***
2 года и 7 месяцев с выстрела, 2 недели с психбольницы Арсений, чувствуя себя заправским душевно больным, прячет капсулу под языком, туда же отправляется и таблетка, которая сразу размачивается слюной и горчит. Парень допивает воду и отдаёт стакан. Таких выебонов от него никто не ожидает, поэтому глотание препаратов Даше даже в голову не приходит проверять. Домашние и приносят-то их в основном, чтобы самому Арсу было удобнее. Не приходилось самостоятельно следить за курсом. Ситуация с Антоном разрешилась в голове парня следующим образом: самый пиздец будет, если воспоминания реальны, а он на Шаста забьёт. Ну а в противоположном случае найдёт он Антона, поймёт, что у него всё хорошо, скажет: «Здравствуйте, извините, я шизоид», — развернётся и выйдет. В окно. Даша уходит, парень выплёвывает лекарства в ладонь. Ему нужны ясные, насколько это вообще теперь для него возможно, мозги и действующие вещества из капсулы. Он смирился с тем, что эта война будет против всех. Семью и психушку нужно убеждать, что исправно лечится и забросил мысли об Антоне. Полицию, что законопослушный гражданин. И никому нельзя ничего рассказывать. Арсений сообщает, что пошёл погулять, и покидает квартиру. Отец на работе, ему согласились выдать временное рабочее место в Москве. Мама с сестрой дома, но ни остановить, ни сопроводить не пытаются. Хотят дать парню хотя бы иллюзию свободы действий. Арс знает, что через пару минут Даша выйдет следом, поэтому немного неспешно бродит по улицам, потом заходит в торговый центр, резко прибавляет темп, хаотично бродит по павильонам, покидает центр через второй вход. Перехитрить свою собственную сестру он пока ещё в состоянии. Арс сворачивает с центральных ярких пафосных улиц в переулки, доходит до промзоны. Все эти скрытые от глаз тёмные закутки везде одинаковые, пропахшие сыростью и пылью, корявые, бездушные. Через десять минут парень добирается до своей цели — длинного здания с неоновой вывеской «Экстаз». Это заведение — портал в изнанку. Ты всё ещё можешь заглянуть внутрь, пройти по самому краю, глянуть на стриптиз, послушать пошловатый стендап, курнуть кальян и выйти, но гораздо более вероятно, что ты пришёл сюда за шлюхами, кровавыми боями без правил или наркотой. Сам Арсений за последним. Парень выцепляет взглядом знакомого бармена, который также по совместительству менеджер, бухгалтер и специалист по найму. Арс подходит к нему и протягивает пакетик с капсулами и записку. Невозможность разговаривать с одной стороны пиздецки затрудняет вообще всё, а с другой Арсению даже нравится прикидываться глухонемым, это сильно развязывает окружающим языки. Бармен забирает пакетик и клочок бумаги и даёт взамен свои. Арсений вглядывается в записи, стараясь максимально быстро разобрать написанное. На бумажке время и адрес, в пакетике, вероятно, кокаин. Парень коротко кивает и прячет наркотик в карман. Выйдя на улицу, Арсений сверяется с адресом. Внутри всё подсводит от осознания глубины собственного падения. Парень затыкает рвущиеся наружу пространные рассуждения и отправляется в путь. Старорежимная хрущёвка находится быстро, в подъезд удаётся проскользнуть с какой-то бабкой. Арс добегает до пятого этажа, толкает крышку на чердак со смутной надеждой, что она не откроется. Но крышка поддаётся, парень залезает наверх и приваливается к бетонной балке. Так его плохо видно от входа, но нет ощущения, что он прячется намерено. Минут через десять крышка приоткрывается и из лаза выглядывает темноволосая башка. «Бляяяяяяять, ему же не больше пятнадцати», — проносится в голове Арсения. Следом идут чуть ли не мольбы к небесам, чтобы пацанёнок просто ошибся крышкой, но «покупатель» оглядывается, чуть вздрагивает, заметив Арсения, но направляется прямо к нему. Показывает Попову экран телефона с набранным кодом