Времена грёз 1 том

«В диких землях полузверей вождь клана выбирается посредством честного поединка. Выигравший воин получал власть, уважение и силу. По их же поверьям считается, что мощь тела и души существа заключается в его сердце. Стоит ли упоминать о том, что проводы павшего в поединке проходят на пиру в честь выигравшего вождя.»

«Легенды и предания страны Грёз». Кратейя

Этой же ночью мой путь лежал к западу от дома, вдоль набережной реки Каар, что пролегает по южной стороне Кадата. Там, в районе складов, расположилось пристанище нищих, оставшихся без средств к существованию после войны, беглых рабов из Беллатора и отщепенцев Тирио, покинувших страну из-за постоянных междоусобных войн. Помню, Кратейя упоминала, что, соберись вместе все эти разрозненные межвидовые кланы оборотней в одну армию, они вполне могли бы смять под собой и Сомну, и Шепчущий лес, но постоянная конкуренция и желание стать выше всех в местной иерархии не допускают такой возможности ни сейчас, ни в ближайшем будущем. Потому, вырезая целые поселения соотечественников, они довольно успешно контролируют и свою численность, и свои амбиции. Оказавшись на границе кварталов, я огляделась и свернула к старому дому из красного кирпича на углу улицы. Его деревянная крыша просела, черепицу давно растащили соседи, а одна из стен на втором этаже снесена каким-то особенно мощным заклинанием, что сильно обуглило края «раны». Отголосок недавней войны глядел на дорогу своими пустыми глазницами-окнами, словно мертвец, забытый на поле боя. Во дворе, проскользнув мимо кучи поломанной мебели и старых качелей, я заглянула в сам дом, встретив буквально на пороге сегодняшнего помощника. Парень лет двадцати пяти в черной рабочей куртке, старых штанах и перчатках без пальцев смотрелся достаточно органично несмотря на то, что его лицо и светло-русые волосы в этом образе казались слишком чистыми и опрятными. Помощник, посмотрев на меня, удовлетворенно кивнул и протянул руку. — Дей Уинн, можно просто Дей. Инспектор из светлых земель, а вы, полагаю… — Серафина Блэквуд, можно просто Сэра. Надеюсь, ты не будешь путаться под ногами. Быстро пожав руку Дея, я поправила свой плащ и надела перчатки. — Их там должно быть человек шесть, плюс эльфийки, если они живы, конечно. Дом в два этажа, но точно должен быть подпол с запасным выходом. Старший из компании любит свой топор, два других с зачарованными клинками, один с арбалетом, слабый маг воды и мелкий оборотень. Последнего доверяю тебе. Нахмурившись, парень положил руку на висящий на поясе простой меч и словно вышколенный солдат выпрямился, как на плацу. — Мисс, я не какой-то сопляк, меня прислали помогать вам. В свое время я принял участие в войне и был награжден за свои заслуги. Тут уж скорее вы мне будете помогать. Подняв голову и посмотрев на дыру в стене, я ткнула пальцем в вещи, лежащие рядом с разбитым кирпичом. — Значит, разрушенный дом и поломанные игрушки по углам твоих рук дело? Да, есть чем гордиться, ничего не скажешь. Несколько смущенный Дей огляделся и поджал губы. — Я сражался с некромантами, а не с детьми. — А-а, так это с моим отцом и с такими, как я? Ну так бы и сказал, слава тебе и почет, славный воин света. Покраснев от негодования, помощник даже повысил голос. — Да, я… я же не это имею в виду! Закрыв его рот ладонью, я ткнула его пальцем в грудь. — Да плевать я хотела на то, что ты там имел. Не смей в Сомне хвастаться тем, что помогал разорять эту страну, иначе не проживешь здесь и дня, а лучше держи рот на замке и делай, что я прошу. Оборотень быстро почует меня и сообщит остальным, если ты не проявишь к нему должного внимания, поэтому идешь первым и ищешь его во дворе на привязи, — убрав руку, я развернулась к двери. — Он… на привязи? — Да, как простой пёс, идея светлых, я полагаю. Без старших сородичей оборотни диковатые, и управлять их силами тяжело, но приручить