Wait For Me To Come Home

      Лена не видела Кару до конца всей рабочей недели, поскольку у нее было столько работы, что она едва успевала поспать. Ужин с Джеком вечером понедельника увенчался успехом, и девушка решила закрыть сделку к пятнице. Это должно было стать величайшим приобретением для ее компании, потенциально обещающим увеличить их прибыль в два раза благодаря схемам, которые Лютор разработала для будущих технологий.       Уже днем пятницы в ожидании окончания сделки она отправила Каре сообщение с приглашением на ужин к себе домой, заранее попросив Джесс выбрать пару рецептов из тех книг по готовке, которые та для нее взяла и, которые Лена так и не успела открыть. Однако она решила, что как бы ни была занята, все равно приготовит ужин сама. Даже, если он окажется ужасным. Поэтому Лютор вышла из офиса пораньше, как раз перед тем, как стали бы уходить другие сотрудники. Она решила спуститься на лифте в одиночестве, без лишних пристальных взглядов и перешептывания, которое блуждало по компании за ее спиной.       Одна из задач, которую Лена дала Джесс, заключалась в том, чтобы не вслушиваться в офисные сплетни в желании узнать, во всех ли отделах они о ней распускаются. Но единственный раз, когда ее имя слетело с уст среди сотрудников нижнего уровня, это было мимолетное упоминание о свидании Лены с Карой и их расплывчатым фото во время пролета камеры поцелуев на бейсбольном матче. Это было не впервые, когда Лена появлялась в каком-нибудь журнале после преследования папарацци, но обычно это происходило, когда в компании случалось что-то грандиозное. И, несмотря на то, что она все еще не понимала, почему люди так любят влезать в жизнь миллиардеров, которых вообще едва ли можно таковыми назвать, это стало первым за последние месяцы случаем, когда колонки не пестрили очередной клеветой.       Честно говоря, ее вообще не особо заботили подобного рода статьи, но сейчас, когда это касалось еще и Кары, девушку жутко раздражало пристальное внимание, поэтому она крайне надеялась, что оно быстро угаснет.       Всю дорогу домой она провела в задумчивом состоянии, слушая радио и новости, которые по нему крутили. К тому времени, как девушка проехала пробку и добралась до дома, ее глаза уже пекли от постоянного недосыпа и усталости.       Нажав на кнопку эспресс на кофе-машине, Лютор дождалась свой напиток и сделала небольшой глоток, надеясь, что кофеин поможет пережить ужин, а затем поднялась наверх и приняла душ. Переодевшись в бежевую льняную рубашку и кремовые укороченные джинсы, девушка босиком прошла на кухню и распахнула кулинарную книгу на странице с закладкой, которую оставила для нее Джесс. Это был рецепт курицы с травами в сливочном соусе. Звучал он относительно легко и Лена с подозрением нахмурилась, читая пошаговые инструкции.       Все было заказано и доставлено вовремя. Лена впервые использовала кухню по ее назначению. Распахнув двери патио, чтобы свежий воздух мог свободно заходить в помещение, она поставила вариться картофель, а затем принялась обмакивать куриные грудки в луково-чесночном порошке, прежде чем выложить их на сковороду с раскаленным маслом. Обжарив их с каждой стороны на протяжении пяти минут, Лютор выложила свой шедевр на отдельную тарелку, и принялась за приготовление соуса, который состоял из сливок, зубчиков чеснока, свежесрезанной петрушки, тимьяна и розмарина. Размешивая его до однородной массы, Лена наблюдала за пузырящейся водой в кастрюле, которая оповещала, что картофель закипает.       Становилось все хуже и сложнее, потому что нужно было одновременно успевать следить за всем и сразу. Лицо девушки покраснело от пара и уличного воздуха, который, казалось, застоялся и делал кухню только более влажной. И к тому времени, когда Кара постучала в дверь в шесть часов вечера, Лена была совершенно не готова. И откуда-то явно доносился запах горелого.       Стоя в своем безупречном фартуке, Лена выругалась, а затем быстро нанесла помаду и поправила прическу, прежде чем направиться к двери. Распахнув ее с нервной улыбкой, она увидела Кару, одетую в поношенную рубашку-поло для регби в красно-темно-синюю полоску и держащую в руках букет цветов.       — Привет! — сказала Лена, делая глубокий вдох в попытке успокоиться. — Входи.       — Привет, — пробормотала Кара с настороженностью во взгляде, а затем протянула цветы. — Это тебе.       