«Сложно быть рядом с русской принцессой.»
— Дарова, малая! — И тебе привет с большого бодуна. Такой диалог произошел между людьми, которые являлись частью одной из организованных преступных группировок Санкт-Петербурга, Оливией Стар и Брайном Мапсом. Была весна. Апрель. В воздухе царила особенная свежесть, ярко светило солнце, олицетворяя собой то самое весеннее настроение, когда открывается второе дыхание и происходит прилив сил. — Гениальная шутка, ваще, — Брайн, темноволосый, крепкий парень, которому стукнуло двадцать лет, сплюнул через плечо. — Я ваще умная, так-то, — Оливия села на скамейку, посмотрела вперёд, щурясь от солнца. — В криминальном мире нельзя быть тупым. — По факту. Или ты, или тебя, — Брайн достал пачку неплохих сигарет «Мальборо» и затянулся, пуская дым в воздух. — А поделиться не хочешь? — Оливия толкнула его в плечо, мастерски отбирая пачку. — Эй! — Брайн нахмурился. — Отдай пачку, дурная! — Он толкнул её в ответ. Лив упала на траву и заливисто рассмеялась, пряча пачку в карман джинсов. Брайн прыгнул на неё, пытаясь заполучить свою вещь обратно, однако Оливию было не так просто победить. Она отчаянно сопротивлялась, легко отбивалась от Брайна, несмотря на то, что он был крупнее и сильнее её. Они катались по траве, и со стороны это выглядело, будто две маленькие собачки дрались за колбаску. В конце концов Оливия вытащила сигареты и вручила Брайну, сказав: — Ладно, Карта. На, держи. Отвоевал! — Да ладно, я новые куплю. Зато ты дрянь курить перестанешь, попробуешь нормальные сигареты. А то куришь какой-то «Парламент» дешёвый. Аж самого воротит, стыд… Этот, как его, — Брайн щёлкал пальцами, пытаясь вспомнить фразеологизм. — Испанский, во! Испанский стыд одолевает. — Спасибо, от души, душевно, — Оливия вытащила одну папироску, зажгла её и затянулась. Курить Оливия начала ещё с школьных лет. Коллектив её не принимал из-за того, что она была способна возразить большинству, выразить своё мнение и не подчиняться стадному чувству. Из-за прямолинейности и дерзости Лив у неё были жёсткие проблемы с преподавателями, она сменила четыре образовательных учреждения. Для самой Оливии нормальное окончание хотя бы девяти классов казалось чудом, но получение образования для неё было на последнем месте в топе жизненных целей, потому что уже тогда она познакомилась с золотой троицей: Брайном, которого называли Картой за перевод его фамилии с английского¹, Сизым (получившим «кликуху» за свои тёмно-серые с синеватым оттенком глаза), Чёрным (тоже производная от фамилии). Оливия по жизни была, грубо говоря, «пофигисткой», её ничего не волновало, уж тем более школьные проблемы. Но всё же она не могла успокоиться по неизвестной причине, накрывала тревожность. Именно тогда, в десятом классе она решила попробовать свои первые, ментоловые сигареты. На удивление, ей сразу же понравилось. А потом организовалась группировка, и Оливии даже не пришлось потом тратиться на сигареты: «одногруппники» радушно с ней делились. Думаю, легко догадаться, чем занималась данное «объединение»: «крышевали» бизнесменов, наперсточников, угонщиков машин и квартирных воров, участие в заказных убийствах крупных авторитетов, а с недавних пор к этому внушительному списку ещё добавилась торговля оружием. Для этих людей были самым обыденным делом звуки выстрелов, взрывов автомобилей, ударов. В основном, всеми этими делами руководила Оливия, что может показаться неожиданным и странным: как на вид хрупкая и невинная девушка, лет девятнадцати от роду, может таким заниматься? Однако она великолепно справлялась со всеми задачами. По слухам, она раскатала четверых «амбалов» за тридцать секунд, уйдя с поля боя лишь с лёгкими царапинами, которые зажили за пару дней. — Да где эти долбоёбы? — Стар не любила, когда что-то идёт не по плану. Поняв, что кореша задерживаются, она топнула ногой со всей силы и матернулась сквозь зубы. — Да