Няня для брюнета

Pov Alice В правом шкафчике помимо рассыпчатого печенья с кусочками шоколада нашелся небольшой подносик. Я поставила на него чашку с какао и вазочку с печеньем и поднялась на третий этаж. Шла медленно, стараясь ничего не расплескать, и заодно успокаивала себя. Мне осталось пережить сутки, а потом еще чуть-чуть. Не так долго терпеть. Ю может измываться надо мной как угодно, я не дрогну. И не такое выносила. Я прошла хорошую школу в «Суперняне», меня не смутить надменным взглядом, презрительным тоном или нелепым приказанием. Дверь в спальню Ю на третьем этаже оказалась запертой. Я тихонько постучалась, но он не открыл. Либо уже уснул, либо придумал какую-нибудь пакость. Ладно, главное – не паниковать. Если он перейдет границу приличий, всегда можно будет уехать из этого дома. Рассуждая в таком духе, я спустилась на второй этаж. Я не собирается искать Ю по всему дому. Какао я и сама выпью. А если ему приспичило поиграть в прятки, то может прятаться хоть до утра! Третья дверь по коридору была настежь распахнута. Заглянув внутрь, я невольно ахнула. Это была комната моей мечты. Не особенно большая, но квадратная, с высоким окном и широким подоконником. В углу стояла большая кровать из черного дерева, покрытая темно-зеленым покрывалом, рядом платяной шкаф. У стены напротив книжный шкаф до потолка, а ближе к окну расположился изящный туалетный столик с зеркалом. Довершали обстановку пара стульев с гнутыми ножками и низенький пуфик перед туалетным столиком, на котором лежала моя бело-голубая сумка. На полу красовался светлый ковер с длинным ворсом; хрустальная люстра ярко освещала всю комнату. Слева виднелась дверь в ванную комнату. Я вспомнила свою убогую комнатенку со скрипящей кроватью и шкафом, в котором не открывалась одна дверца, и загрустила. Как было бы приятно возвращаться в такую комнату, где все дышит уютом, а мебель подобрана в соответствии с удобством и хорошим вкусом, а не найдена на ближайшей свалке… – Я подумал, что тебе будет здесь комфортно, – раздался вдруг голос Ю. Вздрогнув от неожиданности я чуть не уронила поднос. Ю стоял у окна, полускрытый от глаз темной портьерой, и я его сразу не увидела. Он успел переодеться и сменил плавки на джинсы и легкую футболку. Я впервые видела его в цивилизованной одежде, а не в халате, плавках или полотенце, и была очарована с первого взгляда. – Да, здесь мило, – кивнула я, сообразив, что Ю ждет от меня ответа. – Предупреждаю сразу, это не самая роскошная комната в доме. Но больше всех пригодна для жилья. Остальные гостевые комнаты мама заставила мебелью в духе Людовика XIV, которой самое место в музее. Только эта комната и моя спальня на что-то годятся. Но если ты желаешь поселиться в филиале мебельного музея. – Нет-нет, мне эта комната очень нравится! – Вот и отлично, устраивайся. Я постелил чистое белье и принес твою сумку. Если хочешь, могу поискать ночную рубашку или что-нибудь в этом роде. Я с улыбкой покачала головой. В роли горничной Ю смотрелся непривычно, но привлекательно. – Спасибо, я захватила с собой все необходимое. Я же знала, что буду здесь ночевать. – А, точно. Тогда спокойной ночи и приятных снов. – Тебе тоже. Ю уже вышел из комнаты, когда я вспомнила, что все еще держу в руках его какао и печенье. – Ю, постой! – негромко позвала я. Его голова тут же проснулась в дверную щель. – Твое какао, – сказал я протягивая поднос. – Спасибо, но это тебе, – улыбнулся он. – Я подумал, что тебе не помешает перекусить перед сном, а это печенье просто тает во рту. Попробуй. Он исчез, прежде чем я успела что-то сказать. Не попытался подшутить надо мной в очередной раз и намекнуть, что не прочь задержаться в моей комнате подольше… на всю ночь. Похоже, он действительно взялся за ум. Я поставила поднос на туалетный столик и села на кровать. Странные существа женщины. Никогда толком не знают, что им нужно. Когда Ю в открытую приставал ко мне, я злилась и была готова убить его на месте. Но когда он исправился и стал милым радушным хозяином, мне стало грустно. Так, меньше размышлений и больше здорового сна. Не хватало еще раскиснуть из-за какого-то красивого нахала! Я быстро приняла душ, достала из сумки пижаму, переоделась и выключила свет. Постояла немного у окна, полюбовалась садом, залитым лунным светом, и легла в постель. От белья шел едва уловимый аромат лаванды, глубоко вздохнув, чувствуя, как расслабляются все мышцы, сознание начало