***
— У меня есть предчувствие, что у нее будет припадок, — проговорила Ксюша, когда мы подъехали к дому ее мамы. — У кого из них? – улыбнулась я, довольно щурясь от ощущения тяжести ее руки на своем бедре. – У твоей мамы или у Альки? — Черт, да у них обеих, — проговорила она и нервно усмехнулась. – Я хочу поговорить с ней без Альки, поэтому сначала спущусь с ней, а потом вернусь обратно. — Хорошо, — кивнула я. – Мы будем тут, на площадке, — я показала рукой на небольшую детскую площадку во дворе дома. — Ладно, — Ксюша вздохнула, словно собираясь с силами, и потянулась к ручке, когда я остановила машину. — Подожди, — я повернулась к девушке, задержав ее. Ксюша выглядела… напуганной. Но полной решимости. — Что? – спросила она, сдвинув брови. — Прежде всего – выдохни. Ты кажешься очень бледной, — усмехнулась я. – Ты переживаешь, что твоя мама будет против? — Не то чтобы… — отвела взгляд девушка. – Просто… Это будет неожиданно. Все это вообще неожиданно, но… — Послушай, — я взяла ее за руку. – Твоя мама наверняка желает тебе счастья. И не будет против. Тем более, ты не в другую страну собираешься. — Я знаю, да, — закивала Ксюша. – Просто… Вчера все казалось намного проще. А тут… Мама, работа, детский сад… Бывший муж, черт бы его побрал, — пробормотала она и сжала сумку в руках. – Это немного нервирует. Я облизала губы и проговорила, стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее: — Может, ты поторопилась, приняв это решение? Я бы не хотела давить на тебя… — Нет-нет-нет, — довольно бодро перебила меня Ксюша, быстро повернувшись ко мне. – Не смей снова брать все на себя. Я справлюсь. Я уверена в своем решении, просто… Это не просто, — улыбнулась она произнесенному каламбуру. – Все будет хорошо. Это было не под властью эмоций или чего-то такого. Я правда хочу этого. Хочу быть с тобой. Несмотря на то, что со стороны это кажется сущим сумасшествием. Но я хочу этого. Впервые в жизни я хочу рискнуть, потому что… Потому что то, что на кону, действительно стоит этого. И просто… придется проделать большую работу перед тем, как все это… Ну, случится. Но я справлюсь. А ты… Просто будь рядом, ладно? Я улыбнулась ее искренности в глазах и, наклонившись, поцеловала ее в уголок губ. — Обещаю.***
Я увидела, как открылась подъездная дверь, и как из нее вышли два самых важных для меня человека. Аля начала вертеть головой, поправляя желтую шапку с миньоном. Мой рот невольно растянулся в улыбке. Я выбросила недокуренную сигарету и оперлась на капот машины. Ксюша наклонилась к Але и что-то шепнула ей на ухо, указав в мою сторону. Девочка повернулась и… я увидела, как вытягивается ее лицо, как распахиваются небесно-голубые глаза, как приоткрывается маленький ротик. И в следующее мгновение она уже неслась ко мне с диким криком: — Саша!!! Я тут же двинулась ей навстречу, широко расставив руки. Когда подхватила ее, то закружила, смеясь от звонкого визга, что она издавала. — Я смотрю, вы действительно скучали друг по другу, — улыбнулась Ксюша, когда подошла к нам, все еще обнимающимся и орущим. — Мама, почему ты не сказала сразу, что Саша приехала?! А ты когда приехала? Ты надолго? Ты будешь жить у нас? Мам, пусть Саша живет с нами, ну, пожалуйста! – затараторила Алька, а Ксюша покраснела. — Так, поболтайте тут пока, я скоро вернусь, мне нужно с бабушкой поговорить, — ответила Ксюша и, чмокнув дочь в щеку, задержала взгляд на мне, словно раздумывая, стоит ли сделать со мной то же самое. Я видела ее растерянность и решила помочь. — Мы тебя ждем, — тихо проговорила я, давая понять, что проявлять чувства на улице ей вовсе не обязательно. Я вполне могу обойтись без этого. — Хорошо, — благодарно улыбнулась она и направилась обратно в