Слепой нисколько не удивился своей быстрой победе. Он догадывался, что в таких тяжёлых условиях Мапс плюнет на своих друзей и предрассудки.
— А ты быстро сдался. Ты точно русский? — Этот подкол в сторону иностранных имени и фамилии Брайн пропустил молча — чувствовал тяжёлый камень на сердце, который мешал нормально существовать. Никакого плана, ради которого он бы пошёл на предательство, у Брайна не было. Даже несмотря на то, что всё осознал, он смог перечеркнуть всё, что было, потому что понимал, что дальше не выдержит, просто умрёт. А никто этого геройства особо не оценит.
Слепой подошёл с ножиком, чиркнул им по верёвкам. Те тотчас развязались и упали на пол. Брайн обрёл свободу. Он потянулся, чтобы размять затёкшие мышцы и пошёл к выходу.
— А ты сможешь сам добраться до Питера?
Брайн вспомнил, что они где-то в Ленинградской области. Он даже не знает, как доехать до дома.
— Нет.
— Поехали, — Слепой подошёл к потрёпанной машине и услужливо открыл дверь для Брайна. — Веселее нос, роднуль. Ты свободен, Добби! Я подарил тебе носок!
У Брайна больше не было сил реагировать на эти издёвки. Он смотрел в окно, на мелькающие будто в калейдоскопе пейзажи, и слушал звук мотора машины.
«Господи, какой я мудак. Что мне делать? Может, рассказать всё Оливии? Она придумает план, и всё будет хорошо.»
Так пытался успокоить себя Мапс, но было понятно, что это бесполезно. Ненависть к себе, которая росла с каждой секундой с гигантской скоростью, не могло заглушить ничто.
Дорога до дома была долгой: прошло где-то два часа с того момента, как они тронулись в путь. Слепой остановился у дома Брайна, потёр пальцами повязку на нерабочем глазу и предупредительно сказал:
— Доехали, конечная. Выходим.
Брайн вышел из машины, даже не сказав ни слова своему новому начальнику. Он хотел пойти домой, но решил, что нужно уже сейчас объясняться как-то с Оливией. Она наверняка его убьёт за ещё одну созданную проблему. Но это лучше, чем играть на два лагеря. Благо, дом Брайна был напротив дома Стар. Брайн позвонился в домофон и стал ждать ответа.
Оливия услышала звон в прихожей, но не сразу открыла. Она боялась, что это полиция или ещё какие-то правоохранительные органы. Её заставила подойти к двери мысль, что это может быть кто-то по поводу Брайна. Она не ошиблась.
— Оливия, я. Открой.
Оливия хотела взвизгнуть от счастья, но вспомнила ту негативную ноту, на которой они, собственно говоря, и расстались и осеклась.
— Ага, щас открою, — невозмутимо ответила Оливия, нажав на кнопку. Брайн возник на пороге её квартиры через пару минут. Оливия смотрела на него, скрестив руки на груди, хмуро, будто мать, встречающая сына после пьянки.
— Оливия, я…
— Зайдёшь может? Или пускай все соседи всё узнают?
Брайн понял намёк и зашёл в квартиру. Он взглядом стал искать Ботаника, хотя с ним никаких разговоров не планировалось.
— Где был? Бухал?
— Нет. Я поцапался с алкашнёй, они хотели бабок. — Брайн положил ногу на ногу, вытянув пятку в правую сторону, в позу катапульты. — Так вышло. Я не хотел, чтобы ты переживала за меня. Ты же переживала?
— Конечно, мать твою. Мой друг хер знает где был сутки, а перед этим хотел сказать про убийство. Да, я переживала, но если ты думаешь, что я кинусь к тебе на шею прямо сейчас, поцелую в жопу и забуду всё, ты глубоко ошибаешься. Я ничего не забыла. Я отлично помню, что ты сделал и не забуду. Ты чуть не разрушил мои отношения. Ты выставил меня продажной шлюхой, тем самым лишив меня поддержки любимого человека, в которой я нуждалась. На кой хер было спасать меня, чтобы потом так поступить? Но несмотря на это, я переживала. Потому что когда твоему другу грозит смертельная опасность, все обиды отодвигаются в сторону. У кого как: кто-то прощает, кто-то забывает до момента разрешения ситуации. Тебе не повезло: я второй тип. Так что теперь ты должен будешь грызть землю, чтобы вернуть моё доверие. И то, я ещё подумаю, вернуть ли его или нет. Короче, объясняй, где был.
