***
Когда они приехали к колледжу, дождь почти закончился, мелкими редкими каплями орошая землю. В воздухе повис сильный и тягучий аромат намокшей листвы. Годжо вышел из машины и остановился, не закрыв за собой дверь. Мир вокруг него тут же замер, сомкнулся до крошечной точки, прежде чем расползтись у ног волнами. Проклятая энергия витиеватыми узорами заполняла пространство. Он чувствовал происходящее вокруг, словно был не частью всего сущего, а чем-то большим, стоящим на ступень выше и наблюдавшим за миром со своего пьедестала. Сатору снял маску. Его глаза продолжали неприятно саднить, но боль не мешала видеть всё. Здесь побывали посторонние. Шаманы, обычные люди. Энергия Мэй Мэй казалась совсем свежей, словно женщина стояла на этом же самом месте всего пару минут назад. Итак, Мэй Мэй. А ещё проклятая аура её младшего брата, вечно таскающегося за ней. Несколько человек, которых женщина привела с собой. Знакомая магия. Ино? Да, видимо, вызвали и его. Кто здесь ещё? Он почувствовал смесь энергий в кабинете директора. Масамичи, Тодо, Кусакабе, Сёко. Иери — это хорошо. Вероятно, она сможет сделать что-то с его глазами. Какая же глупость: быть всесильным шаманом, способным излечить собственную разорванную глотку, но не иметь и малейшей возможности избавиться от боли, вызванной своей же техникой. Стоп. Где Лилиан? Он сосредоточился. Развернулся в сторону, где из-за макушек деревьев выглядывала покатая крыша пагоды. Его глаза видели сквозь все преграды. В сознании вырисовывались сплетённые из магических нитей силуэты. Да, в кабинете Масамичи всего пять человек. Лилиан побывала там — её след едва считывался — но где же она теперь? Годжо направил взгляд в сторону общежитий. Найти здания было легко, они чуть ли не светились от впитавшейся в стены проклятой энергии. В голове появился образ вытянутого коридора, и Сатору сконцентрировался на нём. Мысленно прошёл вглубь, опираясь на магические потоки. Остановился перед нужной дверью. Распахнута. Внутри — никого. Где. Лилиан. Телепортация на такое расстояние обычно не вызывала проблем. Исключением были дни, как этот. Дни, перед которыми он нормально не спал несколько суток. Дни, заполненные таким количеством миссий, словно кто-то стремился за неделю выполнить годовой план. Глаза защипало с удвоенной силой, когда ноги коснулись земли. Он прикрыл их на долю секунды, затем быстро двинулся внутрь здания. Сейчас, когда половицы глухо скрипели, преследуя каждый шаг, было предельно ясно: Лилиан здесь нет. Но Годжо не мог прекратить движение. Он отказывался верить, пока не увидел всё сам, как обычный человек. Комната была пуста. Шторы плавно колыхались от слабого ветерка. Сизо-голубой луч лунного света атласной лентой растянулся на полу. Солнечный клинок лежал на своём привычном месте под ровным рядом выключенных ламп. Дурной знак. Лилиан никогда не уходила без оружия. «Проклятье», — выругался Годжо. Он резко развернулся, сорвался со своего места. Надо идти к Масамичи. Надо разобраться со всем. Неужели они отдали Лилиан? Нет, такого просто не могло произойти. Надо проверить всё. Остановиться, успокоиться, нормально просканировать пространство. Как же всё это не вовремя! Будь у него хоть немного времени на восстановление… Входная дверь распахнулась за секунду до того, как Сатору протянул к ней руку. В спешке он не сразу понял, что на пороге был кто-то ещё. Шаман моргнул. Перевёл взгляд ниже. Лилиан. Потрёпанная, взъерошенная, с раскрасневшимися щеками, она уставилась на него, словно неспособная поверить в реальность происходящего. «Как?» — единственный вопрос, застывший в голове. Почему он ничего не почувствовал? Даже чрезмерная усталость не должна была столь сильно повлиять на способности. От его глаз не могут спрятаться шаманы, умеющие скрывать своё присутствие, если только… Он посмотрел ниже. «Конечно, что же ещё?» — в руках девушка держала обклеенную блокирующими печатями клетку. Сидящий внутри дух злобно ощетинился и забился в самый дальний от него угол. — Поздравляю с