(Не)Детское развлечение

      Несмотря на ту задержку из-за начатого боя и незавершённого ритуала, ночью того же дня она пересекла границу со страной Травы. Совершенно маленькая, после такого гиганта, как Тсучи но Куни, страна Травы была раем для её ног. Могучие деревья, что были в здешних лесах, уже к вечеру помогли ей пересечь границу уже с Таки, где она легла заночевать между несколькими растущими совсем близко друг к другу деревьями, что в темнеющем окружении показались ей знаком свыше.       Она не спала больше суток и при этом активно убегала, боясь, что оставленные (она надеялась) в живых мужчины смогут призвать на помощь кого-то из шиноби и за ней идёт погоня. С рассветом, когда она проснётся от пронизывающего всё её тело холода, она опять двинется в путь.       Хотелось чая. Горячего, чтобы от поверхности исходил тёплый вьющийся белёсый парок, немного терпкого, и чтобы несколько противных чаинок остались на её языке. Глупости, которых ей не хватало из-за постоянного пути в неизвестность. Глаза слипались. Ноги совершенно ужасно гудели, так и норовя зайтись в судороге, ныло раненное уже больше суток назад бедро и плечо, хотя её раны срастались обычно сразу. Кожу сквозь одежду холодил ночной воздух. Тьма мягко опутывала её сознание, унося в безвременье.       А утро началось с громко возмущающегося живота и гигантского паука, что сидел на её прижатом к груди колене. Она замерла. Ядовит ли он? Лучше бы не проверять, конечно.       И… как его убрать? Он же ей в лицо кинется!       Взгляд начал шарить по местности вокруг, когда стало понятно, что казавшееся безопасным в вечерних сумерках для ночлега место было гигантской лёжкой этого паука. Они же ведь одиночки?       Паук переступил с лапы на лапу, потёр свои хелицеры, казавшиеся с такого расстояния просто гигантскими, и буквально через несколько минут переглядок, сам мирно слез, переступая по голени и соскакивая на влажную в это время землю. Неужели… её пронесло?       Сердце зашлось в бешенной пляске. Сонная нега сошла с тела моментально, и она ни секунды не раздумывая выскочила между деревьев, радуясь, что вместо подушки она использовала собственную руку, а не одежду, как обычно делала. Спасибо, матушка-лень, что ей не нужно отвоёвывать собственное барахло от паука.       Не думала она, что ей раньше так везло не сталкиваться со всякой живностью, пока она ползла по стране Земли.       Было очень раннее утро, настолько раннее, что роса только начала выпадать на зеленеющую под ногами реденькую траву и прелые листья. Нужно найти речку и всё-таки заварить чаю. Интересно, она может заболеть? Да, ей, как и Хидану, благодаря альтернативной физике и физиологии, не страшны отрубленная голова и разорванные на кусочки жизненно-важные органы типа печени и сердца. Но достаточный ли у неё иммунитет, чтобы не заболеть?       Верилось слабо. А значит было бы неплохо дойти до какой-нибудь деревеньки и в тепле, на мягком футоне, укрывшись тёплым пледом, решить, что же ей сейчас делать. Искать Хидана? А как давно они расстались? Насколько можно будет сделать объяснимыми изменения в её мировоззрении и отношению к религии? Как жаль, что все сны о Тое начались уже после того, как они разошлись и рассказывали только о её настоящем, не затрагивая воспоминания. Неужели Тоя совсем про него забыла?       Предаваясь размышлениям она сначала дошла до тихой речушки в низине овражка, а там на скорую руку разведя маленький костерок она начала углубляться в карту.       Изображение детальностью местности не радовало, но соваться в скрытые деревни явно не стоило, пусть даже она и сменила не так давно цвет прически, убирая свою самую явную отличительную черту в виде лишённых пигмента волос. Попробовать дойти до бывшего Скрытого Источника? А есть ли смысл? Выше шанс что её узнают.       