Времена грёз 1 том

— Госпожа, уже утро, завтрак подан, — горничная вошла в комнату и поставила на письменный стол поднос с завтраком. Я еле открыла глаза и, с ужасом осознав, где нахожусь, потратила большую часть сил, чтобы не застонать от боли в мышцах. Вчерашний день не прошел бесследно, оставив мне напоследок ломоту в теле и слабость, как после болезни. Глаза слипались, безнадежно хотелось спать, но новая странная жизнь не собиралась ждать, заставляя меня примкнуть хотя бы к будничным хлопотам. Сев в постели, я рассеяно огляделась. Комната выглядела достаточно просто, но уютно. Бежевые обои с почти незаметными узорами, деревянные панели из темного дерева, массивная резная мебель из дуба. В углу примостился грузный шкаф, письменный стол у окна оказался слегка потерт, на полу коричневый ковер с коротким плотным ворсом без рисунка. Такая обстановка могла быть и в моем мире, и даже в моем времени, но все равно ощущалась некоторая неправильность интерьера. Запоздало я поняла, что мне недостает хотя бы намека на провода и электроприборы. Лампа на столе и абажур под потолком работали будто бы сами по себе. Остановив взгляд на горничной, мне невольно захотелось разговорить ее, но я не представляла, что спросить. Наверно, стоило бы извиниться перед ней, наверняка остались синяки, но обида, словно яд, растекшийся по сердцу, подсказывала, что она может быть причастна к моей трагедии. — Госпожа, если вы задержитесь, господин Каин будет зол. Милана спокойно расставила на столе тарелки и, мимоходом оправив белый передник, прошла к окну, резким движением раздвинув плотные шторы. Яркий солнечный свет разлился по всей комнате, на миг ослепив меня. Захотелось снова скрыться под одеялом, притворившись, что меня не существует для этого мира. — Боже, за что-о, почему я не умерла еще вчера? Потирая глаза, я свесила ноги с постели и, неловко поднявшись, прошла к столу чуть ли не наощупь. Голос горничной звучал почти раздраженно. — Потому что господин Каин вас спас, и вы должны быть благодарны за помощь. — Ах, ну да, он у вас такой душка. Милана едва слышно фыркнула, но промолчала, занявшись уборкой кровати и заглянув в шкаф. После завтрака меня ждали сборы с горничной, благодаря ей я смогла привести волосы в порядок и даже разобраться в нынешней моде. Наряд мой оказался несколько устаревшим даже по нынешним меркам, но в целом приемлемым. Типичные атрибуты женщины начала 20 века: панталоны, нижняя юбка, топ, плотные чулки, блузка в рюшах и строгая плотная юбка. Стоя у зеркала, я с удивлением заметила, как легко одежда сошлась на талии, этот факт внезапным болезненным уколом отозвался в сердце. Ну да, живот снова совсем плоский, чего я ещё могла ожидать? В кабинет Каина меня провели не спеша, коротко показывая примерное расположение внутренних комнат по пути. Дом, в котором я оказалась, был полноценным поместьем с многовековой историей, каменными стенами, обширным двором, небольшим штатом слуг и убранством английских загородных интерьеров примерно 19 века. Обилие натуральных материалов в отделке, все максимально функциональное, но не без уюта. Деревянные полы с чуть поскрипывающими половицами, коричневые и зеленые оттенки стен, приглушенные цвета штор и скатертей, пуфы, стулья и диваны с мягкой, пухлой обивкой из хлопка или кожи. В коридорах встречались картины с нейтральными пейзажами и странные светильники, где вместо свеч или ламп стояли колбы со светлыми камнями. Интересно было бы взглянуть на поместье снаружи и, может быть, соотнести с каким-то периодом архитектуры моего мира, а потом разобраться с тем, как тут устроен водопровод. Электричество для насосов тут явно отсутствовало. — Сюда, пожалуйста. Горничная открыла дверь в конце крыла и впустила меня внутрь. Будь осторожна, дитя. Я постараюсь. Кабинет, как и остальные помещения, был идеально убран, но здесь все же чувствовалась рука хозяина. На огромном письменном столе возле окна лежала огромная кипа бумаг и свитков. По одной из стен стройными рядами расположились массивные книжные стеллажи, с другой стороны стоял большой каменный камин в цвет обстановки и пара мягких кресел с журнальным столиком. — Присаживайся. Каин стоял возле окна