На всю жизнь в памяти след, а над нами голубое небо (Книги про Гарри Поттера)

На другое утро Гарри проснулся первым в спальне. Он немного полежал, глядя, как плавает пыль в солнечном луче, проникшем через щель в пологе, и радуясь тому, что сегодня суббота. Первая неделя занятий казалась бесконечно долгой, как один сплошной урок истории магии. Судя по сонной тишине и свежести солнечного луча, солнце взошло совсем недавно. Он раздвинул полог кровати, встал и начал одеваться. Кроме птичьего щебета вдали да мерного, глубокого дыхания соседей-гриффиндорцев, ничего не было слышно. Он тихо открыл свою сумку, вытащил пергамент и перо и пошел в общую гостиную. Направившись прямо к своему любимому мягкому креслу возле камина, давно погасшего, Гарри сел поудобнее, развернул пергамент и огляделся. Обычного мусора, накапливающегося здесь к концу дня — скомканных клочков пергамента, старых плюй-камней, конфетных оберток и пустых пузырьков из-под ингредиентов, — сегодня не было. Не было и шапок, связанных Гермионой для эльфов. Лениво подумав о том, сколько эльфов уже отпущено на свободу, хотели они ее или нет, Гарри откупорил чернила, обмакнул перо и, занеся его над гладким желтоватым пергаментом, глубоко задумался. — Скорее всего их убрал кто-то из профессоров или студентов, — покачала головой Андромеда. Он сидел, глядя в пустой камин, и решительно не знал, что ему написать. Теперь он понял, насколько трудно было Рону и Гермионе писать ему летом письма. Как рассказать Сириусу обо всем, что случилось за неделю, и задать вопросы, не дававшие покоя, но так, чтобы не поняли те, кто может перехватить письмо? Он долго сидел, уставясь в камин, но наконец пришел к решению и, снова окунув перо, начал писать: Дорогой Нюхалз! Надеюсь, что ты здоров; первая неделя здесь была ужасной, и я рад, что она кончилась. У нас новый преподаватель защиты от Темных искусств, профессор Амбридж. Она почти такая же милая, как твоя мамочка. — По-моему хуже, — сквозь смех выговорил Сириус, Вальбурга, прищурившись, посмотрела на сына, но ничего не сказала. А пишу тебе потому, что то, про что писал тебе прошлым летом, опять случилось вчера вечером, когда я отбывал наказание у Амбридж. Скучаем по нашему самому большому другу, надеемся, что он скоро вернется. Пожалуйста, ответь поскорее. Всего хорошего. Гарри. — Те кто надо поймут, а те, кому не надо, могут лишь догадываться, — одобрительно кивнул Джеймс. Он несколько раз перечитал письмо, пытаясь увидеть его глазами постороннего. Кажется, из него нельзя понять, о чем здесь говорится и кому оно адресовано. Он надеялся, что Сириус поймет намек о Хагриде и сообщит, когда Хагрид может вернуться. Открыто спрашивать он не хотел — это могло привлечь внимание к тому, чем занят Хагрид, пока отсутствует в школе. Письмо, хотя и очень короткое, писалось долго: за это время солнце обогнуло чуть не половину гостиной, а в спальнях наверху уже слышалось движение. — Скорее больше времени заняло подбирание нужных и подходящих слов, нежели само написание письма, — заметил Ремус. Аккуратно запечатав пергамент, он выбрался через портретную дверь и пошел к совятнику. — На твоем месте я бы этой дорогой не шел, — сказал Почти Безголовый Ник, смущенно выплывший перед ним из стены в коридоре. — Пивз задумал подшутить над первым, кто пройдет мимо бюста Парацельса по коридору. — Шутка в том, что Парацельс упадет ему на голову? — осведомился Гарри. — Как ни смешно, да, — скучным голосом ответил Ник — Остроумием Пивз никогда не отличался. Попробую найти Кровавого Барона. Может, он его урезонит… Пока, Гарри. — Пивзу идеи подкидывают такие же шутники, а близнецы заняты своим бизнесом и им явно не до этого, — усмехнулась Доркас. — Пока, — отозвался Гарри и свернул не направо, а налево, выбрав более длинную, но более безопасную дорогу к совятнику. Настроение у него улучшалось: в одном окне за другим он видел яркое голубое небо; сегодня тренировка, и наконец-то он попадет на поле для квиддича. Что-то задело его лодыжку. Он посмотрел под ноги и увидел, что мимо шмыгнула тощая серая кошка смотрителя Миссис Норрис. Она глянула на него желтыми, как лампы, глазами и скрылась за статуей Уилфреда Унылого. — Ничего такого не делаю, — крикнул ей вслед Гарри. — Ей пофиг, все равно за Филчем пойдет, — фыркнул Фрэнк. — Доброе утро, — весело сказал он Рону и Гермионе, усаживаясь за стол Гриффиндора в Большом зале. — Чего это ты такой довольный? — удивился Рон. — Ну… квиддич скоро, — радостно сказал Гарри, придвигая к себе большое блюдо яичницы с беконом. — А-а… да. — Рон положил свой тост и глотнул тыквенного сока. — Слушай, ты не против пойти со мной чуть раньше? Немного погонять меня перед тренировкой? Чтобы я слегка пообвык — Давай, конечно, — сказал Гарри. — Слушайте, по-моему, не стоит, — вмешалась Гермиона. — У вас обоих масса несделанных уроков, а вы… — Рональд слишком не уверен в себе, так что лишняя тренировка ему не помешает, — покачал головой Фабиан. — Лучше бы