можно, — посмотрев на парня, я отметила, что он меня все же слушает, и потому продолжила. — После пойдешь к заднему двору и присмотришь, чтобы никто не сбежал, в доме мне помощь не нужна, но кто-то может сигануть в окно или еще что-то придумать, поэтому держи ухо востро. — Да, хорошо, я понял. — Вот и славно. Сделав шаг за порог, я услышала тихий бубнеж за спиной и, обернувшись, заметила, как Дей коротко молится. Заметив мое недоумение, он коротко пояснил: — Молюсь святым, чтобы поддержали нас и помогли. Ты разве своему богу не молишься? Вопрос поставил меня в тупик, так как я с момента прибытия сюда как-то не задумывалась о том, что могу быть под чьим-то покровительством. По сути, я и на родине не привыкла взывать к помощи высших сил, хотя, конечно, общий налет набожности родственников подарил мне немало слов-паразитов около религиозной тематики. Задумавшись на мгновение, стоит ли мне вообще принимать чью-то сторону в борьбе света и тьмы, я покачала головой, чувствуя внутреннее отторжение. Не хватало еще с здешней церковью разбираться. — Идем уже. Мы прошли через двор к дороге и двинулись вглубь района, осматриваясь, но стараясь не привлекать лишнего внимания. На мне, как и на Дее, была не самая хорошая одежда, я взяла свою старую форму для тренировок и сейчас с рапирой на поясе выглядела, как не слишком удачливая наемница. Старые дома, разрушенные или заброшенные здания все чаще сменялись небольшими складами и иными постройками для хранения, и несмотря на то, что у Кадата не было прямого доступа к морю, здесь все равно проходили торговые пути, и имелось немало запасов провизии на всякий случай. После войны, конечно, стало нечего хранить и некому, поэтому в таких местах стали собираться люди, не имеющие денег на нормальное жилье. В конце концов, старые амбары имели крышу и стены, а тепло внутри можно поддерживать с помощью самодельных печей или других подручных средств (благодаря чему пожары в этом месте стали частым явлением). Чем не жизнь, если идти все равно некуда? Даже страшно представить, во что превратится это место еще через пару лет. В свое время я всем старался найти работу и занятие. Сомну обязали выплачивать целестинские налоги, плюс поверх этого отдавать часть урожая, я удивлена, что бывшие аристократы здесь все еще при деньгах. Большинство предприятий держатся на плаву только за счет кочевников и светлых транжир, для которых Кадат это забавный сафари-парк, но, я боюсь, и это не спасет надолго при таком уровне безработицы. При этом беженцы все равно приходят сюда в поисках лучшей жизни, неужели у них на родине все настолько плохо? Голод и лишения это все еще не смерть. Так думали еще первые переселенцы из Целестии. Впереди показался нужный нам дом, но намного ближе, у перекрестка, на небольшой деревянной лавке я заметила худую, сгорбленную старуху с небольшой металлической миской перед ней. Незнакомка была одета в старое тряпье, в котором с очень большой натяжкой можно было признать простые штаны и кофту из грубой шерсти, кожаный жилет с меховым воротником, украшенным вышивкой каких-то рун. Седые волосы спускались на одно плечо, аккуратные и заплетенные в множество кос с костяными и металлическими украшениями они открывали небольшие шрамы, словно от когтей, на впалой щеке. Руки сложены на коленях, тонкие, но жилистые, явно привыкшие к работе и труду, но ноги: левое колено оканчивалось обрубком, и несмотря на то, что культя была закрыта штаниной, было заметно, что остаток ноги сгибать было крайне сложно. Старуха просто сидела на скамейке, глядя на свою миску, кажется, о чем-то задумавшись. Засмотревшись на нее, я пропустила тот момент, когда Дей, достав из кармана мелочь, кинул ее в миску, звеня монетами. — Спаси-ибо… — тихий голос прервался, незнакомка приподняла голову и, повернувшись в мою сторону, принюхалась. — Знакомый запах. Притормозив, я посмотрела на напарника, затем снова