— Молодой господин, может, всё-таки не нужно… В прошлый раз Вы чуть не сломали ногу, когда Вас скинула лошадь, — продолжил причитать Йован, смотря на то, как конюх поправляет седло.
Гарри отмахнулся от надоедливого рыцаря, который в принципе и не должен за него переживать. Не может же он сейчас резко пойти на попятную.
За этими мыслями юноша не заметил, как породистый жеребец, которого приготовили для поездки Райдена, чуть не укусил конюха.
Близнецы уже успели оседлать гнедых лошадей, всем своим видом источая величественность и элегантность.
И Гарри действительно не может поверить, что эти двое сами предложили ему провести время вместе. Парень воодушевился, ставя ногу на стремя, усаживаясь верхом.
Возможно, они и впрямь смогут поладить? Ведь, наверняка в детях есть и что-то хорошее, помимо вечной неприязни и ненависти. Поттер мог бы попытаться.
Стать для Афаэлеона и Алисидия фигурой, на которую можно положиться. Сделать так, чтобы ужасающее будущее никогда не наступило. Не было этих ненужных жертв и смертей.
Конечно, Гарри не панацея для всего. Ему не представится шанс остановить приближающуюся войну, но Поттер попытается минимизировать риски, оградить близнецов от сцен жестокости и насилия. Не давать неокрепшей психике окончательно сломиться.
— Такой красивый, — прошептал Поттер, поглаживая мягкую угольно-чёрную гриву, как и всё остальное тело жеребца, вплетаясь в нее пальцами. — Напомните, как его зовут?
— Э-э-м, Ворон, Ваша светлость — конюх стал избегать взгляда Райдена, словно смутившись.
— Ворон? Что за глупое имя для коня. Кто это вообще придумал? — задал вопрос Поттер.
— Вы, Молодой господин, — ответил мужчина, а жеребец фыркнул, будто насмехаясь над своим хозяевам.
— А, да? То есть, да, конечно, — Гарри выпрямил спину, крепче перехватывая поводья. — Звучит миленько.
«Похоже, у Райдена временами бывали помутнения рассудка. Ничего удивительного, что лошади недолюбливали его и пытались сбросить с себя» — не озвучивает пришедшую мысль Поттер.
Юноша ощущает внимание присутствующих. Кто-то смотрит с нескрываемым волнением, а кто-то — например близнецы — с любопытством. Но, на удивление, Гарри не чувствует себя скованным, будучи верхом на коне. То ли дело в его сотрудничестве с Клювокрылом, не то опыт с фестралами оставил свой след.
К тому же, думается, никакая езда на лошади не сравнится с полётом на огромном опасном драконе.
— В путь, — с этими словами, парень легонько пришпорил Ворона, плавно двигаясь с места.
— Нам лучше не заезжать в лес Забытых Надежд, можно отправиться в рощу неподалёку, — подъехал ближе Йован, всё ещё с опаской поглядывая на Райдена, будто тот в любую секунду готов свалиться на землю.
— Лес Забытых Надежд? — выгнул бровь Поттер.
— Тот, что находится за резиденцией, Ваша светлость.
— Да, ехать туда было бы проблематично, — прошептал Гарри, вспоминая свой первый и последний поход в это ужасное и пугающее место.
Ну, по крайней мере, теперь он знает название территории, где чуть не погиб. Надеяться там и впрямь не на что.
Согласившись с Райденом, рыцарь кивнул и замедлил ход лошади, равняясь с остальным эскортом, дабы дать молодым людям насладиться прогулкой без посторонних.
Гарри мимолётом оборачивается, видя позади три фигуры: Йован что-то насвистывает, всё же, оставаясь достаточно сосредоточенным, дабы заметить любую опасность; Сакари едет, скучающе смотря перед собой; девушка же — Розалия кажется, — устроилась удобнее, отбросив поводья в сторону, закинув руки за голову, перекатывая из стороны в сторону соломинку во рту.
Поттер повернулся обратно, закусывая губу, пытаясь придумать тему для разговора. Разве на прогулках обычно не болтают о всякой ерунде? Но парень понятия не имеет, что именно может заинтересовать этих детей. По роману он лишь знает, кем они станут, а не то, кем они являются сейчас.
Обдумывая это, Гарри продолжил рассматривать профили близнецов, едущих чуть поодаль.
«Такие белоснежные».
— Что? — резко обернулся Афаэлеон, а вместе с ним и его брат.
Чёрт, неужели он сказал это вслух?
— Ваши волосы напоминают снег. Такие же белые и мягкие, — выпалил первое, что пришло в голову.
— Ты же ненавидишь снег, — процедил Афаэлеон, точно его оскорбило это высказывание.
Гарри невольно стушевался, сетуя на свой длинный язык. Он надеялся, что может говорить без обдумывания каждого слова, поскольку окружающим было слишком плевать, дабы запоминать повадки Райдена. Но, видимо, такие внимательные дети, просто не могли не подметить привычки человека, за прошедший год.
— Нет, — лишь тупо ответил Поттер.
— Да, ты ненавидишь снег, — вступил в разговор Алисидий, — прошлый январь ты даже не выходил из усадьбы, когда выпали осадки.
— Это было так давно, я переосмыслил своё решение. Этой зимой мы даже могли бы сделать «снежных ангелов».
— Что такое «снежные ангелы»? — Афаэлеон показался заинтересованным, задавая вопрос, от которого Поттер чуть не свалился с лошади.
Даже он, живущий в чулане под лестницей, в свои девять лет знал, что такое «снежные ангелы».
— Ну, это, — он запнулся, пытаясь подобрать правильные слова для объяснения, — когда выпадает снег… Так много, что вся земля будет покрыта белым полотном… Нужно лечь на него спиной, и двигать руками и ногами, чтобы получился отпечаток крыльев.
— Какая глупость, — скривился Алисидий. — В этом нет никакого смысла.
Да уж, когда Поттер сказал вслух, даже ему показалось подобное — нелепостью. Но это не то, о чём следует рассказывать, это нужно почувствовать.
— Вы просто не пробовали. Когда наступит зима, я покажу вам, что такое настоящее веселье.