успокойся, слышь, припрутся ещё, — буднично ответил Брайн. — Я же чётко сказала! В четыре часа дня! У них что, проблема с определением времени? — продолжала возмущаться Оливия. Брайн же сидел на скамейке, смотрел на окружающих с улыбкой и лёгкой завистью. Как бы ему иногда хотелось стать обычным, законопослушным гражданином, спать спокойно по ночам, а не жить в постоянном страхе того, что однажды люди в форме загребут его за решётку далеко и надолго. Наконец вдали показались до боли знакомые силуэты, и Стар вздохнула с облегчением, кидая сигарету на землю и туша её ногой. Первый — высокого роста, с зализанной прической, но сбритыми висками, с татуировкой паука на шее, в чёрной кожанке — Сизый. Второй — с пышной шевелюрой, тонкими губами, родимым пятном на виске, — Чёрный. — Вы где шляетесь? — ругала их Оливия, будто мелких, ничего не понимающих щенков. — Где вы были, придурки? Вам наручные часы подарить? Я ведь подарю! Когда у вас там днюхи? — Тётя Оливия, не ругайтесь, дела там были, порешать надо было, — Сизый почесал в затылке, отводя взгляд, показывая тем самым свой стыд. Услышав о том, что они что-то решают без неё, Оливия вытаращила глаза. — Какая я вам тётя? И что вы там без меня решите? Вот мусора вас за жопу схватят и всё! И будете куковать, жрать очистки от картошки и волков на спинах набивать! На практике проверите легенду о двух стульях! Сказала же: без меня не рыпаться! — прошипела черноволосая в конце. Бандиты стояли, сложив ручки, будто непослушные дети, которых только что отругали. — Да там эт… Из соседней группировки тип… Этот тебя видеть хочет. На районе, где происходили действия истории, было две знаменитых криминальных группировки, которые враждовали между собой. Один из её членов перешёл дорогу Оливии, и теперь они пытаются вставлять друг другу палки в колёса, показывая свой авторитет. — Мне кажется, что слово «видеть» в данном предложении лишнее, — Оливия расхохоталась басисто над своей же собственной шуткой. — Ладно, че ему надо? — Побазарить, — ответил Сизый уже увереннее. — Ах, побазарить, — Оливия кивнула, — Побазарю. Обязательно. Шучу. Пошёл он нахер. Он отжал наш заказ, мы на такие бабки попали, я думала, не выберемся! А ещё базарить со мной хочет. — Я так и думал, — согласился Чёрный. — Что ты не согласишься. Но зря ты так. По его интонации я понял, что он настроен капец серьезно. У него есть какой-то компромат на тебя, и он собирается сдать его ментам, если ты не выполнишь его условие. — Отсосать? — Оливия даже глазом не моргнула, говоря о таких интимных вещах. — Чё ему надо? Хах, пускай пойдет к ментам. Они его данные пробьют, узнают про его аферы и всё! — Оливия грациозно взмахнула рукой. — Финит а-ля комедия. Я по крайней мере веселящими веществами не торговала, и сутенёром не была. И я делаю всё профессионально, чтобы никто не поймал. Улики, отпечатки, все дела, очищаю. Я чиста перед дяденьками в формах, как стекло. А он дебил. Всё. Точка, абзац. — Фига ты умная, Звезда! — восхитился Брайн. — Какие слова знаешь. — Карта, я хотя бы девять лет в школе просидела, так что много че знаю. Аттестат правда весь в тройках, но пофиг. — Троечница, троечница! — начал подкалывать её Черный. — Слышь! А ну иди сюда! — Оливия закатала рукава и побежала за ним, чтобы хорошенько отлупить, но Чёрный бегал быстро, поэтому эта погоня затянулась надолго. Оливка догнала Чёрного и начала мутузить его кулаками, громко смеясь.***
