The Dutch Boy/ Battle Scars [BxB]

Я был уверен,что Чейз не спал всю ночь. Я пришел к такому выводу на основании многочисленных исследований, которые он провел к тому времени, когда я приехал к нему домой в воскресенье утром. Он провел первый час, бессвязно рассказывая обо всем, что узнал — я почти ожидал презентации PowerPoint. Чувство вины. Снова это ноющее чувство, ползущее вверх по горлу и заражающее все мое тело. Я сказала Чейзу, что после того, как мы так долго не виделись, я не хочу тратить его последний день на разговоры о том, чтобы перерезать себе вены. Его лицо омрачилось печалью, и он быстро извинился, запихивая бумаги в сумку и яростно целуя меня. Остаток дня мы провели, болтая, смеясь, прикасаясь друг к другу, перешептываясь. Мы почти не отходили друг от друга, стараясь быть уверенными, что всегда каким-то образом соприкасаемся, будь то прижимаясь друг к другу или держась за руки под одеялом. Мы занимались сексом еще дважды, а потом я изо всех сил старался не плакать, когда прощался. Я не увижу его до рождественских каникул, до них оставался еще месяц. Мы обнимались целую вечность, но этого все равно было недостаточно. Потом мы снова поцеловались и обнялись. И попрощался в последний раз. В ту ночь я не мог уснуть. Я ворочался и стонал от отчаяния. Свежие порезы, которые я сделал после возвращения из дома Чейза, болели и пульсировали, причиняя много дискомфорта. Мне кажется, я слишком глубоко ранил. В конце концов я сдался, выскользнула из постели, натянул джемпер и направился вниз за стаканом воды. Я замер у подножия лестницы. Кухонная дверь была приоткрыта, из нее сочился теплый оранжевый свет. И тут раздались голоса. Мягкое, тихое бормотание. Я осторожно шагнул вперед, заглядывая в щель. Родители сидели за кухонным столом, перед ними стояли дымящиеся кружки с чаем. Мама плакала. Папа пытался ее утешить. — Я просто не знаю, что делать, — всхлипнула мама, ее голос задыхался от слез. — Ты делаешь все, что в твоих силах, Элиза, — прошептал Отец, положив свою руку на ее. — Но этого недостаточно. — Ее голос дрогнул. — Я ужасная мать, я не могу помочь даже собственному сыну. — Ты ничего не можешь… — О, это чушь собачья, Джон. — раздраженно огрызнулась она. — Мы привели кого-то в этот мир, а он даже не хочет быть здесь! — С горечью прошептала она. — Это неправда, Ноен никогда… — Это правда. — воскликнула она, возбужденно вытирая щеки. — Иногда я удивляюсь, зачем он вообще нам понадобился. — Ты не это имеешь в виду, — твердо возразил он. — Мы попытались только на секунду, потому что хотели девочку. — заметила мама, отчего мое сердце болезненно сжалось, а глаза защипало от слез. — Мы никогда не просили об этом. — Но это то, что у нас есть. — Мой отец выстрелил в ответ. — Ноен — наш сын. Не знаю, как ты, а для меня это означает, что я сделаю все возможное, чтобы ему стало лучше. — Ты не понимаешь, Джон. — агрессивно огрызнулась она. — Лучше уже не будет. Вот оно! Он всегда будет таким! — Ты этого не знаешь. — Да ладно, только не говори мне, что именно так ты видел свою жизнь! Постоянно беспокоясь о том, улыбнется ли ваш сын когда-нибудь снова! Он сломан, никакая терапия или лекарства не помогут исправить… — Он не сломан. — Отец сплюнул. — Ему просто нужна помощь, и именно ее мы ему и дадим. И только потому, что я никогда не представлял себе, что моя жизнь сложится так, это не значит, что я что-то изменю. А ты бы хотела? — Бросил он вызов. — Да. Второго сына у меня бы не было. — Ее слова были холодными и мрачными, когда она отодвинулась от стола, оставив свой чай нетронутым на кухне. Я приказал себе бежать или прятаться, но у меня не было сил. Когда мама распахнула дверь, она замерла, увидев мои заплаканные щеки и дрожащее тело. — Черт, — пробормотала Она. — Ноен, милый… Больше я ничего не слышал. Я развернулся и побежала вверх по лестнице в свою спальню. Я захлопнул дверь и запер ее за собой, прежде чем упасть на пол. Я поковырялся в расшатанной половице под кроватью, открыл ее и потянулся за клинком. Не теряя ни секунды, я задрал рукав и вонзил его себе в руку. — Ноен? Ноен, открой дверь! — Мои родители стучали по дереву, отец кричал сквозь стены. Я неподвижно сидел на полу, прижавшись спиной к кровати, и смотрел, как густая, липкая субстанция сочится из моей руки, окрашивая бледную кожу и каплями падая на пол. Я слишком глубоко порезался. Она выходила быстро и непрерывно, расцветая на моей коже как красивые алые цветы. Но я не мог остановиться. — Ноен, ты не должен был ничего этого слышать! — крикнула мама из коридора. — Не знаю, как много ты слышал, но это было вырвано из контекста. Просто открой дверь, и мы сможем поговорить. Я снова поднес нож к руке, проводя им по коже и шипя от боли, погружаясь все глубже и глубже, с каждым разом выпуская все больше и больше крови. Я услышал, как в коридоре скрипнула дверь спальни Майло, а затем послышались его приглушенные шаги. — Что тут произошло? — сонно спросил он, зевая при этом. Я не мог расслышать, что говорил ему отец; объяснение было слишком тихим и невнятным. Я плакал, меня трясло и трясло. Я уже начал чувствовать легкое головокружение, как будто мог потерять сознание в любой момент. — Что? — Я услышал нескрываемое возмущение Майло, затем еще один стук в дверь, — Ноен, открой дверь! — Требовательно говорил он. Потом стук стал громче, я думаю, он пытался её сломать. — Вызовите скорую. — Он приказал моим родителям. — Что? — в унисон спросили они оба. — Он сделает какую-нибудь глупость. Вызовите чертову скорую! — Майло, это смешно, он же не собирается… — Вызовите скорую. — снова повторил Майло. — П-Почему? — Моя мама закричала, ее голос был хрупким, ее слова дрожали от страха. -О, черт возьми, я сделаю это! — раздраженно воскликнул Майло, и его шаги затихли, когда он бросился в свою комнату, вероятно, за телефоном. Любая форма логического мышления испарилась, когда я крепче сжал нож, игнорируя отчаянные мольбы родителей открыть дверь. К тому времени, как приехала «скорая помощь», я был весь в крови, мои глаза закрылись, а тело обмякло. Я услышал, как сирены на дороге завыли громче и отчетливее, затем быстрый топот шагов по лестнице. Я был почти без сознания, когда дверь распахнулась и в комнату ворвались два санитара.