Влюбиться в босса

Мысль о том, что сегодня нужно на работу, оказалась приятной. А разве не должна? Любовь всей моей жизни, которая, так уж случилось, отвечает взаимностью на мои чувства, — это мой босс, который провёл в моей квартире две ночи и не прикончил меня — или не поставил в неловкое положение — когда я вроде как призналась ему в любви. — Суйгецу, твоя девушка такая шлюха. Ах да, и ещё: в офисе сейчас чрезвычайно интересно. Я широко улыбаюсь, наблюдая за спором Суйгецу и Карин. Ещё только утро, но сложившаяся в офисе обстановка просто бесценна. Суйгецу и Карин постоянно спорят о своих парне и девушке; Таюя и Джиробо чувствуют себя крайне неловко, когда оказываются рядом друг с другом, а Сакон, Укон и Кидомару издеваются над ними обоими… Сурово, но и забавно. Единственный минус заключается в том, что Орочимару придёт только после обеда, так что до тех пор я не смогу увидеть его прекрасное лицо. — Да? — отвечает Суйгецу, выглядя слегка раздражённым замечанием Карин. — Ну а твой «парень» похож на гиперактивного хомяка под кайфом. А, да, Карин сейчас встречается с тем пареньком Наруто… бедняга. А Суйгецу встречается с Ино. Немного безумно, но пф; всё это привело к весьма интересным аргументам. — Неправда! — бушует Карин. — Наруто абсолютно очарователен! — Да, — искренне соглашается Суйгецу, кивая головой. — Прямо как гиперактивный хомяк под кайфом. — Он… — бормочет Карин и швыряет в Суйгецу кружку. — Не похож! — взвизгивает она, как только Суйгецу уворачивается от роковой кружки. Она обращает свои полные ярости глаза на всех нас. — Наруто похож на гиперактивного хомяка под кайфом? — громко кричит она, явно подразумевая, что нам лучше всего ответить «нет», а иначе она отыщет ещё одну роковую кружку и швырнёт её в нас. — Кто такой Наруто? — спрашивает Кимимаро, выглядя незаинтересованным и немного раздражённым поднятым шумом. — Блондин из соседнего офиса, — отвечает Джуго, поворачиваясь, чтобы посмотреть на своего «друга». — Он невысокого роста, с большими голубыми глазами… Кимимаро смотрит на Джуго непонимающим взглядом. Сакон хлопает его по плечу. — Ну тот самый, который похож на хомяка? — пытается он. — И он реально гиперактивный, — вставляет Укон. — Будто бы под кайфом, — соглашается Кидомару. Кимимаро окидывает взглядом каждого, после чего снова смотрит на Джуго. — О, — комментирует он, а затем: — О, — когда осознаёт, о ком они говорят. Карин визжит, словно банши, и швыряет в Сакона карандаш. — Карин, успокойся, — бормочет стоящий рядом с Джуго Саске. — Саске! — торжествующе кричит Карин, указывая пальцем на своего предыдущего краша. — Ты же друг Наруто! Он ведь не похож на гиперактивного хомяка под кайфом, да? Саске приподнимает брови, оглядывается по сторонам, а затем снова смотрит на Карин. — Ну… он гиперактивный, и он действительно похож на хомяка. Лицо Карин сразу же вытянулось. — Я встречаюсь с гиперактивным хомяком под кайфом! — вопит она, падая на свой стул. — Не всё так плохо, — заявляет Джуго. — Хомяки такие милые. Можешь принять это за комплимент. — Можешь, — соглашается сидящий за столом Суйгецу с хитрой улыбкой на лице. — Но не станешь. Я хотел, чтобы это прозвучало как оскорбление. — Агх! — кричит Карин, после чего бросается на Суйгецу и подвергает его яростной атаке, которая прекращается только тогда, когда Джуго оттаскивает её как можно дальше от своего лучшего друга. — А ну-ка прекратили вести себя как малолетки, — рычит Кабуто со своего места. — Приступайте к работе. Анко, разве ты не должна быть в своём кабинете? Как же мне «нравится», что он не говорит того же Саске, который всё ещё опирается на стол Джуго. — Может быть, — соглашаюсь я и подхожу к Таюе. Всё утро Таюя ведёт себя необычайно тихо… вероятно, потому, что, как только она оказалась в офисе, Сакон и Укон тут же принялись над ней смеяться и рассказывать, что она вытворяла в прошлую субботу. Прямо сейчас она сидит за своим столом с широко открытыми глазами, приняв оскорблённый вид. — Ты в порядке? — спрашиваю я её, как только оказываюсь рядом с ней. — Иди в свой кабинет! — рявкает Кабуто позади меня. Я вздыхаю и оборачиваюсь. — Саске, мне обязательно идти в кабинет? Саске отрывается от разговора с Джуго, смотрит на Кабуто, а затем снова на меня. — Нет, — отвечает он. — Кто сделал Саске главным? — бушует Кабуто, выглядя совершенно сбитым с толку. — Орочимару… по сути, — говорит Сакон. — Хн, — кивает Саске в знак согласия. Кабуто окидывает всех нас беспомощным взглядом, после чего медленно опускается на свой стул. Я снова поворачиваюсь к Таюе. — Эй, Таюя, ты в порядке? — повторяю я, размахивая рукой перед её лицом. Таюя смотрит на меня своими цвета мокко глазами и слегка поворачивается ко мне лицом. — Я что, реально… сделала на вечеринке то… о чём они говорят? — спрашивает она с ужасом. Ауч. Я отвожу взгляд в сторону, после чего снова смотрю на неё с застенчивой улыбкой на лице. В ответ Таюя громко стонет и ещё глубже погружается в свой стул. — Таюя и Джиробо затеяли новую шалость? — дразнит Кидомару. — Кидомару, я оторву тебе конечности и забью ими до смерти, если ты не заткнёшься, — рычит Джиробо. Кидомару морщится, а затем неловко пожимает плечами. — Прости, Джиробо, — извиняется он. Некоторое время я смотрю на загорелого мужчину, после чего перевожу взгляд на снова выглядящую подавленной Таюю. — Эй, есть люди и похуже, с которыми ты могла бы поцеловаться, — неуверенно предлагаю я. Таюя хмурится, а затем смотрит на меня. — Например? — ворчит она. — Хе-хе… эм… — я быстро осматриваю офис. — Например, эм, Кабуто? Таюя хмурится, и её кулаки медленно разжимаются. — Да… Это правда, — кивает она в знак согласия. — И, по крайней мере, с Джиробо ты больше ничего не сделала, — продолжаю я. — Ты просто немного с ним поцеловалась. — Да, — кивает Таюя, и на её губах начинает появляться ухмылка. — Да, ты права! — Да и вообще, ты действовала, — продолжаю я неистовствовать. — Сакон, Укон и Кидомару просто тебе завидуют, потому что им самим ничего не перепало. Таюя улыбается мне. — Ты совершенно права, — кивает она. — Я знаю, — ухмыляюсь я в ответ. — А теперь становись собой! — я поглаживаю её по голове. — Не гладь меня по голове. — Извини, не знаю, о чём я только думала, — быстро извиняюсь я. Таюя кивает и подходит к Сакону и Укону. Некоторое время я наблюдаю за тем, как они разговаривают, а затем Таюя внезапно ударяет их об головы друг друга. Кидомару она делает знак рукой «я слежу за тобой». В ответ он сглатывает и идёт поговорить со своим лучшим другом (то бишь Джиробо). Я ухмыляюсь. Когда я в хорошем настроении, дела идут просто отлично.

