Эпитафия двуличным

Познакомились они еще совсем молодыми. Колину было двадцать три, он только закончил колледж, стажировался на кинооператора и подрабатывал в баре, где однажды и встретил Лиама. Впоследствии оказалось, что Лиаму двадцать семь и он актер. А еще позже окажется, что они оба созданы друг для друга. Хотя тогда, в тот судьбоносный день, когда у Колина должен был быть выходной, но ему пришлось замещать коллегу, отчего Колин был дико злым и не выспавшимся, — его первое впечатление о Лиаме было сомнительным. Этот парень, казалось бы, душа компании, вдруг ни с того ни с сего учинил драку. Как в вестерне: с поломанной мебелью и чьей-то психикой, разбитыми бутылками и чьими-то носами. Для полного счастья не хватало пушек, но повезло обойтись без них. Прежде чем все закончилось полицией с последующим увольнением Колина, Лиам сам предложил покрыть ущерб и отстегнул такой чек, что Колин потерял дар речи. Он не должен был быть благодарен Лиаму за доставленные неприятности. Но Лиам держался так непринужденно, свободно и даже азартно, как если бы драка была мелким пустяком, что Колин оказался искренне впечатлен. С тех пор Лиам постоянно захаживал в этот бар. А Колин был не прочь с ним зависнуть. Пока не лишился работы за то, что часто пил с посетителем, но к тому времени Колину было уже наплевать, ведь обрел он нечто более ценное, чем подработка барменом в какой-то дыре. Он обрел настоящего друга, старшего товарища, которым был вдохновлен. И благодарил Бога за то, что им суждено было познакомиться именно так: в неудавшийся выходной, под звон битого стекла, в брызгах дешевого алкоголя. Они могли бы встретиться в ином мире, насколько прочно их связывающем, настолько же сильно и отдаляющем друг от друга: на съемочной площадке, где Колин бы смотрел на Лиама через объектив камеры и никогда бы не заговорил с ним. Не осмелился бы заговорить. Но все обернулось иначе. Оба не искали дружбы, просто так получилось, что она сама их нашла и связала на долгие годы.