Эпитафия двуличным

— «…о нет, что ты, дорогой мой! — Билли ржет, едва не хрюкая, и манерно отмахивается. — Я вовсе не пытаюсь тебя соблазнить!» А сама такая… И принимает такой же манерный вид: нижнюю губу выпячивает вперед, стреляет глазками, ведет плечами. Педик педиком. Марти смешно. Не очень смешно, когда рука Билли оказывается на его груди. И совсем не смешно, когда тот меняет ебанутое выражение лица на адекватное, резко вдруг становясь серьезным. И Марти ловит взгляд — чуть хмурый, почти что вызывающий. Прикладываясь к стакану, он тревожно смотрит на Билли, а тот продолжает пытать долгим взглядом исподлобья. Спиртное в голову не дает, но Марти и не ждал иного эффекта: глотнул он, скорее, по привычке, растерявшись. Все просто: когда Марти не знал, что ему делать — он пил. И вот сейчас… Билли ведь только что рассказывал, как к нему подкатывала семидесятилетняя кошелка, и вот уже его рука гуляет по груди Марти, якобы рука бабки так перебирала сморщенными когтистыми пальчиками по его, Билли, ключицам. Представив это, Марти содрогается в отвращении и ждет, что Билли опустит руку, улыбнется, скажет: «Вот, как все было», и они продолжат свински ржать, но… все идет совсем не так. Пауза неловко затягивается. И его собственная кожа едва не стонет от удовольствия под слегка шершавой ладонью Билли. Не опуская глаз, Марти отставляет стакан, рука дрожит. Он ведь сегодня трезвый. Абсолютно, блядь, трезвый. И то, что он выпил за вечер — вообще ни в одном глазу. Когда пальцы добираются до низа живота и недвусмысленно цепляются за ремень, у Марти уже стоит. Билли чуть склоняет голову набок, его брови взмывают вверх. Он будто просит разрешения. И Марти коротко кивает, давая зеленый свет. На самом деле его согласие и не требуется: от Бикла исходит такая волна уверенности, что любое действие Марти сейчас, когда он беззащитно трезв — добровольно-принудительное. Черт, он только что выпил, а во рту уже пересохло. Усмехаясь, он облизывает сухие губы. И, кажется, этот жест расценен как приглашающий, потому что в следующую же секунду Билли нападает, а Марти (без доли сомнений, как если бы ждал этого момента всю свою жизнь) резко отвечает. Они целуются, глубоко и тягуче, сбивая дыхание, жарко, непристойно, тупо трахая друг друга языками. Для Марти это первый поцелуй с Билли. Иронично для того, кто столько раз разыгрывал один и тот же перформанс под названием «Первый раз». И как же мало надо для того, чтобы возбудиться: всего лишь нагло сжирающий его взглядом Бикл, сам, не дождавшись пьяной инициативы Марти, намекающий на секс. Чтобы сделать первый шаг, Билли надо быть очень, очень голодным. Озверевшим от тоски по телу Марти. Такое поведение не может не возбуждать. Особенно если прикосновения, поцелуи, взгляд и дыхание того, кто тебя хочет, кого хочешь ты сам, — чувствуешь так по-настоящему, так живо, как никогда раньше. Как будто впервые. Яркие, будто под дозой (на самом деле всего-то дозой трезвости) ощущения даже пугают. Но Марти знал, на что идет, делая вид, что напивается. Билли хватает его между ног и удовлетворенно улыбается сквозь поцелуй. Марти дрожит. Трезвый. Трезвый. Отвратительно трезвый. Желающий трахнуть лучшего друга и соврать, что снова ничего не помнит. Мудак. Лживое животное. С бесстыдно торчащим хером, наверное, просто от того, что Билли рядом и дышит с ним одним воздухом. С бешено колотящимся от страха сердцем. Стыдно ли? О да. Хочет ли он прекратить? О нет. Марти слишком долго шел к этой цели, дороги назад нет. И Билли восхитительно целуется, и с ним так хорошо, что невозможно от него оторваться. Остается один путь — на видавший виды диванчик, куда Марти заваливают толчком в грудь, а сами устраиваются на полу, меж его раздвинутых ног, и запускают руки ему в ширинку. Похоже, сегодня ведет Билли. И это к лучшему, поскольку трезвый Марти все-таки слишком… пассивный. Билли берет в рот. К сожалению, всего лишь свои пальцы, но как красиво (Марти завороженно вздыхает), и медленно оставляет на них влажный след. Пальцы обхватывают член Марти и оттягивают кожу. Марти едва не взвывает. Трезвый. Трезвый. Отвратительно трезвый и смущенный. В кои-то веки, с плывущим не от алкоголя, а от желания — сознанием. С затуманенным не от алкоголя, а от желания — взглядом. Со спутанными не от алкоголя, а от желания — мыслями. Рука Билли медленно скользит вверх и