***
Её разбудил звон мобильного. Телефон лежал прямо под лицом, неприятно вибрировал и цветными огоньками мигал рядом с закрытыми глазами. Она попыталась на ощупь отключить будильник, но это не помогло. Тогда Лилиан нажала на кнопку блокировки и мелодия затихла. Стоило девушке повернуться на другой бок, как всё повторилось вновь. На этот раз она резко вскочила, сразу садясь на кровати. Мотнула головой, пытаясь сконцентрироваться, потёрла заспанные глаза. Наконец поняла, что слышит вовсе не будильник. — Алло, — голос после сна был тихим и хриплым. Из динамика донеслась полная его противоположность. — У-тре-чка, — нараспев протянул Сатору. — Надо же, я и не думал, что ты такая соня. Вместо ответа Лилиан что-то неразборчиво промычала. — Солнышко светит, птички поют, день в самом разгаре! Вставай с кроватки и марш фотосинтезировать! — Чего? — Ну, фотосинтез. Растения имеют хлорофилл, который позволяет им при свете… — Я знаю, — перебила Лилиан. — Я тут причём? Годжо хохотнул: — Ну как же. Ты со своими клинками очень даже подходишь под описание. — Ясно, — она фыркнула и откинулась на подушки, вновь устраиваясь в постели. Словно расслышав это, Сатору заговорил с удвоенной активностью: — Открывай глазки, умывайся, завтракай, не забывай про зарядку. — Тебе нечем заняться? — Уже час дня. — И? — Я звонил тебе пять раз. Думал, ты в спячке. — Сегодня выходной. — Знаю-знаю, но нам надо встретиться. — Зачем? — окончательно проснувшись от этих слов, Лилиан спросила участливее, чем планировала. По довольному тону на другой стороне она поняла, что эта перемена не укрылась от Годжо: — Сходим на свидание. Лёгкие сжались, не позволяя нормально вдохнуть. Сердце заколотилось предательски быстро. Лилиан впилась пальцами в матрас. — Чего? — все её силы ушли на то, чтобы вопрос звучал как можно более безучастным. — Ну, свидание, — в своей обычной манере продолжал Сатору. — Ты, я, какой-нибудь живописный домик на природе. Тишина и уединение, что скажешь? Сердце пропустило удар. Лилиан ослабила хватку — занемевшие суставы отозвались колющей болью. Лицо и шею окутал жар, было тяжело дышать. — Ты не похож на любителя сельских пейзажей, — отстранённо ответила она. Годжо тихо рассмеялся в динамик. — Думаешь? А я бы съездил в местечко вроде… Её осенило: — Там проклятья? — Ага, десятка два, — тут же среагировал парень. Лилиан вновь села. Поставила ноги на пол. — Не мог сразу сказать? — Да ладно тебе. Зато какое приятное пробуждение, согласна? Она вновь фыркнула. — Буду ждать в три в центре. Иджичи подвезёт тебя. Короткие гудки раздались до того, как она успела придумать ответ. «Ненавижу». Лилиан отшвырнула телефон в сторону: тот, отпружинив от матраса, замер на самом краю кровати. Ей было всё равно. Она подняла голову к потолку и закусила губу от обиды. «Вот же дура. На что я рассчитывала?» Притянув ноги к груди, она обхватила их руками и ткнулась лбом в колени. Ей оставалось лишь гадать, заметил ли Годжо перемены в её настроении, когда выяснилось, что никакого свидания на самом деле не будет. — Неважно, — попыталась обмануть себя Лилиан прежде, чем встать с кровати. Всё отведённое до встречи время она старательно гнала мысли о том, что Сатору позвал её на задание лишь из личных побуждений. «Ему просто скучно» — твердила она. «Нашёл очередную миссию, которую можно спихнуть на кого-то другого», — убеждала сама себя. «Явно будет что-то глупое и нелепое, чтобы можно было сделать сотню фотографий и после рассылать их детям». — Решил побыть твоим наблюдателем для определения ранга, — прямо сказал ей Годжо, когда они встретились. Это произошло в небольшом кафе недалеко от самого центра. Иджичи сидел в дальнем углу зала и печатал что-то на ноутбуке. Лилиан осталась у барной стойки и больше десятка минут пыталась избавиться от назойливого японца, который, вопреки