Икар и море

У Варика были сомнительные представления о личном пространстве. Единственная причина, по которой он обычно не заходил в комнату Чжу Ли, когда она была в постели, заключалась в том, что он обычно спал в то время, когда это было возможно. — Чжу Ли! Она мгновенно села в кровати, держа в руках воображаемую ручку. Её тело инстинктивно отреагировало прежде, чем разум смог последовать за ним. Когда её мозг пришел в себя, её взгляд упал на тёмное пятно, которое, как она предположила, было Варриком. — Сэр, что такое?.. — Что это на тебе? — прервал он её, что, по крайней мере, означало, что яхта, вероятно, не горела. Она посмотрела на себя. — …ночная рубашка? — Она видела, как он выглядит только что проснувшись. Ему было не о чём судить. Не то чтобы раньше его останавливало лицемерие. Лицемерие было его хлебом с маслом. — Это ужасно, — сказал он, что казалось немного несправедливым. Её одежда не должна была быть милой, она должна была быть удобной, тяжелая фланель и большие деревянные пуговицы великолепно подходили. Ей не на кого было производить впечатление своей пижамой. — Где ты вообще взяла эту штуку? Надеюсь, я за это не платил. — Рен принес его мне, — сказала она, все еще почти спящая. Это был подарок на раннее зимнее солнцестояние, потому что он и большинство других мужчин собирались провести на берегу весь день на празднествах. — Что? — Варрик был слишком суров для человека, который ворвался в её комнату в предрассветные часы. — Он теперь покупает тебе ночные рубашки? Откуда он вообще знает твой размер? И — что это? — Чжу Ли взяла очки с тумбочки, чтобы видеть, как он схватил одну из вышитых подушек, с выражением смешанного отвращения и замешательства. Она выхватила её и прижала к груди. — Амир сделал это для меня, — сказала она, защищаясь. На самом деле это было довольно плохо, с грубо вышитой рыбкой кои на ней, но это не имело значение. Это тоже был подарок на раннее солнцестояние. — И у ночных рубашек нет размеров. — Варрик вскинул руки. — Кто такой Амир? Где ты встречается со всеми этими людьми? — Они работают на вас, — сказала она так же раздраженно, как и он. Она попыталась запустить пальцы в птичье гнездо своих волос. Сегодня утром он сам занимался собой, так что в кой-то веки именно она выглядела ужасно. — Амир из отдела исследований и разработок. Разве вы не разговариваете со своими сотрудниками? Варик пожал плечами, глядя на названия книг на её полке. — Нет, если я могу помочь, то нет. — Он снова посмотрел на неё. — Ладно, оставь подушку. Но эта ночная рубашка определенно должна уйти. Она посмотрела на него, потом на себя. — Сэр. — …ну, не прямо сейчас, очевидно, — сказал он, хотя она и так это понимала. — Давай, Чжу Ли, поторопись, пока я не передумала насчёт этого «дня рождения». Она остановилась на середине откладывания маленькой подушки — Насчёт чего, сэр? — Твой день рождения, — повторил он, как будто она была тупой. — Сегодня зимнее солнцестояние, сэр, — сказала она, всё ещё не вставая с постели. — Да, — согласился он, — и сегодня твой день рождения. -… нет, это не так. — Может, он ходит во сне? Становилось похоже на то, что его недавно ударили по голове. — Кто сказал? — Она открыла рот, потом закрыла. Он был прав. Он тоже выглядел очень самодовольным. — Видишь? Теперь я решаю. Теперь твой день рождения — день зимнего солнцестояния. У неё был день рождения. Это что-то новенькое. И тревожно сладкое. Сладость была слегка омрачена её уверенностью в том, что он выбрал этот день, чтобы не вспоминать покупать ей подарки чаще, чем раз в год.Тем не менее, это само по себе указывало на то, что он не хотел забыть купить ей подарок на день рождения. Это было очень подозрительно. Она выскользнула из-под одеяла, её ноги коснулись холодного пола. Она потянула ночную рубашку ниже, закрывая бёдра и подняла глаза, увидев как Варик тупо смотрит в направлении её колен. — Сэр? Придя в себя, он схватил расческу с туалетного столика и швырнул в нее, она едва успела поймать её, прежде чем та ударила бы её по лицу. — Ты потеряла слишком много времени Чжу Ли! — сказал он, щёлкнув пальцами. — Нет времени переодеваться, тебе придётся расчёсываться пока мы идём на палубу. И не смотри на меня так, Чжу Ли, все слишком заняты солнцестоянием, чтобы смотреть на твою уродливую ночную рубашку. С ним нельзя было спорить, когда он становился таким. Она раздраженно провела щеткой по волосам и последовала за ним, когда он вошел в холл, еще более тихий, чем обычно, без обуви. Неделю назад кто-то развесил на яхте украшения-снежинки, мишуру и осколки зеркала.