вниз, дыхание Билли обжигает, язык Билли проводит по губам, губы Билли — не касаются члена, хотя застыли в паре дюймов от раздразненной кожи. Нет, бессовестно и даже не краснея, Билли насилует взглядом его, Марти, и заставляет стонать от острого желания его, Билли, губ. На члене, да где угодно. Как и желания своих губ на теле Билли — в любом доступном и недоступном месте. Билли ни разу не сосал ему, Марти уверен (забыть такое было бы тяжким преступлением). А ведь Билли наверняка хорошо это делает. Иногда Марти просто оторваться не может от того, как Билли ублажает долбанный леденец на палочке. Везет же «Чупа-чупсам» всяким, и еще кому-то там, кого Марти не знает и знать не желает. Да, наверняка Билли кое-что умеет, отчего у Марти наверняка сорвет крышу, и он признается во всех грехах. О своем же пьяном фиаско Марти даже вспоминать стыдно. Хрен знает, с чего он тогда решил, что взять в рот, понятия не имея, что дальше делать с этим — хорошая идея. Если ему сейчас придется повторить свой горе-подвиг, то он точно расколется, потому что трезвым вряд ли что-то сможет, да и вообще не уверен, что готов к такому шагу. Но сегодня — у его ног Билли, играется с его членом так, что Марти не сдерживает коротких стонов. И думает о губах, о блядских, долбанных губах Билли. К разочарованию Марти, Билли надоедает протирать коленями и без того потертый ковер: выпустив член из рук, он падает рядом на диван. Суется куда-то в свое барахло, что-то выискивая. Марти не интересно, что потерял Билли. Марти интересно, почему руки Билли потеряли его, Марти, член. Сначала Марти терпеливо ждет, но чуда не происходит. — Почему остановился? Билли, вынырнув из хаоса, усмехается: — Хочешь, чтобы я продолжил? Марти разводит руками: да, блин, хочу, что за идиотский вопрос?! — Да, я люблю чужие руки на своем члене. — Он чуть было не сказал «твои», «твои», блядь! Вот это было бы палево! — Ты же не гей. Марти хлопает глазами. С языка чуть не срывается: «Так ты тоже». Если Марти не изменяет память (а наставляет она рога, надо признать, чаще, чем хотелось бы), Билли никогда не приставал к нему с вопросом ориентации. Сколько уже в пьяном угаре он пытается трахнуть Билли? Если сложить все удачные и не очень попытки переспать, то где-то года два. И за все время эта щекотливая тема ни разу не всплывала. Так почему сейчас? Неужели Билли что-то заподозрил?.. Так, главное не паниковать. — Билли, ради бога, заткнись и продолжай. В ответ Билли загадочно улыбается и продолжает шарить в коробке у стола. Да что он там потерял?! О, может быть, гондоны? Марти нравится эта идея. А еще ему нравится… — Мне нравится то, как ты это делаешь, — вполголоса, умоляя, говорит он. И проводит рукой по своему члену, намекая. — Не заставляй меня думать над тем, как мы оказались в такой ситуации. Пожалуйста. Он видит свое жалостливое, растерянное лицо как в зеркале. Если бы он был актером, ему бы дали тысячу «Оскаров» (без обид, Билли). Хотя он, и правда, не понимает, как умудрился оказаться в такой нелепой ситуации, да еще и трезвым, когда буквально на каждом шагу боишься налажать. Хотя стоп. Почему он вообще обвиняет Билли в глупом разговоре, когда сам же начал?! А будь пьяным — действовал бы, а не трепался. Проявил бы инициативу, давно бы уже сдернул с Билли штаны, а не сидел тут с членом наголо и тупыми вопросами. Глядя на его стояк, Билли прищуривается. Думает над нетипичным для пьяного Марти поведением? Как минимум, нетипично быструю эрекцию он уже отметил — такой сюрприз сложно игнорировать. Марти прикусывает нижнюю губу и едва не скулит, понятия не имея, что, нахрен, дальше делать. И мысленно читает благодарную молитву, когда Билли притягивает его к себе, мягко целует и, вновь схватив за член, срывается на скорую дрочку. Рука его, щедро смазанная какой-то дрянью, скользит беспрепятственно, иногда замедляясь и с нажимом проводя по всей длине. Вот что он искал в коробке — смазку. Тоже хорошая штука, гарантирующая глубокие возможности. Марти облизывается в предвкушении и отчаянно долбится в крепкий кулак, мечтая о крепкой заднице. — А мне нравится, что ты меня хочешь, — шепчет Билли ему на ухо и, касаясь языком, чуть прикусывает. Марти охватывает дрожь, и он чувствует себя куда пьянее, чем от алкоголя. — Как давно ты хочешь, Марти? — Давно, — всхлипывает он, прикрывая глаза. Подлый вопрос, Билли. Очень