найти способ добавить ему уверенность в себе, — вздохнул Гидеон. Но она не закончила фразу: прибыла утренняя почта, и к Гермионе, как всегда, спускался«Ежедневный пророк» в клюве ушастой совы, которая приземлилась в опасной близости к сахарнице и протянула лапу. Гермиона сунула ей в кожаный мешочек кнат и, когда птица взлетела, критическим взглядом пробежала по первой странице. — Что-нибудь интересное? — спросил Рон. Гарри улыбнулся: понятно было, что Рон хочет отвлечь ее от неприятной темы домашних заданий. — Нет, — вздохнула она. — Сплетня о бас-гитаристке «Ведуний» — выходит замуж. Гермиона развернула газету и скрылась за ней целиком. Гарри занялся второй порцией яичницы. Рон с несколько озабоченным видом смотрел на высокие окна. — Постойте, — вдруг сказала Гермиона. — Ох, что же это… Сириус! — Неужели поймали? — обеспокоенно проговорила Марлин, сжав руку мужа. — Нет, это же Сириус, пока сам не захочет, его никто не найдет, — покачала головой Андромеда, тем не менее нервно поглядывая то на брата, то на книгу. — Что такое? — сказал Гарри и схватился за газету так порывисто, что она разорвалась надвое, и у него и Гермионы оказалось в руках по половине. — «Министерство магии получило сведения из надежного источника, что осужденный за массовое убийство Сириус Блэк… ля-ля-ля… в настоящее время скрывается в Лондоне!» — Гермиона прочла это упавшим голосом. — Люциус Малфой. Спорю на что угодно, — тихо и с яростью проговорил Гарри. — Он узнал Сириуса на платформе… — Ну я конечно мог узнать его на платформе, но раскрывать на вряд ли бы стал, — хмыкнул лорд Малфой. — С чего такая щедрость? — скептически посмотрела на него Доркас. — Я не самоубийца, — пожал плечами Люциус, покосившись в сторону усмехнувшейся супруги, которая вертела в руках свою волшебную палочку. Гарри хмуро посмотрел на свою половину разорванного «Пророка». Большая часть страницы была посвящена рекламе «мантий на все случаи жизни» от мадам Малкин, видимо, устроившей распродажу. — Эй, — сказал он, шлепнув газету на стол, чтобы видно было Гермионе и Рону, — посмотрите сюда! — Мне своих мантий хватает, — сказал Рон. — Да нет. Вот на эту маленькую заметку. Рон и Гермиона нагнулись к газете. Заметка была в несколько строк и помещена в самом низу колонки. НАРУШИТЕЛЬ В МИНИСТЕРСТВЕ Стерджис Подмор, тридцати восьми лет, проживающий в Клэпеме, Лабурнум-Гарденс, 2, предстал перед Визенгамотом по обвинению во вторжении и попытке ограбления, имевшим место в Министерстве магии 31 августа. Подмор был задержан в час ночи дежурным колдуном Министерства Эриком Манчем, который застиг его за попыткой проникнуть в совершенно секретное помещение. Подмор, отказавшийся от защитительной речи, признан виновным по обоим пунктам и приговорен к шести месяцам заключения в Азкабане. — Шесть месяцев в Азкабане? — удивленно приподняла бровь Друэлла. — Это куда же он войти-то пытался. — Возможно в Отдел Тайн, — задумчиво пробормотал ей старший племянник. — Стерджис Подмор? — медленно проговорил Рон. — Это у которого голова как будто покрыта соломой? Он тоже из Орд… — Тсс! — испуганно озираясь, оборвала его Гермиона. — Шесть месяцев в Азкабане! — прошептал потрясенный Гарри. — Только за то, что хотел войти в какую-то дверь! — Не будь наивным, не в двери дело. С чего это он оказался в Министерстве магии в час ночи? — прошептала Гермиона. — Думаешь, он что-то делал по заданию Ордена? — шепотом спросил Рон. — Подождите, — вмешался Гарри. — Ведь Стерджис должен был нас провожать, помните? Оба уставились на него. — Ну да, он тоже должен был охранять нас по дороге на вокзал, помните? И Грюм досадовал, что он не явился, — значит, он не мог пойти туда по их заданию, так? — Еще один предатель, — скривилась Алиса, недовольно поглядывая на книгу. — Что-то больно много их последнее время развелось, — проворчал Гидеон. — Ну, может, они не думали, что он попадется, — сказала Гермиона. — Его могли подставить! — воскликнул Рон. — Нет… слушайте! — Под угрожающим взглядом Гермионы он заговорщицки понизил голос — Министерство подозревает, что он человек Дамблдора, и… не знаю… никуда он не хотел проникнуть — его заманили в Министерство. Просто придумали, как его схватить! — Сомнительная версия, — хмыкнула Августа. — Сомневаюсь, чтобы они стали так поступать. — Нет мама, это вполне возможно, мы ведь не знаем как на самом деле обстоят там дела, — покачал головой Фрэнк. Наступило молчание. Гарри и Гермиона задумались. Гарри казалось, что версия эта притянута за уши. Гермиона же отнеслась к ней всерьез. — Знаете, нисколько не удивлюсь, если это в самом деле так. Она задумчиво сложила свою половину газеты. Гарри положил вилку и нож, и тут она будто опомнилась. — Так, по-моему, надо заняться этой статьей для Стебль — о самоудобряющихся кустарниках, и, если быстро справимся, успеем до обеда поработать над заклинанием Инаниматус Коныорус для Макгонагалл. При мысли о куче домашних заданий, дожидающихся его наверху, Гарри ощутил легкий