Тоя вытряхнула из рюкзака все вещи. Фляга и три литровых бутыля воды, два из которых она уже осушила. Два комплекта сменной одежды. Протектор. Запасной свиток, десяток галет и кулёк вяленного мяса, огниво. В самом низу, под одеждой, притаился кошель с заработанными на трупах деньгами. Не густо.       Она ещё раз тщательно осмотрела свои «богатства», сама не зная зачем, но тут взгляд зацепился за торчащий между металлом протектора и лентой светлый уголок бумаги.       Записка?       Пальцы вытянули бумажку, разворачивая маленький квадратик, исписанный иероглифами. Вот тебе и «привет» от хозяйки. Корявый почерк, немного смазанное начертание, клякса — видимо, Тоя не дружила с письмом, что уж говорить о каллиграфии. И в уголке пожухший кусочек, словно намокнувшая и высушенная бумага. Она плакала? Можно было бы сказать, что это не в характере Тои, но она знать не знала, какие отношения её связывали с братом.       Видимо, она всё-таки скучала. Сколько сейчас Тое? Двадцать один? Или уже двадцать два?       Она всё ещё не знала, в каком времени оказалась. Когда она смотрела аниме Хидану было не больше двадцати пяти на момент смерти, да и та произошла очевидно нелепо и рано. В составе Акацки он был не дольше нескольких лет. Значит, это определенно «Хроники». Похитили ли уже Гаару?       Тоя закусила губу, устремив взгляд вперед в пустоту. Когда Шукаку запечатывали он определённо уже был в организации… Если Гаара — Казекаге ей нужно сильно поторопиться, чтобы…       Чтобы что? Спасти его? Зачем?       Зачем ей спасать этого фанатика-джашиниста?       Уж точно не из родственных чувств.       Просто чтобы увидеть? Пообщаться вживую?       Тою передёрнуло. Видела она, как он общается. С перематом, что приходилось закрывать Ярке уши, и попыткой прикончить из-за излишней вспыльчивости.       Впрочем, сейчас уж точно не ей нужно бояться своей кончины. Не её подорвут в чужом лесу, окруженную десятками парнокопытных соглядатаев.       Значит, нужно найти Хидана. И возможно спасти его шкуру не особо рассекретив себя.       А потом?       Ну спасет она его крепкую задницу. Мозгов у него от этого явно не прибавится. Присоединяться к Акацки? Ей был противен план Обито. Уводить Хидана из Акацки?       Как вариант. Но… С джашинизмом он точно не прекратит.       Во рту появился металлический привкус. Замечательно, она настолько задумалась, что сама себе сжевала губу до мяса.       Значит, план минимум — добраться до страны Огня и через пункт обмена передать Хидану писульку Тои. Ну либо самой там его караулить, убьют же они когда-нибудь Чирику?       Караулить братца, которого она не видела ни разу в жизни, заняв тело его сестры прямиком возле общественного сортира. Прекрасно.       Просто замечательно.       Тоя аккуратно свернула записку, трогательно наполненную угрозами расправы над телом Хидана, что скорее всего была написана вскоре после того, как они разошлись, вернула её на законное место между лентой и протектором и забросила в сумку оставшиеся вещи. Значит, её путь лежит в страну Огня, к ближайшему пункту обмена от Храма Огня. Придётся поплутать…       Затушив костёр она по почти отвесной стене оврага поднялась наверх, чувствуя себя не то Иисусом, ходящим по воде, не то просто волшебницей, а там заскочила на массивную ветвь. Судя по карте ей нужно на северо-восток.       Она понеслась вперёд. Кто бы мог подумать, что перескакивать с ветви на ветвь настолько удобно, особенно на такой скорости? Но ветки упруго пружинили под стопой, а листья защищали глаза от солнца и пыли, что непременно поднялась бы от такой скорости перемещения по сухой земле. Главное следить за тропой, чтобы внезапно не получить молодой хлёсткой веточкой по глазам.       