~*~
Девочки обнаружились в гостиной, играя в куклы Сэйди, улыбались друг другу и хихикали. И несмотря на то, что Баки был искренне рад видеть Сэйди счастливой и расслабленной, её проступок это ничуть не умаляло. И хотя Баки не желал сердиться на неё, понимая, почему она это сделала, всё же она ослушалась его, а такое, как родитель, он должен был пресечь. — Привет, Сэйд, — позвал он, натянуто улыбнувшись наблюдая за девочками. — И тебе, Кларисса. — Привет, миштер Барнш, — ответила Кларисса. Её шепелявость сегодня проявилась особенно ярко. — Вам понравилощь на ярмарке? — Да, ещё как, — признался он, улыбаясь. — А, Сэйди, можно мне поговорить с тобой? Солнечная улыбка на губах Сэйди мгновенно растаяла, и та взглянула на отца с лёгкой тревогой, словно догадывалась, о чём именно пойдёт разговор. — Да, папуля, — прошептала она, надёжно прижимая куклу к груди и следуя за Баки в свою комнату, где они смогут поговорить без свидетелей. — Сэйди, — строго начал Баки, когда они остались одни, — разве я не просил тебя пока не ходить и не беспокоить Стива? — Оставить его в покое, — нехотя промямлила она, виновато склонив голову. — Н-но, папуля, я соскучилась по нему! Я знаю, что вы со Стивом сейчас селдитесь длуг на длуга, и помню, что вам нужно побыть по лаздельности, но я скучаю по Стиву! — Милая, я понимаю, — мягко произнёс Баки, утешающе погладив дочь по волосам, когда по её щекам начали катиться крупные, жалостливые слёзы. «Я тоже по нему скучаю», — подумал Баки про себя. И вместо этого сказал: — Но когда я говорил, что нам необходимо побыть порознь, на то была веская причина. Пусть даже это покажется тебе нечестным. Стив сделал кое-что очень плохое, из-за чего мне пока тяжело ему снова доверять. Не хочу, чтобы он причинил боль и тебе, даже если случайно. Стив лучше Папы, намного, намного лучше, но он всё равно сделал кое-что плохое… — Но он же сожалеет, — перебила его Сэйди и решительно утёрла слёзы предплечьем. — Папуля, я с-слышала, что Стив сказал, когда плиходил к тебе вечелом. Он сказал, что плавда-плавда сожалеет. Почему ты не можешь плосто плостить его? — Всё не так просто, малышка, — нежно ответил Баки, но, кажется, его объяснение не произвело на неё должного эффекта, ничуть не успокоив, как он надеялся. Потому что в следующее мгновение Сэйди громко всхлипнула. — И чего тут сложного? — разрыдалась она. — Взлослым всегда только так кажется! Стив поплосил площения, и теперь ты тоже должен извиниться и помилиться с ним! — Сэйди, милая, прошу тебя… — пробормотал Баки, слишком обескураженный её словами, чтобы продолжать злиться, и просто притянул её в объятия, позволяя выплакаться себе в плечо.~*~
Когда стало очевидно, что Сэйди больше не в настроении продолжать игры с подругой, Баки позвонил маме Клариссы. Джуди сразу без возражений согласилась забрать дочь, вскоре появившись у Барнсов, и ждала её в коридоре, пока Баки пытался хоть как-то извиниться перед ней за неудобства. — Маленькие детки — маленькие бедки. Поверь, я всё понимаю, — добродушно отозвалась Джуди улыбнувшись, и Баки понимающе усмехнулся в ответ. — Истинная правда. — Обнимите Шэйди, хорошо, миштер Барнш? — попросила Кларисса перед уходом. — Она очень шкучает по Штиву. — Обязательно, Кларисса. Обещаю, — согласился Баки, вынужденно нацепив на лицо улыбку и помахав девочке, наблюдая, как та берёт мать за руку и они бредут по дорожке в сторону дома. Баки закрыл дверь, утомлённо вздохнув позволяя улыбке стечь с губ. Сэйди осталась в своей комнате, продолжая тосковать и дуться, но Баки знал, как выманить её оттуда с помощью еды — она непременно спустится, услышав запах вкусного блюда. Не желая портить себе и дочери День Независимости ссорой, Баки направился на кухню и начал вытаскивать из холодильника заготовленные заранее котлеты для бургеров, специи из