укол совести, но небо было ясное, восхитительно голубое, а он уже неделю не садился на свою «Молнию»… — Мальчишки, — возмущенно закатила глаза Лили. — Можно ведь и вечером, — сказал Рон, когда они с метлами на плечах спускались по лужайке к полю для квиддича, и грозные предостережения Гермионы о том, что они завалят все свои СОВ, еще звучали у них в ушах. — И еще завтра целый день. Она чересчур заводится из-за работы — вот в чем ее беда… — Он помолчал, а потом с легким беспокойством добавил: — По-твоему, она всерьез сказала, что не даст списывать? — На СОВ к сожалению невозможно списать, — сочувственно вздохнул Фабиан. — По-моему, да, — ответил Гарри. — Но и потренироваться надо, если не хотим, чтобы нас выгнали из команды. — Правильно, — повеселев, сказал Рон. — Времени у нас на все хватит. — Только если уметь его распределять, — поучительно заметила Дорея. Часа через два они вернулись в замок на обед, в ходе которого Гермиона ясно дала им понять, что считает их безответственными. После обеда пошли на общую тренировку. Вся команда, кроме Анджелины, была уже в раздевалке. — Порядок, Рон? — спросил его Джордж и подмигнул. — Ага, — сказал Рон, хотя по дороге к полю он заметно присмирел. — Покажешь нам, где раки зимуют? — сказал с ехидной улыбкой Фред, высунув всклокоченную голову из ворота спортивного костюма. — Заткнись, — с каменным лицом огрызнулся Рон, впервые надевавший форму. — Лучше бы они поддержали его, а не насмехались, — сказал Гидеон, неодобряя поведение близнецов. Костюм был Оливера Вуда и пришелся ему почти впору, хотя Оливер был шире в плечах. Анджелина, уже переодетая, появилась из капитанской комнаты и сказала: — Внимание! Начинаем. Алисия и Фред, будьте добры, ящик с мячами. Да, тут будут наблюдать за нами кое-какие зрители — прошу не обращать на них внимания. — На тренировки обычно никого не пускают, — заметил Регулус. — Но почему же, кто с факультета команды вполне может присутствовать, — пожал плечами плечами Родольфус. Произнесла она это безразличным тоном, но Гарри почему-то подумал, что ей известно, кто эти зрители. И в самом деле: когда они вышли из раздевалки на яркое солнце, их встретило улюлюканье и глумливые выкрики слизеринской команды и десятка болельщиков, сбившихся в кучку на пустой трибуне. — Слизеринская команда не может присутствовать на тренировки гриффиндорцев, это запрещено правилами, — недовольно напомнила Марлин. Голоса их гулким эхом разносились по стадиону. — Что это там оседлал Уизли? — насмешливо пропел Малфой. — Какими заклинаниями научили летать это гнилое старое полено? Крэб, Гойл и Пэнси Паркинсон загоготали. Рон оседлал метлу и взлетел, Гарри следом; сзади было видно, как покраснели у Рона уши. — Не обращай внимания, — сказал он, нагнав друга, — посмотрим, кто будет смеяться после матча. — Вот правильное отношение, Гарри, — одобрила Анджелина, взмыв над ними с квоффлом под мышкой, и зависла перед своей командой. — Так, начинаем с перепасовки для разогрева, участвуют все… — Эй, Джонсон, что за прическа? — завопила снизу Пэнси Паркинсон. — Кто Это придумал, чтобы волосы выглядели как черви? — Она вполне может сходить за Макгонагалл, — проговори Ремус. — Ладно бы они просто сидели и смотрели, но они явно мешают тренировки. — Еще и наш факультет позорят, — тихо проворчала Беллатриса, наблюдая как младшая сестра вновь что-то записывает в свой пергамент. Анджелина откинула со лба заплетенные в косички волосы и спокойно скомандовала: — Расходимся и посмотрим, на что мы годны. Гарри отлетел назад к кромке поля, Рон — к шестам на другой стороне. Анджелина подняла квоффл одной рукой и с силой метнула Фреду, тот отпасовал Джорджу, Джордж — Гарри, Гарри — Рону, и Рон его выронил. Слизеринцы, возглавляемые Малфоем, оглушительно заржали. Рон устремился вниз, чтобы поймать мяч до того, как он упадет на землю, вышел из пике неудачно, завалившись набок, весь покраснел, но все же снова поднялся на рабочую высоту. Гарри увидел, как переглянулись Джордж и Фред, однако, вопреки обыкновению, промолчали, за что он их мысленно поблагодарил. — Ему просто не хватает уверенности, — неожиданно для всех сказала Меда, бросив на Сириуса только им понятный взгляд. — Думаю если бы эти двое его потренировали и показали, что верят в него, то все было бы нормально, — согласно кивнул Бродяга, мимолетно посмотрев на слегка улыбнувшегося Регулуса, который понял о чем вспомнили брат с кузиной. — Бросай, Рон, — крикнула как ни в чем не бывало Анджелина. Рон бросил квоффл Алисии, Алисия отпасовала Гарри, Гарри — Джорджу… — Эй, Поттер, шрам не беспокоит? — крикнул Малфой. — Прилечь не хочешь? Пора уж — целую неделю как не был в больничном крыле. Личный рекорд небось? Джордж бросил квоффл Анджелине, она вернула его Гарри, который не ожидал этого, но все же поймал мяч кончиками пальцев и сразу отправил Рону. Рон ринулся за мячом — и промахнулся. — Давай повнимательнее, — сердито крикнула Анджелина вслед Рону, устремившемуся к