питомцем, — в этот раз удалось звучать беспечно. Сатору прикрыл глаза, отошёл от дверного проёма и сразу же прислонился к подоконнику. Лилиан бросила напряжённый взгляд на проклятье и сильнее вцепилась в прутья клетки. — Как ты так быстро вернулся? Осторожничает — Годжо ухмыльнулся — не удивительно, если учесть, что ей должен был устроить Яга за то, что она натворила. — Невероятное везение. Чего не скажешь о твоём случае. Лилиан, и без того казавшаяся слишком бледной и измученной, поникла ещё сильнее. На искусанных светлых губах алели маленькие ранки. Она поковыряла пальцем уголок блокирующей печати, а потом со свойственным ей вызовом посмотрела прямо на него. — Тебе уже всё доложили? Несмотря на неотступающую боль, Сатору не мог упустить возможности встретиться с девушкой взглядом. Загнанная в угол, понимающая свою вину, но всё равно упирается. Просто очаровательно. — Всё? Ну, стоило закончить с заданием, как мне тут же сообщили, что наша хорошая девочка ослушалась приказа Масамичи и, проигнорировав все предупреждения о возможной опасности, пошла в крестовый поход по спасению невинных куртизанок. — Я бы не сделала этого, если… Он поднял указательный палец, давая понять, что ещё не закончил. — И мало того, что это серьёзное нарушение, что я, в общем и целом, даже одобряю, но своё правосудие ты решила вершить не абы где, а под крышей маленького частного бизнеса такого огромного клана, как Сасагава. — Я не… — Не знала, я понимаю. Я не виню тебя в этом, Лилиан. Никто не может обладать всей информацией. Но не навести справки о том, кому принадлежит бордель, какие шаманы находятся на службе у главы этого клана и не попытаться выяснить, какие причины лежат в основе того, что даже наш правильный Нанами со своими критериями добра и зла не полез изгонять то проклятье, — вот, в чём ты допустила ошибку. Она притихла. Глупо было считать, что Яга не отчитывал её всё то время, пока Годжо добирался до колледжа, но он просто не мог не высказаться по этому поводу. Слишком уставшим был, чтобы просто промолчать, и слишком обеспокоенным — чтобы отшутиться. — Масамичи сказал, что Мэй Мэй удалось всё уладить. Разумеется, эта меркантильная лисица справилась. Иначе Лилиан бы не стояла сейчас перед ним. Или же Яга рвал бы волосы на голове в попытках как можно незаметнее избавиться от трупов не-шаманов. «Хотя, охраняемых колледжем проклятий наверняка давненько не кормили», — подумал Сатору, но вместо этого спросил: — Тебе хоть объяснили, почему именно твоя вылазка вызвала такой переполох? Девушка неуверенно покачала головой. Конечно, Яга наверняка был занят отчитываниями и рассказами о последствиях. По мнению Годжо, это был единственный недостаток директора, как наставника, — он предпочитал ругать за последствия вместо своевременных предостережений. Возможно, если бы в самом начале Масамичи избрал иную методику преподавания, Сатору оказался бы менее проблемным студентом. «Хотя, кого я обманываю?» — Ты когда-нибудь задумывалась о том, что будет, если шаман решит сразиться с обычным человеком? — Шаман выиграет, — без раздумий ответила Лилиан. Затем, помолчав, добавила: — Только если пуля не доберётся быстрее проклятой техники, а стрелок не окажется чертовски метким. — То-то и оно, — ответ заставил его улыбнуться. — Если поставить Магический колледж против клана якудза, то мы выиграем. Не без потерь, вероятнее всего. Даже среди магов можно найти не так много представителей, способных одновременно защитить большое количество людей от огнестрела. — Но мы же сильнее. Ну, в плане проклятой энергии. Способны останавливать кровь и продолжать сражаться даже с ранением. Сатору кивнул: — Именно поэтому шаманы бы и выиграли, что не решило бы всех проблем. — Последствия? — Ага. Тела, свидетели, разрушенные здания и улицы. Далеко не всё можно скинуть на разборки двух кланов даже при том, что у них есть собственные маги. Не боевые, в основном, если тебе интересно. Скорее те, чьи техники позволяют незаметно влиять на сознание людей и всё в таком