Окклюменция
7 июня 2022 г. в 12:25
Кикимер, как выяснилось, прятался на чердаке. Нашел его Сириус; домовик весь был в пыли и, несомненно, искал там семейные реликвии Блэков, чтобы перетащить к себе в чулан. Сириус удовлетворился этим объяснением, но Гарри ощущал беспокойство.
— С ним никогда не было так просто, — проворчал Блэк так, чтобы его услышали лишь жена и друзья. — Когда я был маленьким, он все говорил, что убирается, а сам все время следил и запоминал все, что я делаю и говорю.
— Хорошо, что я с ним не знакома, — покачала головой Марлин, кладя голову на плече супруга.
Настроение у Кикимера как будто улучшилось, ворчать он стал реже и не так злобно, приказы выполнял послушнее, чем обычно, но несколько раз Гарри замечал на себе его жадный взгляд, причем он тут же отводил глаза, увидев, что Гарри на него смотрит. Гарри не делился своими смутными подозрениями с Сириусом, тем более что после Рождества веселость крестного быстро испарялась. По мере того как приближался день их отъезда в Хогвартс, на него все чаще нападали «приступы мрачности», как называла их миссис Уизли, он становился молчалив и раздражителен, часами сидел один в комнате гиппогрифа.
— Он остается один в доме, который ненавидит, а это не лучшее времяпрепровождение, особенно после Азкабана, — сочувственно вздохнула Дорея.
Его уныние расползалось по дому, просачивалось под двери, как ядовитый газ, заражало остальных. Гарри не хотелось снова оставлять Сириуса в обществе одного Кикимера; мало того, он впервые не радовался возвращению в Хогвартс. Приехать в школу значило снова попасть под тиранию Амбридж, которая в их отсутствие наверняка протащила еще десяток декретов; квиддича он лишен, домашних заданий навалят гору — дело идет к экзаменам; Дамблдор по-прежнему чурается его. Если бы не ОД, думал Гарри, он вообще попросил бы разрешения у Сириуса бросить школу и остаться на площади Гриммо.
— Я не понимаю куда Дамблдор смотрит, — проворчал Фрэнк. — Да может быть он сейчас не в фаворе у Министерства, но он же все еще директор Хогвартса и у него есть обязанности.
— Как будто он выполнял их на протяжение четырёх других книг, — фыркнула Алиса. — На первом курсе он пропустил дракона и профессора, одержимого Редллом. На втором курсе у него Василиск по замку ползал, а первокурсница была одержима все тем же и ходила с опасным артефактом. На третьем курсе, прости меня Сириус, в замок спокойно проникал преступник. Про четвертый курс я вообще лучше промолчу.
А в последний день каникул произошло такое, отчего Гарри стал думать о школе просто с ужасом.
— Гарри, дорогой, — сказала миссис Уизли, просунув голову в дверь их спальни, когда они с Роном играли в волшебные шахматы, а за игрой наблюдали Джинни, Гермиона и Живоглот. — Можешь спуститься в кухню? С тобой хочет поговорить профессор Снегг.
— Вот это уже не хорошо, — протянул Люциус, покосившись на своего друга и нахмурившихся мародеров.
Минутой позже он толкнул дверь кухни и увидел Сириуса и Снегга за длинным столом, напряженно глядящих в разные стороны. Молчание их было наэлектризовано взаимной неприязнью. Перед Сириусом на столе лежало раскрытое письмо. Гарри кашлянул, чтобы объявить о своем присутствии. Снегг обернулся к нему: лицо в рамке сальных черных волос.
— Сядьте, Поттер.
— Знаешь, Снегг, — громко сказал Сириус, отвалив свой стул на задние ножки и глядя в потолок, — я предпочитаю, чтобы ты не отдавал здесь приказов. Это мой дом, понимаешь ли.
— Особенно так общаться в нем с моим крестником, — спокойно дополнил самого себя лорд Блэк.
— Я его профессор, — напомнил Северус.
— В Хогвартсе да, но никак не на каникулах, — хмыкнул Тонск.
Бледное лицо Снегга некрасиво потемнело. Гарри сел рядом с Сириусом, глядя на Снегга через стол.
— Предполагалось, что мы поговорим с глазу на глаз, Поттер, — сказал Снегг со знакомой кривой усмешкой, — но Блэк…
— Я его крестный, — громче прежнего сказал Сириус.
— Я здесь по распоряжению Дамблдора, — Снегг же, наоборот, говорил все тише и ядовитее, — но, ради всего святого, оставайся, Сириус. Я знаю, ты любишь чувствовать себя… причастным.
— Это как прикажешь понимать? — С громким стуком Сириус опустил свой стул на все четыре ноги. — Да, я понимаю, ты должен быть… ах… расстроен тем, что не делаешь ничего полезного, — с легким нажимом на последнее слово, — для Ордена.
Андромеда покачала головой, но промолчала. Девушка чувствовала, что вот такие препирательства не доведут до хорошего, но надеялась, что все не закончиться слишком печально.
Теперь побагровел Сириус. Снегг, злорадно усмехнувшись, обратился к Гарри:
— Директор послал меня передать вам его желание, Поттер, чтобы в этом семестре вы изучали окклюменцию.
