Wait For Me To Come Home

      Кара позвонила Лене лишь неделю спустя. Солнце уже садилось за горизонт, небо медленно приобретало фиолетовый цвет за линией горизонта, а тысячи желтых огней освещали улицы. Город никогда не спал, особенно в разгар весны, когда ночи уже были тягуче-теплыми, сея ленивое состояние.       Но не в Лене, которая отсиживалась под кондиционерами своего кабинета не менее двенадцати часов в день, то и дело хватаясь за телефон и споря с членами совета директоров. Она снова и снова строила одни и те же планы, доводя их до совершенства. Теплый ветерок прорезал холод кабинета, проникая сквозь открытую дверь балкона, и начал обдувать Лену, освещенную флуоресцентными лампами. Лютор проверяла числа за последний квартал, оставленные на столе финансовым директором.       Она уже успела отправить Джесс домой, решив, что бессмысленно заставлять свою помощницу сидеть на работе невыносимо долго, отвечая на звонки и бегая туда-сюда. Лена собиралась провести здесь всю ночь, завершая проверку мелких отчетов и работая над новыми предложениями. В здании после пяти не было никого, кроме охраны и уборщиков. За исключением тех дней, когда у какого-нибудь отдела на носу висел дедлайн. Лютор нравилась тишина.       Именно тогда ее телефон, лежавший на столе, завибрировал, высвечивая на экране незнакомый номер. Это был личный номер, выданный только важным сотрудникам, клиентам и знакомым. Лена раздраженно подхватила трубку и ответила на звонок.       — Да, — ответила она.       Весь ее тон был наполнен раздражением из-за того, что ее отвлекали от работы.       На другом конце провода на мгновение воцарилось молчание, а затем какой-то нерешительный голос произнес ее имя.       — Лена?       Лютор почувствовала, словно ее окунули в холодную воду, поэтому немедленно выпрямилась, узнав голос. Открывая и закрывая рот, она мягко прочистила горло и провела рукой по волосам, мысленно выругавшись на себя.       — Кара? — осторожно ответила она куда более теплым тоном.       Застенчивая улыбка искривила уголки ее рта.       — Привет. Слушай, я знаю, что это несколько… Гм, в последнюю минуту, но я решила сходить в кино и подумала: вдруг захочешь со мной? Если ты занята, я могу перезвонить в другой раз…       Все внутренности Лютор сжались в комок, когда она попыталась перебить бессвязную болтовню Кары. Однако та не переставала нервно бормотать, поэтому Лене пришлось ждать, пока девушка умолкнет сама. Ладони Лютор вспотели, а сердце учащенно забилось. Она ощущала себя так глупо, сдерживая улыбку и наслаждаясь голосом девушки на том конце линии.       — Я бы с удовольствием. Как раз собиралась выходить из офиса, — сказала Лена, захлопывая крышку своего ноутбука.       До этого момента девушка никогда не позволяла себе ничего подобного. Она схватила кипы бумаг, быстро засовывая их в верхний ящик стола. Вытащив сумку из шкафа, бесшовно встроенного в стену, сунула туда ноутбук и убедилась, что готова. Кара все это время оставалась на линии, слушая ее возню.       — Отлично, тогда встретимся у кинотеатра на тридцать третьей улице.       Лена повесила трубку и проверила, чтобы все было убрано. От волнения у нее буквально перехватывало дыхание. С легким беспокойством в душе она задалась вопросом, что с ней не так. Вот она рано уходит с работы, возможно, впервые за всю жизнь; еще и ради девушки, которую даже не знала. Каре достаточно было одного короткого телефонного звонка, чтобы Лютор забыла о своих делах. Это было так волнующе, но так захватывающе.       Сохранив номер Кары в своей телефонной книге, Лена набрала службу безопасности, попросив подогнать машину, а затем покинула кабинет и юркнула в лифт. Тесла уже ждала ее возле дверей вестибюля, когда она пожелала охранникам, патрулирующим периметр, доброй ночи и вышла на теплый воздух. Повсюду были пальмы, окружившие «Л-Корп», стоящий на широкой улице, и цикады, перекрикивающие звук проезжающих машин.       