Поттер вздрогнул после собственных слов. Что он, дьявол подери, сейчас делает? Даёт этим детям обещание, которое вряд ли выполнит? Разве он не собирался, как можно скорее, вернуться в свой мир?
Нельзя тратить время на различную ерунду, вроде низкосортных развлечений и планов на счастливое будущее.
Да и вряд ли он имеет на это право. Ведь, Поттер фактически украл тело человека, без своего на то согласия, конечно. Это чужая жизнь.
— Райдензис? — чёрные зрачки впились в его лицо.
— Почему ты называешь меня так? — сорвалось с губ быстрее, чем Гарри сумел остановиться.
Юноша несколько раз моргнул, осознавая, где он находится, а точнее — посреди густой рощи, в окружении малознакомых людей. Сколько раз он собирается это забывать? Кажется, Гарри никогда не привыкнет к другому имени.
Нужно срочно придумать хоть немного правдоподобную отмазку, потому что, выражение лиц близнецов не выглядят обнадёживающими.
— Разве я не ваш брат? Когда вы зовёте меня по имени, я чувствую себя чужим.
«Да потому что я и так чужой!»
Гарри не верит в собственные сказанные слова, но продолжает держаться уверенно, будто он не готов сгореть на месте от неловкости. Просто единственное, пришедшее ему в голову, был момент из романа, где упоминался этикет между членами семьи дворян.
Там говорилось, что младшие из детей обращаются к старшим как «брат» или «сестра», в зависимости от пола, а старшие же называют младших уменьшительно-ласкательными именами. Конечно, есть исключения, как например, в доме Азарио, но в других семьях обычно так и происходит. Таким образом, аристократы, которым нежелательно показывать сильные эмоции, могут проявить свою привязанность.
«Мерлин, о какой привязанности может идти речь? Они же в прямом смысле хотят меня убить!».
Поттер решил скорее сменить тему, не давая близнецам ответить:
— Ох, посмотрите, здесь отличное место, чтобы сделать привал — Поттер указал рукой на небольшую поляну.
Парень подъехал ближе, спрыгивая с Ворона. Жеребец фыркнул, слегка прикусив край рукава его рубашки. Гарри протянул руку, поглаживая мягкую гриву, отдавая поводья Сакари.
Йован расстелил покрывало рядом с широким стволом дерева, чьи размашистые ветви, с зеленовато-жёлтыми листьями, отбрасывают неровную густую тень на влажную землю. Сильный порыв ветра прокатился по поляне, раздувая волосы Райдена, вынуждая ткань белоснежной рубашки развиваться из стороны в сторону.
Он заправил выбившиеся пряди, делая глубокий вдох, наслаждаясь свежим запахом травы и хвои. Но, приятное чувство исчезло так же быстро, как и появилось.
Перед глазами возник образ Пожирателей Смерти. Казалось, можно услышать тихий шипящий голос, ощутить тёмную магию, увидеть вспышку зелёного света, застилающую обзор.
Создалось такое ощущение, будто сотня дементоров сразу окружило Поттера, грозясь высосать любую, даже самую малую, крупицу счастья. Осталась лишь одна непроглядная тьма, да запах смерти, горьким привкусом оседающий на кончике языка.
Если бы он только мог, точно бы взметнул палочкой в привычном жесте, вызывая телесного Патронуса. Но его руки продолжают быть пустыми, абсолютно беззащитными.
Поттер подумал, что так оно всегда и было. Гарри не был способен защитить самое дорогое, своих друзей, что продолжали умирать на поле битвы, а в итоге, он не смог защитить даже самого себя.
Что, если юноша давно умер, а всё происходящее сейчас, его личный персональный ад?
Место, где Поттер никогда не сможет найти родственную душу, ощутить безопасность, обрести покой. Потому что, с каждым днём именно это он и чувствует.
Как медленно надежда вытекает из хрупкого и незнакомого тела, вера в лучшее перестаёт казаться такой незыблемой, а смысл продолжать, теряется на задворках памяти.
Ведь, он на самом деле боится забыть. Пусть сейчас прошли всего недели, но что будет, если минуют годы и десятилетия?
Останется ли образ его друзей таким же ярким, как и прежде?
Вспомнит ли Гарри оттенок волос Рона? Сумеет различить небольшую, но такую непоколебимую фигуру Гермионы, среди сотни других? Узнает смех Джинни, прозвучавший где-то вдалеке?
Он каждый вечер рисует их образы в голове, но продолжает сомневаться, не плод ли это его воображения?
Пожалуй, Поттер не удивится, если кто-то скажет, что он просто сходит с ума.
Что не существует никакой волшебной Британии, Хогвартса, а тем более, Гарри Джеймса Поттера.
Неожиданно, что-то коснулась его плеча, отчего Поттер вздрогнул и моментально обернулся, перехватывая чужую руку.
Дыхание сбилось, а брови нахмурились, парень автоматически полез второй рукой в карман брюк, пытаясь найти палочку, проваливаясь в пустоту.
Точно, никакой ведь палочки больше нет.
Гарри несколько раз моргнул, приходя в себя, узнавая лицо стоящего перед ним человека.
— Может, ты отпустишь? Это вызывает дискомфорт, — Алисидий улыбнулся самой обворожительной улыбкой, которую только Поттер видел, за время своего пребывания здесь.
Гарри разжал пальцы, понимая, что всё равно не смог бы причинить кому-либо сильного вреда. Не в этом слабом теле.
Взгляды окружающих людей всё ещё направлены на него, застывшие в немом вопросе. Юноша вновь нахмурился, не зная, что нужно сказать, впрочем, решаясь, как обычно, сделать вид, будто ничего не произошло.
Это начинает входить в привычку.
— Что-то случилось, Алисидий?
— Сэр Нотт уже всё приготовил. Мы бы могли немного перекусить свежими фруктами, — мальчик опять очаровательно улыбнулся, так, что на одной щеке заиграла небольшая ямочка.
Поттер вздрогнул, когда небольшая и холодная, словно лёд, рука, обхватила его ладонь, переплетаясь с пальцами. Алисидий потянул Райдена к покрывалу, усаживая того между собой и Афаэлеоном, который лишь слабо улыбнулся и впихнул сводному братцу красное яблоко.