— Что изучать? — не понял Гарри. Снегг еще больше скривил рот. — Окклюменцию, Поттер. Магическую защиту ума от проникновения извне. Малоизвестный раздел магии, но крайне полезный.
— Нет, совершенно наоборот, — хмыкнул Орион. — Это раздел довольно известен, просто не всем он под силу.
Сердце у Гарри бешено застучало. Защита от проникновения извне? Но ведь он не одержим, все на этом сошлись…
— Почему я должен изучать окклю… как ее? — выпалил он.
— Потому что так считает нужным директор, — хладнокровно ответил Снегг. — Вы будете получать индивидуальные уроки раз в неделю, но никому не скажете об этом, в первую очередь Долорес Амбридж. Вам понятно?
— Да. Кто будет меня учить?
— Я.
— Он не выучит окклюменцию, — хмыкнул Родольфус.
— Согласна, она изучается с человеком, которому ты можешь доверять, — кивнула Беллатриса.
Дверь кухни открылась, и вошла вся семья Уизли вместе с Гермионой, совершенно счастливые. Посреди группы гордо шагал сам мистер Уизли в макинтоше, надетом поверх полосатой пижамы.
— Исцелен! — объявил он, адресуясь ко всей кухне в целом. — Абсолютно здоров!
— Вот это все же хорошая новость, — прошептал Гидеон брату, тот лишь согласно кивнул, но промолчал
Он и остальные Уизли замерли у двери, глядя на разыгравшуюся сцену, которая тоже прервалась в самом разгаре: Сириус и Снегг смотрели на вошедших, направив волшебные палочки друг другу в лицо, а Гарри, пытавшийся их развести, так и застыл с раскинутыми руками.
— Разорви меня горгулья, — сказал мистер Уизли, перестав улыбаться, — что здесь происходит?
Сириус и Снегг опустили волшебные палочки; Гарри переводил взгляд с одного на другого.
— О, это всего лишь разговор старых школьных друзей, — проговорила Доркас, но голос ее был полон сарказма.
Лица обоих выражали крайнее презрение, но неожиданный приход многочисленных свидетелей как будто привел их в чувство. Снегг убрал волшебную палочку в карман и, ни слова не сказав семейству, направился к выходу. Он ушел. Сириус смотрел ему вслед, опустив палочку.
— Что тут происходит? — снова спросил мистер Уизли.
— Ничего, Артур. — Сириус тяжело дышал, словно после долгого бега. — Просто дружеская беседа двух старых однокашников. — С заметным усилием он улыбнулся. — Значит, ты вылечился? Это прекрасная новость. Прекрасная новость.
— Правда же? — сказала миссис Уизли, подводя мужа к стулу. — Целитель Сметвик все-таки совершил чудо — нашел противоядие, а Артур получил урок — будет знать, как баловаться с магловской медициной. Правда, Артур? — спросила она с некоторой угрозой.
— Это слишком мелкое происшествие для того, чтобы Артур перестал заниматься своим увлечением, — хмыкнул Фабиан.
Гарри ощущал неприятное стеснение в груди, ему не хотелось прощаться с Сириусом. Он уезжал отсюда с тяжелым чувством: неизвестно, когда они снова свидятся, и он обязан как-то предупредить крестного, чтобы тот не делал глупостей. Гарри опасался, что обвинение в трусости, брошенное Снеггом, глубоко уязвило Сириуса, и, может быть, он уже сейчас затевает какую-то безрассудную вылазку с площади Гриммо. Но пока он раздумывал, Сириус сам поманил его.
— Я хочу, чтобы ты это взял, — сказал он и сунул ему в руку неаккуратный сверток размером с небольшую книжку.
— Что это?
— Это для того, чтобы ты дал мне знать, если Снегг начнет тебя тиранить. — Сириус настороженно оглянулся на миссис Уизли, которая уговаривала близнецов надеть вязаные варежки. — Сомневаюсь, что Молли меня одобрит, но обязательно воспользуйся, если я понадоблюсь. Договорились?
— Ага, — сказал Гарри, засовывая сверток во внутренний карман куртки. Но он знал, что никогда не воспользуется этой вещью. Как бы ни изводил его Снегг на уроках окклюменции, он, Гарри, не станет выманивать Сириуса из убежища.
— Опрометчиво с твоей стороны, — прошептал Джеймс на ухо лучшего друга. — Если это зеркало, то наши связаны между собой.
— Поверь, я уже это понял, — вздохнул Бродяга.
Ярко-фиолетовый трехэтажный автобус возник перед ними из воздуха, чуть не сбив фонарный столб, который вовремя успел отскочить. Худой, прыщавый, лопоухий малый в фиолетовой форме спрыгнул на землю и сказал:
— Добро пожа…
— Да, да, знаем, — нетерпеливо сказала Тонкс. — Залезайте, залезайте…
— Этим она в тебя, — шепнул на ухо жене, Тед.
— Да, а по-моему у тебя это тоже есть, — усмехнулась Меда.