всей их хвалёной скромности, не оставлял попыток познакомиться. Как бы ни хотелось Лилиан отрицать этого, но Годжо пришёл в самый подходящий момент. Незнакомец уже успел достать свой мобильный и, нервно крутя тот в руках, выжидал, когда будет лучше попросить её номер. Именно тогда дверь в кафе распахнулась и на пороге в лучших традициях мелодрам для подростков появился шаман. — Сатору! — с преувеличенной радостью на лице замахала ему Лилиан и даже поднялась со своего места, чтобы привлечь внимание. Парень приподнял брови, сдвинул очки на кончик носа и посмотрел на неё так, что и без слов было очевидно, насколько он удивлён. От сахарной улыбки, застывшей на губах, у Лилиан свело челюсть. — Ох, Рири, у тебя новый приятель, — подойдя к ней, наигранно-мило начал Годжо. — Познакомишь? «Вот же засранец», — она зло зыркнула на парня, но тот лишь самодовольно улыбнулся своей выходке. — Он… — Я… пойду, — незнакомец решил ретироваться сам. — Было очень приятно пообщаться, — протараторив, он бегло посмотрел на Лилиан, потом перевёл взгляд на Годжо и поспешил уйти. — Ох, вы даже не поболтали, — с явным переигрыванием протянул Сатору и, устроившись на стуле, облокотился о столешницу, растягиваясь по барной стойке. — Ты опоздал, — сквозь зубы процедила Лилиан. — А то ты успела соскучиться, — засмеялся парень и притянул к себе её коктейль. Ярко-красное клубничное месиво, которое из-за сладости она не смогла выпить даже на треть, закончилось за пару больших глотков. — Могла бы дать ему номерок, парень-то симпатичный. Губы сжались в тонкую линию. Лилиан постаралась задушить в себе обиду: последнее, чего ей хотелось, — чтобы Годжо начал сватать её с кем-либо. — Я просто не знала, можно ли давать твой номер без разрешения, — попыталась съязвить она. Сатору усмехнулся и пристально посмотрел на неё. Лилиан стало неловко, и она поспешила сменить тему. Быстро отвернулась, чтобы быть уверенной наверняка: даже если румянец тронул её щеки, Сатору этого не заметит. Она выцепила взглядом Иджичи и призывно помахала ему. Мужчина тут же засуетился, быстро закрыл ноутбук, убрал его в сумку и, оставив деньги на столике, поспешил к выходу. — Идём. — Ты куда-то спешишь? — Сатору не вставал со своего места. Он лениво положил голову в сгиб локтя и трубочкой рисовал непонятные узоры по внутренней стороне стакана. — У нас миссия, — отчеканила Лилиан. Она действительно торопилась: вечер неумолимо приближался, с каждой минутой уменьшая её шансы на успешное завершение задания. Двадцать проклятий — действительно много, если это не самые низшие духи. Годжо не стал бы звать её ради мухоголовок. Рисковать лишний раз не хотелось. — Не смотри на меня так, — парень демонстративно поёжился и встал со своего места. Вопросительно взглянул на пустой стакан, потом — на саму Лилиан. — Я оплатила, — она направилась к двери. — А как же твой кавалер? — тихо засмеялся Сатору, нагоняя её. Лилиан решила промолчать. Улица встретила их едва терпимой духотой — единственным оставшимся напоминанием об утренней грозе. Лилиан стянула с плеч жакет и понесла его в руках. Косо взглянула на идущего рядом шамана: он был в своей обычной рабочей форме, высокий ворот, как всегда, застёгнут до самого верха. «Не жарко?» — хотелось спросить ей, но решиться на это она не могла. Все прокрученные в голове варианты вопроса получались язвительными. — Эй, Ририан, — Годжо сделал пару шагов, обгоняя, повернулся на сто восемьдесят градусов и стал идти спиной вперёд. На его лице застыла улыбка, которую девушка не видела никогда раньше и не могла себе объяснить. — М? — неуверенно протянула она, всё ещё пытаясь уловить замысел шамана до того, как он сделает следующее действие. — А у меня для тебя подарок. — Что? — Лилиан не смогла сдержать удивлённую интонацию. Эмоции на лице прекрасно отражали