Поттер позволил себе немного расслабиться, подперев спиной ствол дерева.
Честно говоря, от непривычки, после непродолжительной поездки верхом, у него разболелась поясница.
Казалось словно, он очутился между двух атомных бомб замедленного действия. Поттер попытался успокоиться, рассматривая блестящую кожуру сочного фрукта.
— Что-то не так? — Алисидий состроил грустную мордашку, отчего Гарри автоматически почувствовал себя виноватым.
— Нет, всё в порядке.
— Тебе… — Афаэлеон запнулся, будто боясь продолжить, заламывая тонкие изящные пальцы, — тебе не нравится проводить время с нами? Я… я всё пойму, если это так. В конце концов, мы столько времени жили, точно чужие люди. Но, мы с Алисидием давно хотели наладить с тобой контакт.
Афаэлеон поднял свои большие серые глаза, в которых, кажется, плещется расплавленное олово. Его чёрные густые ресницы слегка трепещут, отбрасывая тени на бледные щёки. Несколько коротких прядей, те, что невозможно собрать в хвост, мягко обрамляют лицо.
Гарри поднял руку, не совсем осознавая свои действия. Его ладонь осторожно опустилась на макушку Афаэлеона, растрепав аккуратную причёску в дружеском жесте.
— Ничего страшного, мы всё ещё можем наверстать упущенное, — Гарри прекратил необдуманное действие. — Пока не сделано непоправимое, можно попытаться исправить свои ошибки, верно?
Братья переглянулись, словно задумавшись.
— Да, ты прав.
— Всегда можно попытаться исправить ошибки.
Близнецы улыбнулись, а Гарри отметил их очередную привычку, в определённые моменты, заканчивать друг за другом предложения. Ему захотелось узнать причину, но парень решил разобраться в этом немного позже.
Они сидят ещё какое-то время. Йован то и делает, что болтает, рассказывая очередную выдуманную историю, активно жестикулируя руками. Розалия уснула под ближайшим кустом, а Сакари начищает лезвие своего огромного двуручного меча.
Гарри же эта обстановка показалась такой уютной и… домашней, что ли. Словно он вновь оказался в кругу друзей, как в старые добрые времена. Близнецы перестали казаться пугающими неизведанными существами из другого мира. Они просто дети, которым не хватило заботы и любви.
А сам Нотт вовсе не тот ужасающий Кровавый Рыцарь, с ног до головы покрытый кровью своих жертв. Нет, это улыбающийся добрый парень, с незатуманенным рассудком.
Как бы Поттер хотел, чтобы лёгкое, точно касание крыльев бабочки, время, продолжалось вечность, но, к сожалению, солнце близится за горизонт, а ветер усиливается с каждой минутой. Пора возвращаться в холодный и мрачный дворец, сотканный из безразличия и отчуждённости.
Может, теперь всё будет по-другому?
Ворон попытался лягнуть Йована, когда тот поправлял седло, на что Гарри с трудом сдержал усмешку. Он сел на строптивого скакуна, отправляясь в путь.
На душе оказалось так легко, словно Гарри сбросил тяжелый груз, весом не меньше нескольких тонн.
Мягкий розоватый закат озаряет пространство, падая на светлые волосы детей, окутывая их лёгкой дымкой.
Где-то вдали пролетает стая птиц, под копытами лошадей тихо хрустят ветки, а вокруг витает аромат вблизи растущей примулы.
Эскорт, как и полагается слугам, следует за господами позади.
Гарри и близнецы ехали на одном уровне, но Поттер засмотрелся на пейзажи и не заметил, как немного ушёл вперёд.
В следующее мгновение, произошло нечто непонятное. Кажется, что-то потревожило Ворона.
И так нервный жеребец, громко заголосил и припустил галопом, почти что сбрасывая всадника со спины.
Только благодаря быстрой реакции, Гарри удалось удержаться в седле. Он слегка пригнулся, жмурясь от того, что ветки деревьев, мимо которых они мчатся, начали ударять по лицу, нещадно царапая незащищённую кожу.
Сердце юноши участило ритм. Он сжал поводья до боли в суставах, молясь не свалиться в следующую же секунду.
Поттер попытался остановить жеребца, но тот даже и не думал слушаться, охваченный паникой.
Это могло бы продолжаться долго, пока Поттер не увидел тупик из небольшого обвала камней, к которому стремится скакун.
Глаза парня расширились, он вновь натянул поводья, пытаясь заставить животное остановиться.
В этот раз ему повезло, поскольку Ворон тоже заметил препятствие, вот только это не сильно помогло.
Жеребец затормозил, чудом не врезаясь, устояв на ногах, чего не скажешь о самом Гарри.
Из-за резкого рывка, обессиленный сумасшедшей поездкой, его подкинуло с седла, а сам Поттер отлетел в сторону.
Почудилось, словно небо и земля поменялись местами. Почувствовался запах сырости, его тело ещё несколько раз ударилось о влажную, слегка мягкую, землю, прежде чем окончательно остановиться.
В ушах появился ужасный звон, грозящий в любую секунду свести с ума своего обладателя.
Грудь юноши тяжело вздымается, кажется, что каждая косточка непременно сломалась и рассыпалась в пыль.
Именно так Поттер себя и ощутил, пытаясь подвигать конечностями. Спустя несколько секунд, показавшиеся вечностью, ему удалось приподняться, с трудом открывая тяжёлые веки.
Лицо вспотело от боли, а мокрые локоны волос прилипли ко лбу и щекам, мешая обзору.
Сдерживая стон, Гарри поднял руку, убирая пряди назад, пытаясь осмотреть место, в котором оказался.
Отлично, похоже, он упал в овраг. Остаётся радоваться лишь тому, что на дне оказались листья, а не железные штыри.
С его удачей это могло оказаться таковым.
Тяжело выдохнув, Гарри попытался встать на ноги, опираясь слабыми руками о землю, нещадно марая детские пальцы грязью. Честно говоря, ему было всё равно.
В голове оказалось слишком много мыслей. Они начали набатом отбивать в барабанных перепонках, вызывая приступ мигрени.