Она толкнула Гарри к ступенькам мимо кондуктора, который вытаращился на него.
— А-а… да это Гарри!..
— Еще раз выкрикнешь его имя — насмерть заколдую, — пообещала Тонкс, подталкивая уже Гермиону и Джинни.
— Всю жизнь мечтал прокатиться на этой штуке, — радостно сказал Рон, присоединившись к Гарри и оглядывая салон.
— Он пожалеет об этом, — усмехнулся Гидеон, прекрасно знающий, как ездит этот транспорт.
— Похоже, нам надо разделиться, — сказала Тонкс, оглядев свободные кресла. — Фред, Джордж и Джинни, вы сядьте там сзади… Римус с вами.
Сама она вместе с Гарри, Роном и Гермионой поднялась на самый верхний этаж, где было два свободных кресла впереди и два в заднем конце.
— Я передумал, — проворчал Рон, в шестой раз поднимаясь с пола, — больше не хочу кататься на этой штуке. Мотаясь по проходу, к ним двигался Стэн:
— Слышь, следующая остановка — Хогвартс. Эта важная тетка, что с вами, велела подбросить вас вне очереди. Сейчас, только высадим мадам Марш… — Снизу донесся звук рвотных потуг и наконец жуткий плеск — Ей малость нехорошо.
— Вот это лестно однако, — проворчала миссис Тонкс.
— Не забудь, что на внешность поменяла, — заметила Нарцисса.
Автобус рванул с места, набрал скорость и… БАХ! Они уже катят по заснеженному Хогсмиду. В переулке мелькнула «Кабанья голова» с отрубленной головой на скрипучей вывеске. Снежные хлопья лепятся к ветровому стеклу. Вот и ворота Хогвартса. Люпин и Тонкс помогли им вынести вещи, потом вышли попрощаться. Гарри кинул взгляд на автобусные этажи — со всех трех на них смотрели пассажиры, прижавшись носами к окнам.
— На территории вы будете в безопасности, — сказала Тонкс, проверив взглядом пустынную дорогу. — Удачного семестра.
— Будьте здоровы, — говорил Люпин, по очереди пожимая руку ребятам. Последним был Гарри, остальные уже прощались с Тонкс.
— Слушай, — он понизил голос, — я знаю, ты не любишь Снегга, но он превосходный окклюменист, и все мы, включая Сириуса, хотим, чтобы ты научился защищать себя. Так что старайся, ладно?
— Хорошо, постараюсь, — невесело ответил Гарри, глядя на преждевременно изрезанное морщинами лицо. — До встречи.
— Как бы он не старался, не получиться, — пожал плечами Малфой.
— Уж его обучал Дамблдор, — согласилась Лили, кинув взгляд на друга детства.
Весь следующий день Гарри со страхом ожидал вечернего занятия. Утренний сдвоенный урок зельеварения отнюдь не рассеял его тревоги: Снегг был враждебен, как всегда. Еще больше испортили ему настроение члены ОД, непрерывно подходившие с вопросом, соберет ли он их сегодня вечером.
— Сообщу вам обычным способом, когда будет сбор, — снова и снова повторял он. — Сегодня не могу. Мне надо… короче, на лекарственные зелья.
— Ты проходишь лекарственные зелья? — презрительно спросил Захария Смит, поймав его после обеда в вестибюле. — Да ты, наверно, вообще ни бум-бум. Снегг никогда не давал дополнительных уроков.
Он чванливо отошел, и Рон, прожигавший глазами его спину, поднял волшебную палочку и, нацелившись между лопаток, спросил:
— Колдануть его? Отсюда еще достану.
— Да брось, — грустно сказал Гарри. — Сейчас все так будут думать. Что совсем глупый…
— Можно было придумать что-то по типу отработок, — заметил Рабастан.
— Точно, это было бы более правдиво, — согласился Регулус.
— Привет, Гарри, — раздался голос у него за спиной. Он повернулся: Чжоу.
— А, — внутри у него что-то подпрыгнуло. — Привет.
— Гарри, мы будем в библиотеке, — решительно сказала Гермиона, схватив Рона за локоть и направляя к мраморной лестнице.
— Как встретил Рождество? — спросила Чжоу.
— Неплохо.
— А у нас прошло как-то тихо. — Вид у нее был почему-то смущенный. — Тут… в будущем месяце нас отпустят в Хогсмид — читал объявление?
— Что? А, нет, я еще не смотрел на доску.
— Ну да, в Валентинов день.
— Понятно, — сказал Гарри, не понимая, зачем она ему это говорит. — Ты, наверное, хочешь…
— Только если ты, — живо ответила она.
— Девушки не должны сами назначать свидания, — проворчала Нарцисса, Сириус на это лишь усмехнулся. Ему девушки назначали свидания, а он просто спал с ними, пока не надоест.
— Милый, ты сейчас до ухмыляешься, — ласково протянула Марлин, впившись ноготками в ладонь мужа. Блэк опасливо посмотрев на блондинку, и, под тихий смех друзей и супругов Тонкс, обнял ее за талию, целуя в лоб, а затем что-то нашептывая на ухо.
