Моя Гиперборея

      Дом Масамичи Яги был небольшим, двухэтажным, окружённым крохотным двориком с густо высаженными в нём растениями. От невысокой изгороди шла мощёная дорожка, за ней — три деревянные ступени и дверь, скрывающая крохотную прихожую.       Оказавшись внутри, Лилиан стянула с себя ботинки, ногой отпихнула их в сторону и сделала шаг вперёд. Тут же зацепилась за невысокий порожек, потеряла равновесие и почти упала — Масамичи вовремя схватил её под локоть, удерживая, где-то в стороне ойкнул Иджичи, Годжо щёлкнул дверным замком.       — Извините, — невнятно пробормотала Лилиан, запуская пальцы в волосы. Провела ногтями по голове, неприятно царапая кожу, но даже боль не позволила ей вернуться в реальность.       Некоторое время они стояли в узком коридоре, а потом все вместе направились в гостиную. Та была аскетически пустой, на светло-бежевых стенах — только одна продолговатая полка с благовониями, в середине комнаты — котацу с четырьмя подушками вокруг.       Лилиан шла первая, но Яга лишь одним движением руки задержал её. Остальные как ни в чём не бывало прошли мимо.       — Если хочешь, можешь прилечь. Или принять душ, если он поможет прийти в себя. Может, ты голодна? — спокойно спросил мужчина, но она отказалась.       — Надо как можно скорее со всем разобраться.       Яга кивнул и пропустил её в комнату. Лилиан села на одно из свободных мест. Слева от неё уже расположился Годжо, напротив — Киотака, Яга занял последнюю подушку.       — Итак, — серьёзно произнёс он, и голос его был таким тяжёлым, что пластом оседал на плечах.       — На нас напали проклятья, — Сатору вёл себя беспечно, оставался единственным, кто сидел не по правилам: откинулся назад, одна нога его была вытянута под столом, вторая — согнута и притянута к телу. Он запрокинул голову, без особого интереса разглядывая пустой потолок. Несмотря на всё это, он был как никогда серьёзным. — Там точно особый уровень. Несколько. Необычные, таких не было раньше. Они не просто понимают нашу речь, но могут поддерживать диалог. Свои идеи, планы, эмоции. Последние, кстати, выходят за спектр стандартных — агрессия и страх — там полный набор. От наших собственных не отличить.       Иджичи повёл плечами. Губы его предательски задрожали и скривились, но ассистент быстро взял себя в руки и выудил из небольшого кейса стопку чистых листов и письменные принадлежности. Начал делать заметки.       — Сначала на меня напал лишь один, — продолжил Сатору. Он говорил спокойно и размеренно, так, чтобы его слова успевали записывать. — По пути из колледжа, на пустыре. Явно знал, кого ищет: отследил по проклятой энергии. Да и место выбрал не случайное, там помощь позвать нереально, — Годжо усмехнулся: — И на что он только рассчитывал?       — Что было дальше? — прервал ещё не начавшееся бахвальство Масамичи.       Сатору недовольно скривил уголок губ:       — Напал, попытался убить. Как сами видите, совсем безуспешно. Причём это даже не выглядело как его основная цель: дух словно пришёл попытать удачу, хоть и не рассчитывал, что всё обернётся настолько плохо. Для него.       — Разумное проклятье с чётким планом, — задумчиво подвёл итог Иджичи. — Неужели кто-то в сговоре с мастером проклятий?       Масамичи кивнул. Лилиан продолжала молча слушать: она понятия не имела, кого так называют.       — Тоже так думаю, — согласился Сатору. — Я хотел выяснить, кто же из мастеров его на меня натравил, но дух даже под страхом изгнания молчал, а потом пришёл второй. У него какая-то отвлекающая техника: чувство опасности притупляется, и ты вообще ничего не соображаешь. Я пришёл в себя за секунду, но он успел схватить своего дружка — то, что от него осталось, — и сбежал.       — Почему ты не стал преследовать их?       Годжо ухмыльнулся.       — Были обстоятельства, — уклонился он от ответа.       Иджичи бегло взглянул на Лилиан и, дописав показания, отложил ручку в сторону.       — Нам будут нужны данные об их виде и способностях, надо оповестить всех и дать задание свободным шаманам первого ранга и выше.       — Да погоди ты, — отмахнулся Сатору, — это ещё не всё, — он посмотрел на Лилиан, — проклятий было три.       Все повернулись к ней. Девушка поёжилась, осознавая, что сейчас придётся вновь погрузиться в воспоминания.       — Можем обсудить это позже, — сказал Яга, но она отрицательно мотнула головой.       — Давайте разберёмся сейчас.       Лилиан рассказала им всё. О миссии, с которой возвращалась, о стоящем среди дороги двойнике Годжо, о странной технике безликого проклятья и о тех, кого видела в ней.       — Значит, ты пошла за якобы мной в лес, просто потому что я тебя позвал? — стоило ей закончить, задал свой вопрос Сатору. Он сидел в ещё более расслабленной позе и громко шуршал пакетом из макдональдса. На бежевой бумаге темнели жирные следы.       — Да, — кивнула Лилиан, чувствуя себя последней дурой. Годжо хмыкнул, но улыбка на его лице стала заметнее. — Это не казалось странным, ты же меня уже водил так, да и вообще...       — Водил? — перебил Яга, пристально посмотрев на шамана.       — Было дело, — как ни в чём не бывало отмахнулся Сатору. Он выудил из пакета несколько ярких упаковок, покрутил их в руках и, определившись с чем-то, толкнул угощение по поверхности стола к Лилиан. Она взглянула на этикетку — «С клубникой и кремом» — и машинально взяла еду.       — Получается, проклятье меняет облик?       Она неуверенно кивнула.       — Сначала отец, потом мать...       — Вообще-то, первым был я, — встрял в диалог Сатору. Лилиан едва не вздохнула: она молилась о том, чтобы он не упоминал этого.       — Но сначала был ты, — кивнул Яга, соглашаясь.       В комнате повисла тишина. Все обдумывали закономерность, по которой проклятье меняло обличия. Лилиан взволнованно ковыряла ногтем картонную упаковку. У неё было лишь одно предположение. Она боялась, что то окажется верным. Она боялась, что остальные тоже догадаются.       — Возможно, — неуверенно начала она, привлекая к себе внимание, — проклятье считывает с нашего сознания образы всех людей, которых мы когда-либо знали. Годжо был первым, потому что из всех возможных вариантов именно он вызывает меньше всего подозрений относительно неожиданных поступков.       Парень хмыкнул, она продолжила:       — Когда я оказалась внутри техники самого проклятья, его образ быстро сменился на моего отца и там уже началось давление на все слабые точки, — Лилиан вздрогнула, стоило ей задуматься о произошедшем. Пальцы мелко задрожали, но она быстро вернула себе контроль над телом.       — И всё-таки даже там первым заговорил с тобой я, — Годжо задумчиво почесал подбородок, а потом внимательно посмотрел на неё. — Я тебя как-то обидел? Или ты боишься меня?       Лилиан хотелось взвыть от всех этих предположений.       — Нет же, — начала отрицать она. — Ты правда появился быстро, но так же быстро исчез. Возможно, проклятье почувствовало, что есть более мощные рычаги давления?       В комнате вновь воцарилась тишина. Они сидели долго, обдумывая её рассказ, но в результате так и не пришли ни к какому выводу.       — Пожалуй, на сегодня хватит вопросов, — наконец, произнёс Яга. — Лилиан, останешься здесь.       Она тут же согласилась: лишь одни мысли о том, что ей среди ночи придётся вернуться на ту дорогу, наводили ужас. Следуя указаниям, она поднялась со своего места, пожелала всем доброй ночи, и Масамичи проводил её на второй этаж. Там была небольшая ванная комната, сразу напротив — гостевая спальня. Шаман выдал ей полотенце и всё необходимое, помог расстелить футон и показал, где находятся выключатели, после чего оставил одну. Она стояла в коридоре, прислушиваясь к удаляющимся шагам, и только после того, как вокруг воцарилась идеальная тишина, прошла в ванную.       