шкафчика и булочки, оставив всё на одной из тумб, а потом вышел на задний дворик разжечь гриль. Даже на достаточном расстоянии Баки уловил силуэт Стива, бродящего по дому. Шторы были раздвинуты, поэтому мельком он заметил, как беспокойно альфа меряет шагами гостиную. И лишь одного взгляда на явно мучающегося из-за их расставания парня хватило, чтобы чуть смягчить сердце. Несмотря на то, что даже думать о нём всё ещё было чертовски больно. Ещё Баки был совершенно не удивлён, что Стив не нежится на солнышке в такой погожий день — перед домом альфы была установлена табличка «Дом ветерана. Просьба проявить уважение и не запускать поблизости фейерверки». Учитывая, что это Олбани, людей это вряд ли остановит. Уже несколько дней салюты и бомбочки нелегально взрывались в соседних дворах, в которых по большей части, конечно же, жили мальчишка-подростки. И невзирая на то, что Баки до сих пор был зол на Стива, он всё же искренне надеялся, что у того всё хорошо — прошедшие войну и бомбёжки ветераны заслужили спокойную жизнь и уверенность, что из-за петард их не свалит очередной приступ ПТСР. И особенно в День Независимости. Переезжая сюда, Баки, конечно, прекрасно осознавал, что пригород не самое тихое место — вполне логично было предположить, что центральный штат будет праздновать один из главных праздников на полную катушку с фейерверками — шумно и весело. В то же время Баки хотелось нормально насладиться салютом с дочерью и не сорваться при этом в приступ панической атаки — не зря же он в течение нескольких последних лет неустанно работал над этим с Сэмом, желая добиться хорошего результата. И хотя не мог сказать, что на все сто процентов спокойно воспринимает оглушающий шум салютов, зато гордо мог заявить, что уже не впадает из-за них в панику. И уже это, по крайней мере, было прогрессом. — …не знаю, что ты вообще здесь забыл, приятель, — внезапно услышал Баки голос Стива и подскочил на месте, с резким щелчком отпустив клапан газового баллона барбекю, но так и не зажег его, в тот момент как раз увидев альфу, бредущего по заднему дворику кое с кем, кого сразу узнал. «Какого чёрта мой психотерапевт делает у Стива?» Прежде чем его успели заметить, Баки поспешно сбежал в дом и приоткрыл одно из окон на кухне, чтобы легче было подслушивать. — Я уже сказал тебе, Стив, просто решил проверить, как дела у нашего именинника, — весело заявил Сэм, заставив альфу проворчать что-то недоверчиво вздохнув. — Не видел тебя с тех пор, как ты переехал сюда, а потом один мой пациент начал рассказывать об альфе, которого зовут Стив, ну и… — А вот здесь я вынужден тебя прервать, — перебил его тот. — Ты же прекрасно знаешь, что ходишь сейчас по краю, рискуя нарушить врачебную тайну, и я не позволю тебе обмануть доверие Баки. — Я не стану рассказывать ничего из того, что мы обсуждаем, — заверил Сэм с ноткой обиды в голосе, словно действительно оскорбившись, что Стив вообще смог допустить такое. — Но после суматохи, которую ты учинил, мне просто захотелось проверить, как ты тут, вот и всё. — Кто тебе сказал? — Наташа, — признался Сэм. — Парень, как же она на тебя зла! — Да, знаю. Она и все остальные. — Что ж, разве можно их винить? — Нет, они правы, но это всё ещё отстойно, — ответил Стив, пока Баки, продолжая слушать и стараясь не шуметь, начал готовить ужин, решив пожарить мясо на чугунной сковороде-гриль вместо гриля на заднем дворе. Омега услышал мягкий шорох, словно Стив присел на край шезлонга. — Всё произошло случайно, ты же знаешь, и я понимаю, что это — моя вина. Я был слишком самонадеян, глуп и… поддался своим самым худшим инстинктам. Знаю, что не настолько плохой, каким предстал перед ним. Но до сих пор не понимаю, почему повёл себя так. — К сожалению, ты не единственный и не последний альфа, который совершает ошибки, — сказал Сэм, после