Возможно, на самом деле то было сотрясение.
«Что произошло?» — первое, о чём подумал Гарри.
Вот они спокойно ехали, вслушиваясь в размеренный ритм леса, как, в следующую секунду, Ворон взбеленился и умчался прочь. Словно обнаружил призрака, желавшего покуситься на его несчастную душу.
Неужели, конь увидел в тёмных дебрях нечто ужасающее?
Гарри с опаской огляделся, будто это «нечто» в любую секунду выпрыгнет из-за дерева, и набросится на него, утащив с собой в царство мрака.
По коже поползли мурашки, и тут уже непонятно, от пугающих фантазий или от холода, пробирающего нутро.
Сначала Поттер думал отдышаться, ожидая, что оцепенение пройдёт, но чем дольше он сидел, тем отчётливее осязал нарастающую боль.
Онемение, под действием адреналина, начало проходить, вместе с тем, возвращая чувствительность.
Да, теперь он уверен, что его руки и ноги всё ещё не разлетелись в прах, но лучше бы и так, только бы не ощущать ноющее чувство, будто по нему проехал самосвал. Думается, ничего удивительного нет, учитывая, сколько метров земли юноша пропахал собственной тушкой.
И что ему делать? Можно ли надеяться на помощь эскорта или близняшек?
Стоило Гарри подумать о братьях, как в сердце закралось нехорошее предчувствие. Что-то было не так, но разбираться в этом совершенно не хотелось.
Словно, если он узнает правду, это плохо скажется на его душевном равновесии.
«Ладно, хватит себя жалеть!».
Собрав последние силы, Поттер встал на нетвёрдые ноги, вяло отряхивая прилипшую землю с лица. Его глаза забегали по пространству, очерчивая незнакомую местность вдоль и поперёк.
Овраг не столь глубокий, как показалось вначале, и можно было бы легко выбраться на поверхность, если бы не состояние юноши.
Он, на автомате, полез рукой в карман, желая вытащить волшебную палочку, с которой смог бы выбраться наружу, но пальцы лишь мазнули по холодной ткани.
Гарри сделал несколько вдохов и выдохов, унимая нарастающую панику.
Нет здесь никакой волшебной палочки. Нет, и не будет.
Да и это тело вряд ли выдержит, в таком состоянии, использование магии.
Осознание столь очевидно, но почему-то так же болезненно, как и в первый раз.
Не время сожалеть об утраченном! Ему просто нужно как-то выбраться отсюда.
Если палочки нет, Гарри просто выкарабкается собственными силами. Шаг за шагом, превозмогая боль, как и всегда. В конце концов, это именно то, что он привык делать.
Набрав побольше чистого воздуха в лёгкие, сцепив зубы, Поттер принимается лезть наверх.
Его ноги скользят, а голова кружится, но Гарри продолжает упорно двигаться вперёд. Если он не спасёт себя, то это не сделает никто.
Можно подумать, прошли часы, но на самом деле несколько минут, когда юноша выбрался на поверхность.
Он вновь огляделся, пытаясь отыскать чёрную фигуру жеребца.
Что-то замельтешило в нескольких метрах от него, закрытое густым кустом шиповника. Поттер выдохнул, с трудом переставляя ступни вперёд, справляясь с тёмными пятнами, мешающими взору.
Листья всё продолжали шуршать.
Гарри подошёл ближе, настороженно раздвигая ветки куста, тут же отпрыгивая в сторону.
Нечто тёмное вылетело прямиком на него, задевая скулу Райдена. Поттер несколько раз моргнул, встречаясь с чёрными зрачками.
Птица осталась неподвижно сидеть на ближайшем стволе дерева, всматриваясь в ответ.
Гарри проглотил подбежавший ком в горле, делая несколько шагов назад. Почему-то эта ситуация показалась ему слишком странной. Мало ли какие птицы обитают на территории Иврида. Может, то и не ворон вовсе, а какое-то существо, принимающее безобидный облик.
Не успел закончить свою мысль, как вдали послышался топот копыт и окрик чужого имени, которое теперь принадлежало ему.
Крупная птица расправила свой иссиня-чёрные перья, продолжая неотрывно смотреть в глаза Гарри, прежде чем взмахнуть массивными крыльями и взмыть в темнеющее пасмурное небо.
Это показалось настолько странным, что парень даже подумал, не привиделось ли ему.
— Молодой господин! — послышался взволнованный голос.
Гарри повернулся, встречаясь с людьми, которых потерял некоторое время назад. Многочисленные пары глаз уставились на него с непонятными выражениями.
Да, скорее всего, такое себе зрелище он представляет, весь измазанный в грязи, растрёпанный и, наверняка, покрытый ссадинами. Сам Поттер не особо присматривался.
— Ворон, — лишь выдавил глупое, смотря на чёрного жеребца, привязанного к лошади эскорта.
— С Вами всё в порядке? — сэр Нотт поспешил слезть на землю, устремляясь к Райдену.
— Всё нормально, — кивнул в ответ, будто это на самом деле было так.
— Ваше… Ваше плечо, — Йован на секунду замер, выражая крайнюю степень взволнованности.
Поттер перевёл взгляд на указанное место, тоже удивившись, приметив на белой, но не такой чистой, как прежде, ткани, расползающееся кровавое пятно, с центра которого торчит осколок острого камня.
Странно, он этого даже не почувствовал. Наверное, сложно отличить где именно болит, когда болит непрерывно всё.
— О, — лишь также, не особо умно, выдавил Гарри, потянувшись к ране.
— Нет, лучше вам не трога… — подлетел Йован, пытаясь остановить своего господина.
Но, Гарри, как ни в чём не бывало, выдернул кусок камня из тела, отбрасывая тот в сторону. Ему просто хочется поскорее с этим покончить, вернуться в чужой дом и забыться крепким сном.
— Братец? — послышался детский нежный голосок.
Подняв голову, Гарри увидел две фигуры, выглядывающие из-за спины Нотта. Два абсолютно очаровательных личика, что взирают с нескрываемым беспокойством и ужасом.