прямо передо мной, снова в строгом костюме и снова курящий сигарету. Видимо, понятия домашней одежды здесь не было как такового. Поморщившись от дыма, я робко прошла к гостевому стулу у письменного стола и, присев, выжидательно посмотрела на мага. — Чем обязана? Маг потушил сигарету в пепельнице и вместо того, чтобы сесть, развернулся ко мне, быстро подошел ближе, остановившись напротив. — Чтобы твоя сила не причинила тебе вреда, я ограничил ее, оставив минимум для поддержания жизни, но прежде чем я сниму печать, мне нужно знать, не появилось ли у тебя каких-то странных снов или чужих воспоминаний? Я вздрогнула, чувствуя, как в сердце шевельнулось сомнение. Стоит ли раскрывать Ньярла? Как Каин воспользуется этой информацией? Я сама еще не понимаю, что дает мне это соседство, и прогадать сейчас очень не хотелось. В конце концов, могу же я позволить себе маленькую подлость взамен на отнятую у меня жизнь. — Мне приходили обрывки чужих воспоминаний, случайные и непонятные. Я видела огромный черный храм и клинок не в своей руке. Мне казалось, это просто сон, но после них я будто выжатый лимон, — я опустила глаза в пол и постаралась не показывать свое волнение. — Ясно, что же, тогда постарайся не сойти с ума, скорее всего это будет больно, но твоя сила вернется к тебе в полном объеме. Может быть, ты даже сможешь увидеть еще что-то. — Но почему? Что вы со мной сделали? Раздался тяжелый вздох над головой, но я не решилась посмотреть на мага. Соврет или честно расскажет? — Я постарался объединить твои воспоминания с тем, кто жил в этом мире раньше. Ты не понимала нашего языка, и я решил рискнуть, проводя эксперимент. Тебе во всяком случае нужны были знания, как для обучения, так и для повседневных нужд. Я кивнула, но сжала подол юбки в руках. Почти не соврал, хоть и этот кто-то живший раньше является сильнейшим магом, создавшим целую страну подле себя, какие мелочи. — Даже не поблагодаришь за помощь? Каин протянул руку ко мне и поднял мой подбородок, заставляя посмотреть в глаза. От его холодного стального взгляда по спине пробежал неприятный холодок. — Благодарить за что? Я все еще считаю, что мне стоило бы умереть тогда, за завесой, я слишком много потеряла здесь. На миг стало безумно страшно, маг нахмурился, услышав мои слова, но я упрямо смотрела перед собой, желая сразу обозначить свою позицию. Все верно, ты не спросил меня, хочу ли я жить, тем более здесь, в этом мире. Ты просто заставил меня это сделать, воспользовавшись моим телом как сосудом для чужой души. Посмотрим, как ты запоешь, когда столь ценные знания Ньярла не будут тебе доступны, и силы, потраченные на это, пропадут зря. — У тебя все еще есть этот выход. Каин убрал ладонь, позволив мне отвернуться, в глазах предательски защипало. — Теперь мне нельзя. — Советую помнить об этом в ближайшие тридцать минут. Не успев даже поднять голову, я услышала звонкий щелчок. Внезапно все потеряло краски, меня оглушило, и в сознании словно прорвалась плотина. Тысячи разных мыслей захватили разум, разрывая его на клочки, будто охотничьи псы добычу. Отдаленно почувствовала, как по груди начало течь что-то горячее, во рту появился металлический привкус. Спустя секунду, показавшуюся мне целой вечностью, перед глазами пронеслись воспоминания Ньярла и мои, все вперемешку и ничего не разобрать, лишь размытые образы каких-то мест, лиц и ощущений, будто я окончательно сошла с ума. В какой-то миг всё потухло, и я осталась в темноте, сидя на полу словно под лучом света, а перед собой я увидела его. Высокий стройный мужчина с необычным, словно выточенным лицом античного фараона, облаченный в черный длинный хитон и увенчанный золотым венцом, от которого исходило мягкое сияние. — Здравствуй, дитя. Его голос, спокойный и глубокий, разнесся по темноте, на миг показалось, что мы стоим в его обсидиановом храме. — Здравствуй, Ньярлатхотеп. Мужчина подошел ко мне и помог подняться, его руки были холодными и сухими, словно у мертвеца. — Каин слишком рано открыл твое сознание. Тебе понадобятся все силы, чтобы выбраться отсюда. — Но что вообще произошло? Почему я вижу тебя здесь? И где это здесь? — Это место — укромный уголок твоего разума, и ты видишь