Гарри растерялся и чуть не сказал: «Ты, наверно, хотела узнать, когда будет сбор ОД?» — но речь шла явно не об этом.
— Я… не знаю…
— Конечно, если не хочешь… — удрученно сказала она. — Не расстраивайся… Еще увидимся.
Она отошла. Гарри смотрел ей вслед, лихорадочно соображая. И вдруг до него дошло.
— Чжоу! Эй… Чжоу!
Он побежал за ней, догнал на полпути к лестнице.
— Ты хочешь пойти со мной в Хогсмид в Валентинов день?
— Да-а-а! — Чжоу заулыбалась и покраснела.
— Хорошо, тогда договорились.
— Быстро он додумался, неплохо, — усмехнулся Джеймс, но тут же пожалел об этом, заметив взгляд рыжеволосой ведьмы.
Внимание его, однако, привлек стол, на котором стояла освещенная свечой мелкая каменная чаша, с резными рунами и символами. Гарри узнал ее сразу: Омут памяти Дамблдора. Зачем она здесь? Из сумрака донесся холодный голос Снегга. Он вздрогнул.
— Закройте за собой дверь, Поттер.
Гарри исполнил приказ с ощущением, что сам запирает себя в тюрьме. Когда он вернулся в комнату, Снегг вышел на свет и молча указал на кресло перед столом. Гарри сел, Снегг тоже сел и, не мигая, смотрел на Гарри холодными черными глазами; каждая черточка его лица выражала неудовольствие.
— Итак, Поттер, вы знаете, зачем вы здесь, — сказал он. — Директор попросил меня обучать вас окклюменции. Могу только надеяться, что к ней вы обнаружите больше способностей, чем к зельям.
— Понятно, — сказал Гарри.
— Возможно, это не обычные занятия, Поттер, — злобно прищурясь, сказал Снегг, — тем не менее я по-прежнему ваш преподаватель, и, обращаясь ко мне, вы всякий раз будете именовать меня «сэр» или «профессор».
— Да… сэр, — сказал Гарри. Снегг продолжал смотреть на него, сузив глаза.
— Итак, окклюменция. Как я уже объяснил вам на кухне у вашего любезного крестного, этот раздел магии позволяет оградить сознание от магического вторжения и влияния.
— А почему профессор Дамблдор считает, что мне это нужно, сэр? — спросил Гарри, глядя Снеггу в глаза, но сомневаясь, что получит ответ.
— Это умение может пригодится каждому, не зависимо от ситуации и обстановке в стране, — заметил Карлус.
Снегг помолчал, а затем презрительно произнес:
— Наверняка вы уже догадались сами, Поттер? Темный Лорд весьма сведущ в легилименции…
— А это что такое? Сэр.
— Это умение извлекать чувства и воспоминания из чужого ума…
— Он умеет читать мысли? — спросил Гарри, услышав в этом подтверждение своих страхов.
— В вас нет тонкости, Поттер. — Темные глаза Снегга блеснули. — Вы не понимаете тонких различий. Это одна из причин ваших плачевных успехов в зельеварении.
— Зельеварение тут вообще не причем Снейп, — закатил глаза Сириус. — А эти легилименцию действительно можно сравнить с чтением мыслей, разница лишь в том, что легилимент еще и эмоции человека улавливает и видет все воспоминания, если их не спрятать. Мысли он также прекрасно слышит. И это я говорю тебе как легилимент и мастер менталистики.
Снегг помолчал, смакуя это оскорбление, и продолжал:
— Только маглы рассуждают о «чтении мыслей». Ум — не книга, которую можно раскрыть, когда заблагорассудится. Мысли не напечатаны внутри черепа, чтобы их мог изучить всякий любопытный. Мозг — сложный и многослойный орган — по крайней мере, у большинства людей, Поттер. — Он усмехнулся. — Верно, однако, что те, кто овладел легилименцией, способны при определенных условиях проникнуть в сознание своих жертв и правильно интерпретировать добытые сведения. В частности, Темный Лорд почти всегда знает, когда ему кто-то лжет. Только искушенные в окклюменции способны подавить чувства и воспоминания, противоречащие лжи, и, таким образом, говорить неправду в его присутствии, не опасаясь разоблачения.
Что бы там ни говорил Снегг, легилименция смахивала на чтение мыслей, и Гарри это совсем не нравилось.
— О да, и если не уметь контролировать свои способности, то это очн раздражает, — согласно кивнул Сириус. — Особенно если у тебя врожденные способности к этому.
— Значит, он может узнать, что мы сейчас тут думаем? Сэр.
— Темный Лорд находится на значительном удалении, а территория Хогвартса ограждена многими древними заклятиями и чарами, дабы обеспечить физическую и духовную безопасность тех, кто на ней находится. Время и пространство в магии существенны, Поттер. Для легилименции часто необходим зрительный контакт.
— Для легилименции всегда нужен зрительный контакт, — сказал Регулус.
— Нет, — покачал головой Сириус, посмотрев на младшего брата. — Если ты используешь легилименцию на поверхностном уровне с помощью палочки, достаточно просто близкого расстояния, но така легилименция не всегда получается. Зрительный вариант проще.