на старуху, и все же решилась к ней подойти. — Знакомый? Полуслепые кошачьи глаза уставились на меня, словно пытаясь найти сходство с кем-то. — Да-а, ты пахнешь как он, тот демон, что съел сердце нашего вождя у нас на глазах. Переглянувшись с Деем, я дала знак ему отойти и присела на корточки перед оборотницей. — Надо же, и давно это было? — Да уж с сотню лет тому назад. Я девчонкой совсем была, не понимала ничего, а он сильный был. Незнакомка покачала головой и снова посмотрела на меня. — Ты его сердце съела? — Можно и так сказать. — Повезло-о, я бы тоже съела, коли рядом оказалась бы, силы бы свои вернула, смогла бы отбиться… — женщина закашлялась, прикрыв рот, на миг на ее висках проступила седая шерсть. Сняв перчатку и вынув из кармана припрятанную на всякий случай золотую монету, я бросила ее в миску, и, как мне показалось, зазвенела та иначе. — Помолись о его душе своим богам. Оборотница, прокашлявшись, зловеще улыбнулась. На миг показалось, что она что-то задумала или намеренно умолчала о чем-то важном. Надтреснутый голос прозвучал до боли ехидно. — Помолюсь, и за душу, и за тело. Узловатые пальцы при этих словах мягко коснулись солнечного сплетения. Смутившись, я поспешила встать и вернуться к дороге, где меня ждал напарник. Он несколько недоуменно посмотрел на меня и мотнул головой в сторону старухи. — Я подал ей потому, что она мне моего учителя из деревни напомнила, он после встречи с демоном, вернулся домой без ноги, а ты почему? Чуть поморщившись, я покачала головой и надела перчатку. — Вот какая тебе разница, Дей? Мы пять минут знакомы. — Ну она что-то про запах говорила. К тому же, я стараюсь наладить с тобой отношения, нам вместе еще предстоит работать. — Она знакомая моего знакомого. И на будущее имей в виду, я не люблю мужчин и не люблю целестинцев, ты совмещаешь в себе оба эти понятия, поэтому хороших отношений у нас не будет, смирись. Дей сунул руки в карманы и передернул плечами, выглядя расстроенно и недовольно, словно обманутый мальчишка на первом свидании. — Я тебя понял. — Отлично, тогда иди вперед и позаботься об охране, жду твоего сигнала, ты же, насколько помню, маг воздуха? Запусти над крышей дома светлячок, только не яркий. — Хорошо. Напарник подобрался и, послушно кивнув, прошел к нужному дому. Я, получив время подумать, тут же обратила свое внимание на старуху. Казалось бы, что такого в просящей милостыню женщине? Но она это делает в ночи, солнце давно ушло, и приличные люди сейчас видят сны. Караулит? Кого-то ждет? Еще миска эта звенящая. Как-то все слишком странно. Надеюсь на то, что, даже если эта незнакомка на кого-то здесь работает, золотой сделал ее несколько дружелюбнее к нам. Ньярл, а ты правда съел сердце оборотня? Всякое бывало. Они ж вроде не нападают на другие страны. На страны не нападают, а на мелкое поселение посреди бесхозных земель какое-то время бывали набеги отдельных кланов. Попробовали свои силы, обломали зубы и ушли. Остались тут только беженцы-одиночки и ее соклановцы, которые побоялись возвращаться в свои земли, лишившись защитника. Обломали зубы, говоришь, ну, видимо, пять лет назад у них таки получилось взять реванш. Над крышей второго этажа обшарпанного коричневого дома с высоким деревянным забором поднялась слабая искра, почти не различимая на фоне звезд. Двинувшись к двору, я мельком заметила светлую макушку Дея, свернувшую за угол дома к запасному входу. Достав рапиру, я задержала дыхание и использовала заклинание тени, чтобы раствориться в темноте и проскользнуть внутрь, не вызывая переполох. За входной дверью показался небольшой холл и коридор, уходящий влево. Света не было, лишь лунные лучи проникали через щели в заколоченных окнах, поэтому большая часть пространства казалось мне лишь очерченными контурами во тьме. Оглядевшись, я хотела было подняться на второй этаж и начать сверху, но услышала странный звук из-под половиц. Недолго