её мысли, и Годжо заулыбался ещё довольнее. Он порылся в широких карманах своего пиджака и достал оттуда небольшой футляр. Осторожно подбросив, лёгким пасом кинул его, и светло-бежевый чехол приземлился прямо ей в ладони. До того, как Лилиан успела дать себе отчёт о происходящем, Сатору открыл перед ней двери машины. — Ты же сама сказала, что мы торопимся. Она неуверенно кивнула, всё ещё не отводя глаз от подарка, и примостилась на заднем сидении. Годжо сел с другой стороны. Тихо загудел мотор, и они тут же тронулись с места. Лилиан открыла футляр. Очки — судя по упаковке, это было вполне ожидаемо. Однако представшую перед ней форму она вовсе не планировала увидеть. — Сердечки? — скептически спросила Лилиан и выгнула бровь, выжидательно посмотрев на парня. — По-моему мило, — широко улыбаясь, заявил он. — И розово. Просто класс, да? Она перевела взгляд на подарок. Очки, хоть и не выглядели нелепыми, всё равно казались странными из-за своей необычной формы: огромные сердца оправы и чёрное солнцезащитное стекло в форме маленьких сердечек внутри. — Ммм, мило? — она всё ещё не знала, как реагировать на подобное. Годжо взмахнул руками, хлопнул в ладоши и придвинулся ближе. Глаза его светились неподдельным интересом, на мужском лице запечатлилось нечто озорно-юношеское. — Примерь. Лилиан послушалась. Стоило только ей надеть очки, как девушка тут же почувствовала себя неловко: она понятия не имела, как выглядит в них, и не хотела показываться так Сатору. Он же настойчиво лез к ней. — Покажись мне, — парень наклонился ближе, в попытке увидеть хоть что-то. Она упрямо смотрела перед собой. — Сейчас, — стараясь не разворачиваться к Годжо лицом, Лилиан аккуратно толкнула его локтем в грудь. Навалившись сильнее, сдвинула в сторону. Теперь можно было посмотреться в зеркало заднего вида. Придирчиво изучив себя, она, к собственному удивлению, осталась довольна. Несмотря на всю странность оправы, очки действительно подходили. Иджичи, не удержавшись, взглянул на её отражение и, встретившись взглядами, сдержанно улыбнулся. Лилиан почувствовала себя уверенней. — И почему именно сердечки? — откинувшись на спинку сидения, как ни в чём не бывало, спросила она. — Хотел, чтобы ты смотрела на меня влюблёнными глазами. Старательно созданное напускное безразличие исчезло в ту же секунду. Судя по тому, как широко растянулись губы Годжо в самодовольной улыбке, Лилиан поняла, насколько сильно удивление отразилось на её лице. Она даже была рада, что не сняла очки: ответ был такой неожиданный, что она глупо моргнула дважды подряд и во все глаза уставилась на парня. Сатору хихикнул: — Это для проклятий, — спокойным учительским тоном пояснил он. — Или от них — тут с какой стороны поглядеть. Видишь ли, духов злит, когда кто-то смотрит прямиком на них. Скрывать глаза в такие моменты порой бывает очень даже полезно. В мыслях Лилиан тут же предстали образы шаманов, которых она встречала: большинство из них и правда носили очки. Даже МейМей не была исключением — её длинная белая коса закрывала практически всё лицо. — Подожди, — она мотнула головой и переместила очки на макушку, убрав ими волосы от лица. — Но ты же рассказывал, что твои глаза устают, если ты долго держишь их открытыми. — Ну, тут другое, — спокойно пожал плечами парень. Он порылся в кармане и достал оттуда свою повязку. Сменил на неё очки и зачесал волосы в привычную взлохмаченную причёску. — Тебе сообщение пришло. Погружённая в свои мысли, Лилиан опомнилась только после этих слов. Она достала мобильный из складок жакета. Новое сообщение было от Масамичи. Мужчина прислал ей адрес, время и короткую запись: «Я договорюсь с Окнами, чтобы тебя отвезли». Она не ожидала, что это случится так быстро. Всё началось пару дней назад. Лилиан была предоставлена самой себе, и единственное, о чём она могла