— Хорошо, зачем же тогда мне изучать окклюменцию?
Снегг смотрел на Гарри, проводя по губам длинным тонким пальцем.
— Обычные законы на вас, по-видимому, не распространяются, Поттер. Заклятие, которое не смогло вас убить, кажется, создало некую связь между вами и Темным Лордом. По всем признакам, в те периоды, когда ваш ум наиболее расслаблен и уязвим — например, во сне, — вы улавливаете мысли и эмоции Темного Лорда. Директор полагает, что этому надо положить конец. Он хочет, чтобы я научил вас закрывать свой ум от Темного Лорда.
Сердце у Гарри опять зачастило. Что-то тут не вяжется.
— Но почему профессор Дамблдор хочет это прекратить? Мне это не особенно нравится, но ведь оказалось полезно — разве нет? В смысле… я увидел, как змея напала на мистера Уизли, а если бы не увидел, профессор Дамблдор не смог бы его спасти — так ведь, сэр?
С минуту Снегг смотрел на него, все так же водя по губам пальцем. Потом заговорил медленно и раздельно, взвешивая каждое слово:
— Судя по всему, до последнего времени Темный Лорд не подозревал о связи, существующей между вами. До сих пор вы, по-видимому, воспринимали его чувства и улавливали его мысли неведомо для него. Однако видение, случившееся у вас незадолго до Рождества…
— Со змеей и мистером Уизли?
— Не перебивайте, Поттер, — угрожающим тоном сказал Снегг. — Продолжаю: видение, случившееся у вас незадолго до Рождества, столь сильно затронуло сознание Темного Лорда…
— Но я смотрел из змеи, не из него…
— Кажется, я сказал вам, чтобы вы не перебивали?
— Это некрасиво и не уважительно, согласна, — медленно кивнула Лили, посмотрев на будущего профессора зельеварения. — Но просто хочет разобраться в том, что происходит. Ты же можешь быть терпеливым, почему не в этом случае. Я не узнаю тебе, Северус.
Но Гарри уже не пугал гнев профессора; наконец-то он подбирается к сути дела. Он подался вперед, не замечая, что сидит на самом краешке кресла, и весь напрягся, словно приготовясь взлететь.
— Как же я видел глазами змеи, если мысли у меня — Волан-де-Морта?
— Не смейте произносить имя Темного Лорда! — рявкнул Снегг. Наступило гнетущее молчание. Взгляды их скрестились над Омутом памяти.
— Профессор Дамблдор произносит его имя, — тихо сказал Гарри.
— Дамблдор — чрезвычайно могущественный волшебник Он может себе это позволить без опасения… мы же… — Снегг машинально потер левое предплечье — Гарри знал, что там выжжена на коже Черная метка.
— Произножение его имени в нашем присутствие вызывает жжение в метки, — пояснила Белла, также как и книжный Снейп, машинально сжав предплечье. — Только лены Ордена произносят его имя, поэтому Темный лорд настраивал наши метки на этот ньюанс. Пожиратели чувствую, когда произнесли его имя и появляются там, где имя было произнесено.
— Я просто хочу понять, — Гарри старался говорить как можно вежливее, — почему…
— Вероятно, вы проникли в мозг змеи потому, что там находился в это время Темный Лорд, — прорычал Снегг. — В это время он владел змеей, и поэтому вам приснилось, что вы тоже внутри нее.
— Это не похоже на связь фамильяра и человека, — впервые за долгое время задумчиво проговорила Друэлла.
— И Вол… он… понял, что я там?
— Вероятно, — сухо ответил Снегг.
— Откуда вы знаете? — допытывался Гарри. — Это только догадка Дамблдора или…
— Я же сказал вам, — Снегг выпрямился в кресле, глаза превратились в щелки, — обращайтесь ко мне: «сэр».
— Да, сэр, — нетерпеливо сказал Гарри. — Но откуда вы знаете…
— Мы знаем, этого достаточно, — отрезал Снегг. — Темному Лорду теперь известно, что вы имеете доступ к его мыслям и чувствам — вот что главное. Кроме того, он сделал вывод, что этот процесс — обоюдный. Иначе говоря, он понял, что сам может иметь доступ к вашим мыслям и чувствам…
— И может заставить меня делать то, что ему надо? — Спросил Гарри и поспешно добавил: — Сэр.
— А может? — нахмурилась Лили.
— При помощи обычной легилименции нет, — ответил невестке Карлус. — Но мы не знаем, что за связь связывает моего внука с этим безумцем. Не знаем как она возникла и на чем держится, поэтому сказать точно сейчас невозможно.
— Возможно, — произнес Снегг без всякого выражения. — и это возвращает нас к окклюменции. Встаньте, Поттер, и возьмите вашу волшебную палочку.
Гарри, слегка нервничая, встал. Они смотрели друг на друга через стол.
— Можете с ее помощью обезоружить меня или защититься каким угодно иным образом, — сказал Снегг.
— А что вы собираетесь делать? — спросил Гарри, с беспокойством глядя на его палочку.