чего Баки услышал лёгкое шипение — наверняка Сэм открыл газировку. — И чаще всё не так уж страшно. Метка не приживается, омега просто прикрывает рану пластырем и на этом всё. — Но эта метка прижилась, — возразил Стив, — и я не представляю, что мне необходимо сделать, чтобы загладить перед ним свою вину, или всё исправить, или ещё что-нибудь. — На это нужно время, Стив, — ответил Сэм мягко и тихо, да настолько, что Баки пришлось прильнуть к окну вплотную, чтобы суметь чётко расслышать, что он скажет дальше. — Ты должен быть готов к тому, что он может так тебя и не простить. Я знаю Баки достаточно хорошо, чтобы сказать наверняка, как он может отреагировать на нечто подобное. Хотя он пока не приходил ко мне, чтобы рассказать об этом. Пытаться насильно заставить его вновь принять тебя в свою жизнь — не лучший вариант его вернуть. — Но я и не собирался этого делать, — запротестовал Стив, его голос слегка захрипел, из-за чего у Баки скрутило живот от волнения. — Я оставил его в покое, позволив быть одному. И написал только сегодня, и то лишь потому, что его дочка захотела увидеться и внезапно появилась у меня на пороге. Я постарался отправить её домой как можно деликатнее и быстрее, как только мог, и сразу же рассказал Баки об этом. За исключением того разговора две недели назад, я даже не видел его ни разу! — И, возможно, он не захочет видеть тебя всю оставшуюся жизнь, — устрашающе спокойно проговорил Сэм. В тот же момент, как Сэм спросил: «что ты будешь делать в этом случае?», Баки ощутил разъедающую душу эмоциональную боль, как передавшуюся через связь, так и исходившую от собственного сердца. — Тогда мне придётся переехать как можно дальше от него, — ответил Стив, и убеждённость в его голосе заставила Баки придвинуться к оконной раме ещё ближе. — Видеть его каждый день издалека, знать, как он мне дорог, и что я не могу… что я не заслуживаю его, после всего что сделал… Жить рядом будет мучительно больно. Я должен буду уехать. Не только ради Баки, но и ради Сэйди. Я знаю, что наша размолвка… знаю, что она не понимает, почему мы с её отцом больше не можем видеться. И будет несправедливо продолжать мелькать поблизости после всего, что я натворил. Баки резко захлопнул окно и поспешно вернулся к готовке. Сковорода перегрелась, и теперь даже её ручки можно было касаться только с помощью кухонного полотенца. Спустя пару мгновений на сковороде аппетитно зашкварчали котлеты для гамбургеров. И как бы Баки ни старался, не мог перестать обдумывать то, что сказал Стив. «Стив разговаривал с другом, а значит, наверное, не лгал», — наблюдая за готовящимся мясом, размышлял Баки и всё никак не мог решить для себя, что чувствует, зная, что его психотерапевт и парень — «уже бывший», напомнил он себе — оказывается, друзья. Или, что самое главное, Сэм не рассказывал ему, что знаком со Стивом. Разве в такой ситуации с Баки, как с его пациентом, между ними не произошёл конфликт интересов или что-то вроде того? «Возможно, мне стоит спросить Бекку, что та думает по этому поводу… всё это для меня немного слишком», — подумал Баки, переворачивая котлеты, которые вновь приятно зашипели. Как он и предсказывал, Сэйди прошмыгнула на кухню, почуяв аппетитный запах еды. Без каких-либо напоминаний она аккуратно выложила на тарелки булочки для гамбургеров и перетащила на обеденный стол приправы и соусы для мяса. А закончив, заняла своё обычное место, оставаясь такой же тихой, словно мышка, пока наблюдала за готовкой. — Папуля, ты скливился, — наконец проговорила она. — Почему ты глустишь? — Я не грущу, малышка, — ответил Баки, оборачиваясь к ней с робкой улыбкой. — Просто задумался. — Я скучаю по Стиву, — произнесла она в ответ, и Баки тяжело вздохнул. — Когда он снова плидёт к нам в гости? — Не знаю, милая.~*~