думать, оставшись наедине со своими мыслями, — нападение проклятого духа, затянувшего её в мир иллюзий. Её терзал лишь один вопрос: почему она до сих пор жива? Лилиан была реалисткой и прекрасно понимала, что у проклятья было безмерное количество возможностей убить её, но оно даже не пыталось сделать этого. Она не знала, какие мотивы были у духа и что его останавливало, но догадывалась, что истина кроется если и не в её прошлом, то точно в истории тех, кто обладал клинками раньше. Именно поэтому, в очередной раз прочитав досье своего отца, она, набравшись смелости, в конце концов решилась обратиться к Яге. Идти к нему оказалось действительно страшно. Лилиан всё ещё отчётливо помнила, как стояла, переминаясь с ноги на ногу, у огромных деревянных дверей, никак не решаясь войти. Когда она всё же осмелилась на это, перед ней предстало следующее, куда более сложное, испытание: признаться шаману, что она проникла в секцию, к которой не имела никакого отношения, и выкрала, пусть и временно, документы оттуда. Она понимала, что это — плата за нарушенное ею доверие, но обратного пути не было. Она не собиралась останавливать свои поиски правды, а Масамичи был единственным, кто мог ей в этом помочь. К её удивлению, директор отреагировал куда спокойнее, чем она могла предположить. Его голос был, как всегда, ровным, и даже слова не несли в себе неоднозначного угрожающего подтекста. На все её многочисленные извинения и низкие поклоны Яга ответил просто и односложно: «В следующий раз ты можешь просто спросить моего разрешения». И всё. Никаких нравоучений, никакого перечня порядков и правил. После этого он так же просто, как и со всем остальным, согласился помочь ей. Сказал, что сам прекрасно понимает её любопытство и, будучи не в силах дать какую-либо информацию, позаботится о поиске тех, кто был бы более осведомлён, чем он сам. Просьба Лилиан оказалась для шамана неожиданной. Она и сама не понимала, почему решила начать именно с этого, а не попробовать разыскать дополнительную информацию в архивах. Но всё-таки идея казалась ей куда более основательной и надёжной: ей нужен был тот, кто смог бы расшифровать начертанные на клинках руны. После её просьбы Яга некоторое время сидел молча, погруженный в свои мысли, и когда она уже начала думать, что мужчина откажет, тот просто попросил дать ему больше времени для поисков. Ошарашенная столь простым ответом, Лилиан поспешила заверить, что готова ждать результатов так долго, как этого потребуется. И вот теперь, менее, чем через неделю, она сжимала в ладони телефон с нужным адресом на экране и понимала, что совсем скоро на одну тайну станет меньше. За этими размышлениями и прошёл весь путь к нужному месту. Годжо не соврал: они действительно оказались на природе у одиноко стоящего на поляне дома, за пределами которого простирался густой тёмный лес. Выйдя из машины, Лилиан оценивающе посмотрела на небо: уже вечерело, но солнце всё ещё было достаточно высоко, позволяя ей спокойно использовать свет. Она последовала за Годжо, который, решив не задерживаться, сразу же направился к ветхому строению. Иджичи остался позади. До Лилиан донеслись обрывки неразборчивых фраз прежде, чем слабая энергия возведённой завесы окутала всё вокруг. — Готова? — спросил Сатору, остановившись у деревянных ворот. Одна из дверей покосилась и слабо скрипела при мельчайшем дуновении ветра. Из помещения тянуло помоями и гнилью. Лилиан фыркнула, поморщив нос, и надела очки: — Куда я денусь. Когда шаман отворил перед ней дверь, то она замерла, не успев сделать даже шага вперёд: так и осталась стоять на пороге, с застывшей в воздухе ногой. Она вернула очки на макушку, чтобы облегчить себе обзор и наверняка убедиться, что увиденное не мерещится ей. — Ты это серьёзно? — Что? — как ни в чём не бывало спросил Годжо. — Когда я