земле за квоффлом. Когда Рон вернулся на рабочую высоту, трудно было сказать, что краснее — его лицо или квоффл. Малфой и остальные слизеринцы задыхались от смеха. — Он бы свой первый матч вспомнил и над собой посмеялся, — поджала губы Нарцисса. — Согласен, он упустил снитч, который буквально был у него под носом, — кивнул Люциус. С третьей попытки Рон поймал квоффл и, наверное, от радости так запустил им в Кэти, что мяч пролетел у нее между рук и ударил прямо в лицо. — Извини! — простонал он и бросился к ней посмотреть, силен ли ушиб. — Вернись на место, она цела! — рявкнула Анджелина. — Но когда пасуешь своему, постарайся не сбить его с метлы! Для этого есть бладжеры! У Кэти шла кровь из носа. Слизеринцы на трибуне топали ногами и улюлюкали. Фред и Джордж подлетели к Кэти. — Не понимаю, это на него так присутствие слизеринцев влияет или что? Они ведь с Гарри нормально играли вдвоем, — нахмурилась Лили. — Тут и в Гарри дело, — ответил Рабастан. — Гарри ловец и у него нет особый практике с квоффломи, тут скорее нужно было просить кого-то из охотников, — кивнул Регулус. — Я тоже ловец и к квоффлом и бладжерам у меня весьма двоякие чувства и помочь кому-то с тренировками вряд ли смогу. — Поверь эти милые мячике тебя с самого детства не любят, — усмехнулся его старший брат, а Беллатриса и Меда приглушенно рассмеялись, словно вспомнив что-то. — На-ка, — сказал Фред, вынув из кармана что-то маленькое малинового цвета, — остановит мигом. — Ладно, — крикнула Анджелина. — Фред и Джордж, берите биты и бладжер. Рон — к шестам. Гарри, когда скажу, выпускай снитч. Начинаем забрасывать Рону. Гарри помчался за близнецами. — У Рона все через пень-колоду, — буркнул Джордж, когда они приземлились возле ящика с мячами. — Просто волнуется, — сказал Гарри. — Утром мы упражнялись вдвоем, и он играл нормально. — Будем надеяться, он не прошел пик формы, — угрюмо сказал Фред. — Близнецы вполне могут потренировать его, так как они имеют дело с бладжерами и могут запускать мячи с любой силы, — заметила Беллатриса, которая до этого что-то шептала Меде.       За довольно короткое время все более менее смогло вернуться к тому, что было в детстве Блэков. Беллатриса, Андромеда и Сириус вновь были не разлучные и приглядывали за Нарциссой и Регулусом. У этих троих вновь появились свои шутки и свои разговоры, понятные только троице. После одного из разговоров с женой Сириус, Беллу также начали часто видеть в ее компании. И все это не сомненно радовало Вальбургу с Орионом и Друэллу с Сигнусом, и Цисси с Регулусом тоже, не смотря на то, что двое иногда в шутку обижались на сестер с братом, так как те вновь считали их слишком маленькими.       Марлин же также часто можно было заметить со свекровью, та терпеливо что-то рассказывала и объясняла невестки, а блондинка в ответ также делилась чем-то с женщиной. Вальбурга и Орион так же старались по возможности нянчится с внучкой, благодаря всех кого можно за подаренную возможность и примирение со старшим сыном. Получасом позже Гарри и Рон вошли через портретную дверь в общую гостиную Гриффиндора. — Как прошла тренировка? — холодно спросила Гермиона. — Тренировка? — начал Гарри. — Совсем паршиво, — глухим голосом закончил Рон, опустившись рядом с ней в кресло. Гермиона посмотрела на него и немного оттаяла. — Первый блин комом, — утешила она Рона. — Надо втянуться… — Кто сказал, что из-за меня паршиво? — огрызнулся Рон. — Никто, — растерянно сказала она. — Я думала… — Ты думала, я ни на что не годен? — Да нет же! Ты сказал: «паршиво» — ну я и… — Я намерен заняться уроками, — сердито объявил Рон и затопал к лестнице в спальню. — Она хотела поддержать его, ну что за человек, — возмущенно проговорила леди Малфой. — Только вот начала она не совсем так, — заметила миссис Тонкс. — Ну да, Анди у нас мастер успокаивать, — ехидно протянула Белла, посмотрев на сестру. — Ой заткнись дорогая, а иначе я сейчас скажу в чем ты мастер, — не менее ехидно протянула Андромеда, кинув в сестру подушкой. — Ну по сути-то она права, — отозвался Тед. — Спелись, — закатила глаза Дромеда. — Ты вообще убить его хотела, сестрица. — Ой, это было слишком давно, — отмахнулась Лестрейндж. — Он паршиво играл? — Нет, — ответил Гарри, как и положено другу. Гермиона подняла брови: — Ну, наверное, он мог и лучше сыграть, но ты правильно сказала: все-таки первая тренировка… В тот вечер и Рон, и Гарри не сильно продвинулись с уроками. Гарри понимал, что Рон огорчен своей плохой игрой, да и у самого него до сих пор гремело в ушах: «Гриффиндор — сапожники!» Все воскресенье они просидели в гостиной, зарывшись в книги, между тем как комната то наполнялась народом, то пустела. День опять был погожий, и большинство однокашников-гриффиндорцев проводили его на воздухе, последний раз в году наслаждаясь ярким солнцем. К вечеру Гарри почувствовал себя так, как будто его мозгом колотили изнутри по черепной коробке. — Потому что уроки надо делать постепенно, а не все в один