— Детям лучше на это не смотреть. Сэр Нотт, отведите Юных господ, а я займусь Его светлостью Райдензисом, — ещё один, более низкий голос, выдал чёткие распоряжения.
Йован на секунду замялся, но всё-таки кивнул, даже не успев прикоснуться к Райдену. Кинув на того последний сожалеющий взгляд, он подхватил близнецов, будто те ничего не весят, и понёс их в сторону лошадей.
Гарри тупо уставился в отдаляющуюся спину, пока к нему подошёл его личный эскорт. Тот что-то говорит, но Поттер и не слушает, ощущая падение в свой собственный ад.
— Братец, надеюсь с тобой всё в порядке?
— Береги себя, братец!
Два ласковых голоса кажутся невозможно заботливыми, точно дети и впрямь волнуются о своем старшем брате. Любой другой наверняка бы проронил скупую слезу после этой душераздирающей сцены.
Да, вот только Гарри может видеть лица отдаляющихся близнецов, что выражают абсолютное ничего.
Ни той самой заботы, ни волнения, ни переживания. Лишь холодный блеск в чёрных зрачках.
Поттеру почудилось, точно его пронзила молния. Осознание, злость и бессилие накатили волной.
Не было ничего настоящего в этом дне.
Улыбки, слова, жесты. Всё оказалось очередной игрой. Как выяснилось — на выживание.
«Но почему?» — задался вопросом Поттер.
Что он успел натворить за такое короткое время? Чем успел заслужить подобное обращение? Схватил за руку Алисидия?
Нет, это было после того, как близнецы позвали Райдена на прогулку. Они явно спланировали всё заранее.
Уговорить его пойти в лес, покататься на лошадях, что так не любят этого ребенка, вручив ему непослушного жеребца, подстроив несчастный случай. Гарри не знает, как они спровоцировали Ворона, но теперь это стало очевидным, как дважды два.
И на что он надеялся? Правда решил наладить контакт с убийцами? Подумал, будто они не до конца испортились?
«Очнись! Они уже полгода травят человека смертельным ядом!» — мысленная пощёчина в попытке вернуть разум под контроль.
Гарри уже не ощущает боли, позволяя осмотреть рану. Он не видит лица мужчины перед собой, не чувствует его рук. Лишь продолжает ощущать собственную наивность.
Как вообще можно было поддаться на всю эту глупость?
— …на не глубокая, но будет лучше показаться лекарю. Вы поедете со мной. Этого жеребца я сегодня же прикажу казнить, — дошло до ушей юноши.
— Не трогайте Ворона, — вырвавшись из оцепенения, заплетающимся языком, выдавил Поттер.
— Ваша Светлость, по его вине был ранен член герцогской семьи. По уставу…
— Я сказал, что Вы и пальцем не тронете Ворона, — Гарри оказался на пределе, пронзая Сакари твёрдым взглядом. — Просто… просто отведите его в стойло, как обычно. Он ни в чём не виноват.
Сакари поджал губы, но всё же кивнул, не смея перечить. Он подхватил Райдена и усадил на седло перед собой, позже, садясь следом. Поттер слишком устал, чтобы смущаться, поэтому позволил провести эти манипуляции.
Взгляд устремился вперёд, туда, где виднеются спины близнецов и Йована.
Главные антагонисты этого плешивого романа и их цепной пёс — Кровавый Рыцарь.
***
Тёмно-карие глаза впились в сгущающиеся тучи, предвещающие очередной дождливый вечер. Неподалёку слышится лай собак, охраняющих территорию Звёздного Дворца.
Парень продолжил свой путь, заходя в небольшое здание, отведённое для отдыха охраны.
— Сакари, наконец, ты пришёл. Как насчёт партии в карты? — Розалия широко улыбнулась, указывая на растерянного парня, сидящего напротив.
Её каштановые волосы собраны в тугой высокий хвост, форменная накидка, с гербом Альдерамина, аккуратно висит на спинке стула, остриё кинжала воткнуто в поверхность стола, будто в любую секунду готовое пробить лёгкое очередного врага.
Рест лишь оглядел сэра Нотта, понимая, что тот просто не смог отказать приставучей девушке.
Он вновь задался вопросом, почему должен нести службу вместе с этими людьми.
Нет, они хорошие бойцы, знающие своё дело, вот только дама Лин слишком уж любит азартные игры и выпивку, а сэр Нотт не может отказать кому-либо, при этом, доводя Сакари до нервного тика своей бесполезной болтовнёй.
— Нет — отчеканил он, проходя мимо, — я лишь пришёл за своим мечом.
— Опять собрался тренироваться? — девушка закинула ногу на ногу, принимаясь тасовать колоду. — Твоя смена закончилась, не перетруждайся, отдохни немного. К тому же, на тренировочном поле уже никого не осталось, погода портится.
Перекинув двуручный меч за спину, Сакари перевёл взгляд на двух людей, сидящих за небольшим столиком.
Розалия принялась раздавать карты, притоптывая носком сапога. На её запястьях поблескивают металлические наручи, на тонких пальцах виднеются многолетние мозоли от владения холодным оружием, аккуратные ногти коротко подстрижены.
Йован не проронил ни слова, продолжая сидеть, немного сгорбившись, пустым взглядом всматриваясь в ловкие руки девушки. И Сакари понимает его чувства, но не решает что-то сказать, выходя на улицу.
Он не уверен, достоин ли называть себя рыцарем семьи Азарио, будучи не способным защитить одного слабого ребёнка. Ребёнка, за жизнь которого стал ответственен.
Не сказать, что он сильно волновался непосредственно за Молодого господина. Это не имело значения, поскольку Сакари не важно, чьим подчинённым он являлся. Остаётся одно — качественно выполнять свою работу.
Но он не справился, Его светлость получил ранение, а сам рыцарь отделался выговором и дополнительной ночной сменой. Это было несправедливо.
Несправедливо, что за крупную оплошность, наказание оказалось столь лёгким.
Да, возможно, это был несчастный случай, но именно Сакари позволил ему произойти. Он был недостаточно внимательным, недостаточно быстро среагировал, да и вообще, этого «недостаточно», оказалось слишком много.