подъезд. — О чем они будут говорить? – тут же спросила Алька, глядя на спину своей мамы. — Узнаешь чуть позже, — улыбнулась я. – Ну, что? Поиграем в пиратов? *** — Как все прошло? – спросила я уже вечером, когда после прогулки мы вернулись в квартиру Али и Ксюши. Из-за того, что Алька везде была с нами, нам не удалось ничего обсудить раньше. А сейчас девочка сидела в комнате, раскрашивая новый альбом. — Знаешь, — задумчиво проговорила Ксюша, — неплохо. Мне кажется, мама решила, что я нашла себе там кого-то. В Москве, в смысле, — пробормотала девушка, увеличивая нагрев конфорки. — О! А ты нашла? – игриво спросила я, вытягивая ноги. — Очень смешно, — фыркнула Ксюша, закатив глаза, но не сумев скрыть улыбку. — Да ладно? Расскажи мне… об этом человеке, — я улыбалась, глядя на нее, стоящую в фартуке с половником в руке. — Ты действительно хочешь это знать? – подняв бровь, она повернула голову, продолжая помешивать что-то в кастрюле. — Мне интересно, — кивнула я, гадая, куда приведет нас эта маленькая игра. — Ну ладно, — Ксюша отложила поварешку и вытерла руки о полотенце. – Она… Знаешь, она… — Постой-постой, — перебила я ее с совершенно диким выражением лица. – Что значит «она»?! Это что, женщина?! — Идиотка, — рассмеялась Ксюша и тут же оказалась возле меня. Руки уже привычно обняли ее за талию, притягивая ближе. Я погладила ее поясницу, опустилась к ягодицам и слегка их сжала. — Эй, — шутливо погрозила она пальцем. – Никаких домогательств, пока мисс любопытный нос не спит, — напомнила мне Ксюша. Уже ранее Алька чуть не застукала нас за жарким поцелуем. Благо ее топот мы услышали и успели отскочить на приличную дистанцию. Мы сразу решили, что никаких вольностей в отношении друг друга при Альке позволять не будем. По крайней мере, откровенных. — Она очень увлечена новым альбомом с раскрасками, — пробормотала я, развязывая ее фартук и закидывая его за плечо Ксюши. — Ты уверена в этом? — Абсолютно, — я подняла ее футболку и осторожно поцеловала живот. Конечно, я не собиралась идти дальше. Я не идиотка. Просто… хотелось почувствовать ее тело. Хотя бы немного. Ксюшины пальцы ласково взъерошили мои волосы, а я продолжала оставлять дорожку из поцелуев на ее животе, постепенно поднимаясь к груди. — Черт, — выдохнула девушка и сильнее сжала мои волосы. — Я так тебя хочу, — не сдержалась я и щекой коснулась кожи ее живота. Желание проснулось быстро. Слишком быстро. И я не была к этому готова. Я надеялась на легкий флирт, а вылилось все в жажду секса. В этот момент я услышала, как дверь в Алькину комнату хлопнула, и резко отстранилась от Ксюши, опуская ее майку обратно. — Саш, смотри, как получилось! – девочка подбежала ко мне и сунула альбом с готовой картинкой. Я мельком взглянула на Ксюшу, которая была красная как рак. И принялась чересчур увлеченно разглядывать рисунок, а сама Ксюша вернулась к плите. — Здорово! Очень красиво, — немного слукавила я. Нет, картинка была красивой, просто Алька была маленькой и не могла соблюдать границы рисунка – карандаш выходил далеко за контуры, и это меня немного… дестабилизировало. Но я старалась сохранить спокойное выражение лица. — Пораскрашивай со мной, Саш, — Аля потянула меня за руку, и я поняла, что лучше мне согласиться. Иначе я рискую нарушить свое же правило – никакого секса, пока рядом дети. — Конечно, — кивнула я под Алькин радостный вскрик. – Беги, я сейчас подойду. Девочка с визгом унеслась обратно в комнату, а я встала и подошла к Ксюше, которая что-то резала на разделочной доске. — А с тобой мы закончим позже, — прошептала я ей на ухо и победно улыбнулась, увидев, как приоткрылись ее губы. Легко поцеловав ее в шею, я вышла из кухни, широко улыбаясь.***
