***
Меня никто не винил. Отец Куроо обнимал меня каждый раз, когда видел. Он приглашал меня к ним на обед множество раз, но мне было стыдно появиться там. Хотя мама Куроо сказала, чтобы я не винила себя, я не хотела тревожить итак незатягивающиеся раны. По рассказам его родителей, в комнате парня все ещё пахнет им. Вещи лежат так, будто Тецуро скоро вернется. Если я там снова появлюсь, то, скорее всего, не смогу уйти. И во всем виновата я. И черт меня дернул посмотреть записи в его дневнике. Знала же, что поступаю неправильно. Но, пока Куроо был на кухне, я заглянула. Честно, одним глазком. Но этого хватило. Только увидев адрес и номер Сиоми, в ушах зазвенело. Я знала, что они шепчутся у меня за спиной, но не придавала этому значения. Надеялась, что Тецуро все еще меня любит. Конечно, любит! Как я могла усомниться в этом? Усомниться в нем? Я была ослеплена ревностью. Не став разбираться, я схватила пальто и выбежала на лестничную площадку. Видимо, услышав хлопок двери, парень выбежал за мной. Я дернулась и отвернулась. Куроо подошел ко мне со спины и обнял за плечи. Я вырвалась. — Что случилось, пупс? — этот голос сводил меня с ума. — Спроси у Сиоми, — размазывая злые слезы по щекам, выкрикнула я и помчалась вниз. Он побежал за мной. Я не знала, куда бегу, лишь бы подальше от этой пронизанной фальшью любви. Его шаг стал громче, и я дернулась на дорогу, успев проскочить перед грузовиком. Резкий и оглушительный сигнальный звук автомобиля. Дикий грохот. Чьи-то ругательства. Все вокруг смешивается из-за моих слез, но я заставляю себя обернуться. Обернуться и увидеть, как Куроо падает к моим ногам. Куда вместе с ним уже упало мое сердце. Кажется, что оно до сих пор валяется где-то на той дороге. Его переезжают машины и пинают прохожие по тысяче раз на дню. А я не даю ему расслабиться, сдавливая, почти физически ощущая, как оно бьется все медленнее. И вся эта глухая, ноющая боль отдается по всему телу. Позже была больница. Там я познакомилась с его лучшим другом Кенмой. Потом часы ожидания и тихие всхлипы его матери. Я помню, как врачи сочувственно качали головами и разводили руками, а Кенма тихо плакал у меня на плече. Позже я устроила Сиоми, которая примчалась через четверть часа, жуткую истерику с выяснением отношений на повышенных тонах. Заикаясь и почти плача, она рассказала про его подработку. Про бессонные ночи в надежде успеть накопить к моему Дню Рождения. Черт, он просто хотел исполнить мою мечту. Огромный мольберт со штативом, о котором я грезила чуть ли не с младенчества. А Сиоми была работодателем. Она могла договориться с кем угодно, чтобы его взяли на работу. Видимо, Куроо очень сильно меня любил. Часами гуляя вдали от дома, я постоянно думала о нем. Как же мне его не хватает. Глаза снова защипало. В тридцать седьмой раз за день. Не то, чтобы я считала. Во всем, что случилось виновата я. И зачем мне теперь жить без него? Я мечтала о простом, домашнем счастье. И сама же эту мечту разбила. Разрушила, перестав ему доверять. Ноги сами привели меня на пристань. Закат. В этом месте он особенно красив. Столько воспоминаний. Год назад он впервые меня поцеловал. Через месяц заявился ко мне на порог с букетом лилий, не зная, что у моей мамы на них аллергия. Забавно было наблюдать, как она, чихая и чертыхаясь, ставила цветы в вазу. Бои подушками, и перья по всей квартире. Прогулки ночью. Поцелуи под дождем. Вечера фильмов. Он смотрел со мной мелодрамы, хотя терпеть их не мог. Огромный торт на его День Рождения в виде нашей фотографии. Маме было больно смотреть, как мы его едим. Он валял меня в сугробах, подкладывал снег зашиворот, а я злилась на него, обижалась. Глупая. Но я так любила его. Больше жизни. Недавно Куроо предложил съехаться, а я все медлила с ответом. И так и не ответила. И уже никогда не отвечу. Ветер трепал мои волосы и ласково обдувал лицо. Завтра его похороны, но я на них не пойду. Я знаю, что это оскорбит его память. Что это грубо по отношению к его матери. Что это эгоистично по отношению к его отцу. Но я больше не могу так. Сдирая с рук кожу, отбивать костяшки о стену. Царапать лицо, потому что его от слез жжёт. Для меня жить с этим стало невозможно. Волны разбиваются о причал, как и моя последняя надежда. Я наклоняюсь, чтобы набрать камней в карманы. Последний раз посмотрев на небо, я зажмуриваюсь и шагаю вперед. Прости меня, мама.By Oni♡