Навеяно прошлым. Возвращение.

11 сентября 2000 год. Измученное тело лежало посреди какой-то темницы. Каменный пол и плохое освещение уже давали понять, что это место не несёт с собой радость, а дополнительный аксессуар, лежащий посреди комнаты, только подтверждал это. Девушка не шевелилась. У неё не было сил ни на движение, ни на дыхание... Кровь так и сочилась из её виска, катясь по холодной щеке и падая на каменный пол. В комнате больше никого не было, только пару крыс метались из угла в угол, создавая лишь самый тихий шорох в мире. Сердце юной леди билось еле слышно, наверно бы любое другое сердце в пустынной комнате билось громче, чем её собственное. На данной особе, которая не привлекалась в каких-либо злодеяниях, пару минут назад испытывали одно из запретных заклинаний магического мира - Круциатус. Всё тело прожигало болью, а после наступила тишина. Смертельная тишина. Но наверняка каждому из Пожирателей Смерти было известно, что это всего-то затишье перед бурей, которая уже движется по направлению к ней. Гермиона Малфой, она одна из тех, кто защитил своих маленьких детей, укрыв их чужой заботой в маггловском мире. Её мысли были безутешны. Девушка знала, что там они будут в безопасности, что никто не сможет обидеть их, но и знала другое - знала, что никогда больше в жизни не увидит их, не поддержит на руках своих Алису и Скопиуса, не прочитает им сказку Барда Биддля и не споёт красивую колыбельную. Жизнь пошла под откос, и не хотелось ничего, кроме одного - умереть. Гермиона не знала, живы ли её друзья, жив ли Драко? Остался хоть кто-то в живых после тех последних событий, которые произошли в их жизни за несколько паршивых пару дней? Решётка заскрипела, и в темницу вошёл какой-то мужчина в длинном чёрном плаще и в непонятной маске, в которой Гермиона с трудом сумела узнать маску Пожирателя Смерти. Он обошёл вокруг неё несколько раз, а после нагнувшись, схватил за руку и перевернул девушку так, чтобы видеть её лицо. Её лицо оказалось достаточно изуродованным, другие каты уже успели потрудиться над ним. Гриффиндорка еле слышно дышала, через секунду она рискнула открыть глаза. Перед собой она увидела Пожирателя, но никаких эмоций и чувств Гермиона не испытала, только презрение, и то не показала его. Мужчина направил на неё свою палочку и уже собирался прошептать заклинание, как вдруг передумал и произнёс: - Ты точно не хочешь сообщить нам, куда вы спрятали своих мерзких детишек? - В его голосе она узнала того человека, которого так презирала все года, но никак не могла додуматься до того, что он осмелиться её пытать, сможет это сделать. - Люциус... Вы всё пытаетесь зарекомендовать себя у Волан-де-Морта. Подняться в его глазах. Не в тех глазах Вы хотите подняться, Мистер Малфой. Не в тех. - Это случайно не моя невестка говорит сейчас здесь и со мной? Увы-увы, вы не сможете рассказать о том, где же находятся ваши дети, но мой сын... Он с самого детства боится смерти. Его стоит только припугнуть, как он откроет нам все карты. - Вы уже давно потеряли своего того трусливого сына, Мистер Малфой. Мой супруг не тот человек, которого вы родили и воспитали. Это другой Малфой, истинный Малфой, не трусливый и не подлиза перед тем, кого он считает выше себя. Ненавижу Вас также, как и Вы сами ненавидите себя! Правда. Гермиона всегда, увы, говорит правду. Эти слова взбесили Малфоя-старшего, и он уверено направил палочку на девушку, прошептав: - Увы, дорогая моя, это приказ... Круциатус! А дальше тьма. Непроходимая жуткая тьма, которая постепенно поглощала её за собой, не давая шанса на борьбу, борьбу со смертью.