Несмотря на то, что ответ Баки Сэйди, кажется, устроил не до конца, протестовать она не стала. Как не стала и капризничать, когда Баки поставил перед ней не только аппетитные бургеры, но и салат с самым нелюбимым её овощем — шпинатом. Сэйди просто молча ела, периодически запихивая в рот порцию салата-латука, сдобренного майонезом, после заедая бургером, и даже не пикнула жалуясь, тщательно прожёвывая еду, но часто поглядывала через окно на задний двор Стива. — Хэй, Сэйд, — привлёк её внимание Баки, когда они закончили трапезу. Сэйди всё ещё сидела за столом, покачивая ногами в воздухе и не отрывая взгляда от дома альфы. Баки пока загружал посудомойку, в этот раз не став упрекать дочь, что та ему не помогает — Сэйди и так целый день была в ужасном настроении, а заставив помогать себе с мытьём посуды, он бы только окончательно ей его испортил. — Я тут подумал… когда закончу с посудой, почему бы нам с тобой не прогуляться до мороженщика, который кружит по нашему кварталу весь день, а потом вернёмся и посмотрим салют. Чтобы его не испугаться, мне нужен рядом кто-то очень храбрый! Как тебе идея? — Я хочу сандэй, папуля! — воскликнула она, кажется, позабыв об обиде на отца, спрыгнула со стула и поспешила к выходу. — И обещаю, я буду делжать тебя за луку и следить, чтобы ты дышал спокойно и не испугался! И ты сможешь увидеть все эти милые лазноцветные исклы! — Согласен, — кивнул Баки и выпрямился, тепло рассмеявшись. — Но пообещай, что будешь держать своё мороженое крепко, хорошо, милая? Если уронишь, за новым мы не пойдем. — Обещаю, папуля! — пискнула она, и, вновь усмехнувшись, Баки захватил кошелёк, и они вместе вышли из дома.~*~
А вернуться в дом им, к слову, всё же пришлось. Сэйди так тщательно следила, боясь уронить вторую порцию сандэй, что успела прижать его к груди и измазать всю футболку сладкой карамельной помадкой. Баки настоял, чтобы она переоделась, когда они оказались дома, пока он в два захода выносил на задний дворик покрывало и мороженое. Баки неуклюже, но всё же расстелил покрывало на траве, а Сэйди немного помогла его расправить, прежде чем оба уселись и продолжили лакомиться мороженым. Однако вскоре Баки пришлось оторваться от своего гигантского монстра из карамельной помадки с арахисом и вернуться в дом за влажным полотенцем для Сэйди, которая уже успела испачкаться мордашку в липкой карамели и шоколаде. Вновь спокойно усевшись на покрывале, они наблюдали, как небо окрашивается тёмно-фиолетовым, но, к сожалению, Сэйди выбрала именно этот момент, чтобы вернуться к теме, которую Баки не хотелось бы затрагивать — он ожидал, что дочка заговорит об этом, но страшился этого момента. Ему уже осточертело говорить о человеке, о котором не было никакого желания говорить. — Папуля, как думаешь, Стиву нлавится салют? Дабы отсрочить время ответа и не дать самому себе в очередной раз за этот чёртов день вспылить на дочь из-за Стива, Баки запихнул в рот огромный кусок мороженого. Он понимал, что неправильно злиться на неё из-за этого — просто из-за собственного нежелания говорить об альфе, — и полный рот мороженого стал вдвойне полезен, позволяя успокоиться, ну, и ещё имел отличный охлаждающий эффект на мозг. — Не думаю, что он фанат салютов, нет, — ответил Баки, как только слегка пришёл в себя и даже сумел слегка улыбнуться Сэйди. — В этом он похож на меня, милая. Он служил в армии, поэтому громкие хлопки фейерверков заставляют его разум пугаться. — Папуля, тебе нужно его обнять, — сладко прощебетала Сэйди, засовывая в рот следующую ложку мороженого. — И тогда ему не будет так стлашно. Баки как-то неопределённо хмыкнул в ответ, не соглашаясь, но и не отказываясь, что устроило Сэйди... хотя только на время. Омега делал всё возможное, чтобы перевести разговор со Стива, расспрашивая дочурку, чем та хотела бы заняться завтра. Сэйди всё никак не могла выбрать