Комната оказалась выложена белой плиткой. Единственным ярким местом было небольшое растение, примощённое рядом с узким высоким окном. В своей форме Лилиан казалась чёрным тяжёлым пятном среди всей окружавшей её кристальной чистоты. Она поспешила раздеться. Быстро стянула с себя жакет, кинув тот рядом с раковиной, туда же отправились брюки и бельё. Она некоторое время смотрела на своё отражение в зеркале — ещё никогда Лилиан не чувствовала себя настолько маленькой, слабой и беззащитной — а потом резким движением сорвалась с места и задвинула за собой дверцу душевой кабины. Включив воду, она оглянулась: чехол с солнечным клинком был прислонён к тумбочке рядом. Кольцо с лунным оружием по-прежнему было на пальце. Даже в этом доме с двумя сильными шаманами она не могла оставаться спокойной. Ожидание обмана и возникающих из ниоткуда иллюзий-ловушек не покидало её.       Лилиан сделала глубокий вдох, пытаясь прийти в себя. Подставила лицо под тёплую воду. Ей надо было расслабиться. Надо было собраться с мыслями. Но первая осознанная идея, пришедшая в голову, заставила её сначала согнуться пополам, а потом, свернувшись калачиком, сесть на корточки. Лилиан запустила руки в мокрые волосы и зажмурилась.       — Дура, дура, дура, — шепотом твердила она сама себе. — Как ты могла допустить такое?       Там, этажом ниже, в этот самый момент Годжо, Масамичи и Иджичи вовсю обсуждали произошедшее нападение. Они анализировали проклятья, их поступки и техники. Лилиан догадывалась — была практически уверена — какая способность была у духа, напавшего на неё. Но она так и не решилась сказать это при всех. Равно как и не сказала никому, что именно сделал двойник Годжо, прежде чем затянуть её на свою территорию. Истина, которую она не только тщательно отрицала, но и в принципе отказывалась воспринимать как что-то реальное и существенное, обрушилась на неё только после этого нападения. Техника проклятья была до безумия проста — оно выхватывало из сознания жертвы всех дорогих ей людей вместе со связанными с ними страхами и истязало добычу. Лилиан знала, почему видела в той иллюзии отца, понимала, почему встретила там мать, догадывалась, кто был бы следующим. Единственным ошарашившим её фактом было появление в иллюзии Годжо. Сатору был прав — она увидела его первым. Именно за его иллюзией она пошла в лес и только его подпустила так близко к себе.       — Чёрт, — жалобно протянула девушка и шмыгнула носом. Капли стекали по её лицу, падали на колени и ручейками бежали вниз. Лилиан хотела верить, что это не слёзы. Осознание собственной глупости и беспомощности давило и пугало. Лилиан знала лишь одно: из этого так просто не выбраться.       Она нашла в себе силы встать на ноги и помыться. Затем вылезла из душевой кабины и привела себя в порядок. Завернулась в большое махровое полотенце, повесила на плечи клинок, второй рукой прижала к себе одежду. Остановилась у выхода, прислушалась — поблизости не было чужих голосов, лишь энергия Годжо чувствовалась где-то рядом.       Стоило ей открыть дверь, как тело обдал холод, моментально прилипнувший к разгорячённой коже. Лилиан сделала шаг вперёд (до комнаты оставалось ещё три), и её тут же остановил знакомый голос.       — Не пугайся, здесь я.       Несмотря на предупреждение, она всё равно вздрогнула, отступила, потянула на себя дверь и выглянула из-за неё. Напротив, рядом со входом в нужную комнату, был Годжо. Он стоял прямо, скрестив руки на груди, и явно ждал её. Лилиан мельком взглянула на его лицо, но то было скрыто в тени.       — Что-то случилось? — она взяла себя в руки и вышла из ванной. В два больших шага пересекла необходимое расстояние, открыла дверь в спальню и замерла на мгновение. Вновь посмотрела на Годжо.       — Всё окей, — он тряхнул головой и светлые пряди забавно дёрнулись из стороны в сторону. — Просто хотел узнать, как ты.       — Чуть менее паршиво, чем было до, — честно призналась Лилиан и прошмыгнула в помещение. Сатору последовал за ней, но заходить не стал: остановился на пороге, плечом подперев дверной косяк. Лилиан хаотично перемещалась по комнате, пытаясь где-нибудь пристроить свои вещи. — Вы уже закончили?       — Да, я подробнее рассказал про способности напавших на меня духов, составил их фоторобот и...       — Фоторобот?       — Нарисовал их, — довольно пояснил Годжо. — Потом тоже посмотри: это важно, как-никак. И своего нарисовать не забудь.       Лилиан дёрнулась, вспомнив искажённое гримасой лицо Сатору прямо перед собой.       — У него нет тела, — механически отчеканила она. — Огромная чёрная стена, даже без головы толком, — повела плечами, словно пытаясь скинуть с себя это воспоминание. Вовремя опомнившись, придержала норовившее упасть полотенце. Сейчас, стоя перед Годжо в таком виде, Лилиан казалось, что то в два раза короче, чем было на самом деле.       Словно почувствовав её смущение, шаман легко оттолкнулся от деревянной перегородки и стал ровно.       — Доброй ночи. Спи спокойно, здесь безопасно. Иджичи заберёт тебя завтра.       Он развернулся, готовясь уходить, и потянул дверь на себя.       — Ты останешься?       Парень замер и, повернувшись, внимательно посмотрел на неё. Лилиан почувствовала застывшую в воздухе недосказанность и непонимающе уставилась на него: почему он молчит?       — Прости? — переспросил Годжо. Он улыбался, но краешек его губ был поднят слишком высоко, выдавая скрытое недоумение.       — Разве тебе не опасно уезжать одному, когда ни одно из проклятий не поймано?       Сатору тут же весело засмеялся. Лилиан совершенно ничего не понимала.       — Так ты об этом, — он потёр переносицу, его веселая улыбка стала искренней. — Не переживай, Ририан, со мной ничего не случится. До завтра, — он махнул ей на прощание и закрыл за собой дверь.       Она некоторое время смотрела на гладкую деревянную поверхность и пыталась понять, что вызвало такую реакцию. Спустя пару секунд, когда к ней пришло осознание, Лилиан тихо взвизгнула и схватилась ладонями за лицо, словно пытаясь скрыть смущение от самой себя. Полотенце тут же упало на пол.       — Боже, это звучало отвратительно, — тихо простонала она, швырнула махровую ткань на сваленную в углу форму и поспешила лечь на футон. Укутавшись в одеяло, Лилиан думала лишь об одном: чем быстрее она уснёт, тем раньше из её мыслей исчезнут все ужасы минувшего дня.

***

      Утром она проснулась разбитой и растоптанной и долго смотрела в потолок. Её глаза болели от выплаканных слёз и двух беспокойных ночей без нормального сна. Горло саднило от криков. Голова раскалывалась, тело ныло от тянущей боли. Лилиан едва нашла в себе силы подняться и посмотрела на часы — за ней должны были скоро приехать. Она собралась наспех: быстро умылась, убрала взлохмаченные волосы в простую причёску, надела мятую форму. Ей было неуютно в собственной одежде и она скривилась, разглядывая себя в зеркале, но всё равно спустилась на первый этаж.       Там её встретил запах готовящегося завтрака, и желудок призывно сжался и заурчал. Лилиан поймала себя на мысли, что не ела нормально больше суток, и принюхалась: с одной стороны, голод давал о себе знать, с другой — страх и отвращение до сих пор комом стояли в её горле.       — Доброе утро, — поприветствовала она Масамичи, тихо проскользнув в кухню.       