Антонина определённо начала понимать прошлую хозяйку тела. Было какое-то особое очарование в постоянном кочевничестве. Особенно, когда у тебя есть бессмертие, да. — Хей! Стоять! — сбоку от неё в дерево вонзилось несколько сюрикенов — ранить, но не убить. Оптимистичное начало.       Тоя мельком оглянулась и молча припустила вперёд со всех ног. — Стоять, кому сказано?! — раздалось женским голосом уже с другого бока. Тоя почти споткнулась из-за внезапности. Неужели всё-таки погоня из страны Земли её догнала? Ч-чёрт. — Именем Такикаге, немедленно остановитесь! — наперерез выскочил ей молодой шиноби. Тоя встала как вкопанная, зацепившись стопами за достаточно тонкую ветку и пытаясь не упасть из-за инерции.       Она напоролась на пограничный патруль. Замечательно. И что теперь делать?       Рука потянулась к подсумку, но внезапное появление плотно прижавшегося к ней сзади человека, приставившего кунай к её горлу временно остановило этот порыв.       Ну-с, поговорим. — У меня какие-то проблемы? — тревожно спросила она, чувствуя, как мышцы начинают дрожать из-за внезапной остановки и прилива адреналина. — Ну, кроме как отказа повиноваться только незаконное пересечение границы, — ухмыльнулись ей на ухо. Тою передёрнуло. Да что ж такое-то?       Пальцы, зависшие над подсумком, дрогнули, а кунай прижался к коже чуть плотнее. Ещё совсем капля приложенной силы и вниз за ворот покатятся кровавые дорожки. Она тревожно сглотнула. Знать, что ты бессмертна в теории, и проверять это на практике совершенно разные вещи. И ей не хотелось этого подтверждать. — Ох, извините, я заплутала, мне нужно в страну Огня, но у меня плохо с ориентированием, я ведь даже не куноичи, — она нервно улыбнулась и подняла руки на уровень груди, нервно ими помахивая. Человек за спиной вроде даже расслабился. Зря.       Левая рука выхватила клинок из ожерелья и моментально всадила его в чужой бок. Кажется, это была селезёнка. Выпавший из его руки кунай улетел вниз. Ей очень повезло, что он из того типа людей, что бросают предмет, а не сжимают его покрепче. Иначе они бы стала ниже на высоту собственной головы.       Отцепиться чакрой от ветви, солдатиком нырнуть вниз, на землю, и продолжать бежать вперёд, предварительно достав из подпространства оружейного свитка увесистую нагинату.       Интересно, если она пересечёт границу страны Огня за ней погонится дальше патруль Таки или будет уже патруль Конохи? Или пронесёт?       Впрочем, надеяться на это не стоило просто потому, что сейчас удача явно не на её стороне.       Рядом с тем местом, где только что была её стопа в землю вонзилось два куная. Поднимайте ставки, дамы и господа!       Сейчас Антонина как никогда радовалась реакции тела хозяйки, надеясь, что она её не подведёт в самый ответственный момент.       Резко остановиться, приклеив себя к земле чакрой, чтобы тут же отскочить в сторону, уходя с тропы глубже в лес и вновь забираясь на дерево, петляя между стволами деревьев как молодой заяц. Чёрт, она сбилась с направления!       Перед ней вновь выскочил шиноби, он был выше того, которого она видела, когда её прижали кунай к горлу и, вероятно, это был тот, который стоял у неё в тот момент за спиной. Её взгляд немного опустился вниз, зацепившись за кровавый развод — жилет был немного пропитан кровью, но пятно не увеличивалось. Точно он. Ирьёнин? Кто его знает. Рука крепко сжала нагинату, лезвие которой так и стремилось перевесить хвост и уткнуться в землю.       Бой или побег?  — задумалась она, но в то же мгновение её окружили оставшиеся члены небольшого отряда, и она отринула эту идею как не состоятельную. — Может, попробовать их запугать ритуалом? Я вряд ли сейчас от них сбегу. Их больше, и они точно не погнушаются ранить меня, чтобы поймать, а я их убивать не хочу. До чего же дурная идея, если честно!       