подлый, когда он в таком состоянии и едва себя контролирует. Ответ, видимо, Билли не удовлетворяет, потому как он резко сбавляет темп и оставляет в покое истерзанное, ноющее ухо. Марти выдает разочарованный стон, нехотя открывает глаза и видит рвущий джинсы стояк Билли. Что ж, решает Марти, теперь его выход. Он уже протягивает руку, чтобы Билли отдрочить (трезво и старательно, с осознанием товарищеского долга), как тот резко, как учитель линейкой, хлопает его по пальцам. Марти возмущенно пялится на него, довольного проявлением власти, и охреневает с такого поворота, молча, проглотив язык. На что Билли сладко ухмыляется, хватает его за подбородок и сумасшедше целует. Сгорая заживо, Марти забывает, где он и что он. Приходит в себя, когда Бикл, уже без рубашки, оказывается на нем верхом и надрачивает им обоим. Марти жадно его целует и жадно трется об его член, но этого мало. Пальцы пересчитывают позвонки Билли, срываются на ребра, скользят по бокам и гладят поясницу, прижимая к себе теснее, но этого все еще мало, и они забираются под джинсы. Билли выгибается и довольно шипит, когда ему сжимают зад. Но опасно клацает зубами перед лицом Марти, когда тот позволяет своим пальцам слишком многое. Марти снова делает виноватое лицо и слушается: вытаскивает руки и кладет их на задницу Билли поверх джинсов. Вряд ли ему сегодня перепадет полноценный секс. Вряд ли тот вообще когда-либо был с Билли, иначе Марти бы это запомнил, уж наверняка бы запомнил. В любом случае, ждет он этого с нетерпением. Но Билли в настроении дразниться и бунтовать. Билли держит в своих руках ситуацию и его член, а он держит в своих руках зад Билли, крепко держит и знает, что Билли, несмотря на капризы, хочет ему дать. Как часто Билли вообще дает, интересно? И по какому принципу? Лишь избранным? Марти надеется попасть в их число и стать номером один в топе. Свободной рукой Билли накрывает его ладонь и, поглаживая костяшки, говорит: — Кое-кто слишком распускает руки. Иног... — осекается (хотел сказать иногда?!) и продолжает, игриво улыбаясь в губы: — ...мне кажется, тебе не помешают наручники. У меня, кстати, есть. Марти едва не давится: осечка Билли и заявление про наручники застали его врасплох. Неизвестно, чем он заслужил наручники, но предложение соблазнительное. Давно они у Билли? Или прикупил после того раза, как сам себя сдерживал на этом проебанном диване, пока Марти ему криво отсасывал, и ему понравилось? Марти бы охотно дал заковать себя в наручники, если бы не одно но: в их случае, когда каждый раз — как первый, они попросту неуместны. Жаль, очень жаль, такую возможность упускает… Марти внутри сокрушенно хнычет, представляя, что мог бы сделать с ним Билли, ограничив движения. — Что еще у тебя есть? — изворачивается Марти. А самому, и правда, интересно, что прячет Бикл. — То, что тебе знать пока рано. Марти снова про себя разочарованно стонет. — Интриган херов. Обшарю каждый дюйм, если потребуется, — недовольно бурчит он и глубоко, как только может, целует. Билли отстраняется. — В голове бы своей лучше покопался. — Чего?! Неприятное чувство подкатывающей к горлу злости. Этот случайный, хрен пойми зачем, брошенный упрек, достиг цели — не кольнул, а пронзил насквозь. Билли уже не намекает, а в открытую говорит, что Марти надо разобраться в себе. Наверное, жутко заебался с того, что каждое утро его опрокидывают за борт, отчего Билли с каждым разом только все больше наглеет. Нарывается что ли? Не поругаться же ему в голову взбрело? Будучи пьяным, Марти бы, вероятно, от его слов с катушек слетел и устроил скандал, но... — Мы трахаться будем или разговоры разговаривать? — всего лишь спрашивает он, сжимая задницу Билли и страстно желая ее на своем члене. Билли кивает. Дальнейший секс больше похож на драку. Нет, Марти не удается трахнуть Билли в том самом смысле, но выходит отомстить следами на его шее. А у Билли получается восхитительно стонать от наверняка болезненных укусов. Марти удается отомстить, отобрав у Билли смазку. Все-таки насадить того на пальцы и старательно ими выебать, так, что Бикл, красиво задыхаясь, обильно кончает ему на грудь. Марти не мерзко от чужой спермы на своем теле. Видя и чувствуя, как она стекает, он — чувствует и видит себя победителем. А Билли внутри оказывается таким жарким и тесным, что это стоит всего. Как жаль, что наутро придется все «забыть».