погружаться в сладкий сон. Бум. Я вынырнула из сладкой дремы и прислушалась. Кажется, был какой-то глухой несильный удар. Или мне приснилось? Бум, бум, бум. Стук повторился. Я села на кровати. Перед тем как ложиться, я задернула шторы, и теперь в комнате царила кромешная тьма. Страшно не было. Когда работаешь с детьми, привыкаешь ко всему. И к лягушкам в раковине, и к насекомым в чашке, и к скелетам в шкафу, и к привидениям за окном. Бум. Кстати, о привидениях за окном. Если мне не изменяет слух, что-то стучит в оконную раму. Я встала с кровати, потянула штору в сторону… За окном на веревке висел небольшой розовый букет. К стеблям был привязан камешек, который и стучал в раму. Я улыбнулась, открыла окно и посмотрела наверх. Конечно, как же я сразу не сообразила. Спальня Ю находится прямо над этой комнатой! – Надеюсь, я не разбудил тебя, няня Элис? – услышала я его голос. – Это тебе. – Спасибо. Я отвязала букет и вдохнула аромат душистых роз. Совсем свежие. Откуда у него в спальне цветы? – Откуда у тебя розы? – спросила я. В ночной тишине не нужно было даже повышать голос, чтобы разговаривать с Ю. – Нашел у себя в комнате. – Что-то я не помню там у тебя никаких цветов. – Ты обыскивала мою спальню? – рассмеялся он. – Нет, но я же видела, что цветов в комнате нет! – воскликнула я. – Не в шкафу же они случайно завалялись. – Может быть, и в шкафу. Когда имеешь дело с Ханнесом де Бюром, возможно все. Я улыбнулась. Несносный мальчишка. Никогда не знаешь, что у него на уме. – Ау, няня Элис, ты здесь? – позвал Ю. – Или уже спать улеглась? – Нет, я здесь. Я стою у окна и смотрю на звезды. – А если сядешь на подоконник, то любоваться звездами будет удобнее. Распахнув окно пошире я забралась с ногами на подоконник. – Вот так гораздо лучше, – удовлетворенно заметил Ю. Подняв голову я увидела, что он до пояса свесился из своего окна и смотрит на меня. – Немедленно залезай обратно! – вскрикнула я. – Ты же упасть можешь! – Я держусь крепко. Но спасибо за заботу. – Ю, пожалуйста! У меня голова кружится, когда я на тебя смотрю. – Какой изысканный комплимент. Если бы на твоем месте была другая женщина, я бы тут же спустился по стене к тебе в комнату. – Почему? – Потому что ты только что призналась мне в любви. – Я? Нет, я просто хотела сказать… то есть я… тьфу… голова у меня кружится, потому что ты так висишь, а не потому. – Я все понял, заканчивать не надо. Вот поэтому я и не полезу по стене в твою комнату, а вернусь в свою. Ю исчез, и я перевела дух. Намного безопаснее общаться с ним, не видя его. – Но раз к тебе мне вход запрещен, то, может быть, хотя бы поболтаем немного? – спросил Ю. – Хорошо. Если ты не хочешь спать. – Я же говорил, что практически не сплю ночью. Боюсь пропустить самое интересное. – А днем не боишься? – Днем не происходит ничего интересного. Одна суета и скука. А ночью можно смотреть на звезды и думать о вечном. – Ты не похож на человека, которому хочется думать о вечном, – усмехнулась я. – Правда? А на кого я похож? – Ты… только не обижайся, хорошо? – Вдохновляющее начало, – отозвался Ю. – Я постараюсь, продолжай. – Со стороны ты кажешься богатеньким избалованным везунчиком! – выпалила я на одном дыхании. – Мм… по крайней мере, искренне. Спасибо. Неужели все так плохо? Ты не видишь во мне ни одной положительной черты? – Ты очень красивый, – брякнула я, не подумав. Ю засмеялся. – Я просто констатирую очевидный факт, – буркнула я. – Ничего личного. – Договорились. Если тебе станет легче, я тоже могу сказать, что ты очень красивая. К сожалению, легче от этого не стало. Наоборот. В голове забродили нелепые мыслишки, в сердце проклюнулась беспочвенная надежда, да и воспоминание о единственном поцелуе в бассейне тревожно екнуло в сердце. – Хочешь, я скажу всю правду? – спросила я с воинственной ноткой в голосе. – Ты обычный бездельник, который не знает, чем заняться от скуки. Ты красив, но это внешнее, за красивым фасадом абсолютно ничего нет. Ты умеешь только пить и ухлестывать за женщинами, до которых тебе нет никакого дела. Ты ни на что не годен, ты бесполезен, как ржавый гвоздь. Без родительских миллионов ты никто! Я почти кричала. Она уже не думала о том, что Ю не заслужил и десятой доли моих обвинений. На самом деле я оскорбляла не его, а совершенно другого мужчину, который тоже был и красив, и богат, и обаятелен. Но имел камень вместо сердца. – М-да, откровенно, ничего не скажешь, – пробормотал