меня, потому что мне нужно кое-что тебе подарить. — П-подарить? — Да, я долго думал, что же может тебя защитить и помочь в этой жизни, и пришел только к одному выводу. Я посмотрела в его странные глаза цвета античного золота, страшась услышать ответ. — Ненависть, я дарю ее тебе. — Постой! Я попыталась отшатнуться, но руки мага уже сняли венец и легким движением положили на мою голову. В следующее же мгновение в моей груди появился жуткий жар, легкие словно горели, горло сдавил приступ удушья, будто невидимые тиски сжали его, желая убить меня. Глаза пронзила такая боль, что даже слезы не могли ее унять. Я пылала изнутри, словно в моем сердце открылся проход в ад. Из последних сил я попыталась вдохнуть, проталкивая воздух в горящие легкие, но это вызвало новый приступ боли, сотрясшей всё мое тело, всю мою суть будто выжигали раскаленным мечом. В уши ударил истошный крик, я запоздало узнала свой голос. Не знаю, сколько длилась эта агония, пламя, пожиравшее меня, со временем стало утихать, оставляя лишь остов из былых воспоминаний и чувств. Мне казалось, что я потеряла себя, перестала понимать, что со мной происходит, кто я такая. Была лишь боль, жуткая боль, омывавшая старые раны, и ненависть. Я вцепилась в это чувство, словно в спасательный круг. Ненависть. Моя ненависть. В ней оказалось столько сил, столько возможностей и столько покоя, что я не стала отказывать себе в этом удовольствии. Ненавидеть оказалось легко и настолько правильно, что все остальные эмоции ушли на второй план. Действительно, моя ненависть, это мое оружие против тех, кто причиняет мне боль, отнимает у меня мое заслуженное счастье. Для начала, тебе нужно научиться использовать это оружие. Да, наверно. Каин покажет, как пользоваться магией, а я обучу остальному, но тебе придется хорошенько постараться, чтобы в полной мере овладеть этой силой. Последние отголоски моей внутренней бури затихли, оставшись тлеть, словно торфяник в лесах. Вновь навалилась усталость, мир словно потерял краски, но я хотя бы осознала себя в кабинете, очутившись там так же внезапно, как и пропала. — Софи? Ноги, ослабев, подкосились, и я, словно марионетка без нитей, рухнула на колени, пытаясь собраться с мыслями. Нужно было что-то сказать, но я едва понимала, что именно. — Мне плохо… Горло саднило со страшной силой, на груди, там, где ранее лежали рюши моей блузы, были лишь черные пятна. Они же расползлись по ковру вокруг меня. Кажется, я устроила страшный беспорядок. — Ты слышишь меня? Я ощутила аккуратное касание к плечу и инстинктивно дернулась, скривив губы. — Что ты со мной сотворил? — Лишь помог, подожди, я принесу тебе ограничитель, он поможет тебе совладать с новыми силами. Не думал, что все будет настолько плохо. Покивав, я прислонилась к письменному столу, невольно потянувшись к шее, но Каин отдернул мою руку. — Осторожней, не трогай рану, я сейчас вернусь. Недовольно поджав губы, я отвернулась и принялась ждать, оценивая масштаб бедствия. Каин вышел из кабинета, оставив меня одну, я слышала его шаги, но наблюдала за происходящим как в кинотеатре, все было какое-то нереалистичное, неправильное что ли. Запоздало я заметила, что в принципе чувствую всё слишком сильно и много, так будто все мое мироощущение стало огромной картиной экспрессиониста. В обычные мои эмоции и ощущения вплелись новые, и, кажется, именно они принадлежали новому магическому дару. Стоило Каину вернуться, как меня накрыли его удушающие любопытство и колкие опасения, пробегающие по телу, словно электрический разряд. Ты научишься это контролировать, но пока тебе стоит закрыться, постоянно ощущая чужие эмоции, можно забыть отделить их от своих. Да, я понимаю. Сколько же всего навалилось, еще несколько минут назад мне казалось, что я могу горы свернуть. Твое тело не привыкло ни к магии, ни к таким резким нагрузкам. Отдохни, иначе ты рискуешь вовсе сжечь себя. Каин присел передо мной и протянул на руке тонкую золотую цепочку с кулоном из черного камня, ограненного слово капля. — Это должно помочь. Я кивнула и, взяв цепочку, постаралась застегнуть ее на шее, но пальцы словно одеревенели, крохотный замочек то и дело выскальзывал, заставляя меня натужно пыхтеть