Pov Юдзуко Окоги
Теперь я сожалела о том, что вообще говорила, будто работа в частной практике легче работы в больнице. Это оказалось гораздо сложнее, и впервые за время своей карьеры я испытывала затруднения.
Я глупо предполагала, что первые несколько недель здесь были образцом того, чем буду заниматься остаток ординатуры – просто следовать тенью за доктором Айхарой или другим врачом в течение нескольким месяцев и время от времени проводить осмотры. Но когда координаторы программы посадили меня в приватной комнате и выложили более конкретные планы программы и то, как они будут воплощаться в жизнь, я поняла, что заблуждалась.
С понедельника по пятницу я должна была проводить с доктором Айхара, напряжённость в отношениях с которым становилась всё более взрывоопасной. Похотливая энергетика чувствовалась практически всякий раз, как мы оказывались в одном помещении. Это было настолько очевидно, что посреди нашего последнего приёма женщины, которая страдает от безосновательного гнева, остановилась посреди своего рассказа и, взглянув на нас обеих, заорала «Иисусе! Вы двое только что трахнулись?».
Четверги были запланированы как дни для исследований, когда я проводила несколько часов на третьем этаже практики, в лаборатории – разделяя время между психологом и психиатром.
А так как на это был выделен всего один день в неделю, они оба предоставляли мне достаточно «индивидуального обучения», так что приходилось приходить на выходных, чтобы закончить. Хотя я никогда не доводила всё до конца...
Худшими днями из всех, однако, оказались пятницы. Они стали будто злой шуткой Вселенной. Эти дни шли под пометкой «по мере необходимости», а это означало, что даже если я была занята завершением исследований или обработкой недозаполненных карт, с которыми нужно было давно покончить, любой из главных врачей практики мог поручить мне то, чего не хотел делать сам, будто я была их девочкой на побегушках.
И знаете, они определенно
сделали из меня свою девочку.
Мои пятницы превратились в бесконечное колесо накладывания мелких швов, приёмов пациентов по типу «Мне нужно, чтобы кто-то выслушал меня в течение двадцати минут», базовых физических осмотров, проведения лабораторных тестирований, ректальных осмотров, и просьб «пожалуйста, внеси заметки медсестры в двадцатилетнюю историю болезни семьи моего пациента прямо сейчас». Они начинали, как только я входила в дверь в семь утра и, если везло, мне удавалось выбежать через дверь Медицинского Центра «Камэда» в десять вечера.
Так что, технически, я боялась пятниц, но ещё больше ненавидела четверги, потому что они жестоко толкали меня в объятия пятницы без единой задней мысли.
– Ты сегодня очень дерьмово выглядишь. – Харумин плюхнулась рядом со мной на наш домашний диван поздним вечером четверга. – Обычно ты от природы красива, но прямо сейчас мне едва ли удается тебя узнать из-за этих огромнейших серых кругов под глазами.
Она наклонилась ближе и понюхала меня.
– И что за запах? Ты вообще не мылась на этой неделе?
– Огромное спасибо, Харумин, – ответила я. – Я всегда могу рассчитывать на твою способность заставить собеседника почувствовать себя лучше.
– Всегда пожалуйста.
Я вылезла из своего свитера и бросила его в другой конец комнаты.
– Один врач перехватил меня сегодня на выходе из клиники и попросил помочь подержать малыша, пока будет делать ему КТ. Ребенок посмотрел на меня в течение двух секунд, а затем обоссал. Знаешь, словно эта малышка хотела подтвердить состояние моей жизни?
– Мне жаль. – Она засмеялась и обняла меня одной рукой. – С другой стороны, ты одна из ординаторов с самой высокой зарплатой в стране. Ты получаешь на один миллион шестьсот тысяч в год больше, чем я, так что это должно чем-то компенсироваться, верно?
Я медленно повернула голову к ней и тупо уставилась на подругу.
