Огонёк

Гарп всегда любит появляться без какого-либо предупреждения, сваливаясь нежданно и негаданно, словно снег на голову посреди знойного лета, в этом Юна убеждается не раз. Она штопает рубашку Рика в гостиной, когда внезапно в дом влетает перепуганный Догра и кричит одними губами единственное слово: «Гарп». Стоп-слово действует не сразу. Бандитам, играющим до этого в старенькие шоги, неведомо где найденные, требуется пара секунд на осмысление новости, прежде чем будто отрепетировано синхронно начать страшный переполох. О партии местного аналога шахмат сразу же забывают в шуме. — Я видел его корабль в бухте! — надрывается Догра с нервно дергающимся левым глазом. Бандит пытается отдышаться после длительного забега и глупо смеётся, — Он нас всех убьёт! Лица у присутствующих стремительно бледнеют. В воздухе же повисает чей-то нервный смешок, после чего бандиты смолкают так же резко, как и начали галдеть, и рассеянно, с обречённостью переглядываются между собой. В глазах у них мелькает непроходимая безысходность со смирением к общей будущей участи. От героя дозора, что совсем недавно тягался с самим королём пиратов, скрыться на относительно маленьком острове, который к тому же тот знает как свои пять пальцев, буквально невозможно. Горные бандиты в ужасе. А Юна прямо таки осязает кожей нависшее облако апатии в комнате. Общее настроение в гостиной можно описать лишь одним словом — траурное. — Успокойтесь, это обычная простуда, — её слова во внезапно воцарившейся тишине должны были звучать успокаивающе, на худой конец отрезвляюще, но, кажется, они подействовали совершенно не так — наоборот. Будто последний гвоздь, забитый в крышку гроба. — Мы обречены. По крайней мере, она пыталась. Правда. Юна, рассматривая зашитую дырку, уверена, что бандиты явно преувеличивают. Ну, не может же Гарп в самом деле отреагировать на простуду Эйса таким образом? Или всё-таки да. Да ну. Бред же. Она собирает в корзинку нитки с иголками, оставляет починенную рубашку на плетёном стуле и уходит, поднимаясь по лестнице, в комнату к Эйсу. Тот ожидаемо спит под тёплым одеялом, даже не проснувшись под тот шум, что устроили бандиты. А она и забыла их осадить. Убрав корзинку подальше, так что б до неё было сложно дотянуться трехгодовалому ребёнку, но и самой потом было в силах до неё достать, Юна садится на край кровати и затихает. Эйс спит глубоко, не тревожно, как то было днями ранее, когда мальчик слег с температурой под тридцать восемь слишком неожиданно. В тот вечер Юна с Дадан сбились с ног, потому что в домашней аптечке кроме как предметов первой необходимости для разного рода физических увечий не было от слова совсем. Под самые сумерки атаманша отправила в близлежащую деревню Фууша Догру и Магру, чтобы те принесли необходимые так настойки жаропонижающего и растворы от кашля, так как, что она, что Юна перепугались в тот момент не на шутку. Пока посыльные отсутствовали Юна укутывала в плед по самую макушку знобящего Эйса и сидела в обнимку с ним, слегка раскачиваясь взад-вперед. Раньше так её убаюкивала мама, теперь же Юна сама в роли матери, точнее — старшей сестры, оне-чан. Догра и Магра же вернулись на удивление быстро, оба запыхавшиеся, сбившиеся с ног, но свою цель выполнившие. Не пойми каким образом они все же выпросили у жителей нужные лекарства и даже добыли рецепт их применения, потому что золотые монеты, которые им дала Дадан остались нетронутыми. Деревенские всё-таки — хорошие люди. И под самое утро температура у Эйса, к облегчению многих, спала, но вместо неё появился насморк с першением в горле. Всё это ознаменовало начало тяжёлого, но относительно спокойного времени, когда нужно было давать мальчику так непонравившиеся ему с первого взгляда лекарства по выверенному до тошноты расписанию. В те часы задействованы были все домашние. Абсолютно. И благо, что Эйс все же смог привыкнуть к ним, думает Юна со слегка усталой, но однозначно тёплой улыбкой на губах.