передачи. Он кого-то Арсу напоминает. «Он всё равно её купит. Не я передам, так кто-нибудь другой», — пытается успокоить себя Арсений, протягивает подростку пакетик. Тот берёт наркотик, кидает на странно сверлящего его глазами поставщика напряжённо-недоуменный взгляд, отдаёт помятые денежные бумажки. Шмыгает носом, морща его, и Арса накрывает осознанием. Он похож на Алёну. Пацанёнок ещё раз подозрительно косится на Арсения и уходит. По инструкции, Попов должен выйти минут через пятнадцать после клиента, но парень сидит на чердаке все сорок, перекатывая мысли из одной стороны черепной коробки в другую. Сука, как же остановиться? Он каждым своим действием только всё усугубляет. Причём, зря. Мало того, что он сидит на шее у семьи и нон-стоп мотает ей нервы, так ещё и наркоту детям начал толкать. Всё неправильно. Но правильно не получается. У этого мальчишки есть выбор. Он может просто эту дрянь не покупать. А у Антона выбора нет. И если придётся пожертвовать одним долбоёбом ради его поисков, значит, так тому и быть. В довершение Арс приправляет свои рассуждения обещанием: как только заберёт Антона, сразу же сдаться полиции и сдать весь этот наркопритон в придачу. Арсений возвращается в «Экстаз», отдаёт бармену выручку, тот пересчитывает, чуть улыбается и протягивает Арсу его процент. Парень касается бумажек, как руки до сих пор не отсохли за это паскудство деньги брать?! Невыносимо хочется набухаться или хотя бы накуриться. В том, что алкоголь ему противопоказан, парень уверен на миллион процентов, но рука всё равно указывает на среднего класса пиво. «Мне для вида, чтобы просто так столик не занимать». Забивается в дальний угол, откупоривает бутылку, медленно болтает ей. Вот его же точно с одного глотка унесёт к херам, ставит бутылку на стол и дёргается от резкого воя полицейских сирен. «Да что за день такой паскудный?!» Некоторые посетители сразу же подрываются врассыпную, кое-кто непонимающе озирается. Арсений, частично поддавшись общей панике, частично понимая, что нельзя допустить своего ареста ни в каком виде, тоже бросается вниз в подвал. Там есть несколько дополнительных выходов для таких ситуаций. Понятно, конечно, что его проверят и отпустят, но, скорее всего, об этом узнают родственники, и тогда повторной госпитализации точно не избежать. Если ему начнут с ровным лицом рассказывать о вреде наркотиков и его диагнозах, то он точно распсихуется и станет понятно, что препараты он не пьёт, либо они не действуют в достаточной степени. И пизда рулям тогда. Наверху раздаётся «лежать, руки за голову!» и стрельба. Арсений минует ещё пару коридоров, и на очередном повороте в него влетает полицейский, с размаха впечатывая в стену. Это происходит, по всей видимости, случайно, но страж закона быстро берёт ситуацию под контроль и хватает нарушителя. Арс чисто интуитивно отталкивает его от себя, пинается и пытается вывернуться из куртки, запоздало понимая, что делать всего этого не стоило. Полицейский резко бьёт его по руке, попадая по какой-то особой точке, от чего конечность простреливает резкая боль, за которой следует лёгкое онемение, после чего выдаёт удар в солнечное сплетение и пинок коленом в живот, окончательно подавляя этим сопротивление, разворачивает к себе спиной и заламывает руки: — Не двигаться! Имя, возраст! Арсений чисто машинально, правда, дергает руками и мысленно матерится, получая ещё один пинок. — Не двигаться, блять, я сказал! Ещё раз дёрнешься — пристрелю нахуй! Имя! «Да сука!» — Ладно, как хочешь, — шипит мент, закрепляя на запястьях наручники. — Идёшь впереди меня, без всякой херни! Понял? Арс кивает и идёт в указанном направлении, его выводят на улицу, сажают в бобик вместе с несколькими другими людьми и везут в участок. Там происходит какая-то сумятица, потому парня в итоге забирает «его» мент и уводит в отдельную небольшую комнату. Закрывает в камере, снимает один наручник и перестёгивает его на решётку. Чуть отходит, разглядывая задержанного. У Арсения наконец тоже появляется возможность его рассмотреть. Полицай совсем молодой, его ровесник, а, может, даже и немного помладше. В меру подкачанная, поджарая фигура, светлый ёжик волос, карие глаза. — Имя не хочешь мне сказать? — спокойно, почти дружелюбно интересуется он. Похоже, парень просто перепсиховал. Первый раз выехал на реальное задание, а там стрельба и всё такое. Невероятно мощным Арс не выглядит, но и тщедушным тоже, есть у него ствол или нож непонятно, да ещё и выворачивается, сопротивляется, не говорит ничего, а стрелять в него нельзя. Арсений тычет пальцем в себя, скрещивает руки в отрицательном жесте и имитирует ладонью болтовню. После чего заявляет: — «К моему огромному сожалению, господин полицейский, я не имею никакой возможности ответить вам ртом, а мой телефон вы забрали при обыске, так что, боюсь, у нас нет шансов прокоммуницировать», — само собой, Попов не рассчитывает, что хоть часть его речи будет понята, просто демонстрирует язык жестов. — Блять, — выдыхает полицай, округлив глаза. — Сука, ёп твою мать! Он выглядит действительно расстроенным и виноватым. Снимает наручники полностью, кому-то звонит и просит прийти, предлагает задержанному воду. Воду Арсений берёт, садится на лавку и пытается придумать из ситуации какой-то выход. В животе что-то ноет после ударов, но, что именно, парень предполагать не берётся. Скоро успокоится, ничего страшного. Напротив камеры стоит маленький столик и стул, на котором разваливается полицай, скрестив на груди руки и прикрыв глаза. Минут через десять дверь с грохотом открывается, на стол прямо от входа летит кобура, слава богу, пустая. Парень шарахается и едва не падает вместе со стулом. В поле зрения Арса влетает злой и взъерошенный невысокий мужчина лет тридцати-сорока с явной примесью кавказских кровей. — Заебали, блять! — без здравствуйте, до свидания орет он, хватая кобуру и намереваясь метнуть её в стену, но осекается, заметив, что камера не пуста. — Он глухонемой, — отмахивается молодой полицай. — Это с этого, блять, «муравьеда в космосе»? — мужчина задумчиво разглядывает задержанного. Судя по смешку молодого, название операции переврано полностью, но о чём речь понятно. — Да. Это я его поймал, — хвастается парень. Но карие глаза старшего ещё больше темнеют от злобы: — Да вот всё, блять, поэтому и из жопы! — он отворачивается от камеры и начинает расхаживать по комнате. — Какой долбоеб это придумал вообще?! Нахуя, ну нахуя это в один день запихивать?! Что с одной точки только инвалиды, блять, — он машет рукой в сторону Арса, — что на другой полный пиздец! Я уже месяц пытаюсь им вбить в башку, что всё гораздо серьёзнее, и эта куча стероидная умней, чем кажется! На «стероидной куче» внутри Арсения что-то дергается. — Но нет же, сука! — продолжает распинаться полицейский. — Давайте мы будем как безумные обрубать сигнальные щупальца, вместо того, чтобы подобраться по ним к самому… ээээ… сердцу наркомафии, — он патетично встряхивает рукой. — Что три года назад, как долбоебы последние, в озеро, нахуй, поплыли, что сегодня, блять! Арсений забывает, что нужно дышать. Антон рассказывал ему об этой истории с озером. Ни Шаст, ни, следовательно, Арс ничего конкретного про случившееся не поняли, но в тот день на подорванном в километре от берега катере умерло с десяток полицейских. Неужели мужчина действительно говорит о той самой группировке наркодиллеров? — Да ладно тебе, Серёга, не драматизируй. — Хули не драматизируй? Три тяжелораненых и инвалид, блять! И результата, сука, меньше, чем ноль! Охуенная операция! — А кто?.. — дрогнувшим голосом интересуется младший. — Кирилл, — глухо отвечает