Алька, в общем-то, спокойно отнеслась к новости о переезде. Точнее, ее обрадовала возможность жить какое-то время всем вместе, а расстроили ее всего два обстоятельства: то, что она не сможет видеться с бабушкой и своими друзьями в саду, а также то, что мы не дали мгновенного согласия завести какое-нибудь животное. Но в целом, все было спокойно. Я уложила Альку спать, почитала ей книгу, и когда девочка засопела, обнимая многострадального Хей-Хея, которому Ксюша уже дважды пришивала голову, я погасила ночник и вышла из комнаты. — Я скучала по тебе, — прошептала Ксюша, когда я после душа улеглась рядом с ней. — В самом деле? Насколько сильно? – усмехнулась я, чувствуя ее горячие губы на своей шее. — Сейчас узнаешь, — пробормотала она и переместила свой рот сначала к уху, а потом стала опускаться вниз. Словно натянутая струна, нервы вибрировали, сигнализируя, как в момент опасности. Я не понимала почему, но что-то не давало мне возможности расслабиться. Конечно, я хотела ее, я хотела доверить ей свое тело так же, как и сердце, но… просто не могла. Я не знала причин этой скованности, но осознавала, что близка к панической атаке. Поэтому я потянула ее наверх и поцеловала. Девушка, безусловно, поняла, зачем я это сделала, и через несколько секунд все-таки оторвалась от моих губ, озадаченно посмотрев мне в глаза. — Я что-то сделала не так? – проговорила она, слегка смущаясь. — Н-нет, — замотала я головой, не имея даже хоть какой-нибудь идеи в голове, как все это объяснить. – Просто… У меня с этим небольшие сложности, — пробормотала я, проклиная себя. Идиотка. — Сложности? Ты… Ты выступаешь только… — я слышала, как она сглотнула, но продолжила. – В активной роли? — В… активной роли? – не поняла я, а в следующую секунду до меня дошло. – А, нет. Я… Нет. Просто… — тяжело вздохнув, я чуть отодвинулась. – Мне… Мне просто нужно время. Она посмотрела на меня долгим взглядом, но все-таки кивнула. Я снова притянула ее к себе и поцеловала. — Извини, ладно? – я перевернула нас и оказалась сверху. — Ну, не знаю… — протянула Ксюша. – Вероятно, потребуется что-то посущественнее, чем простое «извини»… Я рассмеялась и подняла ее руки, заводя их ей за голову. — Я готова приступить к делу. — Отлично, — выдохнула она и закрыла глаза.***
Я держала в руках лист бумаги, снова и снова пробегаясь по нему глазами, вчитываясь в каждую букву. Нет, конечно, в мою голову закрадывалась мысль, что «Аля» — это сокращенный вариант имени, но, черт возьми, я никак не могла понять, почему я никогда не спрашивала Ксюшу об этом. Еременко Александра Александровна. Меня не удивила фамилия – я знала, что Ксюша вернула себе свою девичью после развода, а сама Алька родилась, когда ее родители уже не были в браке. Но… Александра? Точнее, Александра Александровна? — Ты чего застыла? – Ксюша появилась, как из ниоткуда, и я вздрогнула. Пока Алька проводила последние дни перед отъездом с бабушкой, мы активно собирали вещи. Распределяли, что берем с собой, а что отправим отдельно – в основном, это была мебель из детской и вещи. А сегодня мы разбирали бумаги и документы. И когда мне досталась папка, в которой я обнаружила Алькино свидетельство о рождении, то, мягко говоря, меня это удивило. — Я… — встряхнув головой, я хотела убрать бумаги, но Ксюша уже увидела, что именно я держу в руках. Ее щеки покрылись румянцем, а сама девушка явно смутилась. — Эм… Это… Я… Это… — Это свидетельство о рождении, — выдохнула я, глядя на Ксюшу. — Да, — кивнула она и больше не сказала ни слова. — Значит, Александра Александровна? – сглотнув, я наклонила голову. – Но… Почему? Ксюша нервно улыбнулась и взяла документ из моих рук, глядя на него так, словно видела его впервые. — Если я скажу, что была поклонницей «Москва слезам