***

Монки Д. Гарп все же поднимается на гору Корбо под самый вечер, когда солнце только-только умирает и уже окрашивает своими лучами землю в тягучий рыжий цвет. Вместе с ним в бандитский дом врывается рокочущий смех, как ознаменование его прихода и появления. На глазах Дадан и Юны бандиты, что до этого ужинали пойманным утром в силки кабаном сиюминутно давятся, покрываются испариной, теряя при этом свой первоначальный цвет лица. — Есть кто дома! — ухмыляется Гарп, окидывая уверенным взглядом трапезначавшую семейку бандитов. Его встречают испуганные глаза. Юна мельком смотрит на атаманшу, что немо то открывает, то закрывает рот, не в силах что-либо сказать. Точно, предупредить женщину подавленные бандиты о приезде героя дозора забыли. А Юна… А Юна понадеялась, что и без неё как-нибудь справятся. Ну, или ей просто захотелось посмотреть на предстящую сцену, но об этом, ясное дело, она никому вслух не расскажет. — Чего это вы, призрака что-ли увидали? — интересуется ехидно Гарп, замечая нестандартную, ну, или явно слишком сильную эмоционально реакцию остальных и недолго думая, грузно садится на тёплый пол, скрещивая ноги, — Итадакимас! Юна замечает, что дозорный на этот раз надел новую рубашку — розовую, в полосочку. У Гарпа к ним была своя отдельная любовь, впрочем, как и к солёным крекерам. Над столом царит тревожное затишье, только слышно, как орудует в тишине вилкой и ножом вице-адмирал стремительно поедая кабаний окорок. — Когда-нибудь будешь предупреждать о приезде заранее, дурья ты бошка! — подаёт возмущенный голос Дадан, наблюдая как дозорный с счастливой миной, уплетает за обе щеки мясо. Женщину до чертиков страшно бесит тот факт, что Монки Д. появляется всегда внаглую, не предупреждая никоим образом вообще о своём приходе. И Юна, смотря на разозленную Дадан, у которой наверняка упало ниже плинтуса настроение, думает о том, что кому-то сегодня-завтра обязательно влетит. Потому как не оповестить о приезде Гарпа босса, если о том вдруг кто-нибудь да в курсе — преступление наверняка тяжкое. — Отличное мясо! Кто готовил? — интересуется Гарп у побледневшего рядом с ним Фила. Бедняга чуть ли не икает от неожиданности. — Гарп! — рявкает со своего места Дадан, едва не хлопая по столу рукой. А Монки Д. совсем не прячет чертинки в глазах. Юна хихикает в ладошку — всё же не сдерживается и придерживает на коленях сползающего Эйса. Тот заснул, даже не съев и половины своей обычной порции, но как недавно выяснилось, при простуде он становится более сонливым и теряет аппетит. За эти дни бандиты и не привыкли к тишине в доме, все думая о том, что Эйс опять наверняка что-нибудь затеял. Смешные. Юна располагает поудобнее Эйса на коленях и с тоской смотрит на оставшуюся еду на его тарелке. Раньше в детстве она частенько не доедала нелюбимую гречку, что в свою очередь за неё делал дедушка тайком от матери. Оба конечно за это получали, но в свою очередь прекращать не спешили. Вспоминая это, Юна все же думает, что доесть за Эйсом скорее всего не сможет — её желудок полон, кабанье мясо оказалось слишком сытным. А Дадан и Гарп продолжают переругиваться между собой, отчего остальным бандитам расслабиться всё не получается. Рядом мирно сопит Эйс с заложенным носом, и на ночь ему нужно не забыть закапать капли. — Хей, а где малец? — вдруг до слуха доносится удивленный голос вице-адмирала. Юна поднимает взгляд на Гарпа, который дозорный сразу же замечает, и свободной рукой указывает на спящего на себе ребёнка. — Спит? — Монки Д. рассеянно чешет затылок. — Да, Гарп-сан. Эйс слегка простыл и вымотался за день, — в одно предложение раскрывает все карты Юна и, замечая мельком реакцию остальных, с огромным усилием сдерживает предательскую улыбку, что грозит растянуться на губах. — У нас недавно тайфун прошёл, было довольно прохладно, — добавляет от себя Дадан, успевшая заметно успокоиться, и тут же запивает слова красным вином. — О, ясно, — кивает Гарп, при этом сразу же добавляя и одновременно наливая в кружку рядом стоящий ром, — И, да, хватит уже выкать, называй меня дедой... Стоп. Погодите. Что? Она не ослышалась? —...а то всё на Вы, да на Вы. Чувствую себя как на службе, а у меня отпуск. Да и не чужие ведь! Верно? На внезапный вопрос, Юна успевает только глупо кивнуть головой, оглушённая непонятной, ещё не до конца обработанной чужой просьбой, что понимает она только спустя несколько драгоценных секунд после полного осмысления произошедшего. А уже поздно. И первая мысль после этого проносится до невозможности глупая. У неё только что появился в этом мире дед, что значит — он ведь в силах доесть за Эйсом?

***

Лёжа поздно ночью в кровати, Юна невольно прислушивается к равномерному чуть слышному храпу снизу. Что Бандиты, что сам Гарп постелили себе футоны прямо в гостиной и заснули там, прежде чем вице-адмирал помог Юне отнести сонного Эйса к ним в комнату. Целый вечер Монки Д. улыбался больше обычного, да и если так задуматься сегодня имел в принципе более хорошее настроение. И Юна не может перестать думать об этом. Ей всё кажется, что она опускает что-то невероятно важное, всё время ускользающее из-под носа и настолько очевидное. Усталый мозг не даёт ничего вспомнить или понять, поэтому только на границе сна и реальности её наконец осеняет. Точно — Луффи.

***

Этот день безусловно полон неожиданностей.