Сердце Лены пропустило удар, а затем она протянула руку, чтобы принять букет с мягким выражением удивления на лице. Это был первый раз, когда ей купили цветы.       — Они красивые. Спасибо.       Поймав ее за руку, Кара взглянула на пластырь на пальце и приподняла брови.       — Бурная готовка?       Покраснев, Лена жестом пригласила девушку пройти в холл, наблюдая, как округляются ее глаза, когда она оглядывается вокруг. Лена считала, что у нее довольно скромно, если соотносить обстановку с размером ее солидного банковского счета. Но, на самом деле, обстановку можно было назвать сдержанно роскошной. Парчовые стены, корона на потолке и пустяковые украшения, на которые тратят деньги только богатые люди. Мраморные бюсты греческих философов и искусно расставленные книги на журнальном столике, которые, — если бы не домработница, — уже давно покрылись бы слоем пыли. Чувствуя себя несколько неловко, Лена аккуратно провела Кару глубже в дом.       Нервы завязывали внутренние органы в тугой узел, — не в последнюю очередь из-за поцелуя, который они не упоминали после того, как он случился, — ну и потому, что она слышала неторопливые шаги Кары позади себя и знала, что девушка рассматривает все с широко раскрытыми глазами. Проведя ее на кухню, Лютор откашлялась и обернулась, так и держа цветы в руках.       — Ну, как дела? — спросила Лена, вынимая вазу и наполняя водой, прежде чем поставить в нее цветы.       — О… Гм, хорошо, да, — медленно ответила Кара со все еще удивленным выражением лица, отрываясь от изучения дома. — А у тебя?       Широко ухмыльнувшись, Лена постаралась сдержать самодовольство в голосе.       — Хорошо! Ты смотришь сейчас на нового владельца Сфирикал Индастрис.       Приподняв брови, Кара открыла рот.       — Ты… Ты заключила сделку?       — Ммм, — улыбнулась Лена, доставая бутылку шампанского из холодильника, куда поставила ее ранее охлаждаться. — Я думала, мы сможем отпраздновать это.       — Шампанское?       — Я ждала момента, чтобы выпить его, и сегодняшний вечер показался идеальным временем.       Нахмурив брови, Кара слегка сморщила нос.       — Ты… У тебя пахнем горелым?       — Дерьмо, — выругалась Лютор, ставя бутылку на стол и переключая свое внимание на соус. — Гм, нет, все в порядке. Я просто… Немного сдала на этой неделе. Не было особо времени на сон.       Наиграно рассмеявшись, Лена мысленно обрадовалась, что стоит спиной к Каре, потому что тут же ощутила, как краснеет, когда начала помешивать сливочный соус, который, как оказалось, пристал ко дну сковороды. Проведя рукой по волосам, девушка откашлялась.       — Эм, я просто… Выключу плиту, и можем поесть. Хочешь посидеть на улице?       — Конечно.       Схватив бутылку, Лена застенчиво улыбнулась и жестом пригласила девушку выйти во внутренний дворик. Над широкой мостовой шелестели листья, которые расшатывал легкий ветерок раннего вечера. Свет, отливающий между домом и деревьями, которые формально принадлежали Лене, отбрасывал тень на маленький столик, на который Лютор аккуратно расставила бокалы для шампанского, льняные салфетки и столовые приборы.       Пока Кара усаживалась, Лена откупорила шампанское и наполнила бокалы, а затем опустила бутылку на место. Она села в свое кресло и сделала глоток. Вкус шампанского был легким, отдающим ноткой сладости. Она изучала выражение лица Кары, которая осматривала фасад дома.       — Ты живешь здесь одна?       Наклонив голову на бок и улыбнувшись, Лена покрутила в руках бокал.       — Да.       — Это великолепно.       — Мм, — согласно пробормотала девушка. — Мне пришлось восстанавливать его после покупки. Я предпочитаю что-то более… скромное.       — Скромное? — Кара поперхнулась. — Он четырехэтажный!       Слегка поморщившись, Лена нерешительно повернулась полу-боком.       — Если бы ты… Если бы ты знала, где я выросла… Это… Ну, таунхаус, находящийся в Лондоне и предназначенный для деловых поездок, выглядит более показным.       — Иисус.       — Хочешь экскурсию?       Кара закусила губу, слегка заколебавшись.       — А ты… Не против?       — Конечно, нет, — поставив бокал, Лена с трудом поднялась на ноги, призывая Кару следовать за ней. — Идем.       