думая, я снова задержала дыхание и провалилась сквозь пол, вниз, к источнику звука, очутившись в дальнем темном углу комнаты, разделенной красной тканью. Края занавесей свисали так, чтобы разграничить помещение на несколько секций и оградить друг от друга несколько лож: что-то наподобие кроватей, но низких и заваленных засаленными мелкими подушками. Услышав, что звук повторился, я инстинктивно стиснула рапиру и двинулась вперед, аккуратно отгибая заграждавшую меня ткань. Буквально через несколько шагов я уже отчетливо слышала ритмичные звуки и чье-то тяжелое дыхание, к горлу подкатил ком, в нос ударил запах крови и чужого немытого тела. Захотелось тут же развернуться и сбежать, закрыть уши и притвориться, что мне всё это показалось, но среди красных занавесок дрогнула тонкая белая женская рука, украшенная синяками и следами от наручников. Нет-нет-нет-нет-нет… Среагировав раньше напуганного сознания, в груди рассвирепевшей волной сердце опалила ненависть. Я выпустила рапиру из рук, и копье, словно ластящийся зверь, мягко легло в ладонь. Софи, не смей использовать это оружие! Какое-то мгновение, пока завеса падала на землю, моя рука точным движением вонзила острие в висок мужчины, сидящего на ложе передо мной. Магия победно вскипела в жилах, злость скопилась на кончике оружия, раскалив его почти до бела в отчаянной попытке выместить все мои чувства. Острие с тихим хрустом пробило череп и, словно нож в масло, воткнулось в стену, застряв на одно долгое мгновение. В воздухе нестерпимо запахло жареным, а шипение на золотом металле почти перекрыло тихий вздох снизу. Останутся крайне заметные следы. Если кто-то спросит, я скажу, что так и было, и вообще эту свинью я нашла уже мертвой. Руки запоздало заныли от боли, нужно было убрать копье, но я не могла себе позволить опустить взгляд, стиснув зубы наблюдая за мертвецом. Я думала, это будет сложнее, что убийство меня смутит хотя бы сейчас, когда я не обороняюсь, а нападаю сама, но в душе ничего не откликалось. Для меня этот мужчина человеком не был, куском мяса, жуткой тварью, монстром, чем угодно, но не хоть сколь-нибудь ценной жизнью. Ну и поделом ему. Из оцепенения меня вывело легкое прикосновение и шепот эльфийки на ложе. — Пожалуйста… и меня тоже… Вздрогнув, я убрала копьё и, оттолкнув мертвое тело, опустила свой взгляд на девушку. Хрупкая тонкая фигура показалась мне брошенной кем-то фарфоровой куклой. Длинные волосы цвета сливок раскинулись по подушкам, чистые голубые, словно небо, глаза смотрели на меня с мольбой, тонкая шея, закрытая ошейником из тяжелой стали, смотрелась почти детской. Если бы я не знала, что это эльфийка, решила бы, что передо мной лежит подросток. Ее почти не прикрывала одежда, поэтому я могла видеть, как много с ней сделали, прежде чем я пришла. — Пожалуйста… мы так давно молим об этом… Ладонь эльфийки коснулась моей всего на миг, на какой-то краткий миг я почувствовала ее состояние и не смогла устоять на ногах. Все отголоски пыток и заточения здесь, словно удар металлической битой, выбили из меня дух, заставив судорожно ловить ртом воздух и безуспешно пытаться отделить себя от этой грязи. Я рухнула на колени, меня тошнило на пол раз за разом, пока в желудок не заболел так сильно, что больше не мог извергать даже желчь. Сжавшись в какой-то лихорадочный комок, я тщетно собирала свое сознание, чувствуя, как некромант старается закрыть его своей силой, не давая больше ощущать даже слабый отголосок эмоций других. Дрожа, словно от озноба, я подтянула к себе брошенную рапиру и, опершись на нее, снова смогла встать. Встретившись взглядом с девушкой, я молча кивнула. — Я поняла тебя, — мой голос был глухим, каждое слово я выдавливала из спазмирующей глотки и не была уверена, что смогу завтра хоть что-то говорить. На лице незнакомки отразилась тень улыбки, и я, собрав всю свою волю и храбрость, выпрямилась и приставила