Взгляд опустился на левую руку, что всё ещё сжимала клинок в чужой крови. Выдох. Медленно, смотря в глаза стоящему напротив парню, она мысленно попросила у него прощения и испробовала его крови.       В который раз она уже видит собственное превращение? Конкретно своё — второй, с первого же даже и двух суток не прошло. А во снах… Во снах она видела десятки, сотни этих превращений, когда чёрный цвет словно поднимается из глубины её кожи, покрывая всё тело словно мазут и контрастно выбеливая кости по этому чёрному полотну.       По телу словно прошла щекотка, означающая, что ритуал почти начат. Вернуть клинок на шею, целенаправленно порезав ладонь об острейшее лезвие, дать телу не глядя вычертить ритуальный круг, заканчивая приготовления. Прямо взглянуть в глаза своей будущей жертвы. Сглотнуть, чувствуя, что сегодня всё это сделала она, а не бессознательная Тоя, как это было с разбойниками в Тсучи но Куни. Как же страшно…       Тоя сглотнула внезапно-вязкую слюну со вкусом чужой крови и перехватила нагинату выше, ближе к лезвию и давая этим знак к чужой атаке.       Два куная вонзились ей в ноги и она, вскрикнув от боли, упала на колени, отметив, что точно так же осел и парень напротив, ещё не поняв, что произошло. Тоя усмехнулась, обнажив крупные зубы.       О, она ничего не будет делать и говорить. Они сами всё сделают и тогда она не будет винить себя в чужой боли. Не будет винить себя в ней так сильно, как если бы это её руки нанесли ему раны.       Женщина подошла к раненному её ритуалом парню и начала оттаскивать его глубже в лес бесконечно что-то у него спрашивая и зорко следя за всё ещё неподвижной Тоей в ритуальном кругу. Так же, спиной вперёд, начал отходить и третий из команды, напоследок кинув ей кунай с привязанной печатью.       Судя по аниме взрывная, да? Ну, попробуем смерть Хидана на минималках.       В момент взрыва она инстинктивно сжалась в клубок, чувствуя, как от жара лопается кожа, в нос пробирается паленый запах собственной одежды, плоти и горелых волос, от которого её начало тошнить. В ушах звенело и она, кажется, кричала. И ей вторил голос парня, связанного с ней ритуалом. Боль, казалось, окутывала каждый миллиметр её тела, обжигающим жаром расходясь от эпицентра. Чернота проникла в её сознание сожжённой сетчаткой ослеплённых взрывом глаз.       Со стороны послышался тихий смех.       Что, откуда.?       Звон в ушах в мгновение утихнул, больше не было обжигающего жара от земли, не было ужасающей всё её существо боли, но зрение возвращаться не спешило. Вместо стонов раненного ритуалом парня был слышен только тихий шорох ткани по каменному полу и почти неслышные шаги подле от неё. Где она? Это же не лес. И тут явно нет тех шиноби.       Правая рука выпустила из намертво сжатых пальцев нагинату, что звонко ударилась о камень пола, непроизвольно потянулась к лицу и волосам, прошлась по ближней к взрыву стороне тела и не нашла там ничего кроме упругой кожи без следа боли и ран от ожогов. Тоя пораженно разогнулась, широко раскрыв глаза, всё ещё сидя на полу.       