Парень даже хотел уйти сам, сложив меч, не достойный носить звание «рыцарь». Разве Рест не давал себе обещаний, когда холодное лезвие касалось его плеч? Разве не клялся, ценой жизни, защищать господина, которому служит? Так какого чёрта произошло в этом лесу?
Подобное явно не подходит для человека, охраняющего члена герцогской семьи.
Но, в момент, когда подобные думы были готовы взорвать голову юноши, Розалия, словно читая его мысли, закатила глаза, выдавая что-то вроде «ну и дурак же ты, Рест».
Он разозлился, хотя и не смог отрицать, действительно ощущая себя таковым.
Розалия тем временем продолжила:
«Какой будет смысл, если ты прямо сейчас бросишь всё и уйдёшь? Кому-то станет легче от этого? Время обернётся вспять? Нет, ты просто трусливо сбежишь, оставив другим разгребать это дерьмо. Послушай, ты не можешь изменить того, что уже произошло. Но ты можешь сделать так, чтобы подобное больше никогда не повторилось» — девушка улыбнулась, настолько ярко и одновременно пугающе, как умела лишь она одна.
Сакари вспомнился момент, когда он впервые её увидел. Тогда шёл первый год его службы в семье Азарио. Розалия пришла, не хуже любой ненастной погоды, смывая всё на своём пути. Многие недолюбливали девушку, потому что та никогда не выполняла работу сверх своих сил, всегда оставляя время на развлечение и сон. Она не хотела выслужиться перед начальством, просто плывя по течению. Да и её методы боя… оставляли после себя неприятный привкус во рту.
Все эти высокопоставленные рыцари, являвшиеся членами дворянских домов, считали слишком грязным метод «тихого убийства». Они думали, что рыцарь должен открыто вступать в бой, проявляя всю свою благородность.
Сакари был с ними согласен, пока не сразился с девушкой один на один, глотая пыль под её ногами. Она была сильной, жилистой и очень быстрой. Казалось, отвлекись всего на секунду, и, небольшой кинжал, которым так любит орудовать Розалия, окажется у твоей сонной артерии.
Это был первый раз, когда его повалили на лопатки.
Сакари крупнее и сильнее девушки, но она всё равно смогла победить, применив свой ум и стратегию, подобранную специально для противника, превышающего её возможности.
Тогда парень начал оттачивать навыки не только боя на мечах, но и рукопашного, вспоминая подростковое время, когда он увлекался изучением множеств техник. Это стало толчком развития, и тем, что помогло Сакари, из обычного подчинённого низкого ранга, стать эскортом герцогского семейства.
Но, в итоге, Рест подвёл не только милорда, но и собственные ожидания.
Казалось, он моргнул, а чёрный жеребец уже мчал во весь опор, оставив за собой клубы пыли. Сакари помнит, как отправился вперёд, пытаясь отыскать следы Ворона, легко справляясь с этой задачей. Да, он нашёл скакуна в ближайшее время, вот только седло оказалось пустым.
Следов мальчика не было видно, скорее всего, его сбросило в другом месте.
Господин Райдензис Азарио. За прошедший год, Сакари видел этого ребёнка всего несколько раз.
Вначале тот был робким и недоверчивым, словно его выдернули из зоны комфорта, но он быстро изменился, точно что-то произошло всего за несколько дней пребывания в новом доме. А может, всё и вовсе не так, и это сам Рест надумал себе невесть что.
Но одно оставалось точным — глаза господина Райдена были пустыми стеклянными изумрудами, под стать его выражению лица. В них не было ничего, кроме всепоглощающей усталости, невольно поедающей не только своего обладателя, но и всё вокруг, до чего только доходил свет.
То не были глаза ребёнка, нет, скорее человека, пережившего вселенский распад, или конец целой нации как минимум.
По поместью ходили слухи, прислуга боялась находиться с господином в одной комнате, пугаясь его холодного выражения лица. Кто-то называл его проклятым.
Но рыцаря это не волновало, не было причин. Пока лично герцог Азарио не назначил его эскортом Молодого господина. Тогда-то Рест вновь увидел милорда, спустя долгое время, но что-то было не так.
Его лицо всё ещё продолжает быть пугающе безэмоциональным, лишь иногда чёрные аккуратные брови время от времени хмурятся, создавая небольшую морщинку на лбу. Вот только, глаза перестали походить на два разбитых сосуда. Нет, кажется, в них теплится жизнь и надежда. Надежда на лучшее.
Только некому воплотить эту веру в реальность.
Когда они нашли господина, солнце уже полностью зашло за горизонт, а тьма покрыла землю, наводя дрожь на любого, кто осмелится задержаться на одном месте немного подольше.
Они не были в ужасающем лесу Забытых Надежд, в который не решаются зайти даже самые смелые воины, не будучи вооружёнными, но и небольшая поляна, сокрытая во мраке, могла напугать любого взрослого, не говоря про одиннадцатилетнего ребёнка.
Сакари ожидал увидеть что угодно — от истерики до приступа паники. Не рассчитывал рыцарь обнаружить полное отсутствие каких-либо эмоций. Может, то была реакция на стрессовую ситуацию?
Сложно сказать, но, невольно, сам Рест, кажется, испугался гораздо больше, чем господин Райдензис, когда увидел того с распущенными волосами, выбившимися из развязавшейся ленты, в, измазанной влажной землёй, одежде и с расплывающимся пятном крови в области плеча.
Ещё больший шок вызвало то, как этот самый ребёнок, молча взял и выдернул кусок неровного, но острого, камня из своей кожи, отбрасывая тот в сторону, точно это ничего не стоило.
Краем глаза Сакари видел младших братьев господина, что выглядели испуганными и взволнованными, что невольно вызывало новый приступ вины в его сердце.
Рыцарь отвёл мальчика к лекарю, выслушал выговор, который звучал без капли энтузиазма, после чего вернулся в свою спальню, и не мог уснуть всю ночь.
С того момента прошла неделя, но он не встречал Молодого господина, тот практически не выходил из своего кабинета, хотя лекарь и настаивал на постельном режиме. В конце концов, хоть рана на плече была не столь глубокой, а кости не оказались сломанными — стоит благодарить влажную почву, да листья, смягчавшие падение — всё же, хрупкое тело просто не могло не получить достаточно весомый урон.