— Я шёл по улице. Меня зацепила местная алкашня. Говорят, гони десять косарей зелёных. Я отказал. Они кинули меня в багажник, — протараторил Брайн.
— И почему ты здесь?
— Я дождался момента, пока они уснут и сбежал. Хорошо, что меня не связали. — Брайн с волнением смотрел на Оливию, выжидая её реакции на легенду, которая была придумана буквально на коленке.
— Так. Тебя забрала алкашня, чтобы стянуть бабки, и ты так легко сбежал, потому что тебя не связали. Два варианта: либо твои похитители — кретины, либо ты кретин.
— Что ты хочешь от алкашни? — выдал аргумент Брайн, бегая глазами. Оливия приняла это во внимание и кивнула.
— Ок. Сейчас ты как себя чувствуешь? Травмы, переломы?
— Я не знаю. Точно сломан нос. И по башке херачили много раз. И есть хочу.
— С последним щас разберёмся. БОТАН! — крикнула Оливия парню. — Хорош мацать пианино, иди и приготовь пожрать! Да побольше!
Брайн не сдержал улыбки:
— То есть у вас Влад — домохозяйка?
— Тип того. Ну ты видел когда-то бандита у плиты, мирно готовящего борщ? Я тоже нет, — Оливия даже не дождалась ответа собеседника. Ботан вышел из комнаты и протянул руку для рукопожатия Брайну. Тот положил ладонь сверху, сильно сжимая пальцы умника. Отличный психологический ход: таким образом, Брайн пытался доминировать над своим соперником в любовных вопросах. Ботан вырвал руку, потирая красные пальцы, и пошёл на кухню.
— Ты не ездил в травму? — продолжала допрос Оливия.
— Нет. Забил.
— Я ТЕ ЩАС ЗАБЬЮ! Может, у тебя сотряс, а ты забил. Потом в гробу будешь, мы забьём на твои похороны. Приколюха, — Оливия развалилась на диване. Где-то рядом было слышно мирное постукивание ложки об стенки кастрюли. Чувствовался запах традиционного русского супа.
— Не думал, что твой Ботаник умеет варить суп, — ухмыльнулся Брайн.
— Он у меня много чё умеет. На пианино играть, готовить, играть на мне по ночам…
— ОЛИВИЯ! — Ботан, кажется, стал краснее своего борща в кастрюле.
— Уже двадцать лет как, — Оливия улыбнулась, подходя к Ботану сзади и сжав его ягодицу в руке. Ботан замер, будто его током ударило и с паникой во взгляде посмотрел на Брайна. Тому, казалось, было всё равно на нежности пары. Оливия отпустила пятую точку заучки и подошла к сейфу, стоявшему на кухне. Введя пароль, она вытащила несколько пачек купюр и начала их пересчитывать. Взгляд Оливии в этот момент был какой-то безумный, звериный. Она будто смотрела на добычу, полученную в кровавой бойне.
— Оливия, ты эти деньги хранишь дома, думаешь, их кто-то украдёт? — Ботан с недоумением смотрел на девушку.
— Ты ниче не понимаешь! — Оливия с диким восторгом перебирала бумажки у себя в руках.
— Она это небось каждый день делает, — улыбнулся Брайн. Ботан кивнул незаметно для Оливии.
— Так, я, короче, пошла в ванную. Мне надо руки помыть, — Оливия замялась. — Ботан, перевяжи Брайна пока, обработай ему раны и синяки.
Ботан выполнил просьбу и притащил на кухню коробку из-под обуви, служившую аптечкой. Оливия действительно скрылась за дверью ванной комнаты. Брайн как-то тускло смотрел на Ботаника, с какой-то болью и страданием. Ботаник интерпретировал этот взгляд несколько иначе:
— Тебе больно, да? Прямо совсем? — Ботан налил на вату перекись водорода и приложил к разбитой губе. Брайн помотал головой, положив руки на свои колени.
— Ты не скажешь правду. Это черта всех мужчин — терпеть боль молча. Она навеяна обществом. Хотя я не солидарен с этим, — Ботан оторвал бинт, смочил его и начал обматывать руку Брайна в зоне пореза.