— Я попытаюсь проникнуть в ваше сознание, — тихо ответил Снегг. — Посмотрим, как вы сопротивляетесь. Я слышал, что вы уже проявили способность сопротивляться заклинанию Империус. Вы увидите, что подобные усилия требуются и здесь… Теперь соберитесь. Легилименс!
— Ты ведь не объяснил элементарные основы, — прошипел Поттер, с неприязнью посмотрев на школьного недруга.
— Он же умеет противостоять Империусу, — пожал плечами Снейп.
— Это разные вещи, пусть и обе влияют на сознание, — покачал головой Родольфус.
— Вот именно, — согласился Сириус. — Перед первым проникновением, ты должен был объяснить основы урока, научить его отчищать разум, а не сразу лесть в голову. Он ребенок, а не твой ровесник.
Гарри не успел приготовиться, собраться с силами — Снегг не стал ждать. Кабинет поплыл перед глазами, исчез; образы замелькали в его мозгу, словно в ускоренном фильме, такие яркие, что полностью заслонили окружающее. Ему пять лет, Дадли едет перед ним на новом красном велосипедике, сердце его лопается от зависти… Ему девять, бульдог Злыдень загнал его на дерево, а Дурсли стоят внизу и смеются… Он сидит в Волшебной шляпе, и она говорит ему, что он преуспел бы в Слизерине… Гермиона лежит в больничном крыле, все лицо у нее покрыто густой черной шерстью… Сотня дементоров надвигается на него около темного озера… Под омелой к нему подходит Чжоу Чанг… «Нет, — раздался голос у него в голове, когда воспоминание о Чжоу стало ярче, — ты этого не увидишь, ты этого не увидишь, это только мое». Гарри почувствовал острую боль в колене. Перед глазами снова возник кабинет Снегга, и он понял, что упал на пол; колено больно ударилось о ножку профессорского стола. Он посмотрел снизу на Снегга, тот опустил волшебную палочку и тер запястье. На запястье был красный рубец, как от ожога.
— Он понял принцип, ничего страшного не случилось, — равнодушно заметил зельевар.
— Я сильнее тебя, мы это уже выяснили, — протянул Блэк, покручивая в рука волшебную палочку. — Давай я без предупреждения залезу в твою голову и начну копаться в воспоминаниях. Ты окклюменцию ведь до конца так и не освоил? Посмотрим сколько сил у тебя это отнимет
— Вы хотели защититься Обжигающими чарами? — невозмутимо спросил Снегг.
— Нет, — со злостью ответил Гарри, поднимаясь с пола.
— Я так и подумал, — презрительно сказал Снегг. — Вы впустили меня слишком далеко. Потеряли контроль.
— Вы видели все, что я видел? — спросил Гарри, хотя не был уверен, что жаждет услышать ответ.
— Мельком, — с кривой усмешкой сказал Снегг. — Кому принадлежал бульдог?
— Тетушке Мардж, — сказал Гарри, ненавидя Снегга.
— Для первого раза не так плохо, как можно было ожидать, — сказал Снегг и снова поднял палочку. — Под конец вам удалось остановить меня, хотя вы понапрасну тратили время и энергию на крики. Вы должны сфокусироваться. Отражайте меня мысленно, и вам не понадобится прибегать к помощи палочки.
— Хоть что-то объяснил, — хмыкнул Лонгботтом. Он уже понял, что уроки к хорошему не приведут, и теперь периодически поглядывал на Мародеров, лишь бы они не накинулись на Снейпа, если тот перейдет черту.
— Я пытаюсь, — сердито возразил Гарри, — но вы не объясняете мне как!
— Не распускайтесь, Поттер, — сказал Снегг с угрозой. — А теперь я хочу, чтобы вы закрыли глаза.
Гарри злобно поглядел на него, прежде чем выполнить приказ. Вовсе не хотелось стоять с закрытыми глазами под нацеленной на него палочкой Снегга.
— Очистите сознание, Поттер! — скомандовал холодный голос. — Освободитесь от всех эмоций.
Но гнев разливался по жилам Гарри, как змеиный яд. Освободиться от гнева? Легче оторвать себе ноги…
— Вы не слушаетесь, Поттер… вам не хватает дисциплины… Ну, сосредоточиться…
— Ты говоришь ему очистить эмоции, но продолжаешь его задевать, прекрасно зая, как он реагирует, — покачала головой Нарциса, вступаясь за мальчика. — Это ведь его первый урок. Мой кузен прав, нужно было объяснить основы.
Гарри попытался прогнать все мысли — не думать, не вспоминать, не чувствовать.
— Давайте еще раз. На счет +три» Раз… два… три… Легилименс!
Перед ним взметнулся огромный черный дракон… Отец и мать махали ему из зачарованного зеркала… Седрик Диггори лежал на земле, глядя на него пустыми глазами… — Н-Е-Е-Е-Т! Гарри опять стоял на коленях, обхватив лицо ладонями; в черепе такая боль, будто с него сдирают скальп.
— Встать! — скомандовал Снегг. — Встать! Вы не стараетесь, не прилагаете усилий. Вы впускаете меня в воспоминания, которых страшитесь, вы сами даете мне оружие!