день, — хмыкнул Карлус. И они продолжали работать, пока не потемнело за окнами. Гостиная потихоньку пустела. В половине двенадцатого к ним, зевая, подошла Гермиона. — Заканчиваете? — Нет, — лаконично ответил Рон. — Самый большой спутник Юпитера — Ганимед, а не Каллисто, — она показала пальцем на строчку в сочинении Рона, — а вулканы — на Ио. — Благодарю, — буркнул Рон, зачеркивая ошибку. — Извини, я просто… — Ну да, приходишь только критиковать… — Рон… — Некогда мне слушать нотации, ясно? У меня тут работы по горло. — Больно он обидчивый какой-то, — пробормотал Гидеон. — Надо бы и за его воспитанием присматривать, — прошептал брату Фабиан, тот согласно кивнул, гадая как это можно будет сделать, чтобы вновь не связываться с Молли и ее мужем. — Ой, посмотри! Гермиона показала на ближнее окно. Снаружи на подоконнике стояла красивая сипуха и смотрела на Рона. — Не Гермес ли это? — изумилась Гермиона. — Ух ты, он! — тихо сказал Рон и вскочил, бросив перо. — С чего это Перси мне пишет? — Ну старшие братья о нас периодически вспоминают, — шутливо посетовал Регулус. — Нет, он еще чем-то и не доволен, — пожаловался Сириус, посмотрев на двух старших сестер. Он открыл окно, Гермес влетел в гостиную, опустился на сочинение Рона и протянул лапу с привязанным письмом. Рон снял письмо, и птица тотчас улетела, оставив чернильные следы на рисунке Ио. Рон прочел надпись на свитке: «Рональду Уизли, Гриффиндор-Хаус, Хогвартс» — и сел в кресло. — Почерк Перси. — Он поднял глаза на Гарри и Гермиону. — Ну, что? — Открывай! — нетерпеливо сказала Гермиона, и Гарри кивнул. Рон развернул свиток и начал читать. Чем дальше скользили его глаза по свитку, тем сильнее он хмурился. И когда закончил, на лице его было написано отвращение. — Видимо вспомнил он явно не в том ключе, — поджала губы Марлин, бросив осторожные взгляд на братьев Пруэтт. Он бросил письмо Гарри и Гермионе, и они, наклонившись друг к другу, прочли его вместе. Дорогой Рон! Я только что услышал (не от кого иного, как от самого министра магии, который узнал это от твоей новой преподавательницы, профессора Амбридж), что ты стал старостой Хогвартса. Я был приятно удивлен этой новостью и раньше всего хочу тебя поздравить. Должен признаться, я всегда опасался, что ты пойдешь, если можно так выразиться, «дорожкой Фреда и Джорджа», а не по моим стопам, поэтому можешь вообразить, с каким чувством я воспринял известие о том, что ты перестал пренебрегать требованиями руководства и взял на себя реальную ответственность. — Это конечно хорошо, но и нет ничего плохого в том, что близнецы занимаются своим бизнесом. Правда немного не так, как бы хотелось, — вздохнул Фабиан. — У всех Уизли на это какой-то пунктик видимо, раз все так против этого, — заметил Тонкс. — Ну мы еще не знаем мнения Билла и Чарли, — напомнила его жена. Но хочу не только поздравить тебя, Рон, я хочу дать тебе некоторые советы — почему и посылаю это письмо ночью, а не, как обычно, утренней почтой. Надеюсь, ты прочтешь его вдали от любопытных глаз и избежишь неудобных вопросов. Из того, что говорил мне министр, сообщая о твоем назначении, я заключил, что ты по-прежнему часто общаешься с Гарри Поттером. Должен сказать тебе, Рон: ничто не угрожает тебе потерей значка больше, чем продолжающееся братание с этим учеником.       Фабиан и Гидеон переглянулись между собой, но в слух пока ничего не сказали. Не сомневаюсь, мои слова тебя удивят, и ты, безусловно, возразишь, что Поттер всегда был любимцем Дамблдора, — но должен сказать тебе, что Дамблдор, вероятно, недолго будет оставаться во главе Хогвартса, и влиятельные люди совсем иначе — и, наверное, правильнее — оценивают поведение Поттера. Распространяться не буду, но если ты просмотришь завтрашний «Ежедневный пророк», то получишь хорошее представление о том, куда дует ветер… и, быть может, наткнешься на имя твоего покорного слуги! Серьезно, Рон, нельзя, чтобы считали, будто вы с Поттером одного поля ягода. Это может очень повредить тебе в будущем — я имею в виду и карьеру после школы. — Не знаю, что будет дальше, но прошу извинить нас за слова нашего племянника, они явно не допустимы, — проговорил один из братьев Пруэтт, посмотрев на Джеймса с Лили и на старшую чету Поттер. — Вы тут не причем, — покачала головой Дорея, мягко улыбнувшись братьям. — К тому же этого еще не произошло. Как тебе должно быть известно, поскольку в суд его провожал наш отец, этим летом у Поттера было дисциплинарное слушание перед Визенгамотом в полном составе, и прошло оно для него не лучшим образом. Его оправдали чисто формально, если хочешь знать мое мнение, и многие, с кем я говорил, по-прежнему убеждены в его виновности. Возможно, ты боишься порвать отношения с Поттером — я знаю, что он бывает неуравновешен и даже буен, но, если ты обеспокоен этим или заметил еще что-то тревожащее в его поведении, настоятельно рекомендую тебе обратиться к Долорес Амбридж. — А мне кажется, ему самому нужно к целителю обратиться, с головой