— Дело не в боли. Я хочу тебе кое-что сказать. Это важно, — Брайн выдохнул, сжал кулаки и закатил глаза.
— Я знаю, что ты любишь Оливию. Я не осуждаю тебя. — Ботан наивно полагал, что дело в этом.
— Дело не в Оливии. Да, я люблю её, но я о другом. Ты помнишь ту тусовку, когда ты вернулся из больницы?
— Помню. Там ещё Осу убили. — Ботан вторым слоем замотал бинт.
— Да… Я знаю, кто убийца. Я скажу только тебе пока. Ты только молчи. Даже Оливии не говори. Поклянись мне, дай мужское слово, что будешь хранить эту тайну.
Ботан ничего не понял, но пообещал, что ничего не скажет.
— Убийца Осы сейчас сидит перед тобой, — Брайн раскинул руки в стороны, намекая на себя. Он произнёс это с холодным равнодушием и максимально хладнокровно посмотрел на заучку. По телу Ботана пробежала маленькая дрожь, пальчики затряслись, и бинт выпал из рук умника. Ботан в ужасе отодвинулся от Брайна подальше. Губы задрожали, а лицо побледнело, будто мрамор. Казалось, что ещё немного — и Ботан закричит от ужаса.
— Ты… зачем это сделал? — Ботан поднял бинт, не отрывая напуганных глаз от Брайна.
— Так было нужно, поверь мне. Я хотел хотя бы кому-то это сказать. Оливии я пока не смогу это рассказать… Ты понимаешь, что будет. А ты с самого начала догадывался, поэтому я решился. Прости меня за то, что я ударил тебя. Ты был прав, братишка, — Брайн провёл ладонью по гладкой щеке Ботана. Тот, находясь в оцепении, откинул руку с щеки и продолжил обработку травм.
Да, Оса был чужим человеком для Ботана, но его пугало то, что теперь он становится соучастником в преступлении, ведь утайка сведений тоже считается наказуемой. Он будет врать близкому человеку — Оливии, перед которой он и так сильно накосячил. Да и убийство уже было чем-то шоковым для Ботаника, который в силу своей детской неиспорченности был пацифистом до мозга костей.
Оливия вышла из ванной, вытерла полотенцем руки и подсела к парням.
— Как идеально ровно замотан бинт. Я восхищаюсь тобой, Ботан, — Оливия поцеловала его в щёку. Ботан улыбнулся, хоть и не совсем искренне.
***
У Слепого была одна важная миссия, связанная с делом, которое они начали с братом. Сегодня на одну из железнодорожных станций должна была прийти партия оружия, которое он должен был с огромной наценкой продать здесь, в Петербурге. Он уже был в пути. Была мысль подключить Брайна, раз они напарники, но проснулась алчность, которая начала душить его, будто старика.
Лесной воздух был особенно свеж и чист. Слепой гулял по дорожке, ожидая прибытия продавцов и нервно поглядывая на часы. Встреча была назначена на одиннадцать утра, было уже десять тридцать. Однако, к облегчению Слепого, приехали люди на крутых тачках с чемоданами. Он сразу по описанию узнал их.
— Вот, как и просили. Всё лучшего качества. — Один из них, молодой парень с щетиной открыл чемоданчик, где лежали патроны, пистолеты, ружьё нескольких видов. Слепой достал пистолет, зарядил его и выстрелил. Патроны были не холостые. Слепой протянул несколько пачек купюр, обмотанных канцелярскими резинками и поехал обратно.
***
Брайн остался у Оливии до полудня. Мог бы и подольше, просто черноволосая не выдержала и сказала:
— Быстро в травмпункт! Давай, давай! Нос сломали — он сидит.
Тяжело было находиться здесь с осознанием того, что он не смог сказать то, что хотел. Да и не скажет уже никогда. Смелости не хватит.
— Ты простила меня? — Брайн остановился на лестничной площадке. Оливия самодовольно улыбнулась:
— Я подумаю. Пока, — она хлопнула Брайна по спине. Оливия услышала чьи-то шаги по лестнице, вгляделась и узнала знакомые силуэты. Сизый с Чёрным решили проведать свою подругу.
— О, ребятки! Здарова! — Оливия пожала руки парням. — Есть что обсудить.
— По твоему спокойному настроению можно сделать вывод, что Брайн живой, — сделал вывод Сизый, потирая пальцами подбородок.