роде. Лилиан вздохнула. Дух деловито запищал, когда клетку с ним опустили на пол. Девушка прислонилась к подоконнику и упёрлась головой в его плечо. Было приятно вот так просто ощущать её тепло и едва осязаемый аромат духов, зная, что всё худшее уже позади. — Злишься на меня? — Тебя могли убить, Лилиан, — он всё-таки сказал это. То, что тревожило его с того самого момента, как на телефон пришло злосчастное сообщение с информацией. — Яга не из тех, кто отдаёт своих же, но доберись они до тебя раньше, чем мы… — Или если бы они выследили нас и приехали за мной в колледж, — она притихла, словно только сейчас осознала все масштабы катастрофы, к которым мог привести её поступок. — Так вот почему ты вернулся так быстро. — Да, — про беспокойство, которое не покидало его последние пару часов, Годжо решил промолчать. С Иджичи он договорился сразу: мужчине хватило одного небольшого намёка, чтобы тот заверил, что не видел в его поведении ничего необычного. — Так ты точно не злишься? — ну что за наивная простота. — Злюсь? Умоляю, подобные чувства во мне вызывают совершенно другие вещи. — Мне кажется, я выбесила всех, кто только есть в колледже. — Они встревожены и напряжены — ни одно из этого не похоже на злобу. — И давно ты стал таким рассудительным? — её проклятая энергия встрепенулась и стала, словно уподобляясь солнцу, чуть теплее и ярче. Она улыбалась. — Тебе всё равно никто не поверит. Лилиан засмеялась. Уставши и не так звонко, как делала это обычно, но даже так на его лице сама собой появилась слабая улыбка. Сатору обнял её одной рукой, и девушка подалась вперёд, вставая на носочки, чтобы поцеловать его. — Ты выглядишь совсем вымотанным, — кончики её пальцев аккуратно скользнули по его лицу и остановились чуть выше щеки. Годжо понимал, куда она смотрит. Синяки у него под глазами должны были быть просто ужасными. — Можешь остаться у меня, если хочешь. — Предлагаешь разделить твою потрясающую одноместную кровать на двоих? — Именно. — Не припомню, чтобы до этого встречал девушку, которая пыталась затащить меня в постель только для того, чтобы я выспался. Она засмеялась вновь: — В таком случае, тебя ждёт ещё очень много сюрпризов.***
Утром ей не хотелось верить, что всё, произошедшее в прошлый день, — реальность. Лилиан проснулась одна, с головы до ног заботливо укутанная в одеяло, подобно младенцу, которого сердобольная мать завернула в несколько слоёв пелёнок. Она поёрзала в попытке вытянуть хотя бы одну конечность на свежий воздух, но тут же пожалела о своём решении, когда утренняя прохлада добралась до её разогретой кожи. Окно в комнату было приоткрыто, и с её положения можно было рассмотреть край блёкло-серого неба, затянутого тучами. «Прямо под стать настроению, — подумала девушка и закуталась сильнее. — Может, сказать всем, что я не смогла выпутаться из одеяла и поэтому не вышла из комнаты?» Идея казалась невероятно заманчивой. Спрятаться, укрыться в своём маленьком убежище и не встречаться лицом к лицу с Масамичи и той ответственностью, которую ей предстояло нести за совершённый поступок. Неужели она всё-таки поступила неправильно? Всего полдня назад Лилиан была полностью уверена в разумности своего решения. Сейчас же понимала, что, совершая подобный шаг, рисковала не столько собственной жизнью, сколько безопасностью Магического колледжа и его постояльцев. «И всё же Сатору прав. Я поступила слишком необдуманно», — ей было страшно представить, как развернулись бы события, если бы не счастливое стечение обстоятельств, благодаря которым Нитта вернулась за ней. Минувшей ночью Годжо сказал, что ей не повезло. Лилиан же была уверена, что весь прошлый вечер — наоборот, невероятная череда удач, позволившая ей не только выжить, но и уберечь колледж от огромных проблем. Пусть в этом вовсе и не было её заслуги. За всё случившееся, едва ли не волшебное спасение, а так же преждевременное информирование Масамичи о возможной угрозе стоило благодарить Нитту. Ну, и безграничную любовь Тодо к Такаде-чан. Пожалуй, произошедшее