Забравшись на водительское сиденье, Лютор пристегнулась и ввела адрес в свой GPS-навигатор, поскольку большая часть Нэшинал-Сити все еще не была ей знакома. Однако найти нужную точку оказалось относительно легко, поэтому девушка довольно быстро доехала и припарковалась всего в нескольких метрах от кинотеатра, сразу же заметив Кару, прислонившуюся к кирпичной стене и сунувшую руки в карманы вельветовой куртки.       Заперев машину, Лена, мелодично отстукивая каблуками по тротуару, двинулась вперед. Она забеспокоилась, что ее отглаженные серые брюки и накрахмаленная белая блуза не к месту; но как только Кара обернулась на звук ее шагов и ярко улыбнулась, Лютор забыла обо всех своих переживаниях. Оттолкнувшись от стены, Дэнверс вытащила руки из карманов.       — А вот и ты!       Она развела руки, и Лена немного запоздало сообразила, что девушка наклоняется, чтобы заключить ее в свои объятия. Открытое проявление тепла, которое не нужно было заслуживать. Это чертовски напугало Лютор. Она на мгновение застыла, заставив Кару быстро отступить, не давая Лене сориентироваться и обнять в ответ.       — Ой, прости, — пробормотала девушка. — Мне, наверное, следовало сначала спросить, но я…       Сжав руку, Лена слегка улыбнулась.       — Ничего страшного, просто не ожидала.       При нормальных обстоятельствах она бы возненавидела саму мысль о том, что кто-то к ней прикоснется, будучи едва ли знакомым. Ее холодное поведение обычно играло на руку, удерживая сальных бизнесменов в страхе и заставляя их соглашаться на скудное, но крепкое рукопожатие. Довольствоваться приходилось лишь похотливыми взглядами. А сейчас все было настолько иначе, что толстые стены Лены в присутствии Кары становились едва ли не картонными. Она осознала, что это как раз то, что делают друзья. И, хотя она знала Дэнверс недостаточно для того, чтобы назвать другом, взаимоотношения их были дружелюбными.       На самом деле Лютор даже не осознавала, как сильно жаждала тепла чужого прикосновения, пока Кара не обняла. Прошел, по меньшей мере, год с тех пор, как кто-то обнимал ее. Правда, возможно, те объятия были более близкими, нежели дружеские от Кары, но это все равно заставило Лену жаждать большего. И она уже успела пожалеть, что прикосновение застало ее врасплох, вынудив напрячься. Она настолько не привыкла к этому, что даже не заметила бесконтрольной реакции.       — Так какой фильм ты хотела посмотреть? — спросила Лютор, пытаясь развеять неловкость ситуации.       Выражение лица Кары сразу посветлело.       — Это независимый кинотеатр, поэтому они крутят фильмы с возрастным ограничением не менее десяти лет. Один из тех, который здесь регулярно показывают, — «Гордость и предубеждение». Он две тысячи пятого года.       — Я никогда не видела его, — сказала Лена, изогнув уголки рта в улыбке. — Звучит великолепно.       — Ты никогда не смотрела его?       Лютор пожала плечами, а затем они направились к двери, которую Кара толкнула и придержала для Лены. Девушка поблагодарила ее и печально сгорбилась.       — Я не смотрю фильмы.       — Какой человек не смотрит фильмы? — спросила Кара, озадаченно глядя на нее.       — Боюсь, у меня нет на них времени.       С растерянной улыбкой Дэнверс прошла через пустой холл и остановилась у стойки, попросив два билета на ближайший сеанс, который должен был начаться через пятнадцать минут, а затем заказала большой попкорн с двойным маслом и стала обдумывать, какой напиток взять, прежде чем остановилась на арбузном. Терпеливо ожидая, пока она закончит, Лена заказала себе бутылку воды и передала кассиру кредитную карту.       Кара тут же запротестовала, но Лютор заверила ее, что все в порядке, не желая наводить лишнего шума. Получив свои закуски и напитки, девушки двинулись к углу холла, остановившись возле постеров с ретро-фильмами и ожидая разрешения войти в зал.       