Сакари должен стать лучше, отточить свою реакцию и рефлексы так, чтобы предотвратить любую опасность прежде, чем та произойдёт. И если для этого ему нужно тренироваться до потери пульса и сбитого дыхания — ничего страшного. В конце концов, он сам выбрал путь воина.
Его шаг застыл, так и не дойдя до нужного места тренировочного поля.
Взгляд наткнулся на небольшую худощавую фигуру, что держит увесистый деревянный тренировочный меч.
Чёрные волосы, абсолютно неподобающе для аристократа, собраны неаккуратным пучком на затылке. С предобморочно-бледного лица, каплями стекает пот, а грудь вздымается резкими рывками.
Сакари вгляделся, узнавая своего Молодого господина, подмечая всё новые детали, продолжая удивляться.
Руки мальчика держат меч слабо, выставив тот перед собой, но вот стойка выглядит уверенно и так… странно.
Это не было похоже на то, как сражаются в Альдерамине, и Сакари не уверен видел ли такой стиль боя у кого-нибудь на целом континенте.
Может, кто-то из приезжих научил господина своему национальному виду боя? Но этот мальчик, если верить слухам, не очень любит общаться с людьми, да и друзей у него нет.
— Ваша светлость? — всё же, решил подойти ближе Рест.
Господин Райдензис на секунду вздрогнул, прежде чем обернуться. Сакари не высказал никаких эмоций, когда увидел стёртые в кровь, подрагивающие пальцы, сжимающие рукоять меча.
— Сэр Рест? Простите, у Вас тренировка? Я думал, все уже ушли.
— Я решил потренироваться дополнительно.
— Хорошо, я… я уже ухожу, — господин опустил меч, вместе с тем, кажется, теряя весь запал.
Сакари невольно почувствовал нечто неприятное, карябающее его душу, выворачивающее ту наизнанку.
Все знают, что у старшего ребёнка Азарио слабое здоровье, никому бы и в голову не пришло отправлять того обучаться чему-то столь грубому и опасному.
Человек, что выглядит не сильнее котёнка, — утончённый и изысканный — никогда не держал в руках чего-то, тяжелее толстого томика истории империи.
Так что же могло заставить его прийти сюда, выведав время, когда на поле не окажется посторонних, продолжая упорно бить чёртово пугало, невзирая на раны, покрывающие нежную кожу ладоней?
— Вы хотите научиться фехтованию? — вырвалось быстрее, чем рыцарь смог себя остановить.
— Мне просто… стало интересно, — господин насторожился, но всё же остановился. — Я прочитал несколько книг по рукопашному бою и владению мечом, и хотел… попробовать теорию применить на практике.
Так в этом вся причина? Юному аристократу просто стало скучно? Кто вообще учится драться по книжкам? Да и с таким телом у него это вряд ли выйдет. Он же скорее переломает свои кости, чем добьётся хоть капли успеха.
Сакари уже был готов открыть рот, но резко осадил себя. Перед глазами предстала Розалия, с её пронзительным насмехающимся взглядом.
Что за чушь он только что чуть не сказал этому ребёнку?
«Просто стало интересно?».
Звучит как самая наивная отговорка на свете, в которую, к собственному стыду, Рест почти что сам поверил. Кто вообще, спустя неделю после несчастного случая и сотрясения мозга, будет потеть на поле, убивая руки, в попытке добиться хоть чего-то? Даже звучит отчаянно, а ведь Сакари наблюдает за этим собственными глазами.
Он не знает причины, но ему показалось, что Молодой господин выглядит слишком взвинченным, дабы это всё было лишь простой скукой.
Должен ли он помочь?
Не то чтобы Сакари питает к ребёнку особые нежные чувства или привязанность, но парень ощущает себя должным ему.
Сакари ещё раз оглядел фигуру господина.
Длинные ноги и руки, худой и на вид гибкий. Он отличается от жилистой и подкаченной Розалии, но некоторое сходство имеется. Просто нужно найти правильное применение положительным чертам, научить его применять недостатки противников против них самих.
— Этот меч предназначен для усилителей, его вес несколько больше стандартного, — Сакари подошёл ближе.— Вы умеете направлять ману?
— Я, — юноша задумался, словно неуверенный, стоит ли говорить, — направлял ману в ноги и в руки, но никогда не пытался сделать подобное с неодушевлённым предметом.
— Здесь нет ничего сложного. Просто представьте, что меч, это продолжение вашей руки, — Сакари, увлечённый обучением, положил ладонь на запястье мальчика, вынуждая того крепче перехватить рукоять оружия. — Сосредоточьтесь, почувствуйте, как мана вытекает с кончиков пальцев. Поймите, чего именно хотите: сделать его прочнее, быстрее или, может, острее.
Мальчик кивнул, нахмурив брови, вызывая непонятную дрожь у Сакари.
«Это немного… его лицо иногда и правда, слишком пугающе сурово» — подумал он, но вслух озвучить не решился.
Наступает долгое молчание, пока мальчик пытается выполнить сказанное, закрыв веки.
Рыцарь уже было подумал, что ничего не выйдет. В конце концов, если бы у господина Райдензиса была предрасположенность к усилению, это было бы заметно ещё в более раннем возрасте.
Все же, спустя несколько минут, деревянный меч окутало еле заметное, неяркое свечение, цвета тёмного индиго. Достаточно необычный и редкий цвет маны, но…
«Вау, это и впрямь так… слабо» — смутился Сакари.
Господин Райдензис Азарио же ничего странного не подметил, наоборот, когда его глаза открылись, в них заиграл блеск.
— У меня получилось! — обычно равнодушный голос, окрасился капелькой воодушевления. — Не верится...
Мальчик подошёл к соломенному пугалу, опять встал в твердую, но странную стойку, и занёс меч, делая размашистый удар, после которого… ничего не произошло. Брови вновь сомкнулись вместе, зелёная радужка обратилась к собственным рукам.
— Не понимаю… я же всё сделал, как Вы сказали, — пробурчал себе под нос.
