Моя Гиперборея

      Когда прошло полторы недели с момента её приезда в Японию, Лилиан поняла, что выбраться отсюда ей действительно удастся нескоро. Она не могла в этом винить никого из своего окружения: видела прекрасно, что Масамичи Яга, имевший в колледже власти больше, чем все остальные, пытался решить её вопрос, но всё было безрезультатно. Поэтому по истечении десяти однообразных дней, состоящих из постоянных тренировок и общения с парой студентов, Лилиан сама направилась в кабинет директора.       — Моя виза закончится через две с половиной недели, — спокойно сказала девушка, глядя, как шаман выверенными движениями доделывает маленькую игрушку.       Мужчина замер. Некоторое время он молча обдумывал что-то, потом попросил её принести все документы (к счастью, те сохранились) и, уже после, забрав их, велел вернуться через пару дней.       Лилиан продолжала стоять в его кабинете, словно не решаясь попросить о том, ради чего пришла. За всё проведённое здесь время она не раз думала обхитрить всех: просто скрыть информацию об истекающем сроке визы, а потом быть депортированной обратно на родину. Но что-то останавливало её. Она сама не могла наверняка сказать, что именно: нежелание таким образом подставлять человека, который спас ей жизнь, или страх того, что даже попытка бегства не уберегла бы её от Совета старейшин.       Теперь же, стоя в тёмном помещении и разглядывая мерно покачивающееся пламя свечи, девушка думала о том, как долго ей предстоит прожить в этой стране. Здесь её ждала не просто Япония, а мир шаманов и проклятий, полный своих ужасов и опасностей. Она тяжело вздохнула, а затем отчеканила на одном дыхании:       — Я хочу работать у вас, — она почтительно поклонилась и долго не решалась встать прямо. Почему-то такая простая и логичная просьба заставляла её чувствовать себя неловко.       У Лилиан были деньги. Она взяла с собой достаточно, чтобы спокойно прожить здесь ещё долго, не чувствуя какого-либо стеснения. Также у неё оставались сбережения на счёте: той суммы было достаточно, чтобы она могла не переживать о своём благополучии ещё очень долгое время. Девушку беспокоило другое. Она прожила на территории колледжа уже достаточно. Ей постоянно привозили лучшие продукты; любые вещи, о которых только стоило попросить, тоже незамедлительно оказывались у неё. Денег за это никто не спрашивал — лишь Мегуми оторопело уставился, когда она попыталась всучить ему несколько банкнот с просьбой передать их человеку, который ответственен за все выплаты. Парень, разумеется, отказался. Когда Лилиан пришла решать этот вопрос напрямую с директором, тот тоже быстро поубавил её пыл, заверив, что подобного рода содержание не доставляет неудобств колледжу. В прошлый раз она без возражений ушла, но теперь, придумав выход из своей ситуации, почему-то не могла посмотреть Яге в глаза.       — Хорошо, — спокойно отреагировал на её просьбу мужчина.       Лилиан резко подняла голову, не веря уставившись на него. Она не ожидала, что всё будет так просто.       — Есть у меня пара идей, — задумчиво протянул Яга, почесывая подбородок. — Мне нужно немного времени, чтобы обдумать всё, с твоего позволения.       Девушка кивнула. Она ещё раз почтительно поклонилась и поспешила выйти из кабинета. У самых дверей её окликнули.       — Работа может тебе не понравиться, — напоследок предупредил Масамичи, но Лилиан лишь кивнула в ответ. Она была согласна на всё. Пусть и иллюзорное ощущение того, что она хотя бы так отплатит за предоставленную помощь, не могло не радовать.       Ждать окончательного ответа ей пришлось несколько дней. Те были похожи один на другой и прекрасно описывали значение слова «рутина», но от этого не переставали нравиться. Её режим начинал понемногу налаживаться, хотя она по-прежнему ложилась и просыпалась достаточно рано.       По утрам, до того, как солнце полностью вставало над горизонтом, девушка ходила плавать. Ещё в один из первых дней в колледже за этим занятием её застала направляющаяся на миссию Маки. Они некоторое время молча смотрели друг на друга, а на следующее утро Лилиан встретила студентку у бассейна. С тех самых пор они регулярно плавали вместе.       