Она предположила, что Варрик приказал им сделать это, но она не была уверена, кто на корабле имел соответствующие навыки украшения интерьера. Может быть, где-то был назначенный декоратор. Возможно, она знала их имена лучше, чем Варрик, но она все еще не знала большинство его сотрудников. Они колебались, перемещаясь из порта в порт, поскольку Варрик принимал и забрасывал проекты. Возможно, когда-то он выучил их имена, а после решил, что это не стоит места в его голове. На палубе было холодно, она расплела последний колтун и обхватила себя руками. Они были не так, где идёт снег, но метал палубы под её ногами замёрз.Солнце ещё не взошло, только едва-едва наступали утренние сумерки, оставляя небо светло-серым. Она потерла глаза под очками. — Сэр, что случилось? — — Тише, Чжу Ли, — машинально сказал он. Он помолчал. — Именинница, — поправил он. — Мы ждём. Тихо. — Он быстро окинул ее взглядом, а затем вернулся к побережью. — Смотри на небо вон там, — Он неопределённо ткнул пальцем в небо. Она испуганно пискнула, когда что-то взорвалось.Тревога утихла, когда она поняла, что это был не тот взрыв, с которым обычно имел дело Варик, не случайный и не опасный. Это были фейерверки, серебряные и золотые полоски, искрящиеся в небе. Это и объясняло нехватку времени: им нужно было прийти, пока ещё темно, и ему нужно было, чтобы она успела их увидеть. — Это ведь не фейерверк на солнцестояния? — спросила она. Ей не хотелось бы, чтобы он воровал с праздничных торжеств. — Конечно, нет! — сказал он, подходя ближе и становясь позади неё. — Фейерверк зимнего солнцестояния сегодня вечером, это утро. Это деньрожденский фейерверк. Это не было похоже на реальное различие. — Конечно, сэр. — Она увидела еще одну вспышку света на фоне неба. — Мы ведь не устраиваем фейерверков на ваш день рождения, не так ли, сэр? — Она знала, что это не так, потому что она бы уже заметила. Фейерверки — это не то, что человек может долго держать в секрете. — О, черт возьми, нет, — сказал он, явно потрясенный самой этой мыслью. — Взрывы и похмелье не сочетаются, если ты устроишь фейерверк в мой день рождения, я тебя уволю, — затем он обдумал то, что только что сказал. — Ты ведь не с похмелья, Чжу Ли? — Нет, сэр. — Хорошо. — Он погладил усы. — Нам нужно найти кого-то получше, чтобы взрывать их, парень, который это делает, неправильно выбирает время. — Я запишу это, сэр, — сказала она, потирая ногу о голень, чтобы согреть её. — Нет, — строго сказал он. — никаких записей. Сегодня твой день рождения. Запомните это до завтра и запишите потом. — Было бы гораздо легче сказать, шутит ли он, если бы его чувство юмора не было таким ужасным. Оба его чувства юмора. Очевидное — когда он рассказывал плохие шутки и ожидал, что все будут смеяться, и менее очевидное — когда он делал вещи, которые, как он думал, будут смешными, и не думал, что кто-то заметит. — Да, сэр, — сказала она, и это сработало либо как согласие, либо как кульминация, и он был счастлив в любом случае. Она откинула голову назад, чтобы видеть его через плечо. Последовало долгое молчание, пока он напряженно смотрел в небо, и мгновение видимого облегчения, когда вспыхнула вспышка синего, зеленого и серебряного, самая большая из всех. Это было немного расточительно для неё, но ей нравилось, как свет отражался на его лице, больше, чем это понравилось бы ей на небе. — Горячий дьявол, — сказал он, потрясая кулаком. — Это было здорово, правда? — Он выжидающе смотрел на неё и, казалось, не замечал, что она на самом деле не обращала на фейерверк внимания. — Очень впечатляет, сэр, — заверила она его. — Теперь мы переходим ко второй фазе, — сказал он, взяв её за плечи и направляя обратно в корабль.Когда они оказались внутри, он наклонился и выхватил у неё из рук расческу. — Ты кое-что пропустила, — сказал он, хватая её за волосы. Она напряглась, но он ткнул её щеткой в спину, чтобы она продолжала идти. — Блин, Чжу Ли, — сказал он, пытаясь отмахнуться от того, что его обидело. — надеюсь, ты не так плохо относишься к моим волосам. — Я не вижу собственного затылка, сэр, — заметила она. То, что кто-то держал её за волосы, было крайне неприятно, но она никогда бы не позволила сделать это кому-то кроме Варика. — Что ж, ты должна поработать над этим, — сказал он, используя её волосы, чтобы направить её в мастерскую, — потому что я не собираюсь делать это постоянно. Это особые обстоятельства дня рождения. Ты взрослая женщина, Чжу Ли, и должна уметь сама причесываться. — Ей действительно казалось совершенно бессмысленным держать его пальцы так близко к её голове. Если она проводила больше секунды, думая о длинных пальцах, запутавшихся в её волосах, она начинала краснеть, и поэтому она отогнала эту мысль так далеко, как только могла. — Да, сэр, — повторила она, когда они вошли в мастерскую. Их последний проект был перенесен так, что их обычный рабочий станок мог быть покрыт очень плохо обернутым… узлами. Казалось, он просто обматывал вещи газетой до тех пор, пока они не перестали быть видимыми, а затем обматывал