***
Я прихожу в офис поздно… на самом деле, примерно на час позже… и, вероятно, именно поэтому я натыкаюсь на Какаши по пути к лифту. — Привет, Какаши, — приветствую я его, когда мы входим в лифт. Он склоняет голову набок. — Ты немного опоздала, не так ли? — спрашивает он. Я приподнимаю брови. — А ты разве нет? — У меня традиция такая — опаздывать, — отвечает Какаши беззаботным тоном. — Если бы я не опаздывал, люди начали бы обо мне беспокоиться. Я смеюсь. — Но бедняге Ируке приходится половину работы выполнять в одиночку. Какаши прикладывает палец к губам и задумчиво улыбается. — Ты и Ирука, а? А? Что значит это его «а»? — Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я. — Ну… вы двое, кажется, очень сблизились… — замолкает Какаши. — Что? Нет, нет. Мы просто друзья, — и я всего лишь использую его, чтобы вызвать у Орочимару ревность. — Просто друзья? — Какаши некоторое время скептически на меня смотрит, а затем пожимает плечами. — Что ж. Кажется, он не считает тебя «просто» другом, но иногда Ирука склонен вести себя безумно оптимистично… особенно когда дело касается девушек. Я неловко смеюсь, а затем выбегаю из лифта в офис, оставляя Какаши одного в кабине. Он вытаскивает из кармана книгу и принимается её читать. — Ты опоздала, — тут же объявляет Кабуто, поднимаясь на ноги и бросая на меня сердитый взгляд. — Вау, да неужели? — я энергично киваю, изображая интерес. Он дуется. — На твоём месте я бы подошёл к своей работе со всей серьёзностью. Ты всегда либо опаздываешь, либо валяешь дурака, — он вздыхает и снова садится. Я показываю ему язык и подхожу к столу Таюи. — Почему ты так поздно? — она оглядывается по сторонам и дерзко улыбается. — Ты была с Ирукой? Я напрягаюсь. Не думала, что весь офис обратит внимание на моё включившееся обаяние… но, очевидно, внимание они всё-таки обратили… вот дерьмо. Если Орочимару тоже так думает, то я обречена. — Нет, — медленно отвечаю я Таюе. — А с чего это я должна быть с ним? — и, не дожидаясь ответа, я зашагала к своему кабинету и закрыла за собой дверь. — Опять опаздываешь, Анко? Я поворачиваюсь и вижу критически глядящего на меня Орочимару. В одной руке у него листок бумаги, в другой — ручка. — Аха… да… — я неловко пожимаю плечами. — Я, конечно, понимаю, что начало новых отношений… волнующее событие… но, пожалуйста, ставь в приоритет не мужчин, а работу, — продолжает он. Я остолбенела. Я совершенно остолбенела. Находящийся слева от меня Саске выглядит таким же ошеломлённым, что и я. Я чувствую себя так, словно меня только что расплющило тонной кирпичей. Глупый — неправдивый — офисный слух добрался и до ушей Орочимару. Он думает, что я недоступна… не недостижима (что, я уверена, он расценил бы как вызов и решил бы добиться меня. Замолчите. Именно так и происходит в кино), а просто совершенно недоступна… вроде как… не одинока. Кто распространяет эту злую клевету? Поскольку у меня пропал дар речи, я просто натянуто ему киваю, после чего направляюсь к своему рабочему месту. Я смотрю на свой стол, кажется, целых полчаса, а затем поднимаю глаза. Саске смотрит на меня с любопытством. Я качаю головой в знак того, что и сама ничего не понимаю. Саске бросает на меня жалостливый взгляд и возвращается к работе. Дерьмо. Выходит, Орочимару думает, что я недоступна, поэтому самое большее, чего я добьюсь — это флирта с ним. Моя жизнь окончена.***