говорил про двадцать, я не считал нижайшие уровни. Свет от приоткрытой двери не уходил дальше пары метров от порога, и Лилиан пришлось вглядываться в темноту, чтобы хотя бы примерно определить, сколько проклятий оказалось перед ней. Заброшенным зданием оказался старый ангар: никаких комнат, лишь одно большое пространство, усеянное всевозможными уродливыми телами духов. Разглядеть что-то в месиве копошащихся и стенающих тварей было невозможно, и Лилиан попробовала положиться на шаманское чутьё, но даже это не помогло. Как бы она ни пыталась разделить проклятую энергию духов на отдельные составляющие, та всё равно рано или поздно ускользала от неё, сливаясь в однородный вязкий ком. — Хочешь сдаться? — наклонившись, елейно шепнул ей на ухо Годжо. Она брезгливо скривила уголок губ: — Хочу подумать. Неплохая штука, знаешь ли. Парень хмыкнул. Лилиан сосредоточилась. Она обвела помещение взглядом: на грязном, покрытом пылью и песком полу, прячась по тёмным углам и вытягиваясь вдоль стен, единым организмом шевелились проклятья. Они бормотали невнятные обрывки фраз, когда-то породивших их, порой кидались друг на друга, в попытке отвоевать кусок территории, но нападать на шаманов не решались. «Это ненадолго», — подумала Лилиан, отмечая, как духи посмелее начали чаще косить свои разномастные глаза в их сторону. Помимо скопления части проклятий на земле, другая половина находилась выше: под крышей вдоль стен оставался пол от недостроенного мансардного этажа. В этом узком, не закрытом ничем, кроме хлипкого покосившегося ограждения, проходе также сидели проклятия. Они о чём-то перешёптывались между собой, издавали то утробные, то визгливые звуки недовольства и пятились от слабого луча света, исходившего от двери. Те же духи, что были дальше, двигаться отказывались. Они шипели, скрежетали зубами и огрызались на тех, кто сдвигал их вглубь, к другому источнику света. «Свет», — запоздало сообразила Лилиан и едва ли не стукнула себя по лбу. Ошарашенная таким количеством проклятий, она даже не задумалась о том, что солнце попадало в здание не только через приоткрытую дверь. Высоко, между двумя скатами крыши, зияла дыра. Лилиан довольно улыбнулась, положила ладонь на рукоять клинка и выставила другую руку вперёд. Она сосредоточилась на ощущении, как энергия проходится по всему её телу и собирается на кончиках пальцев. Почувствовала, как луч солнца в самом центре ангара отзывается на призыв и напитывается её силой. Свет стал плотным и ярким, захваченный им воздух — тяжёлым и тягучим, словно жидкий мёд. Сконцентрировавшись на этой мысли, Лилиан представила, как пальцами хватается за край света и тянет тот на себя. Луч, повинуясь её воле, зашевелился и двинулся в сторону двери. Проклятья зашелестели по углам, кто-то в страхе зарываясь как можно дальше, кто-то агрессивно делая короткие нерешительные рывки в её сторону. «Ну, давай же», — Лилиан сощурилась и прикусила нижнюю губу. Рука её дрожала от напряжения, вены на запястье вздулись, заполненные энергией. Свет сужающейся каплей полз от центра комнаты к ней и оборвался, когда до золотистого островка у двери оставалось меньше метра. — Чёрт! — выругалась Лилиан и пару раз резко тряхнула рукой, пытаясь скинуть застывшее в мышцах напряжение. — Тебе помочь? — в своей обычной манере и, как всегда, не вовремя спросил Годжо. — Да. Помолчи и не отвлекай. Лилиан начала оглядываться по сторонам в поисках пути наверх. Ветхая приставная лестница была найдена почти сразу же. Закинув чехол с солнечным клинком за спину, Лилиан, не медля, зашла в помещение. Духи сразу же засуетились, чувствуя проклятую энергию и исходившую от шамана угрозу, но нападать не спешили. Когда вслед за Лилиан в ангар зашёл Годжо, проклятья стихли ещё сильнее. Стараясь не думать о том, какое воздействие парень оказывал на духов, Лилиан