После девушки расходились по своим делам. У обучающихся начинались занятия, и Маки вместе с одноклассниками шла на уроки. Лилиан же направлялась на уже полюбившееся ей место: небольшую поляну у обрыва. Там она проводила несколько часов, оттачивая приёмы, учась лучше чувствовать собственное оружие и взаимодействовать с ним. На обратном пути девушка пару раз пыталась опять найти тот странный источник магии, который привлекал её внимание своей силой, но каждый раз плутала по появлявшимся из воздуха тропам и регулярно отказывалась от своей затеи.       «Это техника мастера Тенгена», — однажды пояснили ей студенты, когда она всё-таки решилась спросить у них о происходящем.       Ей объяснили, что Тенген — шаман с техникой бессмертия, живущий сотни лет. Он был главным щитом всего магического мира Японии: именно его барьеры не давали проклятьям выбраться за пределы страны, скрывали территорию магического колледжа от посторонних глаз и лежали в основе ещё десятка волшебных техник. Логово Тенгена — подземный город, где веками обитал этот шаман — находился на территории их колледжа. Лишь единицы знали, где именно он располагался, и только приглашённые самим мастером могли из множества призрачных троп выбрать нужную.       После этой истории Лилиан прекратила свои попытки найти истоки той проклятой энергии, что ощущала. Несколько раз после этого она чувствовала, как чужая магия вокруг неё усиливалась, когда она ходила по лесу одна, но стоило ей только сделать шаг в сторону появившихся из ниоткуда дорог, те начинали таять прямо перед глазами. Тогда девушка просто кланялась, приветствуя невидимого могущественного шамана. Она понятия не имела, знает ли тот о её поступках, но продолжала это делать с единственной надеждой на то, что никто из знакомых не видит этого на первый взгляд нелепого представления.       Во второй половине дня, когда занятия у студентов заканчивались, а Лилиан была достаточно отдохнувшей после своих собственных тренировок, они встречались на стадионе или в одном из спортивных залов. Если юные шаманы не уходили на миссии, они некоторое время упражнялись вместе. Ещё в первые дни Лилиан пришла к выводу, что подростки признали её силу после того боя с Маки, поэтому с радостью помогала им в тренировках. Спарринги с самой студенткой Лилиан ждала с особым интересом: та была нечеловечески сильна, и единственное условие, при котором казалась возможной победа над Зенин, — если Лилиан сражалась с использованием своих клинков против безоружной девушки. Когда же Маки брала в руки любое оружие, Лилиан уже знала, что проиграет. Выиграть у неё в ближнем бою без использования проклятой энергии не представлялось возможным.       Секрет своей силы Маки рассказала ей сама. Это было одним прохладным утром, когда они, после бассейна, завернувшись в огромные махровые полотенца, не спеша шли в сторону своих общежитий. Тогда на руке Лилиан красовался огромный, начавший желтеть синяк — след от их недавнего боя. Завидев его, студентка неожиданно даже для самой себя решила извиниться. Лилиан, удивлённая подобным поведением, ответила, что всё в порядке, и, не сдержав любопытства, спросила, как девушке удаётся быть настолько сильной.       — Потому что я не могу быть шаманом в прямом смысле этого слова, — спокойно ответила та, словно подобные слова уже давно перестали ранить её.       Лилиан некоторое время непонимающе смотрела на собеседницу, не зная, какой вопрос будет уместен, но Маки, заметив её замешательство, пояснила сама. Она сняла свои очки, подняла голову к небу и, прикрыв глаза, спросила:       — Вы знаете главное условие, позволяющее человеку стать шаманом?       Она задумалась.       — Обладание проклятой энергией? — неуверенно спросила девушка.       — Не совсем, — мотнула головой Маки. — Проклятая энергия есть во всех людях, иначе бы некому было рождать проклятья из своих негативных эмоций.       Лилиан кивнула, соглашаясь. Она не знала правильного ответа.       — Главное условие — видеть этих духов, — Маки улыбнулась, и впервые за всё время её улыбка была мягкой и спокойной. — Я не вижу ни единого проклятия, если на мне нет этих очков, — она тряхнула тёмно-фиолетовой оправой в воздухе и надела её обратно. — Вы знаете, даже обычные люди, не-шаманы, могут видеть проклятия? Маленькие дети и старики, люди с особой чувствительностью или те, кто находится на грани смерти. Я же на это не способна. Во мне нет и капли проклятой энергии. Чистый ноль. Это Небесное проклятье работает так: ты лишаешься чего-то, взамен обретая нечто иное. У меня была отнята вся проклятая энергия в обмен на физическую силу.       Маки замолчала.       Лилиан не знала, что сказать.       Некоторое время они шли, не проронив ни звука. Девушка пыталась подобрать слова, чтобы взбодрить студентку, но когда наконец набралась смелости посмотреть на ту, не увидела и капли сожаления в зелёно-карих глазах.       — Чего это Вы? — недоумевающе спросила Маки, словно прочитав все эмоции на её лице.       Лилиан осеклась, так ничего и не сказав. Те слова, которые она тщательно подбирала, оказались вовсе не нужны. Это было к лучшему.       — Я совершенно ни о чём не жалею, — сказала студентка в тот день. — Что бы ни сотворила со мной жизнь, я сделаю всё, чтобы оставаться верной самой себе.       Больше слов не требовалось.       Вечерами, когда все расходились по комнатам, Лилиан так же оставалась у себя. В преподавательской части всегда было тихо: за всё проведённое здесь время она только раз застала Годжо (тот приветливо махнул ей в коридоре, уходя на миссию) и встретила ещё одного мужчину. Он представился Кусакабе Ацуя и долго изучающе смотрел на неё, а потом, больше ничего не сказав, скрылся в своей комнате в самом начале коридора. Лилиан хоть и была удивлена подобным поведением, никак не отреагировала: мужчина выглядел слишком уставшим, а глубокие тёмные синяки под его глазами создавали впечатление, что он действительно не спал несколько суток.       После шести вечера она была предоставлена сама себе и хоть ненадолго, но возвращалась к обычной жизни. Чаще всего в это время Лилиан рисовала. Девушка считала себя настоящей счастливицей: несмотря на то, при каких условиях она покидала съёмную квартиру, все ценные вещи остались при ней. К ним относился и небольшой цифровой планшет. За ним она и работала вечерами напролёт, включая на фоне очередное японское телешоу, чтобы и в эти моменты слушать чужую речь, которая с каждым днём становилась ей всё более и более привычной.       В такие моменты она почти чувствовала себя дома. Именно так девушка проводила большинство своих вечеров, когда у неё не было запланированных встреч. Лилиан одну за другой создавала разнообразные картинки, публиковала их в своём небольшом блоге и изредка брала заказы. Более крупные её работы, любовно отобранные и хранящиеся в отдельной папке, ждали своего часа для добавления в портфолио. Перед отъездом в Японию она уволилась с прошлой работы и подыскивала себе новую фирму. Теперь же, пребывая в полном неведении о своём будущем, ей пришлось отложить этот план на неопределённый срок. Девушка старалась не думать, как вне зависимости от её воли меняется жизнь. Подобные мысли действительно пугали её. Пусть в своё время отец дал ей право выбора между колдовством и реальностью обычного человека, сейчас ей казалось, что и это у неё отняли.       За день до того, как попросить у Масамичи работу, она вспомнила сказанные Маки слова. Лилиан тоже хотела оставаться верной себе. Именно поэтому она приняла такое решение.       Свой ответ директор дал через несколько дней. Для этого он, как обычно, пригласил её к себе в кабинет, и, когда Лилиан пришла в назначенный срок, то впервые за долгое время оказалась там не одна. Кроме неё в помещении было ещё три человека. Масамичи Яга, как всегда, сидел на своём постаменте. Слева от него, вальяжно прислонившись спиной к широкой колонне, стоял Годжо. Напротив парня, с правой стороны от директора, на проклятой игрушке сидела женщина.       