явно что-то не так, — недовольно проворчала Лили. — Неужели власть настолько меняет людей? — нахмурилась Алиса. — Порой они становятся даже хуже, чем можно представить или описать, — вздохнул Орион. — Тебе по-моему это уже не грозит, — хмыкнул Сириус, догадываясь о чем думает его отец. Эта замечательная женщина, я знаю, будет только рада помочь тебе советом. — Она? Замечательная? — скептически посмотрев на книгу, уточнила леди Блэк. — Чем она тебе так не угодила? Нет я конечно не спорю, что эта та еще личность, она и мне не нравится, но все же, — поинтересовалась Нарцисса, вопросительно посмотрев на невестку. — Цисси — это не для твоих ушек, — покачала головой Белла, а Андромеда согласно кивнула. — Ты-то откуда знаешь? — удивленно спросила миссис Малфой. — Спросила, тоже интересно стало, — пожала плечами миссис Лестрейндж. — Ага и пару советом в подарок подкинула, — усмехнулся Сириус, их родители лишь покачали на это головами, радуясь, что все налаживается. Перехожу ко второй части. Как я уже заметил выше, режиму Дамблдора в Хогвартсе, возможно, скоро придет конец. Ты должен быть предан не ему, а школе и Министерству. Я с огорчением услышал, что в своих попытках произвести в Хогвартсе необходимые изменения, которых горячо желает Министерство, профессор Амбридж встречает очень мало поддержки со стороны персонала (впрочем, с будущей недели ей станет легче — смотри опять-таки завтрашний номер «Ежедневного пророка»!). — Мне уже это не нравится, — покачала головой Августа. Скажу еще: ученик, выказавший готовность помочь профессору Амбридж сегодня, года через два получит очень хорошие шансы стать старостой школы! Жалею, что редко виделся с тобой этим летом. Мне больно критиковать родителей, но боюсь, что не смогу жить под их кровом, пока они связаны с опасной публикой из окружения Дамблдора. (Если надумаешь писать матери, можешь сообщить ей, что некий Стерджис Подмор, близкий друг Дамблдора, недавно заключен в Азкабан за незаконное проникновение в Министерство. Может быть, это откроет ей глаза на подлинную сущность мелких преступников, с которыми они теперь якшаются.) — Видимо его действительно подставили, — нахмурился Ремус. — Если он близкий друг Дамблдора, то почему его нет в этом составе Ордена? — вопросительно посмотрел на друзей Фрэнк, но ответа на свой вопрос не услышал. Считаю большой удачей для себя, что избежал позорного общения с такими людьми — министр проявил ко мне величайшую снисходительность, — и надеюсь, Рон, что семейные узы не помешают и тебе понять всю ошибочность взглядов и поступков наших родителей. Я искренне надеюсь, что со временем они сами осознают, насколько они заблуждались, и, если настанет такой день, с готовностью приму их извинения. — Ему тоже есть за что извиниться, — заметил Сириус, посмотрев на родителей. И он, и его кузина также прекрасно заметили некую паралель между ними и Перси. Слишком уж похожие у них были истории. Пожалуйста, обдумай хорошенько все, что я здесь написал, в особенности о Гарри Поттере, и еще раз поздравляю тебя с назначением старостой. Твой брат Перси. Гарри повернулся к Рону. — Ну что ж, — сказал он так, словно воспринял все это как шутку, — если хочешь… Что там у него? — Он заглянул в письмо. — Ага, порвать со мной отношения, клянусь, я не буду буянить. — Перевести это все в шутку действительно хороший вариант, — сказала Доркас, кладя свою руку на плече Гидеона и сжимая его в знак поддержки. — Дай. — Рон протянул руку. — Он… (Рон разорвал письмо пополам)…самый большой (разрывая на четыре части)…гад (разорвав на восемь)…на свете. Он бросил обрывки в камин. — А этот вариант еще лучше, — кивнул Фабиан, тяжелым взглядом смотря в свой пергамент и что-то записывая. — Давай, до утра надо с этим закончить. — Он подтянул к себе сочинение по астрономии. Гермиона смотрела на него со странным выражением. — Дай-ка сюда, — вдруг сказала она. — Что? — удивился Рон. — Дай мне. Я их посмотрю и исправлю. — Серьезно? Гермиона, ты наша спасительница, — сказал Рон. — Что я могу для тебя?.. — Ты можешь сказать: «Мы обещаем, что больше не будем волынить с домашними заданиями до ночи». — Она протянула обе руки за их сочинениями, но вид у нее был веселый. — Спасибо большое, — слабым голосом сказал Гарри. — Я надеюсь, она делает это не из жалости, — сказал Тед, посмотрев на свою супругу, которая положив голову ему на плече, смотрела куда-то перед собой явно о чем-то думая или вспоминая. Он знал, что половина народа в Хогвартсе считает его странным, если не сумасшедшим; он знал, что «Ежедневный пророк» из месяца в месяц поливал его грязью, но, прочтя то же самое в письме Перси, прочтя, что Рону советуют порвать с ним и даже доносить на него профессору Амбридж, он осознал свое положение с небывалой ясностью, Он четыре года учился с Перси, жил у него в доме во время летних каникул, делил с ним палатку на чемпионате мира по квиддичу Перси даже поставил ему высший балл за второе испытание на Турнире Трех