схватилась за ветхий брусок, служивший ступенью, и поспешила подняться. Пол под ногами угрожающе скрипнул гнилыми досками, когда она стала на него, но не рухнул, хоть труха предупреждающе посыпалась вниз. Лилиан взяла клинок в руку и сжала его. Огляделась по сторонам: слева хлипкое ограждение, которое не выдержало бы даже минимального толчка, справа — вжавшиеся в угол проклятья. Между ними расстояние не больше одного метра. Впереди и левее — дыра в крыше и заветное солнце. К счастью Лилиан, балка проходила ровно под разломом. Девушка переложила клинок в правую руку, влила в него энергию и двинулась вперёд в надежде, что исходящее от лезвия свечение отпугнёт духов. — Как быстро ты можешь телепортироваться? — пытаясь отвлечь себя от дурных мыслей, крикнула она Годжо. — Зависит от расстояния, точки остановки, распределения силы… — Да-да. Как быстро ты переместишься под дыру в потолке? — Боишься упасть? Лилиан готова была поставить все свои деньги на то, что на этих словах парень заулыбался. — Нет, — соврала она. Остановившись у нужного места, Лилиан замерла. Балка выглядела такой же ветхой, как и всё здание. Казалось, стоит поставить на неё ногу, и та рухнет вниз, утягивая за собой. Лилиан сделала глубокий вдох. Медлить было нельзя. Она чувствовала, как за спиной, так не вовремя набравшись смелости, зашевелились проклятья. Тем временем солнце опускалось всё ниже и луч света начинал медленно слабеть. Она отклонилась в сторону, а затем со всей силы ударила стопой по ограждению. Ей практически не понадобилось вкладывать энергию, чтобы то с жалобным скрипом отлетело и рухнуло на землю. Клуб пыли поднялся и замер в воздухе. Духи внизу зашевелились, сползаясь ближе к центру, кольцом сжимаясь вокруг слабеющего луча. Когда Лилиан делала первый шаг, становясь на балку, она старалась не думать о том, что случится, стоит ей оступиться и упасть вниз. Оставалось верить в то, что Годжо действительно телепортируется, чтобы вытащить её. Балансировать на узкой деревянной перекладине было невероятно тяжело. Даже несмотря на то, что вокруг стопы с обеих сторон оставалось достаточно места, лишь один мимолётно брошенный взгляд вниз заставлял голову кружиться, а саму Лилиан — верить в то, что она вот-вот свалится. Она потеряла равновесие и резким движением вскинула руки в стороны, пытаясь вернуть баланс. Всё её тело напряглось, дыхание сбилось на рваное и частое, глаза на мгновение зажмурились, словно она уже была готова встретиться с кишащей проклятьями землёй. Но она удержалась. Шаг — совсем крошечный, буквально скольжение стопы по поверхности, чтобы не отрывать ногу от опоры. За ним — ещё один и ещё. Лилиан тяжело выдохнула, когда наконец добралась до нужного места. Она прикрыла глаза и на мгновение позволила себе расслабиться. Подняла лицо вверх, подставляя его под последние лучи уходящего дня. Чтобы колдовать дальше, ей не обязательно было видеть. Она прижала клинок к себе, освобождая ладони. Сложила пальцы обеих рук, образуя пустой круг между ними. Свет вокруг неё завибрировал, наполняясь энергией, и усилился. Стало тепло, а тело захватило приятное ощущение защиты и безопасности. Краем сознания Лилиан почувствовала, как тревожно засуетились проклятья вокруг. Предчувствуя скорую гибель, они решились напасть. Кто-то безуспешно пытался допрыгнуть до неё снизу. Кто-то начал ползти к ней. Ничто из этого уже не имело значения. — Гало. В этот раз точки света возникли на земле не в привычной форме круга. Сначала первые замигали в углах. Затем между ними вдоль стен появились другие огоньки. Они соединились тонкой линией, и свет начал исходить полупрозрачным мерцающим куполом. Когда всё было готово, Лилиан активировала технику, и яркая вспышка пронзила помещение. Проклятья испарились за долю секунды. Некоторое время простояв в полной