Забери меня

      «Михаил — красавчик», — подумал Антон, выезжая обратно к коттеджу в сопровождении реанимационной машины. Мало того, что он на уровне электронного навигатора с первой попытки довёл Шастуна до больницы, так ещё и сумел параллельно найти переводчика. И даже придумать для него какую-то речь, которую тот по громкой связи пересказал упирающимся врачам, и они всё же согласились проследовать за Антоном.       Процессия вломилась в дом, когда обеспокоенный Михаил снова вышел на связь. Мужчина поинтересовался, как дела, внятного ответа от Шаста не получил и попросил включить громкую связь. После чего переводчик переговорил с медиками. В нескольких словах, суть их разговора заключалась в следующем: состояние Арсения стабильное, средней тяжести, в больницу его забрать нет возможности, потому что нет разрешения. У сёрф-лагеря имелся договор с одной из больниц, а вот местный медицинский пункт кого попало брать на стационар не мог. Впрочем, в госпитализации не было большой необходимости, Арсения вполне можно было долечить в домашних условиях. Далее последовало очень длинное описание порядка лечения, рекомендаций на случай ухудшения состояния и прочей технической информации.       Параллельно врачи поместили пострадавшего на кровать, измерили температуру, сатурацию, давление, раздели, помассировали грудь и конечности, привели в полусидячее положение, надели кислородную маску, воткнули в каждую руку по капельнице, долго-долго ковырялись в месте ожога, удаляя застрявшие ядовитые волоски насекомого, промыли рану, наложили мазь и забинтовали, прокушенную руку тоже обработали подобным образом, укрыли пострадавшего одеялом, уделяя особое внимание теплоте ступней и ладоней.       Шастун перевёл взгляд на море. Оно, словно почувствовав, что с его любимцем что-то не так, потемнело и разбушевалось. Медики ушли, оставив кислородный концентратор, капельницы и ещё какие-то бутыльки.       — Антон, — позвал из трубки Михаил.       — Да?       — Послушай, тут такое дело, — мужчина тяжело вздохнул. — Я не смог придумать ни одного весомого аргумента, почему ты должен это делать, но ситуация в том, что в море огромная волна, у нас нет достаточно большого плавсредства, чтобы до вас добраться, и на этом острове нет никого знакомого…       У Антона закружилась голова, когда он понял, на что ему намекает администратор.       — Ты не мог бы, пожалуйста, несколько дней последить за Арсе…       — Нет!!! Нет, не мог бы! Вы что, совсем берега потеряли?! Я вам кто, твою мать?! Я в сиделки, блять, не нанимался! Занимайтесь сами со своим грёбаным Арсением! На вертолете к нему летите! Бомжа, блять, наймите с этого острова, чтобы он за этим долбоёбом следил! Я, сука, клиент вашего пиздецкого заведения! Какого хуя я должен каких-то инструкторов откачивать?! Я, блять, пальцем больше не пошевелю, чтоб вы знали! Как хотите, так и лечите его! По видеосвязи, нахуй! А если сдохнет, значит судьба такая! До свидания, блять!       Антон сбросил вызов, резко развернулся и вздрогнул, напоровшись на внимательный взгляд голубых глаз. Внимательный и… разочарованный? Шаста всего передернуло от шквала эмоций. Лидирующее положение по-прежнему занимала нервозность и просто желание орать. Следом шла иррациональная злость на Попова и Михаила. А дальше начиналась мешанина из того, что Антон чувствовать не хотел и не собирался: стыд, обида, сожаление, желание объясниться и как-то помириться.       Шастун уже давно не подпускал никого близко. Он выстроил вокруг себя стену, а точнее купол мощный, непробиваемый, но прозрачный. Люди разговаривали с ним, шутили, смеялись, делились секретами и даже не замечали толстой невидимой стены между ними. И Арсений не замечал, но часто оказывался от неё по одну сторону с Антоном. Он не пытался купол пробить или сломать, Арс просто подходил вплотную, дотрагивался до стены рукой, и в этом месте оказывалась дверь. Он заходил внутрь, пугая Шастуна до дрожи, с любопытством смотрел по сторонам. Арсений приносил с собой запах моря и мяты, шелест листьев, тепло солнечного света, он заполнял собой всё пространство и заставлял Антона чувствовать себя по-настоящему живым. А потом уходил, аккуратно прикрыв дверь, ни на что не претендуя. Оставляя Шаста в привычных, но почему-то вдруг становящихся невыносимыми холоде и одиночестве.       