Она не могла не привлечь внимания: так красива была. Длинные идеально-белые волосы собраны в странную причёску: широкая коса скрывала больше половины лица. Даже в полумраке Лилиан рассмотрела, что одежда на женщине того же тёмно-фиолетового цвета, что и форма Годжо. Только вместо свободного костюма с высоким широким воротом её наряд состоял из облегающего комбинезона. Ткань на плечах была собрана в объёмные фонарики: нижняя часть походила на шаровары, которые с первого взгляда девушка приняла за юбку. На пышной груди плотная ткань прерывалась темными полупрозрачными вставками.       — Здравствуйте, — поприветствовала всех Лилиан, зайдя в кабинет.       Она не ожидала увидеть здесь кого-то, кроме директора, и чувствовала себя неловко, хотя ничем не выдавала этого.       Мужчины поприветствовали её каждый на свой манер: Масамичи — кратко и сдержанно, Сатору — как всегда, с наигранным дружелюбием и непременным коверканием её имени. Незнакомка не сказала ни слова: она лишь немного повернула голову в её сторону и проследила за движением, пока Лилиан шла к своему месту. Тонкие, накрашенные вишнёвой помадой губы растянулись в едва уловимой улыбке.       Директор представил их друг другу.       Незнакомку звали Мей-Мей, она тоже была шаманом, хоть и не работала в самом колледже. Именно эта женщина по просьбе Масамичи занималась всеми документами. Кроме явно нелегальной смены туристической визы на ПМЖ, они также позаботились о договоре, делающим Лилиан сотрудником Магического колледжа. Данная мера была предпринята не для гражданских: теперь, когда девушка официально была частью магического сообщества Японии, у старейшин оставалось меньше причин трогать её. Однако, даже это не могло гарантировать полную безопасность.       — Спасибо, — благодарно поклонилась Лилиан, когда Яга передал ей файл со всеми документами. Она повернулась в сторону Мей-Мей, повторяя движение.       Женщина лишь вновь улыбнулась на её поведение и, повернув голову в сторону директора, спокойным мелодичным голосом произнесла:       — Жду благодарность до вечера, — тонкие пальцы сложились в жесте, словно она пересчитывала купюры.       Лилиан вопросительно посмотрела на Масамичи. Она догадывалась, что подобные вещи не происходят бесплатно, но шаман ничего не говорил о деньгах. Всем своим видом он демонстрировал, что данный вопрос её не касается.       — Иджичи выполнит перевод в ближайшее время.       — Чудесно, — мурлыкнула Мей-Мей, расслабленно устраиваясь на игрушке и скрестив руки под грудью. Она опустила голову вниз и из-за прикрытых глаз казалось, что женщина дремлет.       — Так. Теперь насчёт работы, — Яга привлёк внимание Лилиан, и она вновь посмотрела на него. Девушка не знала, что её ждёт, но присутствие в кабинете Годжо вовсе не радовало. — Как ты сама можешь наблюдать, еженедельно шаманы колледжа, включая обучающихся у нас студентов, выполняют достаточно большое количество миссий. Каждая из них требует определённого отчёта. Обычно его предоставляет сам шаман, после того, как заканчивает с заданием. Однако, — Масамичи повернулся в сторону Сатору и многозначительно посмотрел на него, — бывают и исключения.       Губы парня растянулись в широкой улыбке.       «Только не это», — мысленно простонала Лилиан. Она уже догадывалась, к чему всё идёт.       — Так уж сложилось, — тем временем продолжал директор, — что Годжо у нас слишком занятой человек. Изгнание проклятий плюс преподавание. Времени заниматься отчётами у него нет.       Интонация, с которой это было произнесено, давала Лилиан понять, что у Сатору была нехватка не времени, а желания, и все прекрасно знали это. Единственное, чего она не могла понять, — почему именно ему подобное спускалось с рук.       — И что же я должна делать? Сопровождать его?       Годжо не сдержал смеха. Мей-Мей тоже тихо захихикала, прикрыв губы ладонью. Масамичи оставался серьёзным:       — Нет. Начнём с того, что есть в архивах. Там достаточно работы.       — Даже боюсь представить, — Лилиан не знала, как долго Сатору работал на этот колледж, но, учитывая то, как часто он был на миссиях только лишь за проведённое ей здесь время, она примерно представляла, насколько много документации он оставил незаполненной. — Когда приступать?       — Как тебе будет удобно. Если хочешь, я попрошу кого-нибудь из ассистентов объяснить тебе всё уже сегодня.       — Да, давайте так, — мысли о том, что ей не придётся часто напрямую контактировать с Годжо, успокаивали.       — Отлично, — Яга явно был доволен тем, что нашёл, на кого можно спихнуть всю ответственность. — У тебя будут какие-нибудь пожелания? — спросил он у шамана.       — Да вроде нет, — протянул Сатору. Он потёр острый подбородок пальцами, делая вид, что действительно думает. — Хотя есть одна идейка, — на его лице появилась улыбка, которая не предвещала совершенно ничего хорошего. Лилиан напряглась. — Хочу, чтобы моя секретарша носила юбку-карандаш.       — Ты охренел? — не раздумывая, сорвалась она.       Девушка резко повернулась в его сторону, но столкнулась лишь с непробиваемым самодовольством. Годжо прекрасно знал, какая реакция последует за его словами, и произнёс их специально.       За спиной Лилиан раздался тихий смех Мей-Мей, явно довольной представшей перед ней картиной. На секунду она подумала, что эти двое могли бы быть родственниками, но быстро отмела эту идею: не могли те элегантность и изысканность, которые воплощала собой женщина-шаман быть одной крови с Сатору Годжо.       — Прошу простить меня, — она склонилась, извиняясь за своё поведение. Её жест был обращён в сторону Масамичи и Мей-Мей. Она старалась игнорировать существование Сатору в непосредственной близости от себя.       — Тогда закончим на этом, — сказал Яга.       Лилиан, попрощавшись со всеми, быстро вышла из кабинета.       Она не спешила возвращаться к себе: долго ходила по парковой территории, окружавшей колледж, и была поглощена мыслями. Она винила себя за неконтролируемую резкость, которую продемонстрировала окружающим. Лилиан не считала эту черту чем-то плохим, но прекрасно понимала, что такому поведению должно быть своё время и место. Тогда, в кабинете Масамичи, это было недопустимо. Она тяжело вздохнула. Мысли о том, что ей придётся работать в одной связке с Годжо, действительно беспокоили. Лилиан считала, что их общение не задалось с самого начала и динамика таких отношений не предвещала ничего хорошего.       «Проблемы закончатся, когда кто-то из нас просто закроет свой рот» , — говорила она сама себе, прекрасно понимая, что любые нелицеприятные комментарии от Сатору в её сторону прекратятся в тот момент, когда она перестанет как-либо на них реагировать. Лилиан действительно знала это. Так же прекрасно она знала то, что не сможет молчать.       Девушка потеряла счёт проведённому на улице времени. Она опомнилась лишь в момент, когда её телефон тихо завибрировал в кармане. Номер был незнаком, но Лилиан ответила сразу.       Звонил ей человек, представившийся ассистентом. Он сказал, что Масамичи распорядился о том, чтобы именно он ввёл её в курс дела о работе, которую отныне предстояло выполнять. Они договорились встретиться на площади у центральной пагоды, и уже спустя десять минут Лилиан размеренно шагала рядом с высоким худощавым мужчиной.       Корпус, к которому они подошли, оказался небольшим одноэтажным зданием, и она вспомнила, как в первый день в колледже Сатору показывал его, говоря, что здесь находится архив. Вопреки всем ожиданиям, сопровождающий её ассистент не подошёл ко входу, а свернул от здания в сторону. Последовав за ним, Лилиан вскоре увидела неприметную дорожку, скрытую в густых зарослях кустов. Раздвинув крупные ветви руками, они стали на эту тропинку и продолжили свой путь, минув корпус.       — Разве нам не надо было туда? — спросила Лилиан, обернувшись в сторону здания, и тут же замерла. Вокруг них плотной стеной сгущался лес, от небольшого, выкрашенного в белый цвет строения не осталось и следа.       — Это не архив, — пояснил мужчина. — Точнее, только дверь туда. Запомните, чтобы добраться к хранилищу, всегда идите вправо.       