Чтобы заполнить повисшую тишину, Кара спросила, как прошел день у девушки, а затем коротко рассказала, чем сама занималась последние три дня, успев при этом всем задать полдюжины вопросов, на которые Лютор даже ответить не успевала. Все это время она говорила довольно оживленно, улыбка озаряла лицо, а на щеках практически постоянно появлялись ямочки. Лена была удивлена, что ее лицо еще не начало болеть, но казалось, Кара даже не контролировала этого. Лютор никогда в жизни не видела, чтобы кто-то так улыбался. Она даже подумала, что за весь год не улыбалась столько, сколько Дэнверс за эти две короткие встречи.       Лена успела рассказать ровно столько, на сколько хватило времени, прежде чем билетер жестом пригласил проходить. Она осторожно положила ладонь на поясницу Кары, подталкивая ее контроллеру, и это казалось самым естественным в мире действием. Пробравшись в нужный кинозал, девушки нашли свои места по центру на заднем ряду.       Устроившись поудобнее и наклонившись ближе друг к другу, они заговорили шепотом. В помещение вошло еще несколько человек, прежде чем свет погас, погрузив всех в полную темноту, а затем экран засветился ярко-белым светом, из-за чего Лена ощутила себя незащищенной. Отодвинувшись от Кары, она сглотнула и открыла бутылку воды, чтобы сделать глоток и успокоить нервы.       Дэнверс, сидящая по левую руку от нее, сделала большой глоток своего напитка и замерла. Ее лицо нахмурилось, а нос сморщился, прежде чем она крепко зажмурилась. Лена бросила на нее озадаченный взгляд и слегка улыбнулась. Кара медленно открыла глаза и одарила ее слегка смущенной улыбкой.       — Аж мозги замерзли, — прошептала она, и Лена задрожала от тихого смеха.       На экране стала мелькать реклама автомобилей и медицинской страховки.       Было сложно сосредоточиться на кино, когда Кара сидела настолько близко, что их локти постоянно соприкасались, когда она делилась своим попкорном, шептала тривиальные факты и продолжала безостановочно комментировать действие на экране, что в какой-то степени забавляло Лену. Она оценила адаптацию фильма, подметив романтику и напряжение, разыгрываемые для зрителей и, хотя почти не обращала внимания на саму суть кино, в целом наслаждалась времяпровождением.       Она и вспомнить-то не могла, когда в последний раз делала что-то нормальное. Это было чем-то, что делают друзья; что делают нормальные люди, — ходят в кино и тратят свое время попусту. Не то чтобы у Лены был какой-то особый опыт общения с друзьями или даже свиданий в кинотеатре — уж точно не свиданий за просмотром фильмов — но, сидя рядом с Карой, ей удалось оценить привлекательность такого времяпровождения.       Когда фильм закончился, девушки выбросили мусор на пути к выходу и вышли на улицу. Небо было совершенно черным, и только фонари, стоящие вдоль тротуаров, отбрасывали повсюду тусклый оранжевый свет. Из ресторанов и баров доносились звуки голосов и музыки, отсвечивали неоновые огни игровых залов и винных магазинов, мини-маркетов и закусочных, заставляя город казаться ярким и живым.       Они шли к машине Лены сквозь благоухающий воздух.       — Хэй, — позвала Кара, когда они подошли к припаркованной Тесле, — ты голодна?       Свет из прачечной осветил лицо спутницы, и Лена заметила надежду, тут же смягчившись. Она не успела поесть перед сеансом, привыкла бросать в рот что-нибудь рано утром из ближайшего открытого заведения, а еще точно не была готова закончить этот вечер.       — Конечно, я бы с радостью.       Яркая улыбка тут же отразилась на лице Дэнверс, а живот заурчал, заставив Лену улыбнуться и ощутить незнакомое странное чувство. Протянув девушке руку, Кара многозначительно приподняла брови. Лена сунула карточку обратно в сумку.       — Я знаю лучшее во всем городе место, где готовят прекрасные хот-доги, — предложила Кара, приподняв брови и поиграв ими.       