Шаги появились за её спиной, и чья-то рука ласково подхватила короткие пряди её волос, от которой она попыталась дёрнуться, но чужие цепкие пальцы крепко сжались, и она только зашипела от боли, ощутив, как несколько волосков были выдернуты, а голова болезненно откинулась назад, к руке удерживающего. — Вижу ты всё так же носишь мой подарок и даже трепетно за ним ухаживаешь. — волосы Тои отпустили, напоследок огладив встрёпанные пряди. Низкий, с рычащими нотками голос звучал словно отовсюду. Она сжалась, подозревая кто её собеседница. Хотелось крепко зажмуриться и зажать ладонями рот, чтобы не закричать, но перед глазами всё так же стояла беспросветная тьма, а губы даже и не думали размыкаться. — Я долго думала, что не так, — Тою обошли по кругу и колыхание воздуха напротив её лица подарило ей видение, будто перед ней присели на корточки. — Тоя никогда не прерывала своих ритуалов. Хидан да, грешит иногда этим. Но Тоя… Она никогда. И тут заметила кое-что интересное. Ты — не она. Как долго ты тут и почему я не заметила тебя раньше? Я, знаешь ли, очень не люблю, когда мои ритуалы прерывают так глупо, а уж особенно когда это делают мои бессмертные жрецы. Особенно когда их всего двое. — Голос говорящей понизился до шёпота и вплотную приблизился к её уху, шевеля своим дыханием совсем короткие пряди сгоревших волос. — Я… — она шумно сглотнула и бегло облизнула потрескавшиеся губы. — Я очнулась чуть больше недели назад, в кругу, посреди степи. Не знаю, что с ней произошло. Раньше я иногда видела, как она живет, небольшие эпизоды из её жизни, всегда не более пяти дней, а потом начался шестой, закончился седьмой, когда я пошла дальше, не видя смысла ждать её возвращения, при том, что раньше я была лишь наблюдательницей… — воздух вокруг неё закрутился сквозняком, когда богиня встала и вновь обошла её по кругу, остановившись с правого бока и склонившись над её головой, морально придавливая своей аурой: — Как думаешь, мне стоит передать это моему самому преданному жрецу? Он, конечно, вряд ли этому обрадуется… — обманчиво огорчённо произнесла богиня, а по её плечу скользнула её кисть, задевая холодным шёлком рукава оголенную шею и цепляя длинными и острыми ногтями тонкую кожу, плавно начиная сжимать шею, постепенно перекрывая доступ к воздуху. — Ты ведь знаешь, что твоя дальнейшая жизнь и не-жизнь зависят напрямую от меня?       Тоя смертельно похолодела, чувствуя, как начинают дрожать повисшие вдоль тела руки, что кончиками пальцев касались ледяного пола. Что ответить? Что она будет исправно приносить жертвы? Надавит, что тогда вскоре Хидан перестанет быть единственным жрецом, несущим смерть и разрушения, трепетно следуя главному завету Джашин?       Возможно. — Жизнь этого тела всегда зависела от вас, Джашин-сама, — шёпотом выдохнула она, зная, что существо её услышит в любом случае. — Но в недалёком времени Хидан может умереть от собственной глупости, если у меня не получится его убедить. — Кто ты? — прозвучало над ней, ощущение чужого присутствия пропало, но она знала, что это обманчивое ощущение. Играть шутки с божеством — сомнительная затея. Но она попытается. — Провидица из другой реальности, которой однажды пришли видения из этого мира. — Сделать спокойное лицо, попытаться унять дрожь в руках и судорожные вздрагивания тела. Спектакль на двоих. — Я не знаю всего. Никто не может знать всё. Но меня искренне волнует судьба некоторых существ из этого мира. Один из них — Хидан. — Не подлизываешься ли ты? — её волосы опять оттянули назад, заставляя отклониться, выставляя напоказ белую шею. Глаза слепо закатывались в попытке разглядеть бога Тои. — Всего лишь хочу жить. В моем мире я уже далеко не молода, но здесь силой пышет любой цветок на поляне и это чувство напитывает моё смирившее со скорой смертью сознание новой жаждой к жизни. Я бы конечно могла сейчас предложить сделку — сохранение количества жрецов, в обмен на собственную жизнь, но кто я такая? Убийства меня ужасают, а садизм противен каждой клетке моего… её тела. — Звучит дерзко, и правда, — она вновь присела перед её лицом и взяла подбородок Тои в тиски своих паучьих пальцев. — Значит, ты предлагаешь спасти шкуру её брата и продолжить жертвоприношения в обмен на собственную жизнь. Неплохое решение, на самом деле — шумно