушку, но продолжает упрямо подставлять зад в надежде, что — о, чудо! — Марти справится со своей алкогольной проблемой и выебет его наконец-то. Это единственный шанс. Единственный, мать его, раз, когда Билли одурел настолько, что дается без подготовки и без резинки, на свой страх, риск и ебанутую голову, просто Мартин-сука-Фаранан-вставь-мне-блядь-уже. А Мартин-сука-Фаранан умудряется этот выигрышный лотерейный билет просрать. — Блядь! — терпя фиаско, рычит Марти, и Билли видит, как тонет Титаник. «Блядь», — мысленно повторяет он. Сокрушенно и безнадежно. Неловкая ситуация несколько затягивается, что явно злит их обоих. Билли намеревается подняться, чтобы успокоить бесящегося Марти (помочь, отсосать), и уже отрывает голову от подушки, как вдруг с размаху впечатывается в нее обратно. На затылок давит тяжелая рука, не давая вдохнуть. Билли даже не может издать звук, только возмущенно хрипит. Второй рукой Марти дергает его на себя и пытается присунуть как есть, только, разумеется, нихрена не получается. И тут Билли охватывает такая ярость, словно его швырнули в костер. Крутанувшись на спину, он скидывает поехавшего насильника и орет как не в себя: — Ты совсем ебанул…?! А в ответ получает кулаком по роже. Просто так внезапно и без предупреждения, на полуслове. Вместе с искрами перед глазами проносится флэшбэк, в котором Марти впервые заряжает ему по лицу. Почти в такой же ситуации: после ссоры с Каей, злой и без эрекции. Только в тот раз, помнится Билли, он еще имел совесть не трахнуться с ужратым другом, за что, собственно, и огреб. А теперь, с голой задницей-бери-не-хочу, получил просто так. Просто за то, что, как, вероятно подумалось Марти, Билли вздумал сопротивляться. Чудно. Блеск. Разумеется, а иначе и быть не может. Чего он еще ожидал? Наивный дурак. Билли шипит от боли и начинает ржать. За что получает еще раз, но второй раз уже не так больно. Он заходится кашлем и чувствует, как что-то теплое заливает глаза — то ли слезы, то ли кровь, — но давать сдачи не собирается. Марти тяжело дышит, смотрит на него так, будто хочет сожрать, и видимо заводится. «Давай, сука, въеби мне еще раз, если тебе так нравится», — думает Билли, расставляя ноги, и хватает себя под яйца, средним пальцем указывая Марти направление. Марти соображает быстро — в награду Билли получает нежный поцелуй, смазанный кровью, руку на член, «я люблю тебя» шепотом и безграничное удовольствие от чувства вторжения. Кнут и пряник. Думая, что готов так по-шлюшьи отдаваться Марти хоть каждый день, Билли дергается ему навстречу. Зря. Холодные пальцы впиваются в горло. Билли вздрагивает, впуская член, кажется, до упора, и тот быстро выскальзывает назад. Кислород стремительно покидает легкие, на глаза накатывает шум, звуки стихают. Марти сжимает его горло, не сдерживаясь. Хочет, чтобы все, исключительно все в этом мире — даже как сподручнее ебать друга, — было исключительно по его, Марти, правилам. Во всем этом безвкусном снаффе была одна неувязочка: Билли ненавидел, когда его насилуют. И не собирался терпеть это еще раз, особенно от лучшего друга. Иначе все пойдет по пизде, хотя куда уж хуже. От удара ногой в грудь (все еще мягкого, Билли помнит о своем обещании) Марти откидывается на кровать. А дальше все, как уже было: Билли встает, одевается в гостиной, пока Марти, осознав тщетность бытия, разносит в щепки его спальню. Обувается, хватает куртку и, глотая ебучие слезы, уходит хрен бы знал куда. Думая, что дружбу уже не спасти, что сам он лживый, влюбленный, зависимый, больной на голову ублюдок, а Марти — свихнувшийся от своих тараканов алкоголик, которого надо срочно лечить. Уходит, не зная, когда и зачем ему возвращаться. Думая, да, именно оно самое: Не оглядываться. Только не оглядываться.