Лютор рассмеялась и тут же сморщилась, озадаченная таким уровнем веселья, а затем покачала головой и переплела пальцы с пальцами девушки. Внутри распространилось тепло, когда Дэнверс крепко сжала ее руку. На самом деле Лена ожидала, что Кара отпустит ее практически сразу, но была удивлена, когда этого не произошло. Вместо этого Дэнверс вплела их в толпу городских жителей, бегущих по своим делам.       Место, о котором она говорила, находилось всего в нескольких кварталах от кинотеатра, а прогулка оказалась приятной: теплый ветерок трепал волосы Лены, когда она шла мимо бутиков и рассматривала витрины известных брендов, парикмахерских, музыкальных и цветочных магазинов, рынки свежих продуктов.       Они остановились около небольшого фургона с едой, припаркованного на углу. Напротив играли уличные музыканты, а чуть поодаль какой-то человек что-то проповедовал прохожим. Кара заказала им по хот-догу, в этот раз настояв на оплате за свой счет. Лена согласилась и стала наблюдать, как мужчина вынимает розовые сосиски из чана с водой и поливает их соусом. Дэнверс воспользовалась моментом, чтобы сделать снимок. Лютор же в это время решила, если это лучший хот-дог в городе, то она не хотела видеть худшего, поэтому с большим сомнением смотрела на свой, зажатый в руке, когда они двинулись обратно тем же путем, которым пришли.       Лена никогда не тратила много времени на прогулки по городу, поэтому, гуляя сейчас, ощутила умиротворение. За незнакомыми витринами магазинов виднелись толпы людей, которых она никогда не встречала ранее и вряд ли когда-нибудь еще встретит. И, поедая свой хот-дог, она не могла не задаться вопросом: должна ли жизнь быть такой? Ощущаемой? Она чувствовала себя такой маленькой, потерянной среди высоких зданий, освещенных гигантов, затмевающих все вокруг.       Шумные толпы людей курили у клубов, кто-то проходил мимо закусочной, из которой доносился аромат горького кофе и горелого масла. Все это так отличалось от роскошной части города, к которой Лена привыкла. От пятизвездочных ресторанов и дизайнерских магазинов высокого класса, роскошных отелей и жилых комплексов, а также подметенных улиц с аккуратно ухоженными живыми изгородями и магнолиями. Возле ее дома не было переулков, заваленных мусором.       — Что думаешь? — спросила Кара, вырывая Лютор из мыслей.       Ее голова была склонена набок, а брови выжидательно подняты, когда она замерла с хот-догом в руках. Повернувшись, чтобы взглянуть на нее, Лена тоже приподняла брови, отражая взгляд Дэнверс. Кара улыбнулась и слегка помахала хот-догом в воздухе.       — Лучший хот-дог, который ты когда-либо ела или… Потому, что если нет, ты должна отвести меня туда, где готовят лучше.       Тихо усмехнувшись, Лена наклонила голову и слегка тряхнула ею, прежде чем подняла взгляд и равнодушно кивнула.       — Мм, определенно лучший, — согласилась она, а затем сморщила нос и улыбнулась. — На самом деле, если быть честной, это вообще единственный хот-дог, который я когда-либо ела.       На лице Кары промелькнуло удивление, когда она перевела на Лену полный недоверия и скептицизма взгляд.       — Что? Серьезно? Или ты так шутишь? Как вообще можно было раньше не попробовать хот-дог? Это же… типичная американская еда!       Пожав плечами, Лютор бросила на нее недоуменный взгляд, перемешанный с весельем, ее губы сжались и искривились в уголках, а на лбу появилась морщинка.       — Я не знаю. Мы не ели такую еду, пока росли, хотя он довольно вкусный. Из чего он? Вообще нет, не говори, иначе это оттолкнет меня.       Кара захихикала и нежно толкнула ее своим плечом.       — Мудрое решение, но… Ты серьезно никогда не пробовала хот-доги? Даже на бейсболе? Конечно, это последнее место, где стоит пробовать свой первый хот-дог в жизни, но все же…       — На бейсбольных матчах я тоже никогда не была.       — Что? У тебя вопиющее пренебрежение к американской культуре?       — О, так это американская культура? Я пыталась разобраться в ней долгие годы, — задумавшись, ответила Лена, а на ее щеках проступили ямочки, прежде чем она посерьезнела. — На самом деле я родилась в Ирландии. Для справки. Правда, провела там не так много времени, но все же, думаю, это дает мне поблажку.       Фыркнув, Кара покачала головой в притворном отчаянии.       — Ну, в таком случае с меня билеты на следующую игру.       — Буду с нетерпением ждать, — ответила Лютор, мягко толкаясь в ответ.       Обычно она не была настолько беззаботной, но легкость компании Кары настолько успокаивала, что Лена ничего не могла с собой поделать. Казалось, будто она знала ее долгие годы. Создавалось такое странное ощущение, будто Дэнверс, сталкиваясь с разными ситуациями и моментами, принимала их совершенно спокойно, что заставляло Лену чувствовать комфорт. Это было поразительное осознание: ей было позволено чувствовать себя естественно, поедая хот-доги с девушкой, которую она видела всего раз в своей жизни; смеяться, болтать и случайно соприкасаться. Кара была полной противоположностью Лютор, но в ней было что-то эдакое, манящее.       Дэнверс уже рассказывала о ставках на бейсбольных матчах, и это было так интересно, несмотря на то, что она сталкивалась с числами и статистиками каждый божий день. Когда Кара взмахнула рукой, активно повествуя, капля кетчупа упала на ее белую футболку. Девушка остановилась и застонала, схватившись за испачканную вещь.       — Вот блин, я такая тупица.       Тихо рассмеявшись, Лена на автомате вынула салфетку и встала перед Карой.       — Вот.       Освещенная ярким светом интернет-кафе, она принялась осторожно стирать соус с рубашки девушки, при этом наклонив голову и сосредоточенно прикусив губу. Подняв глаза, она слабо улыбнулась Дэнверс, чьи щеки стали розовыми, а нос наморщился. Кара непроизвольно отразила улыбку Лены. Ее глаза были такими бездонными и такими голубыми, что Лютор замерла на мгновение, а затем, опомнившись, смяла салфетку в ладони и отступила.       — Спасибо, — ответила Кара.       Бросив салфетку в переполненный мусорный бак, Лена встала рядом, и они вновь зашагали.       — Не за что.       Дорога до припаркованного автомобиля Лютор оказалась слишком быстрой, по ее мнению; но было поздно, хотя она и не хотела расставаться с Карой. Если бы у нее был выбор, она бы общалась с ней до восхода солнца, гуляла по улицам, рассказывала обо всем, проходя мимо темных магазинов, закрытых квартир и пульсирующих от громкой музыки баров.       — Ты на машине приехала? — спросила Лена, когда они остановились.       — А, нет, — сказала Кара, широко улыбаясь. — Сестра ехала на работу и подкинула меня до автобусной остановки.       — Оу, ну… Хочешь подвезу?       — Нет-нет, все в порядке. Не хочу мешать тебе.       Сдерживая улыбку, Лена кивнула на свой автомобиль и обошла его.       — Давай, садись, я подвезу.       Сузив глаза и обнажив зубы в наигранной задумчивой гримасе, Кара мгновение помедлила, прежде чем смягчиться, пожав плечами и усмехнувшись.       Обогнув переднюю часть машины, Лена постучала карточкой по светящемуся кругу и разблокировала ее, а затем юркнула внутрь. Открыв пассажирское сиденье, Дэнверс проскользнула в машину и издала низкий громкий свист, прежде чем захлопнуть дверь. Лютор весело подняла брови и посмотрела на нее.       — Хорошая машина, — сказала Кара.       Ее глаза слегка расширились, когда она оценила минималистский вид изнутри.       Губы Лены изогнулись в улыбке, а затем она приложила карточку к датчику автомобиля и завела его. Двигателя даже слышно не было.       Лютор пожала плечами.       — Она влияет на окружающую среду лучше обычных машин.       — Вау, — медленно пробормотала Дэнверс, сузив глаза. — Я не приняла тебя за защитницу окружающей среды.       Выехав в пробку, Лена покачала головой и улыбнулась.       — Ты просто не очень хорошо меня знаешь.       — И все же.       