усмехнулось божество чужого мира и отпустило челюсть, вновь скрываясь в пространстве, не выдавая себя ни шорохом ткани, ни мягкой поступью босой ноги по холодному камню. Она продолжила: — Не менее трех жертв в месяц, иначе в первую же просрочку Хидан воспользуется моим даром по назначению. — Ставит условия — хорошо. Значит, она уже почти спасена. — И не смей прерывать ритуал, исход будет тот же, — внезапно со спины к ней привалилось сильное тело, приобнимая Тою за плечи одной рукой, слабо начав водить ногтями по коже шеи, оставляя на ней тонкие разводы от прилившей крови, а другой начав мягко массировать её затылок. Она определенно испытывает слабость к шеям. Либо к удушениям. Впрочем, одно другому не помеха, Тоя нервно усмехнулась. — Неси смерть и разрушения,  — вкрадчиво начал шептать чужой голос ей на ухо, опаляя жаром дыхания, что так контрастировало с температурой её рук и тела, — прими мою силу и обладай ею в полной мере, отплачивая мне своей верностью. Следуй по пути без оглядки и всегда действуя в полную силу, не признавая полумер. Живи и наслаждайся моим даром тебе, неизвестная провидица. — Она ненадолго замолкла и прижалась чуть теснее своей грудью к её спине, убирая руку с затылка и кладя её поперёк живота, прижимая её руки к корпусу. — А чтобы ты не забыла мои слова, я тебе кое-что оставлю на память, — вторая рука подхватила целый край ворота рубашки и резко рванула его вниз, разрывая тонкие хлопчатые волокна. Тоя сильно вздрогнула и тихо вскрикнула, испытывая острое желание отпрянуть и прикрыться, даже попыталась это сделать, но чужие руки держали крепко, а на ухо опять усмехнулись. Горловина на мгновение впившаяся ей в загривок ослабла, но Тоя смиренно продолжала сидеть, зная, что она совершенно сейчас беспомощна.       Под ключицами прижался острый ноготь, начиная чертить, пропарывая тонкую кожу, окружность и три прямых — символ Джашин. — Не разочаровывай меня.       Пропало ощущение тела за спиной, пропали прохладные руки, что касались её, пропало ощущение шелковой ткани так и льнувшей к телу. Пропала незатейливая боль от цапарин, оставленных под её ключицами в виде символа Джашин. Зато вернулись и ударили по рецепторам запахи жжённой плоти и волос.       Выжила! Она выжила! Вернулась после разговора с божеством целой и невредимой!  — торопливо ощупала она своё тело, чувствуя края сгоревшей рубашки и брюк и целую кожу под ладонями.       К глазам наконец вернулась чувствительность, и она осмотрелась — всё ещё чёрная кожа с белыми отметинами, целый ритуальный круг, не потревоженный взрывом. Тоя прижала подбородок груди, посмотрев туда, где оставила свой знак Джашин и увидела белое пятно, которого раньше не было. Её озарило — ритуал всё ещё не был закончен, и парень испытывает все прелести ожогов третьей степени.       …не смей прерывать ритуал… Так она сказала.  — Тоя нахмурилась, принимая самое очевидное решение — и самое противоречащее её сути — она должна убить его.       Рука медленно потянулась к клинкам на шее и сорвала центральный.       Она сделает это быстро. Почти не больно,  — убеждала себя Тоя, приставляя кончик лезвия прямо напротив сердца. Её прошиб холодный пот.       Вдох. Закрыть глаза, плотно их зажмуривая.       Выдох.       Тоя резко вонзает клинок в сердце и тут же вынимает, чувствуя, как горячая кровь стекает из раны и все её чувства вопят о дикой боли, что перехватывает дыхание.       Медленно начинает уходить вглубь её кожи черный пигмент и начинает зарастать единственная теперь на её теле рана напротив сердца.       Она сделала это.       Она подписала кровавый договор на жизнь с самой Богиней.       Она подписалась спасти Хидана от смерти и приносить три с половиной десятка жертв ежегодно…       Она жива.