Haikyuu!! (имейджины с т/и)

Свет прекращал пробиваться через большое окно, открывающее вид на семейное застолье для тех, кто на нем не присутствовал. А найти тех, кто там быть хотел — заведомо проигрышная идея. Больше всех исчезнуть, раствориться и просто не существовать хотела девушка, чей отец сейчас старался приплести к ее биографии несколько качеств «идеальной» дочки. — Она у нас спокойная. Нервы, наверное, просто стальные, — сказал он, посмеиваясь над своим нелепым комментарием. Я, сдержанно улыбнувшись, чуть опустила голову, подавляя желание встать и выйти из этого помещения с душной атмосферой и воздухом, в котором явно ощущался перебор с количеством ароматической жидкости в диффузорах. Интересно, распространяется ли стальная упругость на мое тело? Надо бы проверить. Но саркастичную мысль перебивает другая: — Вся в меня, — всадить бы зубья этой вилки тебе в руку. Да так, чтобы с другой стороны ладони показались. — Извините, вы не против, если я отлучусь на минутку ответить на звонок? — спросила я, а после пробормотала слова благодарности, адресуя их определенно не тем, кто удосужился их выслушать. — Ты там в норме? — прозвучала насмешливая фраза, улавливаемая слухом прямиком из динамика. В любой другой ситуации этот надоедливый голос, так и сквозящий усмешкой, которая мне, кажется, уже мерещится, заставил бы меня закатить глаза на очередную колкость, вылетевшую изо рта брата, но определенно не сейчас. В эту самую секунду я готова простить Тецуро любую тупую шутку, оставленную грязную посуду в раковине и даже наглую кражу моего любимого мороженого. — Я очень хочу курить и ударить нашего отца, — я говорила тихо, сжимая пальцами корпус устройства, вынуждая и без того заметные костяшки побелеть, — Осталось просидеть полчаса и потерпеть еще двадцать минут езды на машине, и можно будет вздохнуть. — Итого у меня с Цукки еще добрых 50 минут. Раздевайся, милый, — я заинтересовалась, раздумывая, кого хочет выбесить этой фразой Тецу. Наверное, обоих. С одной из целей он точно справился: на том конце послышались отборные маты Цукишимы, припасенные специально для Куроо. — Надеюсь, дома меня встретит пачка ментоловых. Больше ничего не нужно, — я знала, что Тецуро купит две, негласно благодаря меня за то, что согласилась пойти на это сборище одна, будучи совсем не храброй девочкой, без своего смелого брата. Конечно, на первый взгляд, в этой встрече нет ничего страшного: родственники обмениваются приветливыми объятиями, делают друг другу комплименты и спрашивают о последних событиях в жизни друг друга. Но, клюнув на красивую, идеально нарисованную обложку однажды, повторить эту ошибку додумается лишь самый несмышленый человек. А он знал, что вместо одной пачки на кровати сестры ее будет ждать сюрприз из дополнительных двух картонных коробочек, потому что был уверен, что в следующий раз ему будет лень идти за сигаретами для сестры в магазин. Ведь они нужны ей всегда в самый расслабленный для Куроо день, когда он хочет лежать на кровати, смотря какой-то фильм или, когда они с Бокуто сидят на пустой волейбольной площадке, делясь целомудренными мыслями. Пока Цукишима зашнуровывал кроссовки, закатывая глаза на небольшую тучку летящих в него шуточных заигрываний, перемешанных с прощанием и дешевой актерской игрой, ярко выражавшейся в глупом жесте смахивания невидимой слезы, младшая сестра Тецуро обнималась с родственниками, обещая им как-нибудь приехать в гости, в уме считая минуты до «долгожданной» встречи. Когда машина останавливается около тротуара, лежащего параллельно лицевой стене дома, из нее тут же вылезаю я, захлопывая дверь. Идя по дорожке из аккуратно выложенных камней, между которыми зелеными кончиками выглядывала трава, я делаю глубокий вдох прохладного воздуха в легкие, ментально находясь уже у себя в комнате. А когда в своей комнате я оказалась физически — удивленно вскидываю брови, смотря на темный силуэт, сидящий на моей кровати. Позади него через окно виднеется еще не темное, но уже и не светлое голубое небо, на фоне которого так привычно смотрится черная толстовка, надетая на Кенму, чей телефон сейчас являлся единственным источником блеклого света. Недовольное «блять» тихо, но верно прорезается сквозь тишину, заполнившую комнату, долетая до застывшей в проходе меня. Моего присутствия парень не заметил, увлеченно тыкая в экран телефона. — Козуме, — устало оповестила я о своем присутствии, направляясь в сторону кровати, а плюхнувшись на нее, заметила две коробочки с надписями «Marlboro», — Ты откуда здесь? — Куроо мне позвонил, сказал, что тебе нужно особое лечение в виде меня, — он почти неслышно хмыкнул, перестав, наконец, дарить все свое внимание телефону, переведя его на меня, растянувшуюся перед ним, — Если ты еще не сделала домашку на завтра, то не расслабляйся. — Сделала. Поэтому самое время расслабиться. Я вытащила сигарету, получив отрицательный кивок на предложение достать одну и для Кенмы. Открыв окно, медленно переступила через раму, осторожно наступая на черепицу. За мной проследовал и парень, предварительно взявший мою толстовку, сняв ту со спинки стула подле рабочего стола. Палец с силой пробежался по металлическому колесику зажигалки, заранее взятой из куртки Тетсуро, — свою долго было искать в сумке — щелчок привычно резанул слух, разжигая не только пламя, но и нетерпение. Как только белый кончик изменил свой цвет, зажигалку ловко утянули из рук, но я и возражать не хотела, заполняя легкие дымом с новой затяжкой. — Неделя ожидания стоила того, — выдыхая, пробормотала я, не стараясь открыть глаза. — Любишь же ты над собой поиздеваться, — мягкий смешок, слетевший с губ Козуме, заставил меня улыбнуться. — Наоборот, — люблю, конечно, но все же — после долгого отсутствия никотина в моем организме, его появление — лучшее, что может со мной случиться. Так расслабляет, что… — рука, потянувшая шнурки моей толстовки, и изучающий, цепкий взгляд меня перебили. — Уверена? — уже нет, — Даже лучше этого? — Козуме медленно приблизился к моему лицу, прикасаясь губами так нежно, что голова шла кругом, сторонясь мысли о том, что в руке все еще ждет тлеющая сигарета. Я могла думать лишь о двух вещах: первой была рука Кенмы, согревающая щеку, второй — его блядски мастерское умение доводить живот до состояния «морского» узла одним поцелуем. Сминая свободной рукой ткань толстовки парня где-то на уровне ребер, я перекинула одну ногу через его бедра, находя более удобную — близкую — позу. — Вы что творите? — громкий, почти писклявый вопрос напугал подростков, заставляя обернуться на его источник, — А мне с Цукки уединиться не позволила, — наигранно пожаловался Куроо, чья макушка скрылась в темноте комнаты, как только в ее сторону посыпались раздраженные угрозы, прерывающиеся, кажется, только на затяжки.

By Lu♡