***
БИП — Анко? Это Таюя… О боже, что, если все в офисе узнают, что я «заболела», потому что поцеловала Орочимару? И не стоит забывать про Ируку… теперь я чувствую себя ужасно из-за того, что сразу же обвинила Ируку. О боже, я такой плохой человек. Я потираю ладонями лицо и продолжаю шагать на кухню, слушая автоответчик своего мобильного. — …Что с тобой не так? Я имею в виду, помимо очевидного. Раньше ты никогда не пропадала на целых две недели. Ты что, умерла? Это было бы гораздо безумнее того раза, когда моего отца атаковала белка… и ему сорвало крышу. Я закатываю глаза и улыбаюсь. — В любом случае, позвони мне, когда получишь это сообщение. Кажись, никто не в курсе, где ты, — и затем она отключается.***
БИП — Мисс Митараши… Угх… Кабуто. Чёрт побери. Я хмуро смотрю на телефон. Ещё только одиннадцать утра, а Кабуто уже мною занялся. Ради бога, я хочу просто посмотреть «Клинику»! Дайте мне посмотреть «Клинику» и похандрить над тем, насколько сильно я испортила себе жизнь. Испорченная жизнь ведь считается за болезнь? — Не знаю, в курсе ли ты о существовании протокола, который следует соблюдать, когда ты берёшь отгул из-за болезни… Да ладно… Нет, не в курсе. Я гримасничаю, слушая бубнёж Кабуто. — Но позвонить в понедельник и сказать, что ты заболела и тебя не будет до конца недели — недостаточно. Пожалуйста, звони каждый день, когда тебе кажется, что ты не сможешь прийти. Ты отсутствуешь почти две недели. Уже пятница, а я всё ещё жду звонка с объяснением твоего отсутствия во вторник, среду, четверг и во все дни прошлой недели. Конечно, я сомневаюсь, что ты это сделаешь, так как ты ужасный пример для подражания, но… — Кабуто, кому ты там лекции читаешь? — слышу я голос Сакона. — Не твоё дело, — отвечает Кабуто резко. — Разве в твои обязанности входит проверять больных сотрудников? — слышу я присоединившегося к разговору Суйгецу. — Я просто… — начал было Кабуто, но его прервал Кидомару. — Заткнись и положи трубку. Кабуто раздражённо цокнул языком, а затем связь прервалась. Боже, как же я соскучилась по своему офису.***
Спустя пару часов мой телефон звонит снова, но на этот раз я беру трубку. — Да? — Анко! Приходи ко мне домой, как только я вернусь с работы! — кричит Таюя в трубку и прямо мне на ухо. — Нет, я больна, — лгу я. — По голосу и не скажешь, что ты сильно больна, — скептически парирует Таюя. Я покашливаю. — Нет… Этим ты всё равно никого не обманешь, — говорит она после нескольких мгновений тишины. — Я ничего не пытаюсь вам, ребята, доказать, — отвечаю я. Таюя вздыхает. — Ладно, будь по-твоему. — Идёт. — Хорошо. — Ладно. — Отлично. — Фантастика. — Ты странно пахнешь. — Какого чёрта? — Оп. Мне пора, Орочимару вышел на охоту. Увидимся! — и затем Таюя вешает трубку. Орочимару вышел на охоту… на охоту… Я падаю лицом в диванную подушку.***
Волди показывает мне язык. — Ты единственный настоящий мужчина в моей жизни, Волди. Грустно, не правда ли? — вздыхаю я и беру его на руки. Волди просто смотрит на меня. — Хотя формально ты змея. Но эй, у тебя же есть отличительные черты мужчины. Волди не отвечает. Я со стоном закрываю глаза.***
В пять снова звонит телефон. Вздохнув, я беру трубку. — Да? — В моём доме завелись привидения! — кричит Таюя. — Ч-что? — выпаливаю я, совершенно сбитая с толку. — В моём доме завелись привидения. Пожалуйста, приходи, мне так страшно! Несколько мгновений я просто молчу. — Полагаю, твоё молчание вызвано тем, что, торопясь ко мне, ты забыла повесить трубку, — объявляет Таюя. — Нет… не совсем, — простонала я. — Анко, тупица! Просто приходи уже в мой чёртов дом с привидениями! — рычит Таюя. — Если не придешь, то тогда ты ужасная подруга и всю оставшуюся жизнь ты будешь сожалеть о том, что позволила призракам съесть меня. — Вау, ты и вправду всерьёз относишься ко всей этой теме с домом с привидениями, да? — хихикаю я. — Да, — беззаботно отвечает Таюя. — Так ты придёшь или нет? Я вздыхаю и смотрю на часы. Полагаю, можно и сходить. Просто чтобы узнать, что произошло в офисе в моё отсутствие. Да и я ведь не обязана рассказывать Таюе, почему не хожу на работу. — Ладно. Буду через десять минут. — Отлично! А потом ты мне расскажешь, почему сачкуешь! — восклицает Таюя весёлым тоном. Ох, замечательно.***