кончик лезвия немного выше солнечного сплетения. — Легкого перерождения. — Спасибо… Резко надавив на ручку рапиры, я ощутила, как клинок рассекает плоть и проходит сквозь грудную клетку эльфийки. Раньше для этого потребовалось бы больше силы, но столь изможденное и слабое тело не могло дать хоть какой-то отпор. Светлая, серебряная кровь вытекала из раны, и вскоре с бледных губ сорвался последний вздох. Вытащив оружие, я пошатнулась и сделала шаг назад. За завесой с левой стороны послышался такой же еле слышимый шепот двух голосов. — Прошу тебя… — Пожалуйста… — Мы здесь… — Освободи нас… Беспомощно открыв рот, я поняла, что не смогу сказать и слова. Ткань чуть покачнулась от прикосновений эльфиек. Опустив голову в какой-то глупой попытке отделить себя от происходящего, я заметила, как серебряные капли с лезвия падают на пол. Захотелось бросить рапиру, зашвырнуть ее куда-то подальше, забыв эту ночь, как страшный сон, будто смерть приносили не мои руки, а лишь глупая сталь клинка. — Пожалуйста… Голоса стали жалобнее, у них не было сил даже чтобы расплакаться, но я чувствовала, будь у них возможность, они стояли бы на коленях передо мной, также умоляя подарить им долгожданный покой. Подняв голову к потолку, я глубоко вдохнула, стараясь унять дрожь в руке. Мне предстояло еще слишком многое совершить сегодня, прежде чем я смогу сбежать от этого ужаса. Сделав шаг вперед, я отодвинула занавесь и даровала сон еще двум незнакомкам на ложах. Позже вытерев лезвие клинка, я в какой-то полудреме пробиралась к лестнице наверх, не в силах использовать снова свою магию. Неожиданно мой взгляд зацепился за вещь, лежащую на ткани у стены. Белая фарфоровая маска комедианта смотрела на меня с улыбкой, будто издеваясь, и я в каком-то бреду подхватила ее, недолго думая надев на свое лицо. Через узкие щели глаз мой обзор несколько снизился, но мне стало спокойнее. Я будто отрешилась от себя, разделив личность и сознание. Сейчас я могла стать чем-то иным, не заботиться ни о чем и просто завершить свою работу, свой «экзамен», как назвал его Каин. Так стало действительно легче. Подобравшись, я уже увереннее, мягкими шагами пролетела по лестнице и открыла дверь. Не знаю, сколько прошло времени, надеюсь, не слишком долго. Потянувшись к своему внутреннему огню ненависти, ощутила прилив сил и двинулась наверх, чувствуя, как разгорается азарт охотника. Сможет ли хоть кто-то избежать моего наказания? Попытается ли хоть кто-то сбежать? Первую тень я заметила в коридоре второго этажа, мужчина лишь в последний миг увидел меня, когда я приблизилась слишком близко. В этот раз я решила не протыкать врага, а единым движением отсечь голову, и несмотря на то, что лезвие рапиры совершенно не было предназначено для таких фокусов, во мне хватило дури, чтобы ударить достаточно сильно. С глухим стуком тело упало на пол, заливая остатки ковра кровью, но я уже двигалась дальше, напевая пришедшие на ум строки: — Набираю грудью воздух, чтобы больше не дышать. Всё что ранит — забываю, чтобы раниться опять… Оглядев еще две спальни, я зашла в самую дальнюю комнату и тут же увернулась от вылетевшего оттуда болта. Арбалетчик выстрелил еще пару раз, не давая мне зайти внутрь и плавно отодвигаясь к окну. Это был мужчина лет тридцати пяти, довольно худой и шустрый, но недостаточно смелый, чтобы сразу сигануть на улицу. После четвертого выстрела я, пригнувшись, все же вошла в комнату и, достав из сапога кинжал, бросила его в ногу незнакомца. Рука арбалетчика дернулась, и я, не успев вовремя увернуться, ощутила, как болт оставил царапину на плече. — Это ты зря… Резко сократив расстояние между нами, я выбила оружие из рук мужчины и толкнула его в окно. Рассохшиеся доски не выдержали чужого веса, и тело арбалетчика полетело вниз на задний двор. Едва успев порадоваться за Дея, я почувствовала, как голову обхватил водяной пузырь. Задержав дыхание, я