— Так значит, ты не с Ирукой? — уточняет Таюя. Наступил обеденный перерыв. Я выскользнула из кабинета Орочимару, как какая-то потерянная беспризорница, и направилась к Таюе. Мне очень нужно пресечь этот слух в зародыше. Прямо. Сейчас. — Нет, — подтверждаю я, стиснув зубы от раздражения. — Но Орочимару думает, что ты с ним? — спрашивает Таюя, облокотившись о стол и скрестив руки. — Именно, — простонала я. Я надуваю губы и оглядываюсь по сторонам, после чего наклоняюсь к Таюе. — Кто распространяет этот слух? — шепчу я. Таюя пожимает плечами. — Я услышала это от Ируки. Я смотрю на неё с ошеломлённым выражением лица. — Серьёзно? Что он сказал? Таюя снова пожимает плечами. — Не знаю, только то, что вы теперь пара. Как только она заканчивает говорить — и у меня отвисает челюсть — лифт дзынькает и открывает нашему взору Ируку. Стиснув зубы, я подхожу к нему. — Анко, привет… Я игнорирую его приветствие и хватаю его за руку, после чего выдёргиваю из офиса в коридор. — Что за игру ты затеял? — шиплю я, как только мы выходим. — Что? — он высвобождает руку из моей хватки и с недоумением смотрит на меня. — Почему ты говоришь всем, что мы «вместе»? — рычу я. Растерянность на его лице становится всё более очевидной. — Я… я думал… — Думал что? — обрываю я его. — Это всего лишь лёгкий флирт. Теперь Орочимару думает, что я с тобой и у меня нет ни единого шанса! Вся растерянность мгновенно исчезает с лица Ируки, сменившись холодным взглядом. — Так вот в чём дело, не так ли? — говорит он резким тоном. — Ты просто «флиртовала» со мной? На самом деле ты не была заинтересована в том, чтобы узнать меня получше или что-то в этом роде? — Нет, я правда хочу… — Как мило, Анко. Вполне справедливо, что ты не хочешь «быть» со мной, но не надо водить меня за нос, ладно? А я ведь было решил, что такая красивая женщина, как ты, заинтересовалась мною. Спасибо, что вселила в меня надежду, это очень мило с твоей стороны. Можешь больше не беспокоиться насчёт того, что я кому-нибудь расскажу, что мы вместе, — а затем, сморщив от отвращения нос и презрительно опустив брови, он протиснулся мимо меня обратно в офис. Что только что произошло? Я смотрю, как он уходит, и ощущаю бурлящие во мне гнев и сожаление. Чувствуя себя виноватой, запутавшейся и сбитой с толку, я забегаю обратно в офис и направляюсь прямиком к кладовой, даже не проверяя, в офисе ли Ирука. Я захлопываю за собой дверь и падаю на пачку бумаги в углу, под полкой. Что я наделала? Шизуне ведь меня предупреждала, но я и не думала, что вся эта ситуация так сильно на меня повлияет. Всё, чего я хочу — это чтобы Орочимару заметил меня. Жалея себя и чувствуя вину перед Ирукой, я начинаю плакать. Мне нужно извиниться перед Ирукой… но не факт, что он простит меня. Он не интересует меня в этом плане, но он хороший парень, и теперь я обидела его своими эгоистичными — и, по-видимому, бессмысленными — поступками. Расстроенная, я яростно вытираю слезы. Я даже не могу набраться смелости, чтобы встретиться лицом к лицу с Ирукой, Таюей и тем более с Орочимару… Боже, он, должно быть, считает меня такой жалкой, а уж если он узнает обо всей этой истории… И снова меня волнует то, что подумает обо мне Орочимару, в то время как мне следовало бы волноваться о том, что чувствует Ирука. Не думаю, что Орочимару интересно, что происходит в моей личной жизни. Я прислоняюсь головой к холодной стене кладовой и тяжело вздыхаю. Я планирую ещё долго здесь просидеть. Как раз в тот момент, когда я пришла к такому