Мужчина кивнул, даже не поворачиваясь в её сторону. Он был занят готовкой: ловко переворачивал что-то на сковороде, раскладывал по тарелкам золотистые тосты. Лилиан хотела предложить помощь, но вместо этого просто налила себе воду, стала рядом, оперевшись о невысокую тумбу, и внимательно следила за шаманом. Тот не дал ей никаких распоряжений.       Они завтракали молча. Лишь в самом начале Яга задал ей пару дежурных вопросов: как спалось (ужасно), как самочувствие (ещё хуже). Поддержание диалогов не было самой сильной её стороной в этот день.       Когда с едой было покончено и Масамичи ушёл собираться, Лилиан вызвалась мыть посуду. Монотонный процесс успокаивал её, и она концентрировалась лишь на движении собственных рук. Смотрела на мелкие узоры на светлых тарелках, разглядывала лопающиеся пузыри пены. Её мысли сходились лишь в одной точке — раковине перед ней — и она не позволяла им выйти куда-то за пределы.       Ровно в одиннадцать они с Масамичи вышли из дома. Прямо напротив дверей, сразу за небольшой витой калиткой, стояла знакомая машина. За рулём сидел Иджичи. Мужчина, как всегда, был гладко выбрит и выглядел аккуратно и опрятно настолько, что по нему никак нельзя было сказать, что он наверняка спал меньше всех остальных. Они поприветствовали друг друга, и Лилиан забралась на заднее сидение, в то время как Яга сел рядом с водителем. Никто не включил ни музыку, ни новостную программу. Стоило им тронуться с места, как Киотака приступил к докладу.       Первое время Лилиан прислушивалась к диалогу: на северо-западе Токио в квартире, где неделю назад произошло бытовое убийство, было обнаружено проклятье первого уровня. Отправленные туда студенты быстро справились с миссией, пострадавших нет. На стройке в районе Футю была обнаружена паранормальная активность. Рабочие отказывались приходить на объект, там срочно требовался шаман ранга не ниже первого. В префектуре Гифу так же обнаружили повышенную активность проклятой энергии, туда уже были направлены сотрудники отделения из Киото.       Дальше она не слушала: упёрлась лбом в стекло и смотрела на сменяющиеся за окном пейзажи. Они находились на окраине Токио, ехали по небольшим улочкам, окружённым рядами тесно прислоняющихся друг к другу домов. Людей на улице почти не было: все были или на работе, или на занятиях. Она успела взглядом выхватить лишь одного человека, прижимающегося к каменной изгороди, чтобы пропустить их машину.       Лилиан тяжело вздохнула и попыталась хоть как-то себя отвлечь. В её голове, сменяя друг друга, крутились всего две мысли: воспоминания о вчерашнем нападении и смерть Юджи. Она не знала, которая из них хуже.       Тогда она задумалась о студентах: их наверняка надо было поддержать. Если с Мегуми она уже виделась, то навестить Кугисаки точно необходимо. С подростками надо было поговорить — Лилиан не сомневалась в этом. Даже несмотря на то, что обоих первогодок можно было называть опытными шаманами, смерть — явно не то, к чему возможно когда-либо привыкнуть.       Пока она думала, какие слова лучше подобрать для подобного рода диалогов, вид за окном резко сменился и стал знакомым: извилистая горная дорога, ведущая вверх. Лилиан поёжилась, чувствуя, как неприятный холод прошёл по всему её телу. Сердце сначала испуганно сжалось в груди, а потом начало стучать медленно и гулко. Ладони тут же замёрзли, а кончики пальцев начали мелко подрагивать.       «Почти приехали», — сказала она сама себе и ногтями впилась в кожу ладоней. Внимательно посмотрела на мелькающие от большой скорости деревья. Она даже старалась не моргать: боролась с собственным страхом и внимательно следила за тем, что же происходило на улице, словно действительно рассчитывала увидеть вчерашнее проклятье.       Машина минула знакомый крутой поворот, и Лилиан напряглась, села ровнее. Её проклятая энергия возросла и сконцентрировалась на кольце.       