Когда эта «драка» закончилась, Оливия достала ещё сигарету и начала курить, говоря: — Ребят, я Вас не просто так звала. У нас тут есть шанс получить кучу мани. Нужно помочь устранить одного челика. — Какого челика? — не понял Брайн. — Что за фрукт? — Какой-то мафиози крутой. Мокрушник. Он многим мешает. В том числе и нам. Он собирает на всех инфу и потом шантажирует, — объяснила Оливия. — Вот его фото, координаты, всё, что известно. Это и в наших интересах, ребята. Чтобы жить спокойно и не влипнуть. Чё будем делать? — Она протянула конверт с данными своей банде. — Устранять. Да и всё, — Для Брайна этот вопрос казался сразу решённым. Он посмотрел на фото. Немолодой мужчина, лет пятидесяти на вид. По лицу видно, что он бывал в местах «не столь отдалённых». — Думаешь, это так просто? Легко сказать. А вот сделать — другой вопрос! — улыбнулась Оливия. — Но в конце концов, для нас есть работёнка. А то я уже соскучилась по этой напряжённой атмосфере, адреналину… — Она сладко потянулась. — Угу. Ведь мы вместе навсегда! — сказал Брайн, подставляя руку. — Навсегда! — Оливия накрыла его ладонь своей. — Навсегда! — хором сказали Чёрный и Сизый, положив свои ладони на их.***
У Оливии не было родителей, что вполне очевидно, ведь в обратном случае они положили бы конец такой криминальной жизни дочери. У любой матери сердце бы не выдержало, когда дочка постоянно в каких-то разборках участвует и приходит частенько домой побитая, в крови и шрамах. Кстати, для Лив было честью ходить в синяках: она считала, что это знак того, что ты не сбежал от драки, как трусливая собака. Отец Оливии ушёл из семьи через пару лет после её рождения. Стар ничего о нём не знала, да никогда и не горела желанием познакомиться с ним. Если бы Оливия захотела, она бы легко могла поднять все связи, узнать адреса, координаты, и долгожданная встреча бы произошла. С матерью, к сожалению, всё было куда хуже. Уход мужа и отца ребёнка негативно сказался на ней. Она не нашла более лучшего утешения, чем в бесконечной реке алкоголя. Поначалу, как и должно было быть, мать становилась добрее, сюсюкалась с дочерью, покупала ей всякие дорогие игрушки, а потом, когда это превратилось в болезнь, она начала срывать все проблемы на уже повзрослевшей Оливии. Она часто орала на неё матом, била, швырялась бутылками. Никакого воспитания не было. Она даже никогда с Оливией не разговаривала. Лив не выдержала и однажды ушла из дома. Впрочем, никто этого ухода и не заметил. Оливия жила в квартире, которую получил её кореш по блату. Первоначально он планировал её сдавать, но поняв, что для Лив это важнее, оставил квартиру ей, даже прописал туда. Так что Оливия была полноценной собственницей. Оливия никогда не испытывала дискомфорта, заходя в квартиру, где было тихо, как в мавзолее. Она любила одиночество и сильно пеклась о своём личном пространстве. Она не терпела в своей банде панибратства, все это хорошо знали и не пытались обнимать её или хлопать по плечу. Оливка зашла в квартиру, кинула ключи на тумбочку в прихожей, разулась и прямо босиком пошла в комнату, потом легла на диван и включила телевизор. Она взглянула на старинные часы с кукушкой висевшие на стене. Было ровно девять вечера. На «Первом» начались новости. Лив включила канал и с равнодушным лицом смотрела сводку событий, произошедших за день. — Жрать охота, — сказала она вслух. Живот, издавший голодную арию, подтвердил эту мысль. Оливия с неохотой встала и поплелась на кухню, открывая холодильник, где мышь повесилась, а крыса вскрыла себе вены. Правда, была булка и майонез. А ещё слипшиеся макароны, которые нужно было три часа разлипать. «Похер, обойдусь и бутерами». Стар включила чайник и вновь уткнулась в телевизор. Неожиданно раздался громкий звонок в дверь, как будто держали кнопку и не отпускали. Оливия никогда никому не открывала дверь в связи со своей интересной жизнью, но сейчас она почувствовала, что нужно это сделать. Она надела тапки и подошла тихо, на цыпочках к двери, заглядывая в глазок. Она увидела того самого лидера группировки, с которой у них была долгая вражда. — Звезда, я видел тебя в глазок. Ты спалилась, идиотка! — Раздался мерзкий скрипучий смех. Оливия закатила глаза и приоткрыла дверь совсем немного. Она не хотела показаться трусливой. — Здарова. Что у тебя за условия такие? — Она театрально вздохнула. — Что ты прям так видеть меня хочешь?