Она лишь сильнее засмеялась.
– Как дела с похотливым доктором?
– Похотливым доктором? Это так мы теперь зовём доктора Айхара-сама?
– Ага, как-то мне неловко называть её «доктором с шаловливыми пальчиками», как это делаешь ты. К тому же, думаю, мой вариант звучит лучше.
Я попыталась рассмеяться, но вышло только сухо закашлять.
– Она всё ещё ищет творческие способы подтолкнуть меня к общению с ней снова.
– А ты всё ещё общаешься с ней лишь посредством писем?
Я кивнула, но, если честно, она добивала меня с каждым новым днём. Достаточно было одной сексуальной усмешки, одного облизывания этих соблазнительных губ или «Конечно, ты можешь поблагодарить меня за это», когда приносила мне завтрак или горячий кофе по утрам.
Я была уверена, что, в конце концов, темы моих писем станут вроде «Спасибо вам за завтрак» + «Я правда это очень ценю».
– Знаешь, было бы гораздо проще ненавидеть её, если бы она не привлекала меня настолько сильно и если бы её не любили все наши коллеги.
– Любили? Я думала, ты говорила, что она грубая со всеми врачами.
– О, так и есть. – Я встала с дивана. – Но все любят её, потому что несмотря на её перманентное мудачество, она на самом деле довольно щедрая.
Она взглянула на меня так, словно не верила моим словам.
– Она оплачивает двадцать процентов стоимости ухода за своими пациентами каждый месяц и берёт в два раза больше неоплачиваемых случаев, чем все трое ведущих врачей практики вместе взятые.
– Ты шутишь. Как ты об этом узнала?
– Я рылась у неё на столе однажды, пытаясь отыскать, куда она спрятала мой мобильный. – Я улыбнулась, вспоминая о её очередной неудачной попытке сломать моё молчание. – И увидела список заметок и кучу прикрепленных к ним чеков. Там же находились все квитанции за приём пациентов, которые не могли позволить себе её гонорар или не имели медицинской страховки. И в заметках значился очень подробный список, по крайней мере из пятидесяти пунктов, тех, кого она приняла в этом году на бесплатной основе. Пятьдесят.
– Ну, возможно, в конце концов, она не так уж плоха. То есть, она очевидно тебе нравится и наоборот, так что, быть может, когда вы двое устанете играть в детские игры друг с другом, то сможете, по крайней мере, снова стать друзьями.
– Я не собираюсь заходить так далеко. – Я подняла телефон, когда он завибрировал на журнальном столике. – Она извинится передо мной или хотя бы признает, что не должна была вести себя так грубо.
Я разблокировала экран и увидела сообщение от вышеупомянутого врача.
Тема: Завтра (В день по необходимости)
Доктор Химеко не придёт. Так что тебе нужно будет утром принять троих её пациентов. Медсестра будет в твоём распоряжении.
Доктор Айхара
Тема: Re: Завтра (В день по необходимости)
Доктор Химеко? Разве по утрам она не берёт обычно мазки на ЗППП?
Доктор Окоги
Тема: Re: Re: Завтра (В день по необходимости)
Да.
Это проблема? Тебе некомфортно прикасаться к киске?
Доктор Айхара
Тема: Re: Re: Re: Завтра (В день по необходимости)
Нет, просто... Я не делала подобного уже довольно давно и вообще занималась таким лишь несколько раз, когда была интерном. Хотя, конечно, со мной всё будет в порядке.
Доктор Окоги
Тема: Re: Re: Re: Re: Завтра (В день по необходимости)
У тебя нет выбора... Назначенная тебе в помощь медсестра будет делать заметки по наблюдению за твоими приёмами для доктора Химеко, чтобы она могла «оценить» тебя позже.
И так как ты часто касаешься своей собственной киски, думая о том, как трахаешь меня по ночам, считаю, подобное занятие дастся тебе легко.
Доктор Айхара