между походом и желанием искупаться. Вслух она размышляла обо всех плюсах и минусах обоих занятий, пока Баки, откинув назад голову, наблюдал за медленно темнеющим с каждой секундой небом. Во время их разговора оно окончательно потемнело, а спустя пару мгновений раздался первый залп, сигнализируя начало салюта. Сэйди, вероятно чувствуя его тревогу, прильнула к его боку и крепко взяла за руку, перед этим заставив отставить пустую чашку из-под мороженого на колени. Баки размеренно дышал и наблюдал за искрящимися в небе фейерверками, хотя его попытка подготовиться к шумному празднованию оказалась не такой успешной, как хотелось бы, и он слегка подпрыгнул на первых залпах, ослепивших вечернее небо синими вспышками. После них стало легче предугадывать, когда прозвучат следующие, и несмотря на его периодические испуганные подпрыгивания, тепло дочери, прижавшейся к боку, помогало Баки сохранять спокойствие, оставаясь в настоящем, а не проваливаясь в плохие воспоминания. Приблизительно полчаса небо освещалось красными, белыми и синими залпами искр. К концу салюта Баки успел даже привыкнуть и насладиться ими, невзирая на тревожную, до боли знакомую скорострельность взрывов. И каким-то чудом, действительно невероятным образом, ему удавалось не вспоминать о схожих с ними звуках выстрелов, пока дочь обнимала его так заботливо и трогательно. По окончании празднования, слыша на фоне восхищённые крики и аплодисменты близ живущих соседей, которые тоже наслаждались просмотром салюта, Баки начал сворачивать плед, а Сэйди в это время собирала пустые ёмкости от мороженого, а затем они вместе вернулись в дом. И стоило оказаться внутри, как Баки сразу же услышал яростное царапанье во входную дверь, сопровождающее высоким отчаянным воем, который мог принадлежать лишь до ужаса перепуганной собаке. Этот звук настолько удивил Баки, что он едва не уронил свёрнутый плед, уже предчувствуя, кого увидит за дверью, торопливо кинул его на стол и рванул открывать. Как он и ожидал, на пороге его встретила Би, но без Стива. Прижав уши к голове, та задыхаясь хрипела. Завидев Баки, собака стремительно сбежала с крыльца и кинулась в сторону дома альфы, но вдруг остановилась и обернулась. Поняв, что Баки так и не сдвинулся с места, она залаяла, вновь бросилась к нему и начала сучить лапой по ноге, словно пытаясь призвать Баки следовать за собой. — Почему Би напугана? — спросила Сэйди, и когда Баки обернулся (заслужив от Би ещё порцию лая), то заметил, как дочка взволнованно закусила нижнюю губу, наблюдая за разворачивающейся сценой широко распахнутыми, полными тревоги глазами. — Не знаю, — ответил он, хотя, кажется, подозревал, что случилось — был уверен, что у Стива случился приступ, но Би не удалось вывести альфу из него. — Сэйди, мне нужно, чтобы ты осталась здесь, — твёрдо и непоколебимо проговорил Баки, не оставляя и шанса для протеста. — Я пойду проведаю Стива и позвоню тёте Бекке, она присмотрит за тобой. Ты останешься в доме, запрёшь дверь и никому её не откроешь, кроме тёти, хорошо, милая? Я вернусь сразу же, как только смогу. — Но папуля!.. — попыталась запротестовать Сэйди, но завидев непреклонный взгляд отца, тут же остановилась и пообещала: — хорошо. — Не открывай дверь и никуда не уходи, — повторил Баки. — Не делай ничего, пока не приедет Бекка. Сэйди покорно кивнула, растерянно глядя Баки вслед, когда тот вышел из дома и закрыл за собой дверь. По пути вытаскивая телефон из кармана, он продолжал идти в сторону участка Стива, благодаря богов, что Лола осталась на праздники у отца, и Бекка сейчас свободна, поэтому сможет приехать и присмотреть за его ребёнком, не беспокоясь о собственном. Баки – 22:15 911 – мне нужно срочно бежать. сэйди дома одна, не могу щас говорить пжлста приезжай присмотри за ней Бекка – 22:16 Поняла. Уже выезжаю. Макс 