Недостойная

      Когда Микаса занесла над ним клинок, Эрен жалел лишь об одном - что он не видит в последнее мгновение своей жизни родное и любимое лицо Астрид. И что пробыл с ней не так долго, как хотелось бы.       Ведь даже не смотря на груз воспоминаний и неизбежного выбора, что внезапно свалился на плечи пятнадцатилетнего солдата, он мечтал о простых вещах: любить, быть любимым, быть с девушкой, которую он любил все эти годы.       Поэтому когда Эрен почувствовал холодную гладкую и острую сталь, впивающуюся в основание его шеи, он поспешил закрыть глаза, лишь бы не видеть уверенное, но плескающееся в темных глазах Микасы отчаяние. Йегер понимал, как ей тяжело далось это действие. Но зато благодаря ему, она и жители Парадиза будут свободны от силы титанов.       Сначала перед глазами была темнота и полнейшая тишина.       Пока до ушей не донесся размеренный шумный гул из посторонних звуков и мягкий аромат домашней выпечки. Кажется, оладий.       Эрен с удивительной легкостью распахнул глаза и увидел... белый потолок.       Опешив, он даже сначала не понимает, что происходит, и озирается по сторонам. Перед ним - дурацкая дневная юмористическая передача по телевизору (откуда он знает, как называется этот чертов цветной ящик?), в одной руке - пульт, а во второй - открытая холодная жестяная баночка с колой. Голыми ступнями он ощущает мягкость зеленого большого ковра, а телом - удобную эко-кожу небольшого, но уютного дивана.       Эрен ставит банку с колой на журнальный столик перед собой, на котором лежали некоторые книги и журналы, встает и неуверенной поступью бросается к первому попавшему в поле зрения зеркалу, которое висело в прихожей. В нем он видит знакомые очертания: то же самое лицо, длинные, убранные в небрежный пучок, волосы, немного уставший взгляд зеленых глаз. Это несомненно был он.       Тогда где же он находится? И почему? А самое главное: как?       Поток вопросов прервало копошение за входной дверью. Эрен четко слышит звон связки ключей, проворот одного из них в замке, легкий скрип ручки и дверных петель. А он продолжал стоять как вкопанный, гадая, чье же лицо он сейчас увидит.       За открывшейся дверью он видит Астрид. С ворохом любимых густых каштановых кудрей, покрытых легким инеем. С легким розовым румянцем от мороза на щеках. Со счастливой улыбкой на пухлых губах, на которых сверкал легкий блеск для губ, стоило только её теплому взгляду карих глаз наткнуться на него.       – О, привет! – восклицает Косстер, проходя в коридор и ногой толкая дверь до характерного щелчка. Только сейчас Эрен заметил в её руках большие белые пакеты, которые Астрид поставила на пол и принялась снимать с себя черное пальто. – Ты уже встал?       А Эрен не может оторвать от девушки взгляда. То же самое любимое многими годами лицо, аккуратная ладная фигура, облаченная в горчичный свитер и темные джинсы. Тот же голос и даже светлое выражение лица, от которого самому хотелось улыбаться.       Неужели... Это и правду она? Не бредит ли он? Или это предсмертные галлюцинации?       – Учитывая, что ты лег спать аж в три ночи, я даже весьма удивлена, – все также непринужденно продолжает Астрид, легко подхватывая пакеты и проходя, судя по всему, в сторону кухни.       А Эрен следует за ней, словно завороженный, пытаясь вспомнить, что Косстер имела в виду... Ах да, вспомнил. Вроде бы он вчера просидел перед очередным цветастым ящиком, подсознание почему-то шепчет, что он называется «компьютер»‎.       – Извини, помню, ты хотел, чтобы мы сходили в супермаркет вместе, так как ты хотел купить что-то из электроники, но я не хотела тебя будить и... – девушка обрывается на полуслове, когда он решается осторожно развернуть её к себе и обвить своими ладонями девичью талию, пробираясь под мягкую материю свитера.       Йегер не знает, какое у него сейчас выражение лица, но, судя по всему, не совсем адекватное, поскольку на лице самой Астрид расцветает легкое удивление.       – Что-то случилось?       Эрен дрожащей рукой касается её лица, проводя подушечками пальцев вдоль аккуратных скул. Проводит ладонью по мягким густым кудрям и сжимает девушку в крепких объятьях.       И сам не понимает, как начинает плакать.       – Все в порядке, – утыкаясь в изгиб тонкой шеи, хрипит он, вдыхая родной аромат и доселе неизвестный: легкий шлейф цветочных духов. – Просто хотел сказать, что люблю тебя.