Гарри встал. Сердце колотилось так, словно он въявь увидел Седрика, мертвого на кладбище. Снегг был бледнее обычного и сердит, но и вполовину не так сердит, как Гарри.
— Я… стараюсь… сопротивляться, — выдавил Гарри сквозь стиснутые зубы.
— Я сказал вам: освободиться от эмоций!
— Да? Сейчас это затруднительно, — огрызнулся Гарри.
— Тогда вы станете легкой добычей для Темного Лорда! — в бешенстве выкрикнул Снегг. — Дураки, у которых душа нараспашку, которые не владеют своими чувствами, упиваются грустными воспоминаниями и так легко позволяют себя спровоцировать — одним словом, слабые люди, — у них нет никаких шансов противостоять ему! Он войдет в ваш ум, Поттер, как нож в масло!
— С фактом того, что демонстрировать свою слабость, — протянул Сириус, посмотрев на свою жену и сестру, — не стоит, я согласен. Но Гарри ребенок, которого лишили детства и он просто старается быть как все. В гриффиндоре закрытых людей не любят.
— У меня тоже не было детства, но я же не ною, — неожиданно прошипел Снейп.
— У меня его тоже не было, — спокойно парировал Блэк, даже не взглянув на переглянувшихся родителей. — А с третьего курса я нахожусь в эпицентре войны, которую развели взрослые. Гарри тоже вынужден сражаться за свою жизнь из-за того, что какой-то чокнутый психопат увидел угрозу в ребенке.Будь я на его месте, предпочел бы, чтобы хотя бы в Хогвартсе, мне не напоминали об этом.
— Я не слабый, — глухим голосом сказал Гарри. Ярость бушевала в нем так, что он готов был наброситься на Снегга.
— Так докажите это! Возьмите себя в руки! — рявкнул Снегг. — Подавите гнев, владейте собою! Пробуем еще раз! Приготовиться! Легилименс!
Дядя Вернон забивает почтовый ящик гвоздями… Сотня дементоров движется к нему через озеро… По коридору без окон он бежит с мистером Уизли… Они приближаются к черной двери в конце коридора… Гарри думает войти в нее, но мистер Уизли уводит его налево, вниз по каменной лестнице…
— Я ЗНАЮ! Я ЗНАЮ!
Он опять стоял на четвереньках в кабинете Снегга, шрам покалывало, но в словах, только что сорвавшихся с его уст, звучало торжество. Он встал под взглядом Снегга, волшебная палочка была поднята. Похоже, в этот раз Снегг снял заклятие еще до того, как Гарри начал сопротивляться.
— Так что случилось, Поттер? — спросил он, пронзительно глядя на Гарри.
— Я видел… я вспомнил, — задыхаясь, ответил Гарри. — Теперь я понял…
— Что поняли?
Гарри ответил не сразу; он тер лоб, все еще наслаждаясь этим мигом ослепительного прозрения. Коридор без окон, утыкавшийся в запертую дверь, снился ему месяцами, и он не понимал, что это — реальное место. Теперь же, увидев его в воспоминании, он понял, что все это время ему снился коридор, по которому он бежал с мистером Уизли двенадцатого августа, когда они спешили в зал министерского суда: коридор вел к Отделу тайн, и это в нем сидел мистер Уизли, когда на него напала змея Волан-де-Морта. Гарри поднял глаза на Снегга.
— Что находится в Отделе тайн?
— Что вы сказали? — тихо произнес Снегг, и Гарри с удовольствием увидел, что он занервничал.
— Я спросил: что находится в Отделе тайн, сэр?
— Чем, интересно, вызван такой вопрос? — протянул Снегг.
— Коридор, который я сейчас видел, — сказал Гарри, внимательно наблюдая за лицом Снегга, — он снится мне несколько месяцев… и я только что его узнал. Он ведет в Отдел тайн, и Волан-де-Морту что-то оттуда нуж…
— Я запретил вам произносить имя Темного Лорда!
Они смотрели друг на друга с яростью. Шрам у Гарри снова задергало, но ему было все равно. Снегг был взволнован, но заговорил нарочито равнодушным тоном:
— В Отделе тайн много всякого, Поттер, но мало такого, что вы в состоянии понять, и совсем ничего, что вас касалось бы. Я ясно выразился?
— Да, сказал Гарри, потирая шрам, который болел все сильнее.
— Явитесь в среду, в то же время. Мы продолжим работу.
— Хорошо, — сказал Гарри.
— Пророчество? — тихо спросила Лили, наклонившись к друзьям.
— Вполне вероятно, но может быть у них за это время появилось что-то еще, — пожал плечами Фрэнк.
— Каждую ночь перед сном вы должны освобождаться от всех эмоций. Вы должны очистить и опустошить сознание, добиться полного покоя. Понятно?
— Да, — сказал Гарри, хотя почти не слушал.
— И предупреждаю, Поттер: если вы не упражнялись, от меня это не укроется.
— Хорошо.
Гарри поднял сумку, перекинул через плечо и заторопился к выходу. Сев напротив друзей, он увидел свое отражение в окне: лицо бледное, шрам заметнее, чем обычно.