выводу, дверь со скрипом открывается, являя моему взору Орочимару. — Анко? Кабуто только что сообщил мне, что ты внезапно ворвалась в кладовую, — его глаза обшаривают помещение, а затем, наконец, останавливаются на мне. В его тоне больше нет веселья. Он закрывает за собой дверь и делает шаг вперёд. — Этому есть какая-то причина? Я выпрямляюсь и вытираю нос рукавом. — Не очень хорошая… — слабо отвечаю я. Боже, почему слёзы продолжают течь? Я зла, недовольна, раздражена… не огорчена. Из-за чего мне огорчаться? — Анко? Ты в порядке? — я впервые слышу в его тоне искреннее беспокойство. С другой стороны, я впервые плачу перед своим боссом. Я распутываю ноги и встаю. Я слегка спотыкаюсь, когда отхожу от полки. Орочимару протягивает руки, чтобы поймать меня. — Что случилось? — спрашивает он. Я просто смотрю на него. Почему меня так сильно волнует, что он обо мне подумает? Я его почти не знаю… но мне искренне хочется узнать. — Дело в Ируке? — в его тоне слышны резкие нотки, и он хмурит лоб. Что он обо мне думает? Что я на самом деле думаю о нём? Какие чувства я к нему испытываю? Ещё никогда прежде мне не хотелось так сильно упасть в чьи-то объятия. — Анко… Я делаю это неосознанно — мои губы внезапно прижимаются к его губам. Его хватка на моих руках ослабевает, но прежде, чем он успевает сделать шаг назад и оттолкнуть меня, я высвобождаюсь из его объятий, протискиваюсь мимо него и выскакиваю за дверь. Затем направляюсь к лифту.***
— Анко? — Мм. — Что случилось? — Я уволилась с работы. — Что? — Шизуне с грохотом роняет сумку на пол и бросается ко мне. Я сижу на диване, закутавшись в одеяло, жалея и ненавидя себя за содеянное. По правде говоря… На самом деле я не уволилась. Я просто планирую взять больничный, пока не наберусь смелости вернуться. Если это вообще когда-нибудь произойдёт. — Я уволилась с работы, — повторяю я. — Почему? — настаивает Шизуне. Я игнорирую вопрос и поворачиваюсь к ней. Я не хочу рассказывать ей о поцелуе… это так унизительно, но я могу рассказать ей об Ируке. — Сегодня я расстроила Ируку, — говорю я. В попытке утешить меня, Шизуне садится рядом со мной и начинает гладить через одеяло мои ноги. — Что случилось? — шепчет она. — Думаю, он всё понял… — говорю я ей. — О, Анко, мне так жаль, — выдыхает она. — Почему тебе жаль? — я со стоном хватаю с пола пиво. — Ты же меня предупреждала. Но я всё равно тебя не послушалась, верно? Глупая, стервозная Анко, — я ударила себя по лбу. — Я точно бесчувственная. Он выглядел таким обиженным, Шизуне. — У тебя ещё всё наладится, Анко, — успокаивает меня Шизуне. — И что я ему скажу, Шизуне? — спрашиваю я. — О, прости, что ранила твои чувства, Ирука… Я использовала тебя, чтобы понравиться своему боссу. Прости меня за это. Какое-то время Шизуне молчит, и на секунду мне кажется, что она злится на меня, но затем она говорит: — Ты сделала всё возможное, чтобы Орочимару заметил тебя. Он постоянно тебе снится. Ты пошла на всё, чтобы добиться повышения и стать к нему ближе, — тихо заявляет она. — Ты уверена, что испытываешь простую влюблённость? Нет, Шизуне, не уверена. — Я едва его знаю, — тихо отвечаю я, не желая, чтобы на меня нахлынул поток чувств. Я не хочу признавать того, что в конечном итоге заставит меня почувствовать себя ещё хуже. — Не обязательно хорошо знать человека, чтобы полюбить его… — тихо отвечает Шизуне. Вся эта и без того дерьмовая ситуация только что приняла наихудший оборот.