5 мин, я на ярмарке. Вдавлю педаль в пол, если потребуется. С облегчением прочитав мгновенный ответ и порадовавшись, что сестра оказалась поблизости, Баки поспешил вслед за Би, которая привела его к главному входу в дом альфы, но потянув дверь на себя, Баки обнаружил, что та заперта. Выругавшись, он начал высматривать какой-нибудь камень или что-нибудь вроде того, чем можно было бы разбить окно, когда Би вдруг стала подталкивать носом камень с табличкой номера дома, установленный у Стива на лужайке. Баки с любопытством приподнял его и, к своему облегчению, нашёл под ним запасной ключ. Баки открыл дверь, и Би тут же поспешила вглубь дома, пробежав мимо кухни в сторону подвала. Дверь туда была чуть прикрыта, но даже через плотное дерево были слышны тяжкие всхлипы и бормотание, хотя те были слишком отдалёнными и разобрать слова Баки не удалось. Осторожно приоткрыв дверь, он спустился по ступеням в подвал, не зная, что может там увидеть. Подвал был обжит и довольно уютен: с потолка свисали старомодные тусклые лампы, а бетонный пол устлан светлым ковролином. Комната была похожа на игровую — здесь были бильярд и стол для настольного аэрохоккея, рядом минихолодильник и парочка потрёпанных, уже староватых дивана. Посреди комнаты сидел Стив, скрючившись в позе эмбриона, плача и всхлипывая. С подбородка альфы стекала кровь; её же Баки заметил капающей с его ладоней. На первый взгляд казалось, что кровотечение вызвано прокушенной Стивом губой и ногтями, которыми тот вонзался в ладони сжатых в тиски кулаков. Вся футболка альфы была пропитана как потом, так и разводами крови и слёз. На нём были противошумные наушники, а вокруг разбросаны сразу несколько ингаляторов и целый набор баночек с лекарствами. Несмотря на их подозрительное количество, Баки сомневался, что Стив хотел совершить самоубийство — скорее Би притащила всё это, пытаясь помочь хозяину. К тому же по состоянию Стива было непохоже, что у него передозировка — не было никаких тревожных симптомов, которые бы Баки заметил — скорее всё указывало на то, что у альфы случился мучительный диссоциативный эпизод. — Стив? — рискнул позвать Баки, получив в ответ мягкий скулёж. Для Баки это стало хорошим знаком — несмотря на то, что Стив сейчас проходил через одну из сильнейших панических атак, он всё ещё находился в сознании. Он не ушёл в себя до конца, а следовательно, вряд ли решит внезапно сорваться и отреагирует на его попытку помочь агрессивно. Баки присел перед ним на корточки, заметив, как Стив вздрогнул, но не пошевелился. Теперь Баки видел, что надетые им наушники слегка сдвинуты, неплотно прилегая к голове, что, вероятно, и стало первопричиной, спровоцировавшей приступ. Другого сценария развития событий, при котором Стив, спрятавшись в подвале и вооружившись этими наушниками, всё-таки услышал взрывы фейерверков снаружи, Баки представить просто не мог. — Стив, детка, ты со мной? — позвал он, почувствовав, как от произнесённого ласкового прозвища внутри что-то забавно встряхнулось, особенно учитывая, как неопределённо всё между ними сейчас. Отвлекаясь от собственных мыслей, Баки с удивлением заметил, как Стив постепенно расслабляется, хотя непонятно, связано ли это с его нахождением рядом с альфой, голосом, запахом, или же успокоить Стива смогло сочетание всего перечисленного. — Б-Б-Баки… — прошелестел Стив, продолжая жадно хватать воздух ртом, но даже не сдвинулся, чтобы поднять ингалятор с пола. Его словно заморозило на одном месте, и Баки стало до боли в сердце жаль его. Поэтому он сам наспех схватил ингалятор. Пользуясь ими раз или дважды в жизни, когда обычная простуда неожиданно превращалась в бронхит, Баки знал, как его применять. Знал, что необходимо сперва хорошенько его встряхнуть, затем снять крышку и осторожно вставить носик Стиву в рот. Альфа покорно сжал