не верит», это будет похоже на правду? – смущенно усмехнулась она, продолжая рассматривать пропечатанные буквы. — Не особо, — честно ответила я. – Это же не совпадение? Я просто… не понимаю. Ксюша вздохнула и уселась на большой строительный мешок, в который были сложены вещи, что готовились к отправке. — Я... Это сложно объяснить, — пробормотала она, уставившись на свои руки. — Ты можешь попробовать. После некоторой паузы она все-таки заговорила. — Понимаешь, когда Алька только родилась, я… Ну, у меня была… депрессия, — покачала она головой, словно пыталась подобрать правильное слово. – Я лежала в роддоме в общей палате с ребенком на руках, понимая, что все, что есть в моей жизни, это несостоявшиеся планы, развод и полное отсутствие перспектив. Я сразу решила, что дам ей свою фамилию, потому что… Ну, нас с ее отцом ничего не связывало, и он не собирался участвовать в ее жизни. А имя… Просто в тот момент я отчаянно вспоминала тебя, — призналась девушка, пожав плечами. – Не знаю почему, но я постоянно думала о том, что ты бы так никогда не поступила. Ты бы никогда меня не оставила, заявив, чтобы я «разбиралась со своими проблемами сама». Ты бы никогда… не назвала ребенка проблемой. Я была в этом уверена. Понимаешь, ты всегда была… эталоном. Благородства, доброты, какой-то жертвенности. И… Мне захотелось как-то отплатить тебе, что ли. Просто для себя. Зная, как я вела себя, как относилась к тебе, как поступала… Казалось, что это – меньшее, что я могу сделать. Но… — она криво улыбнулась, — В какой-то момент поняла, что просто не могу называть ее твоим именем. Просто… не получалось. Поэтому… — Ксюша пожала плечами и сдвинула брови. – Поэтому она стала «Алей». Да и Александра Александровна… По-моему, очень неплохо звучит, как думаешь? — Да уж, — усмехнулась я. – Весьма неплохо. Ксюша поднялась на ноги и посмотрела мне в глаза. — Я никогда не думала, что… Что вообще встречусь с тобой снова. И тем более, что… у нас что-то будет. И казалось, что ее имя как-то свяжет нас. Как моя вечная благодарность тебе за то, что ты была в моей жизни. За все то, что ты сделала. В голове было множество слов, которые мне хотелось ей сказать. Я испытывала смешанные чувства – от какой-то больной радости до слабого отчаяния, но сказать смогла только короткое: — Я тебя люблю. И притянув ее к себе в объятия, уткнулась носом в мягкие волосы.***
— У нас будет почти три дня, чтобы вы немного освоились – в понедельник мне нужно выйти на работу. Начальство уже намекает, что и так было достаточно благосклонно, когда отпустило меня в незапланированный отпуск, — проговорила я, глядя, как Алька разрисовывает картинку в альбоме, сидя на нижней полке в купе. – Так что в выходные у вас будет экспресс-тур по столице. — Нам необязательно делать это сразу же, как приедем, — ответила Ксюша, двигая бутылку с водой ближе к окну. – Ты наверняка захочешь отдохнуть перед работой. — Ну, мы не будем делать это сразу же, — усмехнулась я. – Первым делом вам придется познакомиться с моей мамой и дядь Мишей. Ксюша уставилась на меня, мгновенно покраснев. — Ты… уверена, что это хорошая идея? – сдавленно проговорила она. — Мама уже взяла с меня слово, так что… — я пожала плечами. – Тебе не о чем волноваться. Она у меня классная. — Я не сомневаюсь, — пробормотала Ксюша, — просто… — Что? — Она же… Ну, она в курсе..? – она многозначительно посмотрела на меня, чтобы я точно поняла, о чем идет речь. — О, она в курсе, — кивнула я. — И про… нас тоже? — И про нас тоже, — снова утвердительно ответила я. — М-м-м… Обо всем? – уточнила девушка, и в этот раз я не была уверена, что конкретно она имеет в виду. — Обо всем? — Ну, я имею в виду… Обо всей… истории? Или только о… последней