— Кхм, — Сакари прочистил горло, вновь подходя ближе, — давайте лучше начнём со стойки и отработки навыков. Этот меч пока что лучше заменить на более лёгкий.
— Вы… вы собираете обучить меня? — резко поднял голову господин Райдензис.
— Если Ваша светлость того хочет, — ровно кивнул рыцарь.
В конце концов, этот ребёнок в принципе мог приказать любому, и никто бы не посмел ему отказать. Разве не легче было бы попросить герцога нанять учителя?
Но, он почему-то выбрал заниматься этим втайне от остальных. Может, боится насмешек и предвзятого отношения? В конце концов, сам Сакари чуть не сделал именно такую ошибку.
— Благодарю! Вы, правда, мне очень сильно поможете, сэр Рест.
Именно таким образом господин Райдензис Азарио начал обучаться фехтованию и техникам ближнего боя у своего личного рыцаря.
***
Слышен отчётливый стук каблуков, и так быстрый шаг переходит чуть ли не на бег, дыхание становится более сбитым. Дверь с шумом открывается и также громко закрывается, издавая хлопок.
Гарри подходит к зеркалу, чуть ли не прижимаясь носом к прохладной гладкой поверхности, тут же съеживаясь от своего вида, каждый раз надеясь обнаружить там нечто другое.
Ладно, он пришёл сюда не для этого. Отдышавшись, Поттер выпрямился, принимаясь рассматривать лицо, смотрящее в ответ. Его брови нахмурились, но парень заставил себя расслабиться.
Не получив нужного результата, Гарри попытался улыбнуться, нервно приподнимая уголки губ.
Увиденное заставило его вздрогнуть и отвернуться.
— Всё действительно так, — прошептал самому себе, устало потирая переносицу.
А ведь если бы не Кэтти, он бы вообще этого не заметил!
Они как раз болтали в библиотеке, — Гарри лениво перелистывал страницы учебника, а служанка смахивала пыль с книжных полок — когда Поттер пожаловался ей, что прислуга, которая только-только начала к нему нормально относиться, вновь стала отчуждённой и холодной.
Кэтти, не зная настоящей причины, предположила, что всё дело в, леденящем душу, выражении лица Молодого господина.
Гарри не понял смысл её слов, поскольку бросал взгляд на зеркало только в случаи крайней необходимости, и то, не дольше нескольких секунд за раз.
«Понимаете, стоит Вам посмотреть этим своим взглядом… по телу дрожь проходит. А когда брови хмурите, так вообще страшно становится. Может, если бы Вы улыбнулись… Нет! Стойте, это выглядит ещё более пугающе» — служанка не скупилась на слова, привыкшая болтать что вздумается, поскольку Райден никогда не останавливает и не ругает её за это.
Гарри сначала не поверил, тем более, когда девушка сказала, что он выглядит таким же недосягаемым и отстранённым, как и герцогиня, но, убедившись в этом сам, горестно согласился.
«И всё это время я выглядел так? Да уж, с этим проблем не оберёшься, учитывая, что Райден автоматически смотрит на всех, как на кусок отборного дерь… Кхм, а ведь я хотел наладить репутацию. И как теперь быть?» — Гарри тяжело выдохнул, задаваясь вопросом.
Поттер сел на край кровати, опустив голову. Взгляд автоматически наткнулся на руки, отчего юноша вновь расстроился.
Обычно, когда ты долго занимаешь ручным трудом, на коже начинают появляться мозоли: они грубеют и перестают болеть. Но, тонкая кожа Райдена, словно отказывается от варварского посягательства на свои владения. Сколько бы Гарри не держал меч, лишь продолжал сдирать ладони в кровь. Когда раны затягивались, руки оставались такими же нежными, как и раньше. Это ужасно нервировало.
Гарри нашёл единственный выход, и теперь ему приходится носить гловелетты на каждой тренировке.
Было ещё много странных и непривычных вещей, подмеченных за собой.
Например, оказывается, у Райдена феноменальная фотографическая память. Это не значит, что Поттер помнит всё происходящее с ребёнком до того, как он попал в его тело. Ровно, как и воспоминания из его мира не стали чётче, чем раньше.
Но вот новая, поступающая информация, запоминается с первого раза, а каждая прочитанная книга отпечатывается в мозгу, словно на киноплёнке, которую в любой момент можно просмотреть.
Это открытие оказалось очень полезным, ведь, он даже представлять не желает, как бы справлялся с потоком материалов без помощи Гермионы.
Также, Поттер стал замечать новые привычки, которые явно не принадлежат ему. Нечто, вроде постоянного желания заправить волосы за уши, или же одёрнуть манжеты на рукавах.
При этом, его старые повадки никуда не делись. Он продолжает пытаться поправить очки, каждый раз забывая о том, что теперь у него отличное зрение (вот тут даже эйдетизм не помогает), а руки неоднократно шарят, в попытке найти волшебную палочку.
Создалось такое ощущение, словно он больше не прежний Гарри Поттер, но и не Райден Азарио. Точно симбиоз этих двух личностей.
При нём осталась прежняя ловкость и быстрота игрока в квиддич, но даже так, присуща лёгкая проблема с координацией и скованность Райдена.
— Молодой господин, обед подан, — послышалось после непродолжительного стука.
Поттер открыл дверь, кивая Тевье, следуя за ним в столовую. Пройдя внутрь роскошной комнаты, где он теперь питается три раза в день, раздражая каждого присутствующего, Гарри уселся напротив близнецов, натягивая на лицо ту самую «очаровательную» улыбку, которая несколько минут назад испугала его самого.
— Матушка, отец, — поздоровался Поттер, принимая тканевую салфетку у подошедшей прислуги. — Алис, Фаэл, как ваши дела?
Гарри показалось, что у Алисидия и Афаэлеона задёргались глаза от сокращения их имён, что они слышат последние несколько дней.
Парень проигнорировал холодную морось в серых глазах, подхватывая со стола вилку с ножом.
Сложно не наслаждаться сочным стейком, поданным на дорогом фарфоре, в такой приятной семейной обстановке.
Особенно, когда Поттер нашёл себе новое увлекательное хобби — нервировать этих двоих.