Девушка не поняла этих слов. Она выглянула из-за мужского плеча, вглядываясь в узкую, простирающуюся перед ними дорогу, но не увидела никаких развилок.       Спустя пару десятков метров среди густых деревьев совершенно неожиданно перед ними возникло новое здание. То было совсем небольшим в ширину, но поднималось высоко вверх. Прямо перед ними была открыта массивная дверь, ведущая внутрь. Ассистент вновь свернул в сторону, и сбоку опять оказалась протоптанная дорога. Они пошли по ней.       — Это техника мастера Тенгена? — спросила Лилиан, наконец сообразив, что к чему.       — Да, упрощённый вариант. Чтобы попасть в архив, всегда сворачивайте вправо у любого здания, начиная с того, которое стоит первым. Как только станете на ту дорогу, сработает техника. Там уже как пойдёт, всегда всё по-новому: вы каждый раз будете видеть разные постройки типа той, что была сейчас. Но всегда обходите их справа. Даже если будет вывеска «Архив» над дверью, сворачивайте.       Перед ними опять возникло новое строение, но они обошли и его.       — Много их будет? — обернувшись, Лилиан смотрела, как густая листва быстро пожирает обманку.       — Да когда как, — Окно пожал плечами. — Но не переживайте, в технике время идёт иначе. В результате вы всегда тратите не больше минуты на весь путь.       — И как же тогда понять, в которое из зданий мне нужно?       — Всё просто...       Будто опережая говорившего, деревья расступились, позволяя увидеть ещё один небольшой корпус. На этот раз от боковых фасадов здания в обе стороны тянулась невысокая изгородь, перекрывая дальнейший путь.       — ...там будет забор, — мужчина обернулся к Лилиан и усмехнулся. — Нам туда.       Когда они вошли внутрь, то оказались в узком тёмном коридоре, по обе стороны которого располагались двери. Внутренние помещения никак не совпадали с конфигурацией здания, но после всего увиденного это уже не казалось чем-то необычным.       Сопровождающий предупредил Лилиан, что даже последний нужный корпус всегда выглядит по-разному. Единственное условие, позволяющее понять, нужный ли перед тобой вход, это любая изгородь. Инструктаж о поиске здания был окончен, и они приступили к следующему этапу.       В коридоре находилось всего одиннадцать дверей: одна, через которую они вошли, и по пять с каждой стороны, симметрично расположенные друг напротив друга. К удивлению Лилиан, которая уже была готова к очередным магическим трюкам, на них не было наложено какой-либо техники. На каждой двери располагалась табличка, извещающая о том, что за ней скрыто.       Они минули двери с подписями, которые говорили сами за себя:«Шаманы», «Окна», «Студенты», «Проклятья», и остановились напротив третьей слева. На тёмно-золотистой табличке было выгравировано «Отчёты».       Мужчина открыл дверь, и они вошли в огромное помещение, от пола до потолка заполненное стеллажами с папками и кипами бумаг. Лилиан впечатлённо оценила масштабы хранящейся документации и хотела пошутить, что ожидала увидеть отдельную комнату, посвящённую всем халтурам Сатору, но прикусила язык, когда поняла, что её мысли были достаточно близки к истине.       Они стояли в дальнем углу комнаты, где на тянувшихся вдоль стен полках неаккуратными грудами были сложены всевозможные документы. Иероглифы в самом начале шкафа содержали в себе всего одну фамилию — Годжо.       — Работы, конечно, предстоит немало, — озадаченно протянул мужчина, оглядывая завал.       Лилиан боялась спросить, что же для него соответствует понятию «слишком много». Документов действительно было бессчётное количество. В её голове никак не укладывалось, каким образом Сатору мог выполнить все эти задания. На первый взгляд казалось, что тут хранятся данные о работе, проделываемой десятилетиями.       — Это точно всё его? — скептически спросила она, неверящим взглядом обводя заполненные полки.       — Да. Годжо действительно удивителен, — с нескрываемым почтением произнёс ассистент.       Лилиан уставилась на него. Понятия «Годжо» и «удивительный» находились у неё на противоположных полюсах.       — Думаю, не имеет значения, с чего начинать, — мужчина взял с полки первую попавшуюся кипу бумаг и просмотрел верхние. — Да, полная неразбериха с датами. Держите, этого хватит для начала.       Он отдал Лилиан документы и больше не стал задерживаться в помещении, лишь ещё раз со странным благоговейным восторгом оглядел вакханалию под названием «работа, проделанная Сатору Годжо» и вышел. Девушка пошла следом.       Когда они оказались на улице, то перед ними сразу же предстал уже знакомый вид: та самая площадка перед первым ложным зданием архива, с которого они начинали свой путь. Лилиан удивлённо оглянулась: они действительно вышли именно из того первого корпуса-обманки. Она кое-как извернулась в попытке удержать кипу бумаг, достала мобильный и проверила время. На решение всех вопросов у них ушло не больше пяти минут.       — Вот видите, — понаблюдав за её реакцией, заключил ассистент, — так и работает временная петля его техники.       Лилиан не нашла, что ответить.       Её провели до очередного корпуса (на этот раз путь был простым, очевидным и не имел в себе и капли магии), где находилась пара простеньких кабинетов. Её усадили в пустующей комнате, достали из единственного шкафа стопку бланков и показали, как правильно заполнять их.       Что-то такое она и предполагала, когда впервые услышала о предстоящей работе. Формы для отчёта о завершённых миссиях чем-то напоминали документы с заданием, которые она изучала перед работой с Масамичи. Там указывались данные шамана и проклятий, местность, особенности проведения операции и её результаты — количество жертв, ущерб территории, выплаты семьям пострадавших и штрафы за порчу имущества. Всё казалось простым и понятным, за исключением лишь одного — ей все ещё чертовски сложно было читать и писать на японском. Убедив себя, что и с этой проблемой она справится, Лилиан поблагодарила мужчину за помощь, сложила все документы в высокую тяжёлую стопку и понесла их к себе в комнату. К её радости, ей позволили работать в общежитии.       С того самого момента её только установившийся распорядок потерпел ряд изменений, часть которых она даже представить себе не могла.       Её день по-прежнему начинался с тренировок, только теперь, когда у неё было время между оттачиванием собственных техник и занятий со студентами, она разбирала документы. Этим же она занималась и по вечерам: ворох не заполненных Годжо бумаг был в такой неразберихе, что порой понять хоть что-то о произошедшем казалось просто нереальным. Её комната буквально за считанные дни заполнилась стопками листов, которые девушка сортировала в наивной попытке хоть как-то систематизировать такую катастрофу, как Сатору Годжо.       Относительно самого шамана и редких (желательно — минимальных) встреч с ним её надежды тоже не оправдались. Буквально спустя три дня, как Лилиан получила свою работу, он начал появляться в колледже с завидной периодичностью. Процесс обучения студентов наконец был запущен, и, к своему удивлению, Лилиан оказалась неотъемлемой его частью.       Однажды, словно только теперь вспомнив, что она является его подопечной, Сатору без предупреждения заявился к ней ранним утром и объявил, что они уходят на миссию. Времени спорить и выяснять хоть что-то ей не дали, и девушка уже на ходу дожёвывала свой завтрак в попытке поспеть за шаманом.       На задания они ходили втроём: Годжо в качестве руководителя и наблюдателя, она с Мегуми — как исполнители. Лилиан даже нравился такой расклад дел: впервые за достаточно долгое время она не была заперта в своей комфортной просторной клетке под названием «Магический колледж» и могла применять техники на реальных проклятьях. Картину её новой реальности, разумеется, портил сам Сатору, но она была готова мириться и с этим, хотя по-прежнему не могла пропускать все его комментарии мимо ушей.       В отличие от самого шамана, с его студентом Лилиан действительно ладила. Мегуми был спокойным, сдержанным и рассудительным. Он не раздражал, не действовал ей на нервы и был своего рода буферной зоной между ней и Годжо. Кроме того, у Фушигуро была необычная техника, и Лилиан не раз ловила себя на мысли, что при должном количестве тренировок они могли бы отлично работать вместе.       