части? — Вообще-то, обо всей. А что? — Я так и знала, — Ксюша вздохнула и прикрыла глаза. — Эй, — я наклонилась и тронула ее за коленку. – Что не так? — Я просто… — девушка покачала головой и слегка улыбнулась. – Мне немного стыдно. Точнее – довольно много стыдно, но… — Стыдно? – прервала я ее, нахмурившись. – О чем ты говоришь? — Саш, красиво? – Аля потянула меня за толстовку, и я перевела взгляд на девочку. — Очень, малыш, — я улыбнулась и поцеловала ее в затылок. – Вот тут еще подкрась, и повесим на стену. — Правда? Можно? – глаза Альки загорелись. — Конечно, — я снова улыбнулась и, убедившись, что ребенок вновь увлечен делом, перевела взгляд на Ксюшу. – Так о чем ты? За что тебе стыдно? Что ты… мы… Ну, ты понимаешь. — Нет же, — покачала она головой. – Мне стыдно за… прошлую себя. Видит Бог, я не горжусь тем, как вела себя по отношению к тебе. И честно, искренне не понимаю, как за все это время ты меня просто не возненавидела, но… твоя мама наверняка считает, что я какая-то наглая меркантильная… нехорошая женщина, которая снова играется с ее дочерью и, более того, еще и приперлась в Москву, чтобы пить ей кровь, — пробормотала Ксюша, прикрывая глаза. Я долго смотрела на девушку, а потом рассмеялась. — Вот такой ты себе кажешься, да? — Саш, я понимаю, как это выглядит со стороны, — простонала она. – И я на месте твоей мамы посоветовала бы держаться тебе от меня подальше. — Ну, моя мама… неординарный человек, — пожала я плечами. — И что это значит? — Она посоветовала мне вернуться за тобой. За вами. Ксюша вытаращилась на меня, словно не узнала. — Ты… Ты серьезно? — Абсолютно, — кивнула я. – Она… Она помогла мне увидеть ситуацию с другой стороны, — не вдаваясь в подробности, ответила я. – И это сработало. — Ну, в таком случае, может, у меня и есть шанс заслужить ее доверие, — пробормотала девушка, спиной упираясь в стену купе. — Я уверена, все будет хорошо, — постаралась я ее успокоить. – Так, — повернувшись к Альке, я улыбнулась, – а когда моя очередь раскрашивать?***
Аля уже видела десятый сон, когда мы только закончили водные процедуры. В поездах самое неудобное – это туалет. Загибаться и показывать настоящие акробатические этюды, чтобы хоть как-то привести в порядок свои интимные места – то еще удовольствие. Но у меня был богатый опыт, так как самолеты были абсолютно неприемлемы – мой невроз давал большой простор фантазии в отношении аэрофобии. При одной только мысли о стальной птице у меня подкашивались ноги и переставало хватать воздуха в груди. А моими самыми яркими ночными кошмарами были сны именно о путешествиях на самолете. Когда я вернулась из туалета, Ксюша расправила наши временные койки, постелив выданное проводницей белье. Я взглянула на часы и поняла, что нет еще даже полуночи. — Может, фильм посмотрим какой-нибудь? – предложила я, усевшись с краю на свою полку. – Я что-то скачивала на ноутбук. Ксюша подошла и села рядом со мной. — Фильм? – с усмешкой спросила девушка, глядя на меня своими невозможно красивыми глазами, которые в тусклом свете купейной лампы казались темными. – Я целый день не имела возможности прикоснуться к тебе, а ты хочешь посмотреть фильм? – ее бровь поползла вверх. Моя же – дернулась. — Ну… Я… Алька тут, — прошипела я, стараясь контролировать свой голос, почувствовав ее теплые пальцы под футболкой. — Моя дочь очень крепко спит, — прошептала Ксюша и потянула меня за майку, укладываясь на подушку. Когда я оказалась сверху, то не спешила что-то делать. Просто смотрела на ее лицо – на открытые доверчивые глаза с этим так полюбившимся мне прищуром. На трепетно вздрагивающие ресницы. На тонкую морщинку между бровей. На легкую еле заметную складку у губ. Вторая становилась отчетливее, когда девушка улыбалась. И кто-то назовет это недостатками или изъянами во внешности, но мне все это нравилось. Нравилось безусловно. Было ощущение, что, напротив, это придает ей какой-то шарм, какую-то естественность. И я не смогла промолчать и не сказать ей об этом. — Ты такая красивая. Казалось, даже в полумраке я разглядела, как щеки Ксюши заалели. Она смутилась и попыталась отвернуться, но я остановила ее, заставив посмотреть на меня. — Невероятно красивая. Она взяла мое лицо в ладони и притянула к себе, легко коснувшись своими губами моих.***