— Как прошло? — шепотом спросила Гермиона и тут же с озабоченным видом: — Ты как себя чувствуешь?
— Хорошо… не знаю. — Гарри поморщился, шрам опять задергало. — Слушай, я кое-что сообразил…
И он рассказал им о том, что увидел в кабинете у Снегга и что из этого вывел.
— Так ты говоришь… — прошептал Рон, потому что мимо со скрипом прошла мадам Пинс, — это оружие, за которым гоняется Сам-Знаешь-Кто, оно в Министерстве магии?
— В Отделе тайн, должно быть, там, — шепотом ответил Гарри. — Я видел эту дверь, когда твой отец вел меня вниз на слушание — ее он и охранял, когда на него напала змея.
— В Отделе тайн хранятся не только пророчества, там много всякой опасной ерунду, — напомнила Меда, замети вновь обеспокоенное лицо рыжеволосой ведьмы
Гермиона глубоко, протяжно вздохнула.
— Ну конечно. — Что «конечно»? — нетерпеливо спросил Рон.
— Ты сам подумай… Стерджис Подмор пытался проникнуть за секретную дверь в Министерстве магии… должно быть, за эту самую. Не слишком ли много совпадений?
— Зачем Стерджису туда понадобилось, если он на нашей стороне? — сказал Рон.
— Тоже не понимаю, — призналась Гермиона. — Это немного странно…
— Империус еще никто не отменял, — пожала плечами леди Лестрейндж.
— Так что там, в Отделе тайн? — спросил Гарри у Рона. — Отец тебе никогда не говорил?
— Знаю только, что людей, которые там работают, прозвали невыразимцами. — Рон нахмурился. — По-моему, никто не знает, чем они занимаются. Странное место, чтобы держать там оружие.
— А все невыразимцы официально зарегистрированы в разных Отделах Министерства, — согласилась Августа.
— Ничего не странное. Самое подходящее, — сказала Гермиона. — Наверное, в Министерстве разрабатывают что-то сверхсекретное, так я думаю… Гарри, ты правда не заболел?
Гарри в это время сильно провел обеими ладонями по лбу, словно пытаясь его разгладить.
— Пойду-ка спать, — сказал Гарри и засунул планировщик в сумку, решив, что при первом же удобном случае надо отправить его в камин. Он прошел через гостиную, увильнул от Джорджа, попытавшегося надеть на него Безголовую шляпу, и наконец-то очутился один на тихой прохладной лестнице в спальню. Его тошнило, как в ту ночь, когда приснилась змея. Но если лечь, думал он, может быть, все пройдет. Он открыл дверь спальни, сделал шаг, и его пронзила такая боль, как будто ему раскроили череп. Он не понимал, где он, стоит он или лежит, не помнил даже своего имени. В ушах у него гремел маниакальный смех… давно уже он не был так счастлив… он торжествовал, он был в восторге… произошло нечто чудесное, чудесное…
— Гарри? ГАРРИ!
Кто-то ударил его по лицу. Сквозь безумный смех прорвался крик боли. Радость покидала его, но смех продолжался. Он открыл глаза и понял, что этот дикий смех вырывался из его рта. И как только понял, смех прекратился. Гарри лежал на полу, тяжело дыша, и смотрел в потолок, шрам на лбу горел невыносимо. Над ним склонился испуганный Рон.
— Что случилось?
— Не знаю… — выдохнул Гарри и сел. — Он счастлив… просто счастлив…
— Либо удался один из его планов, — протянул Родольфус, посмотрев на друзей и жену.
— Либо кто-то принес ему ну очень хорошие новости, — согласно кивнул Малфой.
— Тот-Кого-Нельзя-Называть?
— Произошло что-то хорошее, — пролепетал Гарри. Его трясло, как после видения змеи и мистера Уизли, и ужасно тошнило. — На что он надеялся.
Так же как в раздевалке Гриффиндора, эти слова вырвались у него помимо воли, как будто его устами говорил посторонний, но он знал, что это — правда. Он делал глубокие вздохи, чтобы его не стошнило на Рона. И радовался, что на этот раз его хотя бы не видят Симус и Дин.
— Гермиона попросила пойти посмотреть, как ты, — тихо сказал Рон, помогая ему встать. — Говорит, твои защитные силы сейчас на спаде — после того как Снегг покопался в твоем сознании… Но, думаю, потом это принесет пользу, а?
— Принесет, если ему хоть что-нибудь в начале объяснят, — проворчал Джеймс, посмотрев на Снейпа.
Он с сомнением посмотрел на Гарри и подвел его к кровати. Гарри неуверенно кивнул и повалился на подушки. Шрам еще покалывало, все тело болело — многочисленные падения дали себя знать. Он не мог не чувствовать, что первый опыт окклюменции не укрепил его сопротивляемость, а, наоборот, ослабил, и с большой тревогой спрашивал себя, что же такое могло произойти, если за четырнадцать лет Волан-де-Морт еще ни разу не был так счастлив.
— ОО, удачный план, точно говорю, — покивала Беллатриса.