тишине и наслаждаясь тем, каким чистым стал воздух вокруг, Лилиан наконец открыла глаза и, взглянув на Годжо, улыбнулась. Мысли в её голове были затуманены и, на мгновение потеряв связь с реальностью, она пошатнулась. Этого было достаточно не только для того, чтобы быстро прийти в себя, но и чтобы рухнуть вниз. В последний момент Лилиан успела ухватиться за балку и повиснуть на ней. Годжо, к её счастью, уже был снизу. — Интересный видок, — явно забавляясь, сказал он. — Как хорошо, что я не надела юбку, — отозвалась Лилиан, пытаясь подтянуться. — Я могу тебя поймать, если хочешь. — А это скажется на итоговом результате? Парень засмеялся: — Я ещё не решил. Лилиан раскачалась и, покрыв тело проклятой энергией, прыгнула вниз, приземлившись прямо перед шаманом. — А теперь?***
На территорию Магического колледжа они вернулись поздно. Высоко в небе уже стояла луна. Деревья замерли в безмолвной тишине, лишь шум ручья доносился издалека. Во дворах уже никого не было, и даже в окнах не горел свет. Вместе с Годжо Лилиан шла по небольшой мощённой дорожке в окружении редких фонарей и, к собственному удивлению, никак не могла наговориться с ним. Весь их путь обратно был полон всевозможных историй. Сатору в красках пересказал Иджичи то, как она едва ли не свалилась вниз, но во всём этом рассказе не было ни нотки злорадства или издёвки, из-за чего Лилиан, хохоча, перебивала парня, чтобы добавить подробностей. Вслед за этой историей они вспоминали множество других. Как, будучи подростком, Лилиан пробовала колдовать солнечную погоду, чтобы уходить гулять с друзьями; и как порой пыталась задержать свет в вечерние часы, чтобы дольше побыть на улице. Как в том же возрасте Годжо, мало обеспокоенный шаманскими правилами и скрытностью, изгонял проклятия на людных улицах средь бела дня, пока друзья не рассказали ему, что для обычных людей он, размахивающий руками из стороны в сторону, больше походил на сумасшедшего, нежели спасающего всех героя. — Я скажу им дать тебе первый уровень, — вдруг необычайно серьёзным голосом сказал Сатору. Лилиан уставилась на него, не ожидая такой перемены в настроении. Они уже были в общежитии и шли по длинному тёмному коридору. — Хорошо, — спокойно согласилась она. Парень взглянул на неё и заговорил вновь: — Честно сказать, я считаю, что тебе можно дать ранг выше. Полуособый точно подойдёт. Лилиан удивилась: она никогда не оценивала свои способности настолько высоко. — Ты же не шутишь? — Вовсе нет. Твоих сил и навыков достаточно для этого, но… — Но? — Понимаешь ли, — Годжо остановился напротив её комнаты и опёрся о подоконник. Лилиан начала искать ключ. — Наши старейшины очень не любят то, что выходит за рамки. — Рамки? — она открыла дверь. — Да. Всё, что выше первого уровня, — табу для них. Подозрительно, опасно, ненадёжно. Не думаю, что им стоит знать о твоём настоящем ранге, учитывая, как прошла ваша первая встреча. Лилиан скривилась: воспоминания о странной комнате с печатями на стенах и запахом крови в воздухе всё ещё отчётливо появлялись в её сознании. — Ну, я не против, — пожала она плечами. — Первый так первый, мне это не столь важно. Чай будешь? — она открыла дверь шире, стала в сторону и потянулась к выключателю. Замерла. Документы про Аманаи Рико всё ещё были на столе. Когда Лилиан, резко дёрнувшись, загородила собой дверной проём, Годжо почти зашёл внутрь. — Что-то не так? — удивлённо спросил он. — Я не убралась, — ляпнула она первое, что пришло в голову. — Да забей, — ещё один шаг вперёд. Лилиан потянула дверь на себя. — Ну нет, там всякие женские штучки, я стесняюсь. Годжо вопросительно выгнул бровь: — Сколько, по-твоему, мне лет? «Двадцать восемь», — с полной уверенностью подумала Лилиан. Она ещё утром сопоставила год операции и второй курс колледжа. — Достаточно, чтобы понять мою просьбу? — нервно