Вот и сейчас голубые глаза смотрели прямо на оголенную душу и, кажется, видели всё, что там происходит. Антон сжал кулаки и прикрыл глаза, давая бьющейся в груди злобе распространиться по всему телу и вытеснить другие ощущения. Раз не получается спрятаться, придётся отбиваться.       — Что?! Если бы ты с самого начала ко мне не лез, как я и хотел, то не подыхал бы сейчас! — Шасту самому стало противно от этого дебильного оправдания. — Я не хочу с тобой возиться! Я ничего тебе не должен, понятно?!       Арсений чуть прищурился.       Вот что это должно значить? Не верит? Презирает? Какого хера он продолжает так пристально ему, Антону, в глаза смотреть? Что он там, блять, пытается высмотреть?!       — Я на это всё не подписывался! Я не медсестра! С меня хватит! Я уже один раз не дал тебе умереть! Вдруг у меня больше не получится?!       Попов удивляется, а потом расслабляется, разгадав истинную причину психов сожителя едва ли не раньше самого Антона. Его взгляд теплеет, уголок губы приподнимается, намечая улыбку.       — Откуда я знаю, что делать? Я не умею! Я даже не знаю, как в вену попасть! — тон Шаста стал жалобным. — Я не хочу, чтобы ты у меня на руках умер. Хотя у меня на руках ты точно не умрешь, потому что я не смогу даже на эти руки тебя взять.       Арс с трудом поднял руку и неверными движениями стянул с себя кислородную маску.       — Вот это потеря, конечно, — со смешком сказал он.       — Я не смогу, — Антон боялся, боялся ответственности за чужую жизнь, особенно за эту. Боялся накосячить.       — Вопрос смерти решается за первый час. Раз я до сих пор жив, то уже не умру. Сейчас организм больше с побочками препаратов воюет, чем с ядом жужелицы, — Арсений сделал долгую паузу, с трудом сглотнул. — Я сам знаю, что делать. Тебе нужно только немножко помогать. Не переживай.       Шаст посмотрел на по-прежнему жутко бледного, утыканного капельницами парня. Арс меньше часа назад, поэтично говоря, на полшага разошёлся со смертью, и едва может говорить, но все равно пытается его успокоить.       — Надень маску обратно, придурок.       Попов выполнил указание и измученно прикрыл глаза. Короткий диалог совершенно его вымотал.       — Постарайся уснуть, — пробурчал Шаст. — Зови, если что.       Антон дождался едва заметного кивка и вышел из комнаты.       Шастун обхватил плечи немного дрожащими руками, отчетливо чувствуя себя наркоманом. Как же ему потом будет херово. Но это будет потом, а сейчас парень выуживает телефон из кармана джинсов и быстро набирает сообщение Михаилу: «Высылайте сюда свои дурацкие инструкции».       Арсений уснул практически мгновенно, а Шастун ещё долго слонялся по коттеджу. Только под утро парень сел в кресло на первом этаже и незаметно вырубился. Проснулся он от боли в затёкшей шее и сразу же услышал невнятные звуки, доносящиеся из-за угла комнаты. Внутренности сделали сальто от невозможности представить, что с такими шорохами, пыхтением и периодическими шлепками может перемещаться. Антон аккуратно, стараясь не издавать лишних звуков, встал и заглянул за угол. И немного охерел. По коридору, упрямо наклонив голову, на четвереньках полз Арсений.       — Сука, — автоматически выдохнул Шаст.       Попов заметил его и замер, немного прижавшись к полу, как пойманный на месте преступления кошак. Он сумел где-то надыбать спортивные штаны, а сверху по-прежнему был без одежды. Какое-то время парни молча смотрели друг на друга в надежде, что кто-нибудь из них исчезнет и им не придётся обсуждать происходящее.       — Ты что делаешь?! — первым отмер Антон.       — Ползу, — обреченно отозвался Арс.       — Куда?       — Туда, — инструктор мотнул головой в сторону совмещенной с туалетом ванны.       — Эээ, слушай, тебе плохо, я же понимаю. Нет ничего криминального в том, чтобы… ну… ты же объективно не можешь ходить и…       — Ой, завали лицо, — закатил глаза Арсений. — И без тебя противно.       Гордость всё ещё сильно превалировала над херовым самочувствием. К тому же, под взглядом Шастуна у инструктора открылось второе дыхание, и он пополз ещё более целеустремленно. Антон галантно открыл перед ним дверь, и получил за это ироничный, зато в ноги, поклон.       — Не запирай дверь, — тревожно сказал Шастун.       — Иди в жопу, — беззлобно огрызнулся Арсений, — Антон, серьезно. Уйди от двери, ради Господа Бога, хотя бы на пять минут.       — Ладно, но только на пять минут!       Шастун пошёл в ванну на втором этаже, ему тоже не мешало бы умыться. Парень посмотрел на себя в зеркало и понял, что опять злится. Если бы он был нормальным человеком, Арс мог дойти, куда надо, опираясь на него. Да и вообще, Попов не выглядит очень тяжелым. Антон потёр переносицу.       Арс из ванной уже выполз и теперь лежал на полу рядом с её дверью.       — Можно я тут поболею? — спросил он у подошедшего Шастуна.       — Нет, — Антон посмотрел в сторону кровати, прикидывая, чем он может помочь, — Хочешь я тебя волоком туда утащу?       — Хочу, — оживился Попов.       После транспортировки пострадавшего в нужную комнату, парни столкнулись с новой проблемой — кровать была слишком высокой, а Арсений слишком уставшим.       — Всё нормально, я немного полежу тут, соберусь с силами и залезу, — настаивал Арс.       По лицу Шастуна было понятно, что он это нормальным не считает. Попов вздохнул и по стенке заполз в сидячее положение, после чего задрожал так, что Антон все проклял.       — Так стоп! — рявкнул Шаст. — Лёг обратно!       Оставлять Попова на полу было плохой идеей. Во-первых, твёрдо, во-вторых, парень лежал полностью горизонтально, а нужно было полусидя.       Антон, на что-то решившись, пихнул кровать в боковину, отодвигая от инструктора. Упихав её почти к стене, Шаст стащил постельное белье и начал выковыривать матрас. Через несколько минут полностью заново заправленный элемент кровати лежал рядом с пострадавшим.       На матрас Арс перекатился без особого труда, парни ещё пару минут поколдовали с подушками и придали телу нужное положение. Антон лёг на пол рядом с этой конструкцией.       — Ты чего? — поинтересовался Попов.       — Проверяю сквозняки, — отозвался Шастун.       — Ты знал, что ты очень, кхм, смекалистый?       — Какой? — со смешком переспросил Антон. — Смекалистый? Какая прелесть.       — Это было вроде бы очевидное решение, но вот я до него не додумался. Так же, как и вчера, с тем, чтобы принести препараты в лес.       — Ты на смертном одре просто. Тебе некогда думать, — отмахнулся Шастун, а внутри тепло разлилась непрошеная гордость.       «Ну что за херня? — уныло подумал парень. — Ну как щенок, блин. Его похвалили, а он и рад хвостом вилять»       — Ты за своей рукой следишь? — вдруг спросил Арс.       — Нууу…       — В смысле «нууу»?! — возмутился Попов и тут же негромко виновато добавил: — Звездец ты съездил отдохнуть, конечно.       — Зато не скучно, — Антон философски пожал плечами.       — Спасибо тебе, — это было сказано так искренне, что с запасом передавало всю полноту эмоций и в дополнениях в общем-то не нуждалось, но Арс продолжил: — Ты мне жизнь спас.       — Ты первый начал! — отпёрся Шастун.       Инструктор тихо засмеялся.       — Всё, хватит базарить, пора лечиться, — Антон встал.       — Чур начинаем с тебя.       — Я хотел спросить, — начал Арсений, разглядывая травму Шастуна. Порез вёл себя хорошо: не гноился и потихоньку затягивался. — Вот эта рука у меня с ожогом, а со второй что?       — Ты её прокусил.       — Ого, — выдавил ошарашенный парень, — какие мощные челюсти… Я практически ничего не помню.       — Да там нечего помнить, — отмахнулся Антон. — Белок ты не трахал, не волнуйся.       Арс хихикнул, а потом немного подумал и засмеялся.       — Настолько тебе это смешно, да? — иронично осведомился Шаст.       — Я просто очень красочно представил себе яд с таким эффектом. А если бы из него сделали оружие массового поражения? Бедные белки…       — Ой, фу, блять, заткнись, — скривился Антон.       — Это ты придумал! — веселился Арс, теперь его смешило не только собственное воображение, но ещё и недовольное лицо сожителя.       — Иди отсюда!       Антон с помощью Арсения зафиксировал свежий бинт на своей руке.       — Тебе Михаил инструкции, что с тобой делать, выслал?       — Наверное, — Арс пожал плечами. — У меня ноут в другой комнате, а телефон либо в одежде, либо вообще в лесу.       Шастун притащил ноут, и на какое-то время парни погрузились в изучение рекомендаций.       — Тебе, оказывается, говорить нельзя.       — Молчать слишком скучно. И неинформативно.       В течение следующего часа ребята с помощью друг друга и высших сил выполняли длиннющий список процедур. Арсений пережил этот час стоически, не только не матерясь и не жалуясь на неумелого помощника, но и в меру сил его подбадривая. Хотя Антон чувствовал, как он болезненно вздрагивает и напрягается во время совсем уж криворуких манипуляций.       Шастун ушёл придумывать жидкую пищу, а Попов решил позвонить родителям, они всегда созванивались по средам. Видеозвонок Арсений побоялся не потянуть, поэтому сослался на технические неполадки и свою камеру не включил. Антон слушал, как инструктор бодро рассказывает об учениках, длине волн, Михаиле, погоде, море. Мать ему в итоге обмануть не удалось, и она всё равно спросила, почему он такой уставший. На это Арс рассказал ей, как его напарник потянул ногу, и ему теперь приходится вести две группы. О встрече с жужелицей Попов умолчал. Его родители, похоже, вообще не знали, что их сын находится сейчас на маленьком острове вместе с гаптофобом.       В голосе Арсения сквозила такая нежность, что спина покрывалась мурашками. «Похоже, он любит не только море», — подумал Шастун. Конечно, на полном серьёзе предполагать, что Попов действительно любит только море было верхом дебилизма, но Арс всегда так на него смотрел, словно вбухивал в соленую воду всю любовь без остатка. Ему вообще было свойственно полностью отдаваться эмоциям, с головой погружаясь в происходящее.       Инструктор засмеялся, и Антон до побелевших костяшек сжал кулаки. Нехорошо так сильно завидовать. Дико захотелось курить, а ещё не слышать радостные голоса счастливой семьи. Шастун нашарил в рюкзаке сигареты с зажигалкой и вышел на улицу. Глубоко затянулся, чувствуя отрезвляющую горечь табачного дыма. Парню казалось, что лёгкие тревожно ноют, наполняясь отравой, и это почему-то успокаивало. Паскудный Арсений. Спустился сюда, как будто с грёбаной радуги, постоянно, сука, счастливый. Вчера только пуганулся слегка, что сдохнет, а сейчас опять море по колено.       Антон вытащил вторую сигарету и вдруг с ужасом понял, что завидует не только и не столько Арсению, сколько его семье. Тонкие пальцы задрожали. Он слишком привык, что они заперты вдвоем в этом доме. Что Арс разговаривает только с ним, улыбается только ему, гуляет только с ним, для него разрабатывает программу тренировок, разогревает еду в микроволновке, выёбываясь фигурно нарезает фрукты. И сейчас, когда инструктору вполне весело и без него, он… ревнует? Ох, блять, как же всё хуёво.       Когда Антон вернулся в дом, Попов уже уснул. Перебрав в гугле рецепты питания для людей с отёкшей гортанью, он остановился на овсяной кашке. Дёшево и сердито. И крупа есть.       Шастун всё же подошел к спящему Арсению и присел около него на корточки. Парень до дрожи в руках хотел как-то заявить свои права на Попова, снова почувствовать себя исключительным. Мирно сопящий брюнет выглядел неимоверно мило. Антон провел по его лбу рукой, убирая волосы в привычное положение. Как Арс сам всё время делает. Попов улыбнулся во сне, и в груди Шастуна разлилось щемящее тепло. Арс улыбается. В ответ на его прикосновение. Антон с силой, до разноцветных сполохов, потер глаза. Он падал в пропасть и не мог остановиться. Да и не сильно-то хотел, честно говоря.