Однако, вопреки всем её ожиданиям, ничего не произошло — за окном был лишь привычный пейзаж.       — Всё нормально? — озадаченно спросил Масамичи, глядя на неё через зеркало заднего вида.       — Да, — кивнула Лилиан. Только теперь, минув то место, она осознала, насколько сильно на самом деле была напряжена: её ладонь рефлекторно сжимала рукоять клинка. — Всё хорошо.       Остаток пути они провели в относительном покое, но, стоило только автомобилю остановиться на территории колледжа, Лилиан тут же выбралась из душного салона и поспешила к себе. Она торопилась, все её движения были резкими и грубыми, но девушка преследовала лишь одну цель — не позволить дурным мыслям захватить её, пока она одна.       Лилиан впопыхах добралась до комнаты. Там её ждал прохладный успокаивающий душ, а самое главное — чувство хотя бы минимальной безопасности. В месте, полном шаманов и скрытом магическим барьером, она действительно чувствовала себя более защищённой.       Несмотря на это, Лилиан всё так же спешно привела себя в порядок — нормально расчесала волосы и сменила мятую одежду на более вразумительную — и тут же вышла из общежития. Она прекрасно понимала: мельчайшее промедление, и мысли лавиной захлестнут её, не давая выбраться из пучины страха и отчаяния. Именно поэтому она чуть ли не бежала сначала к общей гостиной в студенческом корпусе, а потом, не обнаружив там никого, — к спортивным площадкам.       Когда ей оставалось пройти ещё половину пути, Лилиан почувствовала что-то странное. Она тут же замерла, фокусируясь на ощущениях. В лесу — тот начинался на расстоянии вытянутой руки — была сильная концентрация незнакомой проклятой энергии. Лилиан сосредоточилась и помимо чужой магии уловила нечто знакомое.       «Мегуми», — сразу же поняла она и сорвалась с места.       В нужном направлении не было ни одной выложенной дороги, даже тропинки — и те отсутствовали. Лилиан спешно шла по густой щекочущей ноги траве, продиралась через густые заросли кустарников, расталкивала тяжёлые ветви деревьев. Непонятная энергия приближалась и нарастала, а вместе с ней нарастало и её беспокойство.       «Чёртов лес», — злобно думала девушка, пробираясь сквозь заросли. Воспоминания о произошедшем накануне были ещё слишком свежи, чтобы она могла абстрагироваться от собственных пугающих мыслей.       Её тревожила ещё одна вещь: кроме двух считанных энергий начала ощущаться третья. Та казалась смутно знакомой, но девушка не могла понять, кто является хозяином.       «Давай быстрее», — торопила она себя, а когда отодвинула очередную колючую ветвь, замерла.       В то же мгновение произошёл резкий всплеск той первой, нечеловеческой магии, и сквозь стволы деревьев Лилиан увидела, как на неё мчится огромный водный поток.       — Какого чёрта? — несдержанно воскликнула девушка, но быстро взяла себя в руки.       Она мгновенно призвала лунный клинок, немедля вонзила тот в дерево и, подтянувшись, забралась наверх. С лезвия она перебралась на толстую ветвь, с неё — ещё на одну, выше. Вода нагнала её и врезалась в дерево. Брызги, разлетаясь во все стороны, орошали ноги. Там, откуда исходил поток, раздался громкий животный гул. Следом за ним — хруст ломаемых ветвей. И, всмотревшись, Лилиан увидела, как вдалеке сотрясались деревья. Кто-то приближался к ней. Земля дрожала. Даже сидя так высоко, Лилиан чувствовала это.       «Изгнать?» — спросила она сама себя, вглядываясь вдаль.       Там, среди густой листвы, уже можно было различить огромный силуэт. Девушка, схватившись за грубую кору, встала на ноги. Балансируя, убедилась, что находится в устойчивом положении. Сдвинула одну стопу вперёд, опёрлась на неё и достала уже солнечный клинок. Она вытянула вперёд руку и направила её на приближающегося духа. Протянувшееся вдоль предплечья лезвие смотрело ровно на мельтешащий впереди объект.       