улыбнулась она. — Серьёзно, прости. Ляпнула, не подумав. Я спать хочу, давай посидим за чаем завтра? В слабом, проникающем с улицы белом свете лицо Годжо едва можно было разглядеть, но даже так Лилиан видела, как то стало спокойным и непроницаемым. — Хорошо, — его улыбка впервые казалась настолько искусственной. — Сладких снов, Рири. — Доброй ночи. Когда Лилиан захлопнула за собой дверь, Годжо некоторое время беззвучно стоял в коридоре. Он сомневался, взвешивал все за и против, но тревожное чувство внутри него в какой-то момент одержало верх, и парень позволил себе сконцентрироваться на том, что происходило в комнате за стеной. Он чувствовал малейшие колебания проклятой энергии. Понимал, как Лилиан перемещается и что она делает. Фоновое поле вокруг неё тревожно колыхалось, все движения девушки были рваными и резкими. Сатору видел, как она быстро подбежала к столу, схватила с него листы и поспешила спрятать их в сумку. Он почувствовал, как уголки его губ против воли поползли вниз. Он тряхнул головой, пытаясь отогнать навязчивые мысли, и пошёл к себе. Комната встретила его темнотой и прохладой. Ему не нужен был свет, чтобы кинуть лежащие в карманах вещи на стол, стянуть с себя одежду и зайти в ванную. Там он долго монотонно тёр друг о друга ладони, пока не понял, что держит их в ледяной воде. Тогда он запоздало дёрнулся, склонился ближе к раковине и начал умывать лицо. Холод отрезвлял, но тревожные мысли, вместо того, чтобы уйти, лишь усиливались. В шаманских кругах точно был предатель — он знал это с тех пор, как одного из его учеников убили на миссии. У него даже были варианты, кто им мог оказаться. Оставалось лишь одно но: Годжо никогда не подозревал Лилиан. Она всегда была рядом. Возилась с его учениками, общалась с Окнами, засиживалась у Яги, жила в паре комнат от его собственной и очаровательно-наигранно фыркала каждый раз, когда он приходил к ней с очередным угощением. У Лилиан был звонкий заливистый смех, мягкие золотистые волосы и тёплые руки. Она была доброй, отважной и смелой, хоть порой и казалась ему слишком уж строгой и рассудительной. А ещё Лилиан действительно была рядом. Достаточно близко для того, чтобы оказаться в слепой зоне даже такого всевидящего шамана, как он. Годжо с силой сжал зубы так, что те заскрипели, а челюсть отдалась тупой болью. Она появилась из ниоткуда. Сильная, с древним проклятым оружием, выродившимися техниками и пальцем Двуликого демона в придачу. Он спас ей жизнь, уберёг от старейшин, привёл в колледж и спокойно оставил её рядом со студентами так, словно знал её всю свою жизнь. Сатору хрипло лающе засмеялся. Поднял голову: мокрые волосы прилипли к лицу, сощуренные глаза казались синими и обвиняюще смотрели на него сквозь отражение. Лилиан появилась вовремя: как раз, когда они начали собирать проклятые реликвии. Как раз перед тем, как Двуликий Сукуна вновь возродился в их мире, впервые за тысячу лет найдя себе подходящий сосуд. Лилиан была частью их мира: помогала обучать детей, следила за ними на миссиях, ладила со всеми окружающими. Имела доступ в архив. Работала с его документами. В голове возникло воспоминание, как отчаянно она требовала найти Мегуми в тот день, когда Двуликий нашёл подходящий сосуд. Годжо как раз подоспел к кульминации: вернувшийся к жизни Сукуна, который попытался убить его. Сатору застыл. Всё стало на свои места. И древние техники солнца, и запечатанное оружие. И палец Сукуны, который Лилиан принесла вместе с собой. Среди шаманов давно ходили передававшиеся из поколения в поколение легенды. У Двуликого были приспешники: могущественные сверхлюди, ушедшие в тень, когда Король проклятий пал. Говорили, что они скрывались и ждали часа, когда Сукуна возродится вновь. Годжо понятия не имел, что из этого правда. Но теперь он прекрасно знал, с кого всё началось.