Осколки моего счастья

Поцелуй с солёным вкусом слёз, набирающий обороты с каждой секундой. Софи обнимала Паркера так крепко, словно боялась, что он исчезнет в ту же секунду и больше никогда не вернётся. Неведомая сила тянула их друг к другу, заставляя творить ужасные вещи, действительно ужасные, они оба отдавали себе в этом отчёт. Но что-то изменить... Не в силах. Никто. Каждый чёртов раз, когда они сталкивались вот так, выдержка летела во все стороны, заставляя забыть о правильности и каких-то приличиях. Они просто растворялись друг в друге, наплевав на мир вокруг. Софи дрожала в руках Паркера, словно сидела на электрическом стуле, пронзаемая тысячами вольт. Руки не слушались, бездумно цепляясь за рубашку брата, а слёзы только сильнее стекали по щекам от осознания собственной беспомощности перед этими чувствами. Паркер сдался. Она тоже. Бороться не было никаких сил, и парень поднял обнаженную Софи на руки, усаживая ее на комод, стоящий в просторной гардеробной. Девушка вздрогнула от соприкосновения горячей кожи с холодной поверхностью и подняла заплаканные глаза на Паркера, на лице которого отражалось сумасшедшее желание, и ничего кроме. Они не жалели. Не в такие моменты. Жалели после, когда расставались и не виделись месяцами, но в моменты страсти... Нет. Потому что это настолько прекрасное безумие, что ему хотелось отдаваться, даже понимая, какие могут быть последствия. Соф освободила Паркера от рубашки, пока он сам справлялся с ремнем и джинсами, и снова вздрогнула, когда он подошёл вплотную, прижимаясь всем телом. — Не шуми, хорошо? — прошептал он в самые губы, оставляя на них мягкий и чувственный поцелуй. — Родители не зайдут, но они все ещё внизу. — Хорошо, — она кивнула, пытаясь справиться с вылетающим из груди сердцем, и вновь прильнула к нему в поцелуе. Соф подавила стон и укусила Паркера за нижнюю губу, когда он соединил их тела, и крепко сжала руками предплечья парня, стараясь не потерять сознание от переизбытка чувств. — Маленькая моя... — шепнул Паркер, и сделал осторожный толчок, любуясь гримасой удовольствия, отразившейся на лице Софи. Она кусала губы и жмурилась, чтобы не застонать вслух, но тихие всхлипы все же срывались с пухлых губ, заставляя Паркера влюбляться в неё только сильнее. Всепоглощающая страсть, не похожая ни на что. Сумасшедшие эмоции, отдающиеся приятным покалыванием по всему телу, невероятно сильные чувства и нежность, такая невозможная нежность... Они двигались в одном ритме навстречу друг другу, растворяясь в моменте и наслаждаясь любовью на собственном, особенном уровне. Софи тихо стонала в горячие поцелуи, до боли сжимая плечи Паркера, пока его пальцы блуждали по возбуждённому клитору, доводя девушку до края. Он целовал её везде, где мог дотянуться, чтобы подольше сохранить на губах любимый вкус, который опьянял хлеще любого алкоголя. Хотелось схватить её, сжать в объятиях и увезти туда, где их никто не будет знать, видеть, осуждать, не понимать... Просто жить спокойную жизнь, не думая о проблемах. — Ты такая красивая, — шепнул Паркер, оставляя горячий поцелуй на тонкой шее Софи, отчего она в ту же секунду содрогнулась, теряя очертания мира от сумасшедшего оргазма, накрывшего лавиной. — Паркер... — она простонала его имя еле слышно, но так сладко, что Паркер мог смело назвать это самым красивым, что ему когда-либо приходилось слышать. — Я люблю тебя... Она сказала это, с болью заглянув в родные глаза. Знала, что он будет злиться. Знала, чем все это кончится. Знала, но молчать невозможно о невысказанных чувствах, носить всё это внутри очень тяжело. — Соф, — рыкнул Паркер, сильнее вжимая пальцы в кожу её бедер. Он снова сорвался. Снова поддался чувствам, подставляя свою маленькую сестрёнку, которая снова будет лить слёзы. Он сам виноват во всем, он не даёт им забыть друг друга, не даёт остыть, не даёт шанса на исправление ошибок. Он мужчина, он не должен был дать этому случиться. И её признание... Эти слова, словно острые лезвия, вонзающиеся в самое сердце до сумасшедшей боли. Нельзя было этого допустить. Но он допустил. И ненавидел себя за это. — Прости меня, — прошептала Софи, отстраняясь от Паркера и спрыгивая с комода, едва удержавшись на трясущихся ногах. Слёзы снова застилали глаза, поэтому она хотела скорее уйти, чтобы не показывать свою слабость. Девушка подняла с пола ранее упавшее полотенце, чтобы завернуться в него, но сильная рука Паркера, схватившая запястье, не дала сделать лишних движений. Он резко развернул девушку к себе, прижимаясь лбом к её, и заглянул в глаза так пронзительно, что стало немного страшно. Она боялась, что он снова начнет винить себя, кричать, что он дурак, или что-то в этом духе, но... — Я люблю тебя. Люблю, Соф, так сильно люблю. И только поэтому я... Я не появлюсь больше. Живи, пожалуйста, радуйся, влюбись и будь счастлива. Я не буду тебе мешать, не совершу больше ошибок, не буду стоять у тебя на пути. Я уеду, ладно? Ты знаешь, где меня найти, но не ищи, прошу. Я не буду прятаться, но не приезжай. Дай себе шанс быть счастливой, прости меня за всё, что я сделал, прости, что испортил твою жизнь, маленькая... Прости. Он коротко коснулся губами её лба, поцеловал в нос, и оставил самый нежный и чувственный поцелуй на сладких губах. А потом ушел. Тихо, даже не попрощавшись.