было одним из самых важнейших стечений обстоятельств в её жизни. Никто не мог предположить, что в своё свободное время Акари Нитта решит прогуляться по ближайшему торговому центру. И уж тем более никто не мог предсказать, что именно там она встретит Аой, задержавшегося в Токио ради визита в небольшой кафетерий, вдоль и поперёк увешанный плакатами с его кумиром. Ассистентке не понадобилось много времени, чтобы сообразить, что к чему. После первых возникших подозрений им удалось выйти на связь с представителями Токийского колледжа, стоящими выше по рангу, а так же дозвониться до Нанами. Именно он и расставил все точки над «i», когда услышал, куда именно попросила привезти её Лилиан. А дальше дело оставалось за малым (насколько вообще возможно использование такого слова в ситуации, где одновременно замешаны и якудза, и шаманы). Нитта сделала всё возможное, чтобы разузнать о происходящем в заведении, а Тодо, при помощи умения ощущать присутствие других магов, смог быстро сориентироваться и схватить Лилиан, как только ей удалось благополучно выбраться из здания. Ещё раз — просто невероятное везение. Как и увенчавшаяся успехом попытка дозвониться до Мэй Мэй, связи этой женщины в кругах, о которых не принято говорить в приличном обществе, а так же удивительная сговорчивость одного из самых больших кланов Японии в желании мирно решить этот небольшой казус. Поговаривали, что один из видных членов данной организации что-то задолжал шаманке. Были это деньги или нечто хуже — что-то на уровне проклятых контрактов между людьми — никто не знал. Оставалось только разумно помалкивать, не скупясь на комплименты, благодарить Мэй Мэй за помощь и многократно поддакивать при каждом упоминании кругленькой суммы, которую теперь должны за её содействие. «И как после всех этих проблем мне не открутили голову свои же?», — Лилиан повернулась на спину и уставилась в потолок. И всё же ей надо было собраться с силами и идти. Масамичи попросил о встрече, до которой оставалось чуть больше часа. Она нехотя потянулась, и, стоило ей прийти в движение, как в противоположном углу комнаты раздался раздражённый стрекочущий звук. Запертое в клетке проклятье, заметив, что его надсмотрщица наконец проснулась, начало скакать по своей темнице, недовольно сообщая что-то. — И тебе доброе утро, — Лилиан посмотрела на духа. Походящее на жабу существо было чуть крупнее кошки, на приплюснутой голове выпирало сразу несколько десятков глаз, которые уставились на неё. Широкая беззубая пасть, кривя блестящие от плазмы губы, распахнулась, и по комнате вновь разнёсся стрёкот. — Что такое? Хочешь есть? — холод от пола неприятно обволакивал голые стопы, и Лилиан, недовольно морща нос, укуталась в одеяло сильнее и присела перед клеткой. Проклятье изучающе посмотрело на неё, а затем принялось с бешенной скоростью скакать на месте, едва ли не задевая головой верхние прутья. Звук постоянных ляпающих прыжков смешивался с несмолкаемым стрёкотом, и с каждой секундой нарастающий шум становился всё более невыносимым. «Пожалуй, показаться сегодня на улице не такая уж и плохая идея», — подумала Лилиан и, безуспешно пытаясь игнорировать какофонию звуков, направилась в ванную.***
В своём чёрном костюме Масамичи казался неприкасаемым обелиском, воздвигнутым на границе земли и неба. Его широкоплечая фигура темнела на фоне серых грозовых туч, возвышаясь над колледжем и всеми его обитателями. Лилиан нервно поправила ремень скрывающего клинок чехла, который неприятно тёр её оголённую кожу, и сделала ещё несколько шагов вперёд. Яга стоял на самой вершине длинной широкой лестницы, со сложенными за спиной руками и с непоколебимым выражением лица. Над его головой возвышался свод тёмно-красной арки, которая, подобно изысканной картинной раме, заключала в себе этого необычного человека. «Выглядит слишком трагично», — Лилиан неторопливо поднималась вверх, с каждым шагом словно приближаясь к неизбежности. Тяжёлый влажный воздух дождливого лета грузом опускался ей на плечи, невидимым