***

      Ночью Арсению стало хуже. Он проснулся от судороги, которую, впрочем, удалось молча переждать. Его знобило даже под теплым одеялом, разные группы мышц всё время сводило, пальцы немели и теряли чувствительность, голова раскалывалась. Арс глубоко вдохнул, воздух проходил нормально, пульс тоже в относительной норме, сердце билось быстрее, чем надо, но не рвано. Шевелиться оказалось очень больно и опасно — подогнутую ногу свело новой судорогой. Попов замер, ища в своей голове объяснение происходящему и решая, стоит ли звать Антона. Первым порывом было, естественно, «нет, конечно! Я и сам по себе всё порешаю!», но, возможно, чем дольше он тянет, тем больше усугубляет проблему, которую решать, один хрен, придется Шастуну. В конце концов, Арс решил сеять панику, если ему станет ещё хуже, а пока и так сойдёт.       В соседней комнате завозился Антон. Он чем-то зашуршал, какое-то время ходил туда-сюда и напоследок заглянул к Попову.       — О, ты тоже не спишь?       — Днем выспался, — отозвался инструктор, стараясь, чтобы голос звучал ровно.       Шастун переступил с ноги на ногу, потом целеустремленно куда-то ушёл, вернулся с матрасом и подушкой и разместился рядом с Арсом. «Ты капец как не вовремя, — подумал Арсений, провожая парня взглядом. — Может, сказать ему? Хотя он и так какой-то грустный».       — У тебя есть сестра? — спросил Шаст, ему казалось, что он слышал два женских голоса в сегодняшнем разговоре.       — Да, младшая.       — Совсем маленькая?       — Ну как сказать, для меня маленькая, ей всего-то шестнадцать. А что?       — Да так, ничего.       Будь Арсу чуть получше, он бы тоже осведомился о семье Шастуна. Этот вопрос действительно очень его интересовал.       — Тебе плохо, — Антон не спрашивал, а констатировал факт.       — Терпимо, — ну, это правда, он же терпит.       — У тебя так рука напряжена, потому что тебе больно, или ты не можешь её расслабить? — Шаст дотронулся до его плеча. Внутри бицепса обжигающе тукало и мышца подергивалась.       — Не знаю, — устало отозвался Арсений.       — Такое может происходить. Тебе, по идее, вообще лучше не шевелиться самостоятельно, это только всё усугубляет. А мышцы должен разминать другой человек.       — Я знаю, — Попов действительно вспомнил что-то подобное из курса первой медицинской помощи в джунглях.       — Ты определись, знаешь ты или не знаешь, — фыркнул Антон и включил на телефоне видео, где престарелая женщина бубнила, как правильно массажировать конечности и показывала это всё на манекене.       Видео проигрывалось на скорости 0.25, поэтому бубнёж растягивался в мерзотную тягучую кашу и Попов сквозь свою головную боль и шум в ушах абсолютно не понимал, что она говорит. Шастун не без труда установил телефон у стены и на пробу провёл пальцами по руке Арсения.       Прикосновения быстро стали более уверенными, и мышцы начали правильно на них реагировать. Арс аж застонал от облегчения, когда руку перестало разрывать изнутри и она расслабилась.       — Больно? — мгновенно замер Антон.       — Нет, — выдохнул Попов. — Слишком хорошо.       Шастун довольно ухмыльнулся и перешёл ко второй верхней конечности. Далее следовал плечевой пояс, и Антону нужна была симметрия, поэтому парень, недолго думая, перешагнул через инструктора, нависнув сверху. Длинные холодные пальцы легли на шею, сердце Арсения сделало ебоньк и замерло. Арс подумал, что умереть от того, что твой массажист слишком сексуален, это перебор, но сердце всё же вспомнило о своих прямых обязанностях и забилось с удвоенной силой.       