Волшебников — а теперь Перси считает его психически неуравновешенным и, возможно, буйным. Волна сочувствия к крестному захлестнула его: среди его знакомых Сириус, наверное, единственный, кто мог бы действительно понять его чувства — он сам в таком же положении. — Да нет, боюсь у меня положение все же намного хуже, — покачал головой лорд Блэк. — Но понять-то ты его действительно можешь, — отозвалась Меда, переведя задумчивый взгляд на брата. «Я скорее Перси больше понять могу, к сожалению», — подумал — Перепиши это, — сказала Гермиона Рону, толкнув к нему сочинение и исписанный ею самой листок. — И добавь заключение, которое я написала. — Гермиона, честно, ты самый прекрасный человек на свете, — пролепетал Рон, — и если я когда-нибудь опять буду с тобой груб… — Я пойму, что ты снова стал самим собой, — докончила Гермиона. — Гарри, у тебя все нормально, кроме этого вот, в конце. Ты, наверное, не расслышал профессора Синистру. Европа была покрыта льдами, а не львами… Что с тобой? — Было бы забавно, если бы львы свободно расхаживали по всей Европе, — усмехнулся Джеймс. Гарри сполз с кресла и, стоя коленями на вытертом, в подпалинах каминном коврике, глядел в огонь. — Эй, Гарри, — неуверенно окликнул его Рон, — ты почему там? — Потому что увидел в огне голову Сириуса. Гарри ответил совершенно спокойно. В конце концов, он видел здесь же голову Сириуса в прошлом году и говорил с ней; и все же он не был уверен, что действительно увидел ее сейчас, — она исчезла мгновенно. — Голову Сириуса? — повторила Гермиона. — Как в тот раз, когда он захотел поговорить с тобой на Турнире Трех Волшебников? Но не сейчас же — это было бы слишком… — И, глядя в огонь, вскрикнула: — Сириус? Рон выронил перо. Посреди пляшущего пламени была голова Сириуса, и длинные черные волосы спадали на его улыбающееся лицо. — Я уж подумал, вы уйдете спать раньше, чем остальные разойдутся, — сказал он. — Каждый час заглядывал. — Каждый час залезал в камин? — со смехом спросил Гарри. — А если бы тебя увидели? — спросила Белла, качая головой. — Как безответственно с твоей стороны кузен. — На несколько секунд — проверить, чисто ли на горизонте. — А если бы тебя увидели? — испуганно спросила Гермиона. — Кажется, одна девочка, первокурсница, как будто видела мельком. Но не волнуйся, — сказал Сириус, заметив, что Гермиона поднесла ладонь ко рту, — я тут же скрылся. Наверняка приняла меня за странное полено или что-нибудь вроде. — Но это же громадный риск… — начала Гермиона. — Ты говоришь прямо как Молли, — сказал Сириус. — Это был единственный способ ответить на письмо Гарри, не прибегая к шифру. А шифры расшифровываются. — До конца жизни помнить это будешь? — с милой улыбкой спросила Нарцисса. — Конечно, — согласно кивнул Сириус, посмотрев на сестру. — И тебе это обязательно припоминать буду. При упоминании о письме Гермиона и Рон разом повернулись к Гарри. — Сам написал, а нам — ни слова, — с упреком сказала Гермиона. — Забыл, — ответил Гарри, и это было правдой. — По сути он не обязан докладывать о каждом своем шаге, даже если они его лучшие друзья, — впервые за эту главу подал голос Северус. Встреча с Чжоу в совятнике вытеснила все из головы. — Не смотри на меня так. Никаких секретов из письма нельзя было извлечь, верно, Сириус? — Да, очень хорошо составлено, — улыбнулся тот. — Однако поторопимся, а то, чего доброго, помешают… Твой шрам… — А что?.. — начал Рон, но Гермиона его перебила: — Потом объясним. Дальше, Сириус. — Понимаю, когда шрам болит, удовольствия мало. Но, по-моему, беспокоиться пока не из-за чего. Ведь он весь прошлый год болел? — Да, и Дамблдор сказал, что это происходит, когда Волан-де-Морта обуревают сильные чувства, — сказал Гарри, как всегда не обращая внимания на то, что Рон и Гермиона вздрогнули. — Так что не знаю, может, он был зол или еще что нибудь в тот вечер, когда я отбывал наказание. Да, теперь он вернулся, и болеть будет чаще, — сказал Сириус. — Так, по-твоему, это не из-за того, что Амбридж дотронулась до меня, когда я отбывал у нее наказание? — Он не написал о Кровавом пере, но я не знаю, может ли это быть взаимосвязано, — вздохнул Блэк, посмотрев на родителей. — Все темные артефакты и проклятия могут влиять и отзываться друг на друга, но нет людей, выживших после Авады, так что тут мы тоже сказать точно не можем, — ответил Орион, под согласный кивок жены. — Вряд ли, — сказал Сириус. — Я знаю ее репутацию и уверен, что она не из Пожирателей смерти. — По подлости своей вполне может быть, — мрачно заметил Гарри, а Рон и Гермиона энергично закивали. — Да, но человечество не делится на хороших людей и Пожирателей смерти, — с невеселой улыбкой возразил Сириус. — Хотя знаю, существо она преотвратное… Послушали бы, что о ней говорит Римус. — О да, а еще лучше то, что о ней говорит моя любимая жена, — с ехидством протянул старший из братьев Блэк. — А Люпин ее знает? — быстро спросил Гарри, вспомнив ее замечание об опасных полукровках на первом