Парень оказался владельцем шикигами — своеобразных духов, которых он призывал из любой тени, складывая ладони в соответствующие печати. Зрелище оказалось действительно достойным. Лилиан была немало впечатлена, когда впервые увидела, как студент сплёл длинные узловатые пальцы в форме собачьей морды и из падающей на стену тени, повинуясь его воле, выскочили две волкоподобные собаки. Они были большими, с длинной густой шерстью и выглядели угрожающе. Псы ничем не отличались от обычных животных, только на их лбах — одном чёрном, втором белом — красовались по три красных точки. Несмотря на грозный вид и то, как безжалостно шикигами разрывали проклятья, пожирая их, эти собаки оказались удивительно дружелюбными. Закончив со своими командами и убедившись, что рядом нет никаких проклятий, псы тут же ластились к хозяину, подставляя огромные острые морды для похвалы. Лилиан тоже гладила их. К её удивлению, они были холодными на ощупь: в тени, из которой шикигами создавались, просто не могло быть тепла.       Из подобных вещей — работы, тренировок, миссий — и строилась её новая жизнь. В один из таких дней, которые уже становились её обыденностью, когда она осталась одна, Лилиан почувствовала, что что-то не так. В тот раз она впервые не пошла на задание вместе с Годжо и Мегуми. Шаман уехал из Токио со своим личным поручением, а его студент направился в другой город вместе с ним, но для одиночной миссии. Лилиан предлагала поехать с Фушигуро, но получила отказ: без присмотра руководителя ей было запрещено присутствовать на заданиях.       Миссия Мегуми звучала достаточно просто: забрать проклятую реликвию особого уровня из тайника и привезти её в колледж. Никаких проклятых духов, никаких сражений, но Лилиан всё равно не хотела отпускать парня одного: последний и единственный раз, когда она сама имела дело с тайником, всё закончилось плачевно.       Уже наступил вечер, когда девушка в попытке отвлечься безостановочно возилась с документами несколько часов подряд. Её взгляд на секунду скользнул по заваленному бумагами телефону, и она достала тот, посмотрев на время. Было поздно. От Мегуми так и не пришло ни одного сообщения. Она разблокировала мобильный, зашла в мессенджер и посмотрела, когда последний раз парень был в сети — несколько часов назад.       Её терзало дурное предчувствие.       Некоторое время покрутив телефон в руках, Лилиан вновь открыла свои переписки. Напротив контакта Годжо светился огонёк «онлайн». Немного посомневавшись, она написала.       «Ты здесь?»       Молчание.       «Прости, что отвлекаю».       Никаких изменений. Сообщения оставались непрочитанными.       «Мегуми давно не выходил на связь. Вы разве не в одном городе?»       «Можешь его проверить?»       «Пожалуйста».       Сатору все ещё светился в сети, но её сообщения были нетронутыми.       Решившись, Лилиан нашла нужный номер в записной книжке и нажала на кнопку вызова.       Ей ответили сразу же, оборвав первый длинный гудок:       — Боже, ты такая нетерпеливая, Ририан, — тихо засмеялся Годжо на другой стороне.       — Ты с Мегуми?       — Нет, он у нас парень самостоятельный.       — Проверь его.       — Это приказ?       — Да господи! Он давно не в сети, ты можешь просто посмотреть, жив ли твой ученик?! — не выдержала она.       Из динамика донёсся тихий смех, вслед за которым прозвучало протяжное:       — Окей. Надеюсь, там действительно что-то важное. Я сейчас занят.       На фоне его голоса едва различимо прозвучало «Спасибо за покупку!» и стрекот кассового аппарата. Раздались короткие гудки.       Лилиан раздражённо выдохнула и кинула телефон на кровать. Она беспокойно походила по комнате, измеряя ту шагами. Настежь открыла окно, впуская прохладный воздух. Наконец села на стул, пытаясь успокоиться.       Дурное предчувствие никуда не исчезло даже после звонка.       Ей оставалось лишь ждать.