Шастун нащупал на задней стороне шеи нужные точки, и головная боль, как по волшебству, ослабла. Попов не мог отвести взгляд от сосредоточенного лица Антона, который, слава богу, смотрел то в телефон, то на разминаемую часть тела, а не в голубые глаза с расширенными уже не от боли, а от смешанного с обожанием возбуждения, зрачками. Шаст облизнул губы, и сердце ебонькнуло во второй раз. «Надо всё это прекращать, пока не поздно», — пронеслось в голове у Арсения. Но как? Задачка и так была не из легких, а стоящие на коленях по двум сторонам от живота длинные ноги, нахмуренные светлые брови, ярко-зелёные глаза и, самое главное, аккуратно массирующие плечи пальцы вообще не добавляли сосредоточения.       Антон тем временем резко спустился к ступням. То ли от массажа, то ли от волшебных шастуновских свойств, Арсений согрелся и даже сумел покраснеть. Шаст был слишком увлечён процессом, чтобы стесняться, он водил от пальцев к пятке и обратно, чуть меняя траекторию и силу нажима. Пальцы мазнули по щиколотке и выше. Тело Арса реагировало более, чем однозначно. Оно хотело Антона, и мнение владельца его мало волновало. Активом или пассивом, оно ещё не решило, поэтому готовилось к обоим вариантам, завязывая внизу живота тугой узел, в то время как всё остальное расслаблялось и растекалось под прикосновениями Шастуна.       Чтобы хоть как-то отвлечься, Попов прислушался к бубнежу телефона. «Мы должны восстановить кровоток во всех крупных сосудах, то есть в аорте, ключичной артерии, легочной артерии, плечевой артерии, берцовых артериях, а также бедренной артерии», — сказали оттуда. «Так, стоп!!!» — отчаянно заорал внутренний голос за секунду до того, как рука Антона легла на внутреннюю сторону бёдра. Арсений изнутри укусил себя за щеку, сдерживая скулёж, и неосознанно, что было силы, вжался в матрас. Воздуха не хватало, сердце бешено колотилось в глотке. Единственное, что спасало от полнейшего палева — это лошадиная доза препятствующих эрекции препаратов в крови.       Шастун, наконец, отлепился и заботливо укрыл дрожащего Арса одеялом.       — О, ты согрелся, — радостно сказал Антон, взяв инструктора за руку, которая оказалась тёплой. — А чего трясёшься?       — Это от слабости, — выдавил Арсений, всё ещё избегающий зрительного контакта.       — Ладно, спи, — Шаст провёл рукой по темным волосам, окончательно введя Попова в ступор и вызвав волну щемящей сердце нежности.       Парень устроился на соседнем матрасе и почти сразу задышал глубоко и размеренно — уснул.       Впервые Арсений серьёзно задумался о своей ориентации… Да вот минут десять назад. В родном Омске было принято любить девочек, и он любил, никогда не испытывая с этим никаких проблем. Но так, как на Антона, организм не реагировал ни на кого. Антоносексуал. Шастуносексуал. И то и другое звучит ужасно тупо, честно говоря.       Справедливости ради, никто до Шаста так до него не дотрагивался. Касания давались Антону нелегко, каждое из них было маленькой жертвой (почему это так заводит?! Какая-то нездоровая херня), поэтому парень не тратил их просто так. Он на каждое надеялся и ожидал получить реакцию и в общем-то получал её. Какой кошмар. Надо быстрее выздоравливать, если Шаст ещё раз полезет со своими массажами, то Арс за себя не отвечает. Возьмёт, да и засосёт его. А что? Антон сам виноват.