Мы лежали в темноте, а купе изредка освещалось всполохами света от поездов, проезжающих по соседним линиям, или фонарей на промежуточных станциях. — Мне все еще не верится, — проговорила Ксюша и теснее прижалась ко мне, обняв за талию. — Ты о чем? – я положила руку ей на поясницу, начиная медленно поглаживать все еще разгоряченную кожу, которая совсем недавно плавилась под моим языком. — Ну… Обо всем, на самом деле, — усмехнулась она. – О тебе, о… нас, о переезде… Обо всех этих переменах. Все произошло так быстро. Вот я только вышла с работы, в очередной раз пытаясь понять, что мне делать и как жить дальше, осознавая, что я снова тебя потеряла. И в следующий момент я уже в купе поезда по дороге в Москву. Я помолчала несколько секунд, а потом ответила: — Я сделаю все, чтобы ты не пожалела о своем решении. Ксюша повернула голову и заставила взглянуть на нее. — Я думаю об этом же. Через мгновение она моргнула и нахмурилась: — В смысле не о том, что я могу пожалеть, а наоборот. — Наоборот? – не поняла я. Ксюша вздохнула и перевела взгляд ниже, куда-то на шею. — Я… Мне бы не хотелось, чтобы ты пожалела об этом решении. — Я? – я не смогла скрыть удивления в голосе. – Почему ты думаешь, что я могу пожалеть? – даже сама мысль об этом казалась мне смехотворной. — Саш, ты… — она снова вздохнула, а ее пальцы остановились, перестав нежно поглаживать кожу на моем животе. – Ты ворвалась в мою жизнь, как поезд, который несется вперед и сносит все на своем пути. И я действительно думаю, что на самом деле у меня не было другого варианта, кроме как прыгнуть под этот поезд. Но… Что, если в один момент ты поймешь, что все это не то? Что в теории все было красивой сказкой, а сама реальность окажется совсем другой? Зная тебя, твое гипертрофированное чувство благородства, ты просто не сможешь сказать обо всем, думая, что подведешь меня этим. Будешь делать вид, что все хорошо и прекрасно, что ты счастлива, хотя на самом деле не будешь. А я… Я действительно хочу, чтобы ты была счастлива. Просто я… Не знаю, — в ее выдохе был такой груз, такая неразрешимость, что мое сердце сжалось. – Я хочу, правда хочу сделать тебя счастливой. Но не уверена, что смогу. Не уверена, что заслуживаю этого самого счастья с тобой. И меня до чертиков пугает, что ты когда-нибудь тоже это поймешь. Она подняла взгляд на меня, и я различила в ее глазах застывшие слезы. Перевернувшись на бок, я положила одну ладонь ей на щеку, коснулась полной нижней губы, ощущая подушечкой большого пальца эту мягкость и нежность. А потом посмотрела ей в глаза. — Я бы отдала все, чтобы ты раз… Хотя бы раз посмотрела на себя так, как смотрю на тебя я. Увидела себя такой, какой я тебя вижу. Тогда ты бы все поняла. Я ждала этого момента долго. Очень долго, если быть совершенно честной. И я не дам тебе все испортить из-за глупых страхов. Она ответила на поцелуй так, словно в нем заключалось спасение ее жизни. Перевернулась, оказавшись сверху, и прошептала: — Ты парадокс. Мой личный необъяснимый парадокс. Рядом с тобой мне безумно страшно и так же мучительно спокойно. — Предлагаю сосредоточиться на последнем, — пробормотала я и снова увлекла ее в поцелуй.