Это заставило Лютор только шире улыбнуться. Она искоса посматривала на Кару, которая щурилась, присматриваясь к планшету и пытаясь понять, как с ним работать. Наклонившись, Лена нажала на значок музыки и парой коротких кликов настроила радио.       — Как круто, — пробормотала Дэнверс, когда из динамиков полилась музыка.       Город пролетал мимо них, пока Лена вела машину, пристально глядя на дорогу и следуя инструкциям Кары. Меняя полосы движения и поворачивая на светофорах, подальше от района, в котором жила сама, пока девушка не попросила ее остановиться возле невзрачного многоквартирного дома. Он был относительно современным, блочным и серого цвета, с охранником в вестибюле и лифтами, которые виднелись из окон. Лютор остановилась на парковке.       — Что ж, я дам знать, когда будет ближайший бейсбольный матч? — спросила Кара, словно сомневалась в интересе Лены.       — Конечно. Просто напиши мне.       — Отлично, — широко улыбнулась Дэнверс. — И... э-э... спасибо за сегодня. Мне было весело.       — Мне тоже, — робко пробормотала Лена, а щеки ее порозовели, что было заметно даже в полумраке машины.       Потянувшись и нежно сжав руку Лютор, Кара улыбнулась и открыла дверь. Поток теплого воздуха тут же ворвался внутрь. Вытащив рюкзак из-под ног, девушка на мгновение заколебалась, а затем вновь перевела взгляд на Лютор.       — Будь осторожна по пути домой.       Лена кивнула, криво улыбнувшись.       — Доброй ночи.       — Ночи!       Кара захлопнула за собой дверь и помахала через плечо, прежде чем порыться в рюкзаке и вынуть связку ключей. Лена подождала, пока девушка благополучно окажется внутри, наблюдая, как та болтает с охранником и ощущая разливающееся в груди тепло.       Наконец вздохнув, Лютор завела машину и выехала в пробку, что-то бормоча себе под нос и забивая свой адрес в GPS планшета.       — Просто напиши мне, — передразнила она себя. — Такая идиотка.       Дорога домой оказалась тихой. Лена была занята мыслями о Каре, совершенно не зная, что со всем этим делать и совсем не обращая на гудящее на заднем плане радио. Она припарковала свою «Теслу» на специально отведенном месте возле четырехэтажного дома из коричневого камня и поднялась по ступеням крыльца, отперев претенциозно изношенные деревянные двери, которые только-только были установлены; а затем скрылась в темноте дома.       Паркетный пол скрипел под ногами, когда Лена, сбросив туфли в холле, включила датчик освещения, залила дом светом и ступила на выцветший серый старинный ковер. Этот дом был ее гордостью и радостью. Она вложилась в его ремонт, который только-только закончился, сразу, как переехала в Нэшинал-Сити. На стене над замшевой скамейкой висело позолоченное зеркало, как раз рядом с крючком, на который девушка повесила свое пальто, прежде чем опустить сумочку и карточку от машины на узкую боковую столешницу.       Ее спальня находилась на третьем этаже. Огромная комната с отреставрированным камином, огромным изголовьем кровати размера Кинг-сайз и переделанными специально под Лену двойными входными дверьми с частично удаленной зеленой краской. Кровать была покрыта кучей льняных простыней, одеялами и подушками, аккуратно расставленными экономкой. Сбоку на тумбочке стояла стопка книг, которые Лютор невпопад листала ночами.       Сидя на скамейке около кровати, Лена потерла лицо рукой, чувствуя себя измотанной, хотя спать ей и не хотелось. Она даже была уверена, что не сможет уснуть еще несколько часов, потому что адреналин, выработавшийся этим вечером, никак не желал покидать ее тело. Глядя на пустую решетку камина, Лютор медленно растянула губы в улыбке при мысли о Каре.       Спустя мгновение она поднялась на ноги и вошла в расположенный рядом гардероб, такой же роскошный, как и весь ее дом, заполненный иностранными лейблами и дизайнерскими брендами. Каждая вещь имела свое место. Все было аккуратно отглажено и развешено на кедровых вешалках. Сладкий аромат дерева витал в воздухе, когда Лена подошла к ряду ящиков и выудила домашний комплект одежды. Она бросила беглый взгляд на свое отражение в зеркале, — оно начиналось у самого потолка и заканчивалось у пола, обрамленное металлическими сложными завитками, — а затем повернулась и направилась в ванну.       