от приложенных усилий. — Давай я это сделаю. Мужчина мягко забрал артефакт из рук и, подойдя сзади, с легкостью застегнул его на моей шее. Давление силы схлынуло, на миг в глазах все почернело, но после этого жить стало значительно легче, словно с плеч убрали лишний груз. — Спасибо. Закашлявшись, я избавилась от остатков гнусной, черной слизи, коей была измазана в избытке. На вкус эта гадость оказалась словно протухшее мясо, наполняя рот и мерзко прилипнув к телу. В порыве отвращения меня едва не стошнило, отчего я вновь зашлась кашлем. — Милана! Подай обед в комнату Софи! И принеси лекарства! — Да, господин! — Сначала душ, я не буду есть в таком виде, это ужасно. Каин, вновь встав передо мной, аккуратно подхватил меня на руки, не рассчитывая на мои собственные силы, и, стараясь не прижимать к себе слишком близко, вынес из кабинета. По его лицу было сложно определить, что он думает, и я предпочла пока не задавать вопросов. — Контролю тебе еще учиться и учиться, но ты хотя бы не умерла. — Во-от уж великое достижение. — Наши маги получают свою силу в раннем возрасте и не всю сразу, возможности увеличиваются постепенно, и в совершеннолетие они вступают уже зрелыми и обученными. Твой же случай абсурден — все равно, что заставить человеческое тело за день вырасти из ребенка во взрослого, так не должно быть и так не бывает. — М-м. Каин внимательно посмотрел на меня и вздохнул, не заметив во мне энтузиазма. — Я оставлю тебе книги, если будут силы, прочитай хотя бы первые главы. Тебе многое придется запомнить. — Хорошо. Мы приблизились к двери моей спальни, горничная тут же открыла ее изнутри и позволила Каину пройти внутрь. На письменном столе уже стоял обед и аптечка. Меня аккуратно посадили на кровать, маг встал передо мной на одно колено и, приподняв мой подбородок ладонью, осмотрел раны на шее. — Полагаю, эта проблема будет с тобой постоянно, рана была большая, и Завеса старалась ее восполнить, но в будущем ты сможешь приноровиться и пользоваться силами не вредя себе. — Было бы неплохо. Милана тем временем подготовила несколько повязок из бинтов и какой-то мази, суетясь возле стола. — Господин, выйдите, пожалуйста, мне нужно снять блузку с Софи. Каин отпустил мой подбородок и снова взглянул в глаза. — Ты что-то еще увидела? Едва совладав с лицом, я постаралась ответить максимально спокойно и отстраненно, боясь показать внутреннее волнение. — Лишь смутные образы, они мелькали слишком быстро, чтобы что-то понять. От Каина повеяло разочарованием, оно отдалось на языке налетом горечи. Захотелось заесть его чем-то сладким и спрятаться от чужих чувств где-нибудь в лесу, где, как минимум, не будет любопытных магов. — Хорошо, тогда до завтра, если что-то понадобится — обращайся к Милане. — Да, спасибо. Каин встал на ноги и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Горничная почти незаметно перевела дух, от нее постоянно веяло тревожностью и каплей ревности, как кислинка молодого вина на губах. Остаток дня прошел менее сумбурно и удивительно, позволив мне восстановить силы и немного углубиться в изучение окружающего мира, чем я самозабвенно занималась, воспринимая все знания из книг как увлекательный квест в игре. Так оказалось легче было воспринимать реальность, мне просто предстояло научиться «играть» по нынешним правилам. Желательно не вспоминая о том, что я и кто я на самом деле. Ближе к ночи в дверь спальни постучали, заставив меня внутренне подобраться. — Войдите. Отложив тяжелый том очередного писания об основах магии, я приподнялась в постели, заглядывая в открывшийся проем. — Здравствуй, и-извини, что так поздно, я принес тебе еще кое-что для обучения. На пороге комнаты возникло новое лицо в этом странном и недружелюбном мире. Высокий, крайне симпатичный парень лет восемнадцати на вид, в старом черном свитере и брюках. Потупив взгляд карих глаз, он неловко переминался с ноги на ногу, опасаясь меня так сильно, будто я могла его съесть, но даже так он не раздражал. Растрепанные кудри цвета гагата и правильные черты лица невольно навевали ассоциацию с греческими юношами, коих с божественным мастерством и пылкой любовью создавали из мрамора древние мастера. Уверена, если