развернулась и попыталась что-то различить через слой воды, но изображение раз за разом переливалось и дрожало, свет из разбитого окна едва ли освещал хотя бы треть комнаты. Сжав в руках рапиру, я постаралась сосредоточиться на своих ощущениях, но стена, выстроенная Ньярлом, не давала мне почувствовать чужие эмоции. Неужели мне придется бить наугад? Сделав шаг, я воззвала к некросу и снова провалилась в темноту на этаж ниже, надеясь приземлиться на пол. Перемещения съедали много сил и требовали задерживать дыхание, не говоря уже о том, что ты действительно можешь не рассчитать и застрять где-нибудь, напоровшись на столбик кровати или нечто острое, но это был простой и быстрый способ бегства. Упав на кухонные ящики, с них все же приземлилась на пол, но, едва восстановив дыхание, ощутила легкое движение воздуха и спешно перекатилась в бок. На мое прежнее место внезапно упал довольно большой топор. Старший, высокий детина с густой бородой и горящими азартом глазами, поднял свое оружие и вновь размахнулся, но я, вскочив, успела отпрыгнуть. По лестнице со второго этажа сбежал невысокий маг и, встряхнув руками, кивнул напарнику. Я оказалась зажата меж двух огней без возможности подобраться к задней двери или к входной. — Цып-цып-цып, иди сюда. Старший, ухмыляясь, перехватил топор поудобнее и резко прыгнул вперед, сокращая расстояние. Лезвие развернулось горизонтально полу, здоровяк явно хотел срезать мою голову, считая, что я не успею уйти от удара, но, упав на колени и отклонившись назад, я смогла остаться невредимой и, замахнувшись рукой, даже полоснуть лезвием рапиры бок мужчины. Взвыв, словно раненый зверь, он зарычал и с силой выдернул топор из стены за моей спиной. Всего несколько секунд промедления подарили мне возможность переместиться к магу воды и, увернувшись от ледяных игл, произнести нужное заклинание. Моя рапира вошла в грудь мага, а темная магия напитала его тело через смертельную рану. Дернувшись, он остекленевшими глазами, словно марионетка, посмотрел на здоровяка и ударил льдом уже его. Старший, разрубив иглы, бросился ко мне, не замечая павшего товарища, которого я с удовольствием использовала как щит. Мертвое тело раз за разом оказывалось перед лезвием топора и, теряя конечности, все больше мешало мужчине, пока я аккуратно держала дистанцию и старалась придумать, как убить последнего из врагов за один удар. В бешеном ритме боя здоровяк даже не замечал, что из его раны течет кровь. Даже если сдохнет, то сначала дотянется и убьет. Мага осталось совсем мало, кровь мертвеца изрядно забрызгала мне одежду, но я все еще не представляла, как достать этого сумасшедшего своей зубочисткой. Я планировала поднять больше трупов или лучше всего убить его тихо и неожиданно, но никак не лицом к лицу, наши весовые категории, мягко говоря, не совпадают, но самым глупым в ситуации было то, что мое копье запросто одним ударом прошибло бы тело мужчины, не оставив ему и шанса добраться до меня. Я не хотела им пользоваться, не хотела зависеть от него, показывать хоть кому-то и раскрывать свой козырь в рукаве, хватит того, что я и так проебалась сегодня, ударив ненавистью в подвале. Последний кусок мага оказался разрублен, топор, как мне показалось, ничуть не затупился, не смотря даже на рубку костей. Собрав волю в кулак, я сделала еще шаг назад и, притворившись, что достаю из сапога клинок, резко выбросила руку вперед. Мужчина инстинктивно отшатнулся от «клинка», дав мне возможность дотянуться рапирой до его правой руки. Кровь хлынула из раны, и Старшему пришлось переложить рукоять топора в левую руку, но это не помешало ему снова начать размахивать им. Удары остались такими же сильными, но размах стал шире, что позволило мне поднырнуть под очередной замах и воткнуть рапиру в грудь здоровяка. Провернув ручку в ране, я тут же попыталась сделать шаг назад, но правая рука внезапно сдавила меня в медвежьих