на нём губы, и Баки нажал, заставляя Стива глубоко вдохнуть лекарство прямо в лёгкие. Закончив, Баки отложил ингалятор и наблюдал, как Стив начинает более размеренно, спокойно дышать, до сих пор так и не сдвинувшись ни на миллиметр со своего места. От потока сбивающих с толку мыслей в животе всё скручивалось от беспокойства, но Баки всё же присел ближе. И несмотря на то, что за свою безопасность он ничуть не переживал, находиться рядом со Стивом до сих пор казалось как-то странно. Баки не нравилось быть к нему настолько близко и одновременно ощущать дискомфорт, с болью вспоминая время, когда всё ещё не было безвозвратно разрушено. Он с каким-то отчаянием пожалел, что не может повернуть время вспять и не дать всему этому случиться. — Стив? — попробовал Баки снова, и альфа всхлипнул. Мгновение колеблясь Баки протянул к нему руку, зная, насколько это глупо и, возможно, даже опасно, прежде чем пальцы всё же погладили шелковистые пряди. И Стив расслабился ещё сильнее. Выдохнул едва слышно и прильнул головой к ладони Баки, словно требующий внимания кот. Баки не сдержал лёгкой улыбки, облегчённо опуская напряжённые плечи. Приблизился ещё на миллиметр, и Стив, кажется, воспринял это, как приглашение, тоже осторожно сдвигаясь вперёд и робко укладываясь головой Баки на колени. Омега неосознанно напрягся, но Стив, судя по всему, этого не заметил. Баки опустился с корточек на пол, желая усесться поудобнее. «Стив, кажется, расслабился ещё больше, постепенно успокаиваясь», — после минутного наблюдения за его состоянием вывел для себя Баки. Стив дрожал, дыхание было рваным, а кожа белее мела. Не было никаких сомнений, что Стив не притворяется — захвативший его страх можно было буквально потрогать рукой. Но помимо явных физических признаков, Баки чувствовал его по связи — текущее ментальное состояние Стива напоминало попавшего в шторм рыбака, оно было настолько расшатанным, что омеге становилось всё очевиднее, что Стив вряд ли даже осознаёт, что Баки вообще здесь, и, кажется, чувствовал его омежью суть лишь на базовом, инстинктивном уровне. И это, судя по всему, единственная причина, почему Стив вообще позволил Баки подойти так близко. «Я должен заставить его выпить лекарство», — подумал Баки, продолжая сидеть на полу в подвале, чувствуя, будто на коленях устроился кот, и осознавая, что возможность двигаться сейчас ограничена — он не хотел беспокоить Стива попытками подняться, по крайней мере, пока тот полностью не придёт в себя. Би послушно дожидалась сидя поблизости и выглядела уже заметно спокойнее, чем ещё пару минут назад, но всё ещё была настороже, готовая в любой момент выполнить все указания Стива. — Ладно, эм… — пробормотал Баки, потянувшись к одной из баночек с лекарствами, и покрутил её в руке, узнавая в маленьких оранжевых таблетках «Сероквель», который сам использовал в качестве снотворного. Внимательно прочитал этикетку, желая убедиться, что не ошибся, и слегка расслабился, заметив: «при необходимости принимать по одной таблетке для лечения тревожности и бессонницы». — Спасибо вам, доктор Беннер, — хмыкнул Баки, глядя на этикетку, и открыл крышку с помощью большого пальца, что одной рукой оказалось не так-то легко. И осознал, что трудности ещё впереди, когда осмотрелся и понял, что Стиву нечем запить таблетки. А в его текущем состоянии Баки вряд ли удастся заставить его проглотить их, не запивая. — Чёрт, эм… — Баки взглянул на собаку, раздумывая, насколько хорошо та обучена. Его собственные панические атаки и ПТСР были не настолько серьёзными, чтобы пришлось заводить служебную собаку, и он понятия не имел, как использовать команды, да и сомневался, сработают ли они, но, чёрт подери, он должен был попытаться. — Би, пойди к холодильнику и… эм… достань… бутылку с водой. А в следующую секунду с приоткрытым от удивления