***

До утра. Встречая рассвет на балконе, заливаясь очередным литром слёз. Она плакала до утра, бесцельно бродя по комнате, изредка заглядывая в ванную, чтобы умыться, и на балкон, подышать воздухом. Глупые мысли, острая боль, непрекращающийся поток слёз и сумасшедшее одиночество. Паркер ушел всего несколько часов назад, но Софи знала, что он не вернётся. Ведь он всё время винил себя, и если решил, что им лучше больше не видеться, то он сделает все, чтобы так и произошло. Сильная обида душила, Софи не могла сделать лишний вдох, чтобы хотя бы попытаться прогнать истерику. В каком-то тумане она достала из тумбочки давно открытую пачку сигарет и затянулась горьким дымом, тут же закашлявшись почти до приступа. Она была в отчаянии. Не знала, что делать, и как правильно поступить. Только плакала, ощущая себя невероятно слабой, разбитой. Потерянной... Утром, когда Соф лежала на кровати, укутавшись в одеяло, и даже не моргала, в её комнату открылась дверь. Мама никогда не поднималась в спальню дочери, но, почувствовав неладное, решила наплевать на собственные принципы. Она открыла дверь и нахмурилась, почувствовав запах сигаретного дыма. Нахмурилась ещё сильнее, увидев разбитую дочь, которая даже не отреагировала на вторжение в личное пространство. Мама присела на край кровати, погладила дочь по волосам и с грустью заглянула в глаза, полные боли и отчаяния. — Дочь? — она прошептала, продолжая гладить ту по голове, словно маленького запутавшегося ребёнка. Соф не ответила. Молчала, пустым взглядом глядя перед собой. — Малышка, куда уехал Паркер? Я видела его ночью, но он ничего не сказал мне... — Он... — Софи сильнее сжалась в комок, подтянув одеяло к подбородку. — Он не вернётся больше. Он ушел. — Что-то случилось? — осторожно спросила мама, не понимая, как реагировать на происходящее. Из глаз Софи потекли слёзы, и она поняла, что бесполезно что-то спрашивать у дочери. Она всё поняла. Она всё поняла...