в его окружении есть люди искусства, то этот парень у них самая желанная модель. — Здравствуй, так и кто ты? Незнакомец вздрогнул и, торопливо поклонившись, сжал книги в руках. Их я заметила только сейчас и едва ли была заинтересована в знаниях, инстинктивно обратив внимание именно на внешность парня. — Я… я… меня зовут Ганимед, можно просто Ганим или Гани, я племянник Каина и его ученик, и я… простите, простите, пожалуйста, я создал тот портал, что привел вас сюда. Гани, словно напуганная улитка, попытался вжать голову в плечи и, кажется, готов был разрыдаться. Осоловело похлопав глазами, я не сразу поняла смысл услышанного и еще несколько безумно долгих секунд пыталась решить, как на это реагировать. С одной стороны, этот мелкий засранец своими руками вытащил меня в этот враждебный мир, а с другой - он так дрожал, что, кажется, мне же и придется его успокаивать. Поразмыслив еще немного, я прислушалась к чужим чувствам, надеясь прочитать, что на душе у парня, но лишь сильнее разочаровалась. Огромное море жалости, страха и ни крупицы раскаяния, неужели он даже не понял, что сотворил со мной? К чему мне эти пустые извинения? — Ну ты и ублюдок. Подскочив с постели, я в два шага оказалась рядом с Гани и от души влепила ему пощечину. Гани зажмурился и поджал губы, оставшись стоять на месте. — П-прошу меня простить, я правда совершил ошибку, я сожалею… — Не смей мне лгать! Я не вижу сожаления в твоих глазах! Для тебя пусть это и был только опасный эксперимент, а для меня это варварское вмешательство в мою жизнь! Кто возьмет на себя ответственность за смерть моего ребенка, за мои раны, за переселение в другой мир и за ту боль, которую мне еще предстоит вытерпеть по твоей милости? Гнев и ненависть с новой силой поднялись в моей душе, получив наконец-то возможность вылить злость и обиду на ком-то конкретно и прямо сейчас. Очень захотелось прибить этого сопляка на месте, и я не увидела ни единой причины этого не делать. С мрачным задором я дернула парня за воротник свитера, подтягивая к себе. Книги повалились на пол. — Как ты расплатишься передо мной? Отдашь ли ты свою жизнь? — Леди Софи, пожалуйста, успокойтесь. Гани попытался освободиться, но явно опасался причинить мне боль. Скрутив ворот в руках, я с некоторым упоением заметила, как плотно ткань обхватила его шею, мешая дыханию. — Что-что? — Софи, прошу вас! Резким движением я впечатала парня в косяк, почти упиваясь его беспомощностью. Рядом послышался шум, после чего в коридоре ожидаемо возник Каин. — Хватит! Софи, отпусти его! Его сильные руки вцепились в мои и разжали пальцы. Гани тут же осел на пол рядом с книгами и постарался хотя бы отползти. Я перевела взгляд на защитника этого отброса и успела заметить, как Каин вздрогнул, смотря на меня. — Софи, пожалуйста, успокойся, его смерть ничего не решит. — Как это не решит?! Мне станет определенно приятнее жить. — Софи! — мужчина, все еще сжимая мои запястья, встряхнул меня. — Приди в себя, успокойся! От встряски в голове зашумело, я поморщилась, вновь почувствовав боль в израненной шее. — Защищаешь его, да? — Он мой племянник, я обязан его защищать. — Значит, надо было следить за ним получше! Почему он должен остаться безнаказанным?! — Потому что он не виновен, Софи, ты это поймешь. — Я отказываюсь это понимать! Дитя, я не смогу учить тебя всему, читая лекции. Подожди и успокойся, запомни эту ненависть, запомни и отложи на потом. Ты сильная, но без обучения ты никто. Едва не разревевшись от обиды и несправедливости, я поджала губы, стараясь глубоко вздохнуть. В очередной раз я обязана лишь терпеть и принимать как должное, то, что надо мной натуральным образом издеваются. Я надеялась, что это больше не повторится. — Убирайтесь. Каин не успел и рта открыть, как я выдернула свои руки из захвата и быстро скрылась за дверью своей спальни, отгораживая себя от недоброжелателей. Хватит с меня на сегодня потрясений. Я собрала книги с пола и, поставив их на письменный стол, забралась в кровать, устраиваясь удобнее. Прикроватная лампа потухла от легкого прикосновения к светящемуся камню в сердцевине. Утро вечера мудренее? Воистину так. Тогда, спокойной ночи, Ньярл. Спокойной ночи, дитя.