ртом наблюдал, как та оживилась, навострив уши, и без каких-либо колебаний сорвалась с места и поспешила по лестнице наверх. Однако вернулась она, к сожалению, не с тем, что просил Баки. — Би, золотце? — ласково произнёс он, словно разговаривая с ребёнком, — это репа. Собака проскулила в ответ, и Баки тяжело вздохнул. «Попытаемся ещё, — решил Баки, — а если не сработает, я поднимусь наверх и сам принесу воду». — Би, принеси воды. Би вновь побежала по ступеням, в этот раз ещё шустрее, будто действительно поняла, что ей необходимо отыскать. А возвратившись назад, — поразительно! — Би сжимала в зубах бутылку с водой, поднесла её Баки и гордо выпустила перед ним из пасти. — Умница, спасибо, — похвалил Баки, заставив довольную Би радостно замахать хвостом, а сам в это время торопливо схватил бутылку. Знатно попотев, пытаясь одновременно открыть плотно закупоренную бутылку и баночку с лекарством, Баки наконец преуспел, отставил воду на пол и прижал таблетку к губам Стива. — Детка, ну же, открой рот. Тебе нужно принять лекарство. Стив всё-таки разомкнул губы, словно послушавший уговоры родителей младенец. Баки опустил таблетку ему на язык и прислонил к губам горлышко бутылки, осторожно вливая воду, будучи как никогда осторожным, чтобы тот невольно не захлебнулся. А когда сказал: «глотай», Стив покорно сглотнул, после чего омега заглянул ему в рот, дабы убедиться, что таблетки там не осталось. С облегчением вздохнув, Баки закрутил крышки бутылки и баночки с таблетками и стал дожидаться, когда Стив придёт в себя. А пока тот сохранял неподвижность, за исключением разве что лёгкого тремора, поглаживал альфу по голове, зачёсывая пряди назад, успокоился и уже не так переживал о его состоянии. Баки сделал всё, что было в его силах, а учитывая, что салют почти закончился, знал, что лишь вопрос времени, когда Стив наконец оправится после тяжёлого приступа. Судя по часам на телефоне, Стив пробыл в этом практически кататоническом состоянии около часа. От долгого сидения на одном месте у Баки уже затекли ноги, а ещё ужасно хотелось отлить, однако он не желал двигаться и рисковать, тем самым ещё сильнее ухудшая и так уязвимое состояние Стива. Продолжая сидеть и поглаживать альфу по голове, Баки не мог не задуматься, не стала ли отчасти причиной такой бурной реакции Стива на фейерверки размолвка между ними, и всё никак не мог решить для себя, действительно ли такое возможно — не хотел брать на себя вину за произошедшее со Стивом. Вместо этого просто отогнал эту мысль прочь и попытался сосредоточиться на Стиве и помочь ему вновь найти себя — об остальном он подумает позже.~*~
— Ба-Баки? — заторможено произнёс Стив, явно сбитый с толку, отчего у Баки по коже пробежал табун мурашек. Этот растерянный тон так живо напомнил ему ту ночь, что на мгновение у Баки перед глазами всё помутнело, и пришлось резко втянуть в себя воздух. Но прежде чем подскочить на ноги и отойти на пару шагов назад, Баки дождался, пока Стив сядет прямее. Альфа не двигался, но смотрел на Баки, словно глядящий в глаза охотнику оленёнок — взволнованно, но в то же время с надеждой, что их встреча не закончится болью и кровопролитием. — Это… — растерянно проговорил Баки, но голос дрожал и оказался слишком слаб, чтобы сформировать разборчивые слова. Он сделал несколько глубоких вдохов и попытался снова: — Стив, это ничего не меняет. Я должен был… должен был помочь тебе, но это не значит, что мы снова вместе или что-то вроде того. — Я понимаю, — мягко ответил Стив лишённым всей своей уверенности голосом. Опустил взгляд в пол и уставился на свои колени, проговорив: — спасибо, что помог мне, и… прости. Боясь, что если останется ещё хотя бы на секунду, то сделает что-нибудь необдуманное, Баки решил уйти. Он развернулся и побежал по лестнице вверх, оставляя Стива в одиночестве.