Сланцевый пол под ногами был прохладным, а свет заливал просторную комнату медным сиянием. Лютор бросила одежду в корзину для белья, откуда экономка забирала и несла все в химчистку, и стала нажимать на кнопки в стене, прежде чем на ее тело хлынула мощная струя воды из массивной душевой насадки, вделанной в потолок. Когда она переехала сюда, все это было изготовлено на заказ — от импортного камня для пола до керамической плитки в широкой, отдельно стоящей ванне. Как и в каждой комнате дома, здесь тоже росли растения, и Лютор вдохнула сладость живой стены, смешанную с чистым ароматом мыла.       Разгоряченная и порозовевшая, она вышла из душа, ощущая себя намного более расслабленной, а затем переоделась в вересково-серые свободные брюки и рубчатый свитер из монгольского кашемира, так нежно скользящий по ее телу. Она десять минут со всех сторон рассматривала свою кожу, подмечая слабые тени под глазами.       Освеженная и в удобной одежде, Лена спустилась на кухню. Старинный интерьер дома дополнял современный дизайн середины века, в соответствии с которым дизайнеры разрабатывали проект перед ремонтом. С паркетным полом и белыми стенами в стиле барокко он казался старым, рушащимся еще до того, как она появилась и отремонтировала протекающие трубы и разрушающийся внешний фасад. Теперь же дом был скромно роскошным. Лена, успокоенная приглушенными нотками шалфея на кухонных шкафах, направилась в кладовую, наполненную продуктами, которые она никогда не трогала.       Обойдя еду, Лютор схватила бутылку белого вина и закрыла за собой дверь, а затем достала из буфета стакан и откупорила бутылку. Налив в бокал вина, она взглянула вдаль через двойные двери, ведущие во внутренний дворик. Весь ряд домов был построен на наклонном холме, и даже на первом этаже патио выходило на полосу чистой зелени, высоких деревьев, затенявших балкон, и множество горшечных растений, которые поселились среди садовой мебели.       Сделав большой глоток, Лена посмотрела в темноту, заметив слабый желтый свет на соседской заросшей аллее. Убрав бутылку, девушка устало поднялась на три лестничных пролета и вошла в свой кабинет.       Верхний этаж дома был ее самым любимым. Он весь целиком был превращен в огромный домашний офис. Две более низкие стены по обе стороны были выложены кирпичом, каждая имела большой камин, которых всего в доме насчитывалось шесть. В основном потому, что Лене не хотелось их демонтировать и портить оригинальную архитектуру. Вдоль двух других стен выстроились книжные полки, до отвала забитые классикой и автобиографиями, физикой и фантастикой, историей, бизнесом и финансами, и прочими разнообразными жанрами книг. Лена считала важным сохранять широкий кругозор, даже если ей не особо нравились определенные тематики.       В центре стоял низкий диван напротив двух кресел и журнальный столик посреди них. Сбоку на нем лежала доска для игры в шахматы, рядом с которой расположились еженедельные выпуски различных деловых и политических журналов, на которые Лена когда-то подписалась и регулярно читала. Один из углов помещения занимал чертежный стол, аккурат расположенный рядом с камином. На углу стояла высокая лампа в индустриальном стиле. Стол был большим, из толстого дерева, окруженный табуретами. Решение установить его Лена приняла, когда ее работа приобрела более физический характер, а не просто перетасовку документов с одного места на другое весь день. И, наконец, в противоположном углу этажа стоял высокий стол в стиле середины века, с двумя мониторами «Мак» и аккуратно расставленной коллекцией перьевых ручек и папок. Позади него, по обе стороны от второго камина, стояли картотечные шкафы.       