Лилиан сделала глубокий вдох, концентрируясь. Проклятая энергия вокруг клинка возросла, окутывая его. Ей нужен был всего лишь один меткий импульс — и она покончит со всем.       Вставленные в лезвие камни заблестели, напитавшись её проклятой энергией, а само оружие призывно завибрировало.       «Сейчас!» — скомандовала себе Лилиан.       — Стойте!       Она, сама того не ожидая, замерла.       Всё её тело сковало мощной судорогой. Она не могла двинуться, словно охваченная сонным параличом. Её сознание заполнила паника, и Лилиан попыталась пошевелиться. Безуспешно. Единственное, на что она была сейчас способна, — смотреть по сторонам, насколько ей позволяли это собственные глаза.       Этого было достаточно.       Там, впереди, где силуэт приближающегося духа становился больше и отчётливее, она увидела человека.       Это был Инумаки, и Лилиан почувствовала облегчение, поняв, кто перед ней. Студент ловко перебирался по деревьям, словно это было чем-то совершенно простым и обыденным. За пару мгновений он оказался прямиком перед ней.       — Лосось, — утвердительно произнёс парень, запрыгнув на соседнюю ветку.       Лилиан ощутила, как сила, сковывающая её тело, отступила. Мышцы сделали непроизвольный рывок, пытаясь завершить начатое действие. Не было ни боли, ни спазмов — лишь попытки осознать произошедшее.       — Проклятая техника? — спросила она, хотя сама прекрасно знала ответ. Парень кивнул и, потянувшись, положил ладонь ей на плечо, а затем посмотрел вперёд.       В этот же момент совсем близко повторился всё тот же гул, и когда Лилиан вновь обратила внимание на источник шума, то замерла.       К ним бежал слон. Он был странного розоватого цвета, по всему его телу узорами расходились печати. Животное из стороны в сторону мотало крупной головой, острые бивни ломали массивные ветви. Огромные ноги утопали в мягкой промокшей почве, но зверь продолжал бежать.       — Инумаки! — всё с той же стороны раздался хорошо знакомый голос.       Лилиан пригляделась: слева от странного животного нёсся Мегуми. Студент был полностью мокрый, тёмные пряди спадали на лицо, одежда липла к телу. Не скрытая шортами кожа ног была вся в грязи, ботинки утопали в месиве, созданном недавно прошедшим потоком, и Фушигуро двигался разрозненно и неуклюже. Рядом с ним, скалясь, мчалась гончая. Пёс рычал, иногда обгонял хозяина, норовя укусить другого шикигами, но острые зубы с клацаньем разрезали лишь воздух.       — Убери его! — выкрикнул Мегуми, и второй студент среагировал в то же мгновение.       Быстрым выверенным движением Тоге расстегнул высокий ворот куртки, и воздух пронзило тихое, тяжёлое «Возвращайся».       Слон не успел сделать даже шага: огромная нога замерла в воздухе, шикигами накренился и тут же растворился. Громадное тело превратилось в сгусток тёмных теней, которые сразу же опали на землю и скрылись из виду.       Мегуми остановился. Он облокотился о собственные колени, согнувшись пополам. Его плечи часто поднимались вверх, выдавая рваное дыхание. Гончая, следуя уже его приказу, тоже исчезла.       — И что здесь происходит? — Лилиан, спеша оказаться на земле, спрыгнула, но сразу же пожалела об этом. Её кроссовки в одно мгновение намокли, пропуская влагу через тонкую ткань, грязь окутала их, тёмные брызги холодом прилипли к голеням. Девушка брезгливо скривилась, попробовала стряхнуть с носка густой земляной ком, но её попытки не увенчались успехом.       — Я... — Мегуми всё ещё тяжело дышал после продолжительного бега, но уже начал приходить в себя. Он выпрямился и посмотрел на Лилиан, — пытался подчинить себе нового шикигами.       — Ага, — кратко ответила девушка и задумалась: до сих пор она никогда не интересовалась, как именно работает эта техника.       — Инумаки помогал мне, контролировал процесс.       — Лосось, — отозвался студент и пальцами сложил знак «окей». — Тунец, листогорчица, — Инумаки сделал несколько пассов ладонями и, кивнув Лилиан на прощание, быстро начал перебираться по ветвям к выходу из леса.       — Он обещал потренироваться с Пандой.       — Ты понимаешь его?       — Ну, — парень пожал плечами, — скорее, дело привычки. Со временем начинаешь понимать, какую эмоциональную окраску несёт каждое слово, плюс жестикуляция помогает.       — Ничего себе, — протянула Лилиан и оглянулась — Тоге уже скрылся среди густой листвы. — Не хочешь тоже выйти отсюда? — она привстала на носочки и грязь под подошвами издала громкий хлюпающий звук. — Не самое лучшее место для беседы, не находишь?       Мегуми согласился, и они неспешно направились к выходу.       Начинать новую тренировку не было смысла: Фушигуро оказался изрядно вымотан использованием техники, двое второкурсников занимались спаррингом, Нобара утянула Маки в центр города.       — Как она? — спросила Лилиан, когда они шли по широкой, залитой солнцем дороге к преподавательским общежитиям. — Ну, после всего произошедшего... И ты тоже.       — Пытаемся что-то делать, — пожал плечами Мегуми. — Отвлекаемся — каждый по-своему. Второгодки позвали нас участвовать в соревнованиях, и тренировки участились, это отвлекает, — парень замолчал, словно решая, стоит ли говорить дальше, но всё равно продолжил: — Это выматывает. Столько дел. Учёба, миссии, удвоенные тренировки. К вечеру вообще ничего не понимаешь и засыпаешь моментально. Нам это надо. Думаю, вы понимаете, о чём я.       — Да, — тут же кивнула Лилиан. Она была поражена, как слаженно студенты сами нашли способ справиться с произошедшим. Ей стало немного спокойнее: осознание того, что подростки могут позаботиться о себе даже после подобных вещей, дарило надежду. — Только не переусердствуйте, — серьёзно сказала она, нравоучительно возведя указательный палец вверх. — Телу, как и сознанию, необходимо восстанавливаться от чего бы то ни было. К тому же, вы всегда можете прийти ко мне.       Они остановились на пороге общежития. Мегуми долго и пронзительно смотрел на неё, и Лилиан, не зная, куда себя деть, стала стягивать обувь с ног: решила идти босиком, чтобы не разносить грязь повсюду.       — Спасибо, — спустя долгое молчание сказал подросток, и Лилиан неуверенно улыбнулась: она не сомневалась, что сказала очевидные вещи, за которые не стоило благодарить.       — Тогда до встречи? — спросила она. В воздухе ощутимым давлением висела недосказанность, и девушка не знала, что с этим делать.       Фушигуро слабо кивнул ей в ответ, но, не успела она даже подняться на крыльцо, как её окликнули:       — Вы не могли бы помочь мне с тренировками? — Мегуми выглядел ещё более строгим, чем обычно. Его ладони были сжаты в кулаки, углы челюсти казались острее из-за стиснутых зубов. Тёмный взгляд был выжидающим.       — Конечно, — Лилиан опешила от серьёзности, с которой был задан этот вопрос. — Тебя интересует что-то конкретное?       — Ближний бой, оружие.       — Ясно. Но ты же понимаешь, что я дерусь только на своих клинках?       Парень кивнул; она, подумав, продолжила:       — Они являются аналогом тонфа, так что могу поучить драться на них, если тебя устраивает.       — Устраивает.       — Чудно, — Лилиан выдохнула и расслабленно улыбнулась. — Тогда можешь зайти чуть позже: обсудим, когда будет удобно, — она сделала несколько шагов к двери и, приоткрыв ту, вновь повернулась к студенту: — Только Маки тоже попроси, она-то тебя научит драться на чём угодно.       — Уже.       — Хах, вот как, — Лилиан всё ещё улыбалась. — Удивительно.       Это было правдой. Новый магический мир, окружающие её люди — всё это она считала поистине удивительным.