— Вы прямо гении, — Оливия имитировала восхищенный взгляд, проводя ребят в свою комнату. Она достала карту Питера, маркер, прицепила карту на стену и начала объяснять, будто в школе:
— Ребята, тут такое дело. В наших руках сосредоточено… Ботан! Найти процент этого числа от этого, — Оливия назвала нужные сведения. Ботан сделал расчёты и выдал ответ:
— Семьдесят пять процентов.
— Семьдесят пять процентов предприятий нашего района. Это дохера. Мы богаты, — Оливия обвела маркером значительную часть города. — Но я хочу, чтобы мы рэкетировали сто процентов, — Оливия обвела другим маркером оставшуюся часть. Сизый с Чёрным переглянулись. В их взгляде читалась одна и та же мысль: «Девушка сошла с ума».
Брайн воспользовался тем, что дверь в квартиру открыта, по счастливой для него случайности, вошёл тихонько назад и начал подслушивать разговоры друзей, чтобы впоследствии было что передать Слепому.
— Оливия, эти пятнадцать процентов заняты корешами с других банд. Нам могут предъяву кинуть. Давай не рисковать нашими жизнями?
— НАДОЕЛО! — Оливия кинула маркер на стол. — Я устала жить в этом кризисе. У нас есть деньги, но я хочу большего, понимаете? Чтобы ни в чём себе не отказывать и жить в роскоши! Да и заначка должна быть, на чёрный день. Кто знает, быть может, я сдохну завтра и…
Её гневную, эмоциональную как у актёра театра тираду прервал звонок телефона. Оливия посмотрела на заучку как-то угрожающе, пронизывая его взглядом и сказала холодно:
— Иди погуляй.
— Я пока разучу экзаменационную мелодию, — Ботан взял большую папку с нотами и ушёл к себе в комнату. Оливия поднесла трубку к уху и деловитым голосом президента сказала:
— Слушаю.
— Здравствуйте, вас беспокоит Алексей, вы контролируете мою торговлю, — раздался на том конце неуверенный писк котёнка.
— Да, помню, — Оливия заинтересовалась, села на диван, подперев голову ладонью.
— Вы оказываете услуги киллера?
— Нет, — Оливия помнила обещание, данное Ботану и соблюдала его свято до следующей фразы, которая заставила переменить решение:
— Плачу восемь тысяч долларов.
Оливия мгновенно переменила тон на воркующий и сказала:
— Данные какие-то есть об этом человеке?
— Адрес знаю. Фото есть. Примерные места, где он обычно ходит и время, когда он выбирается из дома.
— А зачем убить его нужно? Чисто из любопытства, — Оливия хотела понять, насколько веская причина, не соскочит ли этот гражданин в случае чего.
— Он отжал мой бизнес. Второй открывать хотели, помимо вот того, который вы знаете, — по голосу Алексея чувствовалось, что он встревожен и сильно волнуется. Оливию это умилило. — Но он переписал всё на себя, а мне не сказал. У него нет родственников, так что в случае его смерти весь бизнес перейдёт на меня.
— Окей, ясно. А откуда у вас восемь тысяч «зелёных»?
— Я продал квартиру в центре Петербурга. Сделка удачная была. Только сделайте всё по-тихому, не создавая шума.
— Сделаем всё в лучшем виде. Сроки? — задала последний вопрос Оливия.
— Две недели.
— Поняла. Спасибо. До скорых встреч, — Оливия повесила трубку. Сизый стоял и хмурился, как туча, будто понимая, о чём был разговор по обрывкам.
— Оливия, ты планируешь стать убийцей?
— Конечно. Восемь тысяч зелёных. Если вы будете со мной в деле, то тогда… — Оливия задумалась. — Так, восемь тысяч делить на четыре… По четыре тысячи зелёных на человека. Сейчас доллар где-то сто тридцать рублей… — Оливия взяла калькулятор.
— Пятьдесят две тысячи. Нормалёк.
— Оливия, ты обещала Ботану… — напомнил Сизый. — Разве деньги стоят его искренней любви?
Оливия махнула рукой. Для неё речь шла о каком-то смешном пустяке, какой и являлась для неё в данный момент чувства Влада.