Ю, когда я выдохлась и замолчала. – Ты действительно так обо мне думаешь? Я не ответила. Мне было стыдно. Мелкое мстительное желание как можно больнее уколоть Ю на мгновение овладело мной и заставило наговорить ужасные вещи. Я не должна была так поступать. – Наверное, я это заслужил, – вздохнул Ю. – Ты увидела бездельника и идиота. – Нет-нет, Ю, я погорячилась. – Ты просто высказала свое мнение. Жаль, конечно, что оно оказалось именно таким… но зато теперь я вижу, в каком направлении нужно работать над собой. – Что? Ты собираешься работать над собой? – Естественно, – рассмеялся он. – А ты думаешь, приятно слышать из уст очаровательной девушки, что ты вульгарное чудовище, которое сутками хлещет спиртное и не годится ни на что иное? – Я так не говорила! – Ты подобрала более приличные слова. Но суть их была такая. – Не надо было нам начинать этот разговор. – Почему же? Всегда интересно узнать, как тебя воспринимает человек, который далек от твоего образа жизни. Ты должна очень хорошо разбираться в людях, Элис, раз работаешь с детьми. – Может быть, – улыбнулась я. – По крайней мере, мне кажется, что сейчас я разбираюсь в людях гораздо лучше, чем пару лет назад. – Понятно. А хочешь, теперь я расскажу, какой я тебя считаю? – Это было бы справедливо. – Не бойся, я не буду тебя ругать в отместку за твой нелестный отзыв. Но я постараюсь ответить искренностью на искренность. Я затаила дыхание. – Ты привлекательная умная девушка. Ты точно знаешь, чего хочешь от жизни. Ты всегда поступаешь правильно или думаешь, что поступаешь правильно. Тебе кажется, что ты разбираешься в людях, хотя на самом деле ты ни черта в них не разбираешься. Ты с легкостью судишь других, потому что думаешь, что тебя обвинить не в чем… – Я вообще никого не сужу, – пробормотала я. – Неужели? А кто сегодня записал меня в алкоголики только потому, что я вчера немного перебрал? – Я не называла тебя алкоголиком. Я просто сказала, что ты злоупотребляешь спиртным. – Разве это не одно и то же? – Конечно нет! – возмущенно воскликнула я. Ю снова перевесился через подоконник. – Если ты не перестанешь сердиться, я выпаду из окна к твоим ногам. Он наклонился еще сильнее. Было ясно, что долго ему в этом положении не провисеть. – Не сержусь я, не сержусь! – я засмеялась и замахала руками. – Сядь нормально, иначе я не буду с тобой разговаривать. – Вот и очередная черта твоего характера открылась, – вздохнул Ю и залез обратно в комнату. – Ты гнусная шантажистка! – А ты болтун и позер! – Я позер? – Ты, ты. Не прикидывайся, что у тебя хватило бы духу спрыгнуть вниз. Не успела я договорить, как Ю перемахнул через подоконник, пролетел мимо моего окна и кубарем покатился по земле. – Ты в своем уме? Что ты делаешь? - в ужасе крикнула я. Я была готова прыгать за ним. Наверняка он ушибся. Может быть, даже сломал ногу. Нужно позвонить 911. Почему он не встает? Как ему вообще взбрела в голову такая глупость? Здесь же третий этаж! – Ю, ты меня слышишь? – позвала я дрожащим голосом. – Слышу, – раздался его уверенный и спокойный голос. Я присмотрелась и увидела, что он уже стоит на ногах и отряхивает колени. Судя по всему, единственным последствием его прыжка был мой испуг. – Зачем ты это сделал? – Хотел пасть к вашим ногам, мадам. – Ю отвесил низкий поклон. – Эх, как же мне не хватает шляпы с пером. – И шпаги, – улыбнулась я, от испуга и злости на Ю, за его выходку, не осталось и следа. – И еще гитары. Я бы спел тебе серенаду. – Ничего, отложим до следующего раза. – Не буду я ничего откладывать. Я и без гитары спою! Только пообещай не смеяться. – Хорошо. Ю вышел из тени деревьев и запел. У него был хороший голос, сильный и чистый, и у меня слезы невольно подступили к глазам. Он пел о любви, терзающей бедного юношу, потому что он не мог быть с любимой. Пел о том, что каждый раз, когда она проходит мимо, в его сердце рвется тонкая струна, и однажды в нем не останется больше струн, чтобы петь о любви, и он умрет от тоски (можно представить что он поет Moonflower, что-то в тексте есть похожее)). Я была рада, что на улице слишком темно, чтобы он мог разглядеть выражение моего лица. Его голос завораживал и лишал душевного равновесия. На два года я наглухо закрыла сердце для воспоминаний и гордилась тем, что сумела победить прошлое. Но этот красавец с бархатным голосом в два счета доказал мне, что чувства еще живы в груди. Живы ненависть, страх, боль и страстная жажда любви.