воском стекал по телу и тянул её назад, призывая то ли остановиться, то ли оступиться и упасть вниз, к самому подножию этого казавшимся бесконечным пути. Но она, не сдаваясь, шла вперёд, хоть дурные мысли о скорой расплате за все необдуманные поступки намертво поселились в голове, а безэмоциональное, строгое лицо директора не позволяло сделать даже малейшего предположения о том, что было у него на уме. И эти вечные очки. Лилиан посмотрела вверх, прищурилась, силясь разглядеть хоть мельчайшую ответную реакцию, но Яга по-прежнему оставался подобием неподвижного каменного изваяния. Только блики на тёмных стёклах порой отражали унылое небо над их головами, словно те слова, которые мужчина собирался сказать при их встрече, должны были стать голосом самого Всевышнего. — Добрый день, — голова кружилась от спёртого воздуха, а сердце непокорно билось в груди. Хотелось сделать глубокий вдох, прикрыть глаза, позволить себе успокоиться, но она не могла — боялась — позволить себе это. — Здравствуй, — привычный голос Масамичи в этот момент показался ей странным и неестественным, словно был слишком реальным для происходящего вокруг. — Пройдём? — он вытянул руку, указывая на пустую аллею, ведущую к одному из старых святилищ. На ней не было ничего, кроме тянувшихся вдоль пути деревянных арок и плитки, такой серой, словно у них под ногами был не камень, а зеркала, отражающие небосвод. — Конечно, — Лилиан попыталась скрыть то, насколько жутким находила всю ситуацию. Чего она боится? Что может сделать ей этот человек? Яга всегда был на её стороне, чувствуя себя в долгу перед её отцом. Так что же могло пойти иначе? «Вчера мне казалось, что мы уладили все вопросы», — она покосилась в сторону, стараясь, не поворачивая головы, разглядеть лицо мужчины. Масамичи заговорил: — Я бы хотел обсудить произошедшее. Она кивнула. — Я могу понять причины, по которым ты решилась на подобный шаг. Не буду даже скрывать, что считаю их благородными. — Спасибо, — Лилиан не была уверена, что ответ прозвучал уместно в данной ситуации. — Сегодня утром я разговаривал с Годжо. Он сказал, что объяснил тебе все риски, к которым мог привести твой поступок. — Верно. А ещё о всех доставленных неудобствах ей рассказал сам Масамичи, повторно проговорила Сёко, и даже Кенто нашёл пару свободных минут во время своей командировки, чтобы утром написать о всех последствиях, к которым могли привести её действия. — Я хочу, чтобы ты поняла меня правильно, Лилиан. Я считаю, что веду диалог и договариваюсь обо всём со взрослым сознательным человеком, на которого могу положиться и которому можно доверять. Думаю, ты уже давно поняла, что наша работа подразумевает под собой куда большую ответственность, чем правильно составленный отчёт или вовремя сданная документация. Эта деятельность несёт в себе риски. И мы все должны понимать, что быть шаманом означает ответственность не только за собственную жизнь, но и за жизни наших напарников, а так же обычных людей, которых мы всеми силами стараемся защищать. По коже поползли неприятные мурашки предвкушения. Пальцы норовили вот-вот мелко задрожать от подступающей тревоги, а жёсткий ком, образовавшийся в районе солнечного сплетения, давил на лёгкие, не позволяя нормально дышать. — Не думаю, что моё к тебе отношение можно переоценить. Я считаю тебя хорошим шаманом, замечательным помощником и достойным наставником для студентов. У людей, стоящих во главе магического сообщества, разумеется, свои мысли на твой счёт. Но я никогда не был человеком, позволяющим себе судить о других только на основании той силы, которая в них заложена. Ты хороший человек, Лилиан. Я не жалею о том, что решил пойти против старейшин, чтобы остановить очередную, основанную лишь на слепом страхе казнь. Но я прошу понять меня и в том, что я не могу подвергать риску всех, начиная с работающих на меня шаманов и ассистентов и заканчивая учениками, из-за опрометчивых поступков одного человека. Это конец. Лилиан с трудом втянула в себя в воздух, словно