эту газету очень красивой лентой, которую он завязывал узлами. В результате получилось так, будто он пытался привязать невидимую лодку к валунам из папье-маше, используя отделку занавесок. — Я всё сделал сам, — гордо сказал он, делая широкий жест её расческой. Она подумала, что он, вероятно, забыл об упаковке подарков до какого-то момента прошлой ночью, когда запаниковал, потому что не мог заставить Чжу Ли сделать это. Он не всегда хорошо разбирался в деталях. Он отпустил её волосы, когда она подошла ближе к столу, с тревогой рассматривая предметы перед собой. — Какой из них я должен развернуть первым, сэр? — Этот! — тут же сказал он, нависая над самой большой глыбой. — Этот самый лучший, хотя, может быть, нам лучше оставить его напоследок? Нет, сначала открой эту, вот эту. Варрик до сих пор наслаждался её днем рождения больше, чем она. Не потому, что ей это не нравилось, а потому, что он был явно доволен собой. Он только позволил ей попытаться развязать один из его узлов примерно на секунду, прежде чем вмешаться. — Честно говоря, Чжу Ли, — сказал он, разворачивая для неё подарок, — это всего лишь узел констриктор это не займет так много времени. — В отличие от Варрика, она не знала названий сотен различных узлов. Иногда она подозревала, что он что-то выдумывает. Даже моряку не могло понадобиться столько способов завязывания веревки. -Та-да! — сказал он, отодвигая газету. Чжу Ли склонила голову набок, глядя на него. — Это очень мило.… — Автоматическая швейная машинка! — сказал он, поворачивая колесо сбоку, чтобы заставить двигаться другую деталь. — Я еще не придумал ему названия. Варрик сшивалка? Швейная Варимашинка? Нет, это звучит ужасно, мы не называем это так. Во всяком случае, ты всегда тратишь вечность всякий раз, когда тебе приходится делать что-то, что связано с иглой, так что это сэкономит нам кучу времени. Чжу Ли уже приблизилась к машинке, чтобы получше рассмотреть механизмы. — Но как это работает? — спросила она, вращая колесо и наблюдая, как движется игла, совершенно не имея возможности связать ткань нитью. Она была слишком отвлечена механикой, чтобы задуматься о том, что его подарок на самом деле был невнимательным. — Перестань думать, — тут же отругал её он, оттолкнув её руку. — Ты слишком много думаешь об этом, это подарок, ты можешь подумать об этом завтра. Она неохотно отодвинулась от машинки, так как он уже начал разворачивать её следующий подарок, явно не доверяя ей самой. Этот подарок, возможно, был более загадочным, чем предыдущий. — Игрушечная лодка? — Это масштабная модель, — раздраженно поправил он. — Это корабль! Для битвы! Линкор! Это модель той, которую я решил заказать. Посмотри на это имя! Она посмотрела. — Ты называешь его в мою честь? — Да! — Он не мог выглядеть ещё более гордо. — Мне прислали модель, и я подумал: «Знаешь, кого это мне напоминает? Чжу Ли!» — Я напоминаю вам холодную металлическую боевую машину? — Вот именно! — Он хлопнул в ладоши. — Это прекрасно, правда? У неё было много чувств. Много чувств по поводу того, что он назвал в её честь то, что было явно очень дорогим и опасным вложением. Во всем этом и был… Варик. — что это? — вдруг спросила она, указывая на накрытое блюдо на ломберном столике позади него. Он посмотрел туда, куда она указывала, и тут же попытался заслонить это от неё. — Ничего! Это ничего. Не смотри туда, посмотри на свой корабль. Сегодня твой день рождения, перестань задавать вопросы. Полностью игнорируя этот протест, она прошла мимо него, чтобы заглянуть под серебряную крышку. Это была… грязь. Она не знала, что это было. Какая-то сладко пахнущая куча склизкого комка. Со свечой внутри. — …вы пробовали готовить, сэр? — …повар был занят. Солнцестоянием. Так что я… э-э-э… Она собиралась заплакать. Её глаза уже слезились. — О, да ладно, — сказал он, нерешительно протягивая руки в её сторону, когда она закрыла лицо руками. — Все не так уж плохо– — Это так прекрасно, — сказала она тихо и пронзительно, едва удерживаясь от рыданий, приглушенных руками. Варик запнулся, потом упер руки в бока. — Ну… очевидно. Я ведь сделал это, не так ли? Да. Да, так оно и было. Ей хотелось обнять его. Она не хотела. Она хотела. Ей хотелось что-то сказать, так много всего, и она готова была разрыдаться. Возможно, она тоже немного устала. В конце концов, было ещё очень рано. — Можно мне теперь надеть штаны, сэр? — Я никогда не слышал об идеальном дне рождения, который включал бы штаны, — сказал он, скрестив руки на груди, — но, да, прекрасно. И исправь то, что происходит с твоим лицом, это меня пугает. — Она молча кивнула, потому что у неё в горле стал ком от невысказанного, и не столько пошла, сколько выбежала из мастерской. Одержимый успехом, Варик попытался съесть кусок пирога, и остаток дня его рвало. Чжу Ли безропотно держала ведро.