***

Во время обеда я беззастенчиво забегаю в фойе, чтобы встретиться с Орочимару. — Привет! — выкрикиваю я, как только вижу, что он заходит через парадные двери. Орочимару удивлённо оглядывается по сторонам, но, заметив меня, слегка улыбается. — Привет, Анко, — приветствует он меня, подходя ближе. — Ты спустилась сюда, чтобы встретить меня? — Ага! — с энтузиазмом отвечаю я. Я беру его за руку и улыбаюсь, чувствуя его гладкую ладонь и то, как его длинные, тонкие пальцы переплетаются с моими. — Как продвигается работа? — спрашивает он, когда мы направляемся к лифту. — Очень хорошо, — отвечаю я, улыбаясь. — Как прошла твоя… деловая поездка? Орочимару одаривает меня призрачной улыбкой, а затем, когда двери лифта со звоном открываются, высвобождает свою руку из моей руки. — Всё прошло хорошо, спасибо, — он вежливо мне кивает, первым выходя из лифта и заходя в офис… Окей, это было немного странно. Я беспомощно смотрю ему вслед, после чего торопливо следую за ним.

***

Мне приходится ждать чуть ли не до конца рабочего дня, но в конце концов мне всё же удаётся застать Орочимару одного. — Схожу-ка я в копировальную, — говорит он, поднимаясь на ноги. Это само по себе странно, ведь обычно сделать копию он отправляет либо Саске, либо меня, ну да ладно. Я тоже вскакиваю на ноги. — Я схожу с вами, — восклицаю я. — Вдруг вы не сможете унести все бумаги, — добавляю я, когда он поворачивается, чтобы посмотреть на меня. Он мимолётно улыбается и кивает, прежде чем открыть для меня дверь и позволить мне выйти первой. Мы молча идём в копировальную. Я время от времени на него поглядываю. Как только мы оказываемся в нужном нам помещении — и он начинает постукивать по кнопкам аппарата — я заговариваю первой: — Орочимару… — Мы на работе, Анко. Я бы предпочёл, чтобы ты называла меня «сэр», — плавно перебивает он меня, кладя бумагу на копировальный аппарат. На мгновение я замираю, но затем натянуто киваю. — Да… сэр. Мы молчим ещё некоторое время. Я чувствую себя совершенно сбитой с толку, а затем делаю шаг вперёд. — Я могу называть тебя по-другому, если хочешь? — кокетливо предлагаю я. Он не отвечает, поэтому я делаю ещё один шаг вперёд и глажу его по руке, после чего тянусь за поцелуем; моя рука тянется к его плечу. Он отступает назад и быстро хватает меня за руки, отстраняясь от моих губ. На его лице промелькнуло тревожное выражение. — Анко, что ты делаешь? — шипит он, глядя поверх моей головы на закрытую дверь, а затем снова на меня. Я вырываю свои запястья из его довольно болезненной хватки и моргаю. — Пытаюсь поцеловать тебя, а что? Орочимару пристально на меня смотрит, после чего проводит рукой по своим волосам. — Ты не можешь так открыто заявлять о наших отношениях, Анко. Я до сих пор испытываю трепет счастья, когда он говорит «наши отношения», даже в таком контексте. Какое-то время я непонимающе на него смотрю. — Что? Почему? — неловко смеюсь я. — Анко, — вздыхает Орочимару, прислоняясь к копировальному аппарату и глядя прямо на меня. — Люди могут узнать о нас. — И?.. — я многозначительно замолкаю и вздёргиваю подбородок. — И, — он снова смотрит на дверь позади меня, а затем потирает переносицу. — Анко, как думаешь, что решат люди, если вдруг узнают, что я встречаюсь с одним из своих сотрудников? Я не отвечаю и стою неподвижно, чувствуя, как ледяной прилив тревоги и… обречённости наполняет мои вены. Поняв, что я не собираюсь ему отвечать, он продолжает: — Не говоря уже о том, что ты ещё и моя личная помощница. Я