Серега. — Позвоночник перебило, ходить точно не сможет больше. Оба замолкают, старший мрачнеет всё больше и больше. — Ты чё позвал-то меня, — через силу отмирает мужчина. — Да вот, — парень машет на камеру. — Ты же язык жестов немного знаешь, объясни хоть ему, что происходит. Я, блин, сразу не понял, что он не слышит ничего, навалял ему, — печально вздыхает. — Нехуй в наркоту лезть потому что, — Сергей сочувствовать задержанному явно не собирается. Он ударяет по прутьям, привлекая внимание, и медленно, дублируя каждое своё слово жестами, говорит: — Назови свои имя, фамилию, отчество, адрес и возраст. — «Попов Арсений Сергеевич, двадцать пять лет, Профсоюзная семнадцать». Сергей ожидаемо ничего не понимает, имена собственные — самое сложное, поднимает глаза к небу, не то молясь, не то проклиная всё подряд. — «Сейчас я дам тебе телефон, наберёшь это там». Мужчина протягивает к нему мобильник, но не отдаёт, а просто фиксирует на уровне лица. Арсений просовывает сквозь прутья руку, сосредотачивается на экране. Сергей обречённо ждёт, облокотившись на решетку. — Он точно обдолбаный, — говорит мужчина то ли младшему, то ли себе, наблюдая за неверными движениями и слишком напряженным для такого простого действия взглядом задержанного. Арс убирает руку, Сергей читает набранную информацию. — У него документы были при себе? — Нет, только телефон. — Это не пригодится, в нем всё равно нельзя копаться, — он поворачивается к Арсу. — «Тебя есть кому забрать?» Кивок. Серега снова протягивает ему телефон, надеясь, что парень сам догадается, что от него хотят. Арсений догадывается и набирает номер. — Ало. Это тридцать седьмое отделение полиции. Скажите, пожалуйста, кем вам приходится Попов Арсений Сергеевич?.. Он задержан за употребление наркотиков и сопротивление полиции. Вам нужно его забрать, возьмите для этого свой паспорт и его. Записывайте адрес.***
Даша дрожащим пальцем блокирует смартфон. Отец всё ещё на работе, маме лучше вообще не знать. Девушка быстро одевается, хватает паспорта и выскакивает на улицу. Больше всего сейчас банально страшно за Арса. В каком он там состоянии? Били его за сопротивление или нет? Почему он на это пошёл? Она сама же, блин, за ним недоследила. Нельзя было его на самотёк отпускать. Чёрт, чёрт, чёрт. А вдруг не отдадут? Отделение выглядит прилично. Дежурный на входе показывает ей, куда идти, она заходит в небольшую комнату, видит двух людей в форме и запертого в камере брата. — Здравствуйте, — девушка кидает панический взгляд на Арса. — «Всё хорошо», — отзывается парень. — Добрый день, — полицейский постарше встаёт ей навстречу. — Вы за Арсением? Можно взглянуть на ваши документы? Даша снова косится на брата, тот одобряющие кивает, она передаёт мужчине паспорта, тот бегло пробегает по ним глазами и возвращает. — Вам нужно расписаться здесь и здесь. Ещё один взгляд. — «Расписывайся». Второй полицейский открывает парня. Арсений ровно идёт на своих двоих и вообще кажется трезвым. Даша едва дожидается, пока они выйдут из здания и набрасывается с вопросами: — Ты как себя чувствуешь? Всё хорошо? Голова не кружится? Зачем ты это сделал? Девушка чувствует, как горло пережимает слезами. Ему становится хуже. Он делает всё более и более странные и деструктивные вещи. Что им движет? Страх? Боль? Болезнь? То самое изменение личности? Сейчас девушке кажется, что это невозможно остановить. Арс медленно, но неумолимо умирает. — «Всё хорошо. Я не под наркотой. Я хотел, но передумал. Сам». Даша хочет ему верить, но это всё труднее с каждым разом. — «Не говори родителям. Пожалуйста. Я больше не пойду туда, это была минутная слабость». И в это тоже хочется верить. Арс дотрагивается до её плеча, смотрит виновато и умоляюще: — «Не говори им». — Ладно, — глухо соглашается девушка. До дома они доходят молча.