объятьях, норовя раздавить мои органы или вогнать ручку моего оружия мне же в грудь. — Ты ж сукин сын! Упершись одной рукой в рукоять, второй я со всей дури ударила в глаз мужчины. Старший вздрогнул, но, выпустив топор, сжал меня сильнее, не давая вдохнуть. Я ощущала, как из груди и из порезанной кисти врага шла кровь, но он держался из последних сил, не желая сдаваться. В последней отчаянной попытке я вцепилась пальцами в горло здоровяка и, помогая себе остатками магии, стала раздирать кожу, а за ней и глотку мужчины. Ладонь раз за разом входила все глубже, сдирая шмотки плоти и добираясь до кадыка. Чуть сдвинувшись, я освободила вторую руку и, помогая ею, резким движением дернула глотку Старшего, его тело будто прошибла молния, и, дернувшись, он упал на пол. С трудом поднявшись на ноги, я отдышалась и сняла маску, вытирая пот с лица. Шестеро, вроде бы все. С силой выдернув рапиру, я подошла к кухонной стене и достала из плиты спички. Одежда Старшего никак не хотела разгораться, но я все же смогла его поджечь. Надеюсь, и остальной дом займется пламенем от трупа, так было бы проще разобраться с телами. Задняя дверь скрипнула, и на кухню заглянул Дей, оглядевшись, он несколько ошалело уставился на меня. — Тут было шумно, но я побоялся помешать. Посмотрев на него, я молча кивнула. Говорить не хотелось, сил не осталось, я давно исчерпала весь задор и, после того как адреналин схлынул, начала ощущать, как больно мне сейчас дышать. — А где эльфийки? Я не видел их во дворе. Дым начал наполнять комнату, поэтому я поспешила выйти из дома на крыльцо. Дей последовал за мной, странно рассматривая меня и мое лицо. — Сэра, ты должна была спасти их и помочь, где они? — Я спасла и помогла, только по-своему. Вытерев кровь с рук об одежду, я повесила рапиру на пояс и устало взглянула на напарника. В его глазах читалось отвращение и злость. — Ты… неужели в тебе совсем нет ни жалости, ни благородства? Убиваешь ради забавы? Самоудовлетворения? Какого черта ты творишь? Парень отошел от меня на пару шагов, явно опасаясь и брезгуя моим присутствием. Мне от чего-то стало смешно и грустно. — Вы гляньте на этого святого рыцаря в белых доспехах. Жалко ему троих замученных эльфиек, ты ж мой хороший. Может быть, ты уже мысленно приготовился утешать их? Обнимать за плечи, гладить по тонким израненным рукам, нести на руках до безопасного места, бубня под нос о том, что всё обязательно, непременно станет хорошо? Иначе ведь и быть не может, ты же спас их, и теперь они обязаны стать счастливыми, их жизни больше ничего не угрожает. Вот только в твою маленькую пустую головку не приходит мысль о том, что вместе с сохраненными остатками разума они заберут с собой из подвала весь пережитый ужас, который будет преследовать их все будущие годы, терзая по ночам. Собственное сознание станет их самым худшим врагом и самым чудовищным истязателем, которого не убить, не прогнать, не припугнуть, ведь это часть тебя, с которой придется смириться. — Ты преувеличиваешь. — Неужели? Значит, по-твоему, правильно и благородно было не дать желанное избавление для несчастных. Заставить, принудить насильно жить и выживать бок о бок со своим злейшим врагом, встречаясь ежедневно и еженощно с тем, что они пережили в этих подвалах? Вопреки их мольбе ты бы совершил настолько жуткое преступление? — Впереди их ждала бы спокойная жизнь, я уверен, они бы оправились от произошедшего. — Ты мог бы им это гарантировать? Ты проследил бы за этим? Сам взялся бы защищать их от любых бед и поехал бы с ними обратно к эльфам, чтобы стать стражем их счастья и покоя? Ты мог бы сделать так, чтобы произошедшее не повторилось, и какой-то мудак не отнял бы самое ценное, что у них было в жизни? Чувствуя, что ляпнула лишнее, я вытерла выступившие злые слезы и шуточно поклонившись, спрятала маску в складках плаща. Ноги сами понесли меня с территории двора поскорее к дому.