продолжаю стоять неподвижно, пытаясь осмыслить происходящее. В конце концов мне удаётся прохрипеть несколько слов, хотя слова, которые я вынуждена произнести, вызывают у меня тошноту. — Значит… ты стыдишься меня? И того, что состоишь со мной в отношениях? Он молча на меня смотрит. Между нами повисает долгая пауза, во время которой мне кажется, что весь мир затих и будто бы стал чёрно-белым. Он пронзает меня взглядом своих глубоких золотых глаз, расположенных под нахмуренными бровями. — …нет, — в конце концов отвечает он. — Дело не в этом. Но ему потребовалось слишком много времени на раздумья. Его затянувшееся молчание стало ответом на мой вопрос. Внезапно мои глаза наполнились слезами, размывая всё в бесформенное пятно. — Я… я призналась тебе в своих чувствах… — медленно бормочу я. Мой голос постепенно становится высоким из-за нахлынувших на меня эмоций. Я всё ещё пытаюсь осмыслить происходящее. Как что-то настолько хорошее вдруг стало настолько ужасным всего за каких-то два дня? — Если ты не хотел этих отношений… то зачем тогда морочил мне голову? Он молча на меня смотрит, и мне кажется, что я вижу проблеск боли в этих ярко-золотых глазах. — Я не моро… — начинает он, протягивая руки, словно пытаясь поймать меня, но я не позволяю ему этого сделать. — Я… я призналась тебе в любви, — я опускаю взгляд в пол, чувствуя вернувшуюся ко мне решимость. Я смотрю ему в глаза. Он смотрит на меня в ответ со страдальческим видом. — Мы едва друг друга знаем, — говорит он. — Как ты можешь любить меня? Слёзы потекли из моих глаз водопадом. Подводка для глаз ручейком стекла вниз по моим щекам. Я не пытаюсь оценить его реакцию, а просто распахиваю дверь и выбегаю наружу, игнорируя шокированные взгляды своих друзей и коллег. Я забегаю в лифт и, когда двери закрываются, несколько раз ударяюсь головой о стену. Я чувствую себя такой обманутой! Насколько глупо было верить, что он когда-либо что-либо ко мне испытывал? Он просто использовал меня ради секса, а потом осознал, что больше меня не хочет? Ему стыдно находиться со мной в отношениях. Я вытираю слёзы и громко фыркаю в рукав. Я просто хочу домой. Я хочу к Шизуне. Всё больше и больше слёз нескончаемым потоком стекают по моему лицу. Я чувствую себя такой глупой. Глупой и обманутой.

***

Вернувшись домой, Шизуне обнаруживает до сих пор плачущую меня, макающую батончик тоблерона в банку с арахисовым маслом. Я пребываю в таком положении с тех пор, как вернулась. Я сорвала с себя рабочую одежду, натянула большущую пижаму, а затем набралась самых сладких и солёных лакомств, которые только смогла отыскать, и теперь запихиваю их себе в рот. — Анко! — восклицает она одновременно встревоженно и испуганно. — Что случилось? — она садится рядом со мной и пристально на меня смотрит. Я перестаю есть и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на неё. Всего один взгляд на её невинное лицо с большими круглыми обеспокоенными глазами — и моя нижняя губа неудержимо задрожала. Я снова разрыдалась, на меня начала накатывать пульсирующая головная боль. — Ш-ш-ш, — тихо успокаивает меня Шизуне, одной рукой поглаживая меня по спине, а другой вытирая мои слёзы. — Ш-ш-ш.

***

Полагаю, что благодаря Шизуне я всё-таки уснула. Потому что, когда я снова открываю глаза, то обнаруживаю, что лежу на диване с выключенным светом и накрытая одеялом. Устремив невидящий взгляд на выключенный телевизор, я сильно прикусываю губу, когда ещё больше слёз начинают заполнять мои глаза… как глупо.