глоток кислорода действительно был способен удержать её. Ноги подкашивались. Колени дрожали, то и дело подгибаясь на каждом шагу, словно намереваясь обрушить её на землю. Что дальше? Если Яга хочет выставить её из колледжа, то дадут ли ей шанс уехать? Отпустят ли домой, если она откажется увозить оружие? И сможет ли она отказаться от него? От самой важной вещи, когда-то принадлежавшей отцу. — Вы выгоняете меня? — как бы она ни старалась звучать спокойно и сдержанно, голос предательски дрожал и срывался, словно Лилиан была не взрослым человеком, а маленькой девчушкой, упавшей и разбившей колени в кровь. Яга остановился. Когда его шаги стихли, не осталось ни звука. Всё стало казаться ещё более нереальным, словно в странном лихорадочном сне. Лилиан замерла перед ним, не решаясь обернуться и вновь увидеть ничего не выражающее лицо. — Я не хочу этого делать, — вопреки всем пугающим ожиданиям произнёс мужчина. — И даже если бы мне пришлось пойти на это, то я бы приложил все возможные усилия, чтобы мы разошлись мирно и с максимальной безопасностью. — Но что же тогда? Масамичи прошёл вперёд, стал рядом и посмотрел на неё. Впервые за всё время его лицо показалось живым: брови слегка приподнялись, линия губ стала мягче, словно мужчина пытался одарить её успокаивающей улыбкой. — Я не собирался пугать тебя, Лилиан. Мне и в голову прийти не могло, что ты трактуешь мои слова таким образом, — он погладил густую щетину на подбородке, а затем продолжил двигаться дальше, призывая следовать за ним. — Мне просто хотелось обсудить с тобой всё. Этим утром Годжо счёл приемлемым высказать своё мнение по поводу моих методов «воспитания». Я сделал выводы. Тем более, я считаю важным, чтобы ты была в курсе всех возможных вариантов решения проблем и вчерашний прецедент остался единственным в своём роде. — Ясно, — даже после услышанного ей было сложно поверить в то, что казавшееся неизбежным наказание осталось позади. — Хорошо. Надеюсь, ты с пониманием отнесёшься к тому, что мне пришлось принять ряд мер, чтобы обезопасить колледж на случай повторения произошедшего. Хоть слышать подобное было неприятно, Лилиан кивнула: — Конечно. Я прекрасно понимаю, что подорвала доверие между нами. — В таком случае хочу сообщить, что я попросил проинформировать всех обитателей колледжа насчёт того, что в ближайшее время в целях безопасности тебе запрещено покидать его территорию без специального сопровождения. Признаю, вероятно, ранее я допустил ошибку, из-за которой тебе удалось обвести Нитту вокруг пальца. — Как она? — Лилиан чувствовала стыд за то, что обманула и подставила ассистентку. Она хотела разыскать девушку и извиниться, но не могла найти в себе смелости даже просто написать ей и попросить о встрече. — Нормально. Взяла пару выходных дней, чтобы перевести дух. — Ясно, — значит, у неё есть время, чтобы подобрать правильные слова и набраться храбрости. — Что-то ещё? Они подошли к старому храму с обветшалым потускневшим фасадом и скрипящим дощатым крыльцом — финальной точке этого пути. На огромной, изъеденной паразитами двери была наклеена свежая печать. Стоило Масамичи прислонить руку к письменам, как воздух наполнила мощная тёмная аура. Проклятья. Множество проклятий. Несколько десятков злобных духов второго ранга и выше. Лилиан сделала шаг назад, инстинктивно принимая боевую стойку, и положила ладонь на рукоять клинка. — Не бойся, они все скованы, — успокоил её Яга. — Но, отвечая на твой вопрос: да, есть кое-что ещё. Не в обиду тебе, но я не откажусь, если ты будешь достаточно занята, чтобы больше не продумывать очередной опасный для нас всех план. Лилиан едва удержалась от того, чтобы хмыкнуть. — Поэтому я придумал два новых дела. Первое: тебе стоит всерьёз заняться приручением духа, которого ты поймала. Собственно, поэтому мы и пришли сюда. Про второе я расскажу чуть позже. Хочу подождать, пока студенты будут в сборе. — Студенты? — Да. Я уже обсудил это с Годжо. Он сказал, что на твоём месте предпочёл бы навсегда запереться в этом храме.