— Господи, Сизый. Ботан всегда будет со мной. Куда он денется… — Она рассмеялась язвительно. Ребята поняли, что происходит что-то неладное. Они никогда не видели в Оливии такого равнодушного, наплевательского отношения к другим людям.
Но эта фраза оказалась роковой для Оливии.
— Оливия, я хотел узнать, будешь ли ты рыбные котлеты… — Ботан вошёл в комнату, и стало понятно, что он стоял за дверью и всё слышал. Оливия это поняла и растерянно пошевелила губами.
— Постой, ты не так понял… Я имела в виду… — Она взяла его за руку, но Ботан выдернул кисть и отошел шага на два. Чёрный обратил внимание на то, как Ботан посмотрел на Оливию: с горечью и болью, даже со злостью. Ненависть — это качество не свойственно для этого мальчика, божьего одуванчика.
— Ботан! — Позвала она в отчаянии. Ботан выбежал из квартиры, едва не столкнувшись с Мапсом, не переобуваясь из домашних сланцев, крикнув:
— Мы расстаёмся!
Оливия ещё немного постояла, посмотрев вслед Ботанику, на то, как закрывается за ним дверь и молчала. Никто к ней не лез с расспросами. Она кашлянула и сказала дрожащим голосом:
— Он передумает. Какое расставание… — Она сжала кулаки и продолжила обсуждение своих дел.
***
Брайн договорился по пейджеру о встрече со Слепым. Информации было более, чем достаточно. Слепой улыбнулся, получив сообщение от подопечного.
— Эх, Леночка, чувствую, что-то узнаю новенькое, — обратился он к пышногрудой стройной блондинке, лежавшей рядом с ним на кровати. Она погладила его по волосатой груди.
— Надеюсь, встретимся ещё хоть разок. — Он отдал ей деньги и встал с постели. Особо своему внешнему виду Слепой не уделял внимания: просто надевал футболку, одну и ту же, джинсы и поправлял рукой свои сальные русые волосы, в которых уже проглядывали седые корни. Он вышел из парадной, крутя головой по сторонам. Брайн пришёл минута в минуту. Он старался не встречаться взглядом со Слепым, но холодный глаз Слепого прожигал насквозь, хоть и один. Брайн держал ножик за спиной.
За ту ночь, которая прошла с похищения пришла лишь одна разумная мысль, вариант радикальный, но действенный: убить Слепого. Правда, Брайн не представлял, как он это сделает.
— Смотри, там кто-то вдалеке… Как бы не хвост… — окзабоченно произнес Брайн, а сам до боли в пальцах стиснул нож. Слепой настороженно взглянул вдаль, а Брайн, как разьяренный тигр, ринулся на него с ножиком наготове и уже был готов вонзить в сонную артерию Слепого, но тот будто инстинктивно почувствовал опасность, резко развернулся, выбил из рук Брайна нож мощным ударом и приставил его к горлу Брайна, вцепившись в его шею стальной хваткой.
— Убить меня решил? К брату отправить? Слушай, не советую. Не со-ве-ту-ю, — отчеканил он по слогам. — Но на первый раз прощаю. У тебя есть информация?
— Может, я денег заплачу? Я хочу разорвать договор, — Брайн перебирал ногами камушек.
— Тогда снова будем говорить на языке жестов в хижине.
Брайн осознал, что пути назад нет и выложил, как на духу:
— Оливия планирует рэкетировать все предприятия нашего района, отбить их из рук других группировок. Также ей поступил заказ на убийство. Она согласилась. Восемь тысяч долларов.
— А кто это был? Номерок не знаешь его? Отобью заказик! — Слепой потирал ладони, предвкушая деньги. Брайн дал листок с цифрами, Слепой убрал его в карман.
— Молодчинка. Отрабатываешь своё право на свободу, — Слепой по-отечески потрепал его по волосам. Брайн отвернулся.
***
Сизый и Чёрный покинули квартиру Оливии где-то в половине девятого вечера. Они поняли, что моральное состояние Оливии неплохое, даже после попытки насилия над нею и расставания с молодым человеком и ушли по домам.
Ботан вернулся около десяти вечера. Оливия побежала с ним говорить, стараясь держать себя холодной и властной, но она дико боялась, что он уйдёт навсегда.
Ботаник её игнорировал, затыкал уши, уходил в комнату и запирался. Оливия поняла: дело плохо.