Как только я постучала в дверь, Таюя тут же её распахнула. Её дом совсем не соответствует её характеру: милый маленький жёлтый домик, на стенах и вокруг милой маленькой двери которого растут жимолость и плющ. Таюя прислонилась к дверному косяку с пивом в руке и понимающей ухмылкой на лице. — Ты попыталась его трахнуть, не так ли? — Что? — я сбита с толку… абсолютно и совершенно сбита с толку. Таюя закатывает глаза и жестом приглашает меня войти. Я следую за ней в гостиную. — Орочимару? — она протягивает мне пиво. — На самом деле ты не больна, ты просто попыталась залезть в штаны нашего босса, а теперь стесняешься показываться на работе. — Эмм… — я делаю задумчивый вид. — Нет. — Лгунья, — отвечает Таюя нараспев. — Но если не это, то что тогда? Я имею в виду, Анко, обычно ничто не мешает тебе появляться на работе. Помнишь, как ты случайно засветила свои трусы перед парнями, когда наклонялась? Ну то есть, ты была смущена, но на следующий день всё равно пришла на работу. Я надула губы. — Ты слишком хорошо меня знаешь. — И тебе это нравится, — подмигивает мне Таюя. — Ну давай, рассказывай. — Ты расскажешь мне, как обстоят дела в офисе, а я свою очередь расскажу, почему меня не было две недели, — мщу ей я. — Идёт, — кивает Таюя, делая большой глоток пива и начиная рассказ: — Ну, первый день твоего отсутствия прошёл нормально. Ничего интересного. Ммм… Вторник и среда прошли вполне себе скучно, но Саске сказал нам, что Орочимару стал довольно раздражительным, а Ирука хандрил и выглядел весьма подавленным… Я вздрагиваю. Мне определенно не нужно напоминать, как сильно я его обидела. — А потом, в пятницу, Орочимару накричал на Кабуто… — Накричал? Он накричал? — повторяю я, широко раскрыв глаза. Никогда в жизни я не слышала и не видела, чтобы Орочимару кричал. Держу пари, в тот момент он был таким горячим. Я прикусываю губу и вздыхаю. — Да, накричал, и да, выглядел он «фантастически». Я сердито смотрю на насмехающуюся надо мной Таюю. — В любом случае, неделя эта была интересной. Орочимару орал на людей слева, справа и по центру. Даже на твоего покорного слугу, — она ударила себя в грудь, потягивая пиво. — Почему? — спрашиваю я. — Без понятия. В последнее время он будто бы с катушек слетел. Ведёт себя как моя кузина, когда у неё месячные… псииииихи, — пожимает плечами Таюя. — Так а что именно он кричал? — спрашиваю я. Я отчаянно хочу узнать, почему он так зол. Я никогда раньше не видела его в таком состоянии. Я не могу не понадеяться, что это как-то связано со мной. — Ну что-то вроде: «Хватит бездельничать!», «Твоё отношение к работе неприемлемо!», «У меня месячные!» и тому подобное, — объясняет Таюя. Я закатываю глаза, услышав последний комментарий. — В любом случае, почему ты так долго «болеешь»? Чего ты так боишься? Я напрягаюсь, когда тема разговора внезапно переключается на меня. — Ну… я… я поцеловала Орочимару в кладовой и сбежала, — быстро выпалила я. Таюя широко раскрыла глаза. — Вау, ты действительно пошла на это. Господи… изнасилование поцелуем, — присвистнула она. — Не называй это так, — простонала я. — Ты единственная, кто об этом знает, не считая его самого и мою соседку по комнате. — Так вот почему ты так резко выскочила из кладовой, — проговорила Таюя задумчивым тоном, искоса поглядывая на меня и ухмыляясь. — Между прочим, ты выглядела совершенно поехавшей. Мы думали, ты сошла с ума. Из-за твоего побега у Суйгецу случился припадок. Ему пришлось уйти домой пораньше, так сильно он смеялся. Я зыркнула на неё. — Нормально я бегаю. — Ты бегаешь, как сова-инвалид или что-то в этом роде, — смеётся в ответ Таюя. Я скрещиваю руки на груди и пристально смотрю на неё, после чего делаю глоток своего напитка. Несколько минут мы сидим в уютной тишине. Затем Таюя говорит: — Итак… как думаешь, Орочимару злится из-за тебя? — спрашивает она. — Не знаю, — пожимаю я плечами. Хочу ли я, чтобы Орочимару злился из-за меня? Это означало бы, что я вызвала у него эмоции… но я не могу понять, хорошо это или плохо. Злится ли он на себя, на меня или вообще не злится? И если он злится на меня… то почему? Потому, что я его поцеловала? Или потому, что остановилась?***
Когда я вернулась домой, Шизуне уже пришла с работы. — Я купила тебе данго, — сообщила она, сочувственно мне улыбаясь, когда я вошла на кухню, чтобы поздороваться. — Где ты была? Искала новую работу? — …да. Именно, — соглашаюсь я. — Спасибо за данго, Шизуне. Вот только душ приму. Будет ооочень трудно объяснить, как я «получила» свою «старую» работу, когда я, наконец, наберусь смелости вернуться. Ох.