Это было удобно, и, несмотря на ощущение, будто находишься в офисном помещении, стены были увешаны минималистскими предметами, а по полкам — расставлены растения с другими безделушками, которые находились там чисто для галочки. Два жаккардовых коврика, дополняющих друг друга цветов — искусно выцветшего бежевого и мятно-зеленого — занимали большую часть площади. Босые ноги Лены наступили на один из них, когда она опустила бокал на журнальный столик и подошла к своим книжным полкам. Они были отсортированы по жанрам, а затем в алфавитном порядке по авторам; и ей не потребовалось много времени, чтобы достать особенно потрепанное издание «Гордости и предубеждения».       Пока она вертела его в руках, губы дернулись в улыбке. Лютор прижала книгу к груди и направилась к креслу. Растянувшись на нем, открыла издание на первой странице и потянулась за вином, делая глоток и погружаясь в историю. По крайней мере, пытаясь. Мысли о Каре слишком плотно заполонили ее разум, чтобы девушка могла сосредоточиться. Лена была известна своей угрюмостью и молчаливостью. На работе ее боялись за тихую напряженность, и это было не из-за желания казаться холодной и отстраненной — ей просто нечего было сказать. В основном потому, что в ее жизни не было места для тепла и доброты.       У нее был бизнес, которым нужно было заниматься. Эдакий спасательный круг посреди трагедии, которой представлялась вся ее жизнь. Так что да, у Лены не оставалось времени на друзей, шутки и общение. Собственно, на все то, чем следовало бы заниматься девушке ее возраста. Не многие люди были в состоянии удержать компанию с миллиардными оборотами, отражающимися в цифрах каждый квартал, что делала Лютор в свои двадцать четыре года. И она гордилась своим талантом, своими деловыми навыками, которые, как она считала, могли появиться только в условиях взросления в такой семье, которая была у нее. Возможно, любви и похвалы было не так много, но были деньги и инструменты, чтобы сделать из себя того, кем она всегда хотела быть. И сейчас то, чего она добилась самостоятельно, было единственным, что давало какую-либо цель.       Сидя сейчас с улыбкой и потягивая вино, Лена не могла не задуматься, насколько необычными были ощущения от прошедшего вечера. В присутствии Кары все происходило естественным образом, пусть и немного скованным в силу своей новизны. Лютор не требовалось прикладывать особых усилий, чтобы расслабиться и получать удовольствие. И теперь ее беспокоило, что кто-то посторонний может с такой легкостью подарить ей комфорт, когда сама она так долго боролась за то, чтобы устроить свою личную жизнь. Об этом могла свидетельствовать череда неудачных свиданий и коротких интрижек, но на этот раз все было по-другому.       Когда до Лены дошло, что почитать ей не удастся, ее взгляд трижды скользнул по одной и той же строчке. Она осушила остатки своего бокала, поставила его на столик и, захлопнув книгу, опустила рядом. Поднявшись на ноги, девушка вытянула конечности, разминаясь, а затем направилась к лестнице, чтобы спуститься в свою комнату. Автоматическое освещение тут же залило помещение теплым светом. Лютор почистила зубы, прежде чем лечь в кровать, предварительно сбросив подушки на пол, и зарылась под мягким постельным бельем из шамбре.       Матрас был привычно мягким, а температура комнаты — прохладной. Все, как Лена любила. И, хотя было уже далеко за полночь, а встала она ранним утром вместе с восходом солнца, девушка не могла уснуть. Неважно, насколько она пыталась расслабиться и отпустить мысли, поглотившие ее целиком и полностью, новые все прибывали и прибывали, налетая с маленьким напоминанием о ярком оттенке голубых глаз Кары, которые с таким весельем и теплом блестели в свете; о руках, сомкнувшихся на спине Лены, когда Дэнверс обняла ее так, словно знала всю свою жизнь. Уснуть было сложно, но Лютор никогда в жизни не чувствовала себя настолько довольной.