занятии. — Нет, — сказал Сириус, — но два года назад она составила законопроект против оборотней, и теперь он не может получить работу. — Лично я с ней не сталкивался, не надо на меня так смотреть, — пожал плечами оборотень. Гарри вспомнил, что Люпин теперь совсем обносился, и Амбридж стала ему еще противнее. — Чем же ей не угодили оборотни? — сердито спросила Гермиона. — Боится их, я думаю. — Сириуса забавляло ее негодование. — Должно быть, не переносит полулюдей: в прошлом году агитировала за то, чтобы отловить водяной народ и навесить всем бирки. Представляешь, тратить на это время и энергию, когда такая рвань, как Кикимер, гуляет без ярлыка. Рон рассмеялся, а Гермиона огорчилась. — Сириус, — сказала она с укоризной, — если бы ты немного поработал с Кикимером, он наверняка переменился бы. Как-никак ты последний член его семьи, и профессор Дамблдор сказал… — Неа, он бы скорее сам себя убил, — знающе протянул Сириус. — А он не могу случайно не отдать вам приглашения? — протянула Марлин, посмотрев на свекровь и свекра. — Намекаешь на что-то? — приподняла бровь Вальбурга, посмотрев на невестку. — Да нет, прямо говорю, — поджала губы леди Блэк, переведя взгляд на мужа. — Матушка, ты ведь знаешь что он мог так поступить, — вздохнул Регулус. — Значит, сейчас сделает перерыв, а мы поговорим с Кикимером, — сказал Орион. — Ну, а что на уроках у Амбридж? — перебил Сириус. — Обучает вас убивать полукровок? — Нет, — сказал Гарри, не обращая внимания на обиженную Гермиону которой не дали защитить Кикимера. — Она вообще не позволяет нам прибегать к магии! — Читаем дурацкие учебники, и больше ничего, — сказал Рон. — Все понятно, — сказал Сириус. — По нашим сведениям из Министерства, Фадж не хочет, чтобы вас обучали борьбе. — Обучали борьбе? — изумился Гарри. — Он думает, мы что, собираем тут какую-то армию магов? — Именно так он и думает, — подтвердил Сириус. — А вернее, боится, что этим занят Дамблдор — формирует свою личную армию, чтобы захватить Министерство магии. — Армию из подростком простите? — насмешливо спросил Сигнус. — Какой бред. — Взрослые порой слишком сильно недооценивают детей, отец, — холодно заметила Андромеда. Молчание. Потом заговорил Рон: — В жизни не слышал ничего глупее, включая рассуждения Полумны Лавгуд. — Значит, нам не дают изучать защиту от Темных искусств потому, что Фадж боится, как бы мы не использовали заклинаний против Министерства магии? — возмутилась Гермиона. — Точно, — подтвердил Сириус. — Фадж решил, что Дамблдор готов на все ради захвата власти. С каждым днем он все больше превращается в параноика. Того и гляди, Дамблдора арестуют по какому-нибудь сфабрикованному обвинению. Тут Гарри вспомнил о письме Перси. — Не знаешь, в завтрашнем «Ежедневном пророке» будет что-нибудь о Дамблдоре? Брат Рона Перси пишет, что да. — Не знаю, — сказал Сириус. — В выходные никого из Ордена не видел — заняты. Мы тут одни с Кикимером. В голосе Сириуса прозвучала обида. — Не могу поверить, что я не разу не навестила тебя, — покачала головой Меда. — Это может быть опасно, — заметил Тед. — Согласись, было бы странно если бы ты появилась на Гриммо, будучи исключенной из рода. — Он прав, — отозвалась Беллатриса, переглянувшись с Сириусом. — Когда вас опять отпустят в Хогсмид? Думаю, эта маскировка под собаку на станции нам удалась, а? Я решил… — НЕТ! — в один голос воскликнули Гермиона и Гарри, а Гермиона спросила: — Сириус, ты видел «Ежедневный пророк»? — А, это, — ухмыльнулся он, — они все время гадают, где я, и все невпопад. — Да, но на этот раз, может быть, угадали, — возразил Гарри. — Малфой в поезде как-то странно выразился и, похоже, догадался, что это ты. И его отец был на станции — знаешь, Люциус Малфой. Так что ты тут лучше не появляйся. Если Малфой опять тебя узнает… — Уж кто кто, а я его точно не выдам, — хмыкнул Люциус. — Иначе тебя дома убьют, — ухмыльнулся Снейп, шепотом сказав это другу. — Ладно, ладно, понял, — сказал Сириус. — Я просто думал, вам захочется повидаться… — Да, только не хочется, чтобы тебя опять упрятали В Азкабан! — сказал Гарри. Сириус молча смотрел из огня на Гарри, между бровей у него залегла глубокая складка. — Ты меньше похож на отца, чем я думал, — сказал он наконец с холодком в голосе. — Отец радовался бы риску. — Слушай… — Мне, пожалуй, пора. Слышу, Кикимер спускается по лестнице, — сказал Сириус, но Гарри ему не поверил. — Значит, когда снова соберусь к вам в камин, сообщить тебе время? Если для тебя это не слишком рискованно. Легкий хлопок, и там, где была голова, осталось только пляшущее пламя. — Не ужели действительно сравниваю его с тобой? — нахмурился Блэк, посмотрев на лучшего друга. — Я ведь вижу разницу между вами, и прекрасно понимаю, что он не может быть полностью похож на кого-то из вас. — Мы знаем, Сириус, но годы в Азкабане могли взять вверх, для разума они явно не могли просто так, — с сожалением посмотрев на друга, сказала Лили. — Мы же не веним тебя ни в чем, — согласно кивнул Джеймс.