Кара быстро вскочила со своего места и последовала за девушкой обратно через заднюю дверь. Помахав рукой на просторную кухню, которую Дэнверс уже успела изучить, они прошли в столовую, оформленную в тех же приглушенных тонах: с белыми стенами, деревянным полом и картинами в стиле минимализма. Пройдя через холл, Лена провела Кару в гостиную, где друг напротив друга стояли кремовые хлопковые диваны и белый камин с оштукатуренной стеной, под которой виднелся красный кирпич. На стене напротив возвышался большой телевизор, а через высокие окна проникал последний маслянистый весенний солнечный свет, окрашивая комнату в желтый цвет.       Обойдя помещение, Кара посмотрела на картины и провела рукой по спинке кресла из верблюжьей кожи, расположенного у окна. Затем окинула взглядом хрустальные графины с виски на буфете и мраморные шахматы на журнальном столике. Ее взгляд упал на широкий шкаф в дальнем углу комнаты. Сверху стоял деревянный проигрыватель с длинным рядом виниловых пластинок, аккуратно каталогизированных. Девушка перевела взгляд на Лену.       — Какой последний альбом ты слушала?       Смущенно улыбнувшись, Лютор подошла к ней и взяла альбом, повертев его в руках, прежде чем вынуть пластинку.       — Билли Холидей — «Увидимся».       Вытянув шею, Кара взглянула на альбом, отметив год издания — тысяча девятьсот сорок четвертый. Осознав, сколько ему лет, девушка приподняла брови и с надеждой на лице спросила:       — Можно?       Она указала на проигрыватель, и Лена кивнула, наблюдая, как Кара поднимает пластиковую крышку, а затем осторожно вынимает красную пластинку из специального рукава. Клавиши пианино, звучащие из маленьких динамиков, разнеслись по комнате, а затем раздался звук саксофона и богатый вокал.       — Очень хорошо, — сказала Дэнверс после долгой паузы, которую они провели в тишине. — Любишь старую музыку?       Пожав плечами, Лена слегка улыбнулась.       — Мне просто нравится то, что нравится. Классика. Синтезатор восьмидесятых. Поп. Рэп. Рок. Тебе обязательно нужно будет послушать это как-нибудь, да?       Они перебрались в другую гостиную в задней части дома, тоже лишенную личного, обжитого ощущения, как и остальные комнаты в доме. В одном углу помещения стояла большая потертая виолончель, словно служила украшением. Кара указала на нее с озадаченным выражением лица.       Громко рассмеявшись, Лена хлопнула в ладоши.       — А, одно время я была довольно опытной виолончелисткой. И ненавидела это. В основном из-за того, что моя мать не разрешила мне бросить это занятие, но и на какую-то долю по той причине, что меня в действительности едва ли интересовала игра на инструментах. В смысле… Да кому может нравиться играть на виолончели, верно? Как бы там ни было, я играла на ней восемь лет, прежде чем подняла такой скандал, после которого мне разрешили бросить. Раньше я часами издавала струнами просто… ужасный скрипящий звук. И, думаю, это в конечном счете свело мать с ума. Теперь… У меня остались теплые воспоминания о моей виолончели.       Прикрыв рот рукой в попытке сдержать смех, Кара бросила на девушку укоризненный взгляд.       — Ты была нарушителем покоя?       — Нет. На самом деле, я была застенчивым ребенком. Умным, очевидно, и чертовски упрямым, но особых хлопот не доставляла. Я просто… Если я не хотела что-то делать, никто на свете не мог меня заставить. Ничего не изменилось.       — Это хорошо.       — Я тоже так думаю.       Далее Лена показала Каре ванну, а затем повела в домашний спортзал из кирпичных стен и полированного бетона, на котором были расстелены коврики для тайского бокса, которым она занималась с личным тренером. Повсюду стояли разные приспособления, вроде велотренажера, беговой дорожки, различных гантель, лент и мячей. Стеллаж со свернутыми полотенцами, холодильник с бутылками воды и растения, вдыхающие в помещение жизнь, а в дальнем конце находилась небольшая сауна и бассейн.       На первом этаже они поочередно открывали и закрывали двери в разные запасные спальни, наполненные грудами простыней и одеял нейтральных оттенков бледно-зеленого и серого, бежевого и кремового, с дополнительной мебелью и всякими безделушками, которые помогали бы помещениям казать по-домашнему уютными. Хотя, честно говоря, Лена не ступала в эти комнаты с тех самых пор, как переехала в относительно недавно обставленный дом. Также, на первом этаже была еще одна ванна и уголок для чтения. А потом они оказались на третьем этаже, где только спальня Лены подавала признаки обжитости, заваленная стопками книг и журналов, расположенных на прикроватной тумбочке.       — А теперь мое самое любимое место в этом доме, — сказала Лютор, поднимаясь по лестнице на четвертый этаж и улыбаясь Каре через плечо. — И, возможно, самое скучное.       Кара с интересом огляделась, когда вошла в большой кабинет. Место, которое казалось больше всего обжитым: усыпанное всякими схемами, прикрепленными к чертежной доске; с большим столом, усеянным заметками и нацарапанными надписями на полях аккуратно сложенных документов. Углы больших чертежей были отягощены тяжелыми учебниками и инструментами с тонкими наконечниками.       — Это твой кабинет?       — Угу, — неуверенно улыбнулась Лютор. — Если я не на работе… То всегда здесь.       Вспыхнув волной смешка, Кара покачала головой и озадаченно поглядела на нее.       — Ты хоть когда-нибудь перестаешь работать?       — Не совсем. Слишком много документов. Все время. Большую часть времени я едва ли успеваю поспать.       — Ты выглядишь уставшей, — заметила Кара.       Ее голос смягчился, пока взгляд блуждал по лицу Лены, замечая тени под глазами.       Проведя рукой по усталому лицу, Лютор печально улыбнулась.       — Я всю ночь не спала, завершая работу над предложениями о сегодняшней сделке.       — Подожди, ты… Ты еще не спала?       — Я немного похожа на сову, — отмахнулась Лена от беспокойства девушки. — Большую часть времени я просто не могу уснуть, поэтому так много сижу над бумажной работой.       — Тебе стоило пригласить меня в другой вечер, чтобы ты могла выспаться, — мягко отругала ее Кара.       Махнув рукой, Лена застенчиво улыбнулась.       — Я хотела отпраздновать, и… Ну, я знаю, что была слишком занята всю неделю из-за чего мы мало общались, поэтому я… Хотела тебя увидеть.       — Ты… Ты хотела?       — Ага.       — Оу. Просто… Не важно. Нам нужно поесть, да?       На лице Лютор промелькнула тень удивления из-за странного выражения лица Кары, которое вызвало у нее замешательство. Внутренние органы завязались в тугой узел, пока внимательный взгляд разглядывал беспокойство в языке тела Дэнверс. Лена ощутила, как ее плечи напрягаются и принялась заламывать пальцы.       — Верно, — сказала она через мгновение, ощутив, что момент ускользнул и она уже неспособна уловить его и отмотать обратно.       Она, словно бы ощущала какую-то недосказанность, и это оставило осадок пустоты внутри.       Спустившись вниз, Лена с мимолетной улыбкой выпустила Кару на улицу и сосредоточила свое внимание на их ужине. Она опустила на столик две тарелки и разложила в них картофельное пюре, а затем добавила курицу, которую подготовила отдельно, и залила все соусом. Когда девушка скребла дно сковороды, к соусу примешивались черные кусочки, которые больше походили на пасту, чем на сливки, и она тихо выругалась. Лютор охватила паника, когда она развязала фартук.       Лена вынесла тарелки на улицу и поставила одну перед Карой, а затем уселась на свое место, разворачивая салфетку на коленях и наполняя шампанским бокалы. Она наблюдала за Карой, словно ястреб, ожидая, когда та попробует ее кулинарный «шедевр», но девушка пока лишь хвалила его внешний вид. Разрезав куриную грудку, Кара прожевала первый кусочек и одарила Лену кривой улыбкой, которая немного ослабила возникшее напряжение.       Пережевывая свой кусок, Лютор замедлилась и слегка закашлялась, прикрыв рот рукой и пытаясь заставить кусок еды провалиться в желудок. Наблюдая, как Кара сделала глоток шампанского, Лена ощутила, что ее щеки покраснели. Она сузила глаза и отложила вилку с ножом.       — Как тебе?       — Вкусно.       — Ты врешь.       — Нет, не вру.       Коротко рассмеявшись, Лена вновь схватилась за свои столовые приборы и порезала куриную грудку, обнажив середину, которая выглядела все еще немного розовой, когда внешне мясо было хрустящим. А пюре… Оказалось комковатым. Не говоря уже о подгоревшем соусе. Застонав, Лена опустила столовые приборы на место и закрыла лицо руками. Кара бросила на нее невинный взгляд.       — Ты ужасный лжец. Я знаю это, поскольку самая отлично лгу и всегда могу понять, когда лгут мне. А ты явно не разбираешься, когда врут тебе, иначе ты бы поняла, что это жуткая ложь в ту же секунду, когда я сказала тебе, что умею готовить.       — Эй, все не так плохо. Просто… Немного недоварено.       — Что ж, я никогда раньше не готовила курицу, но при этом прекрасно знаю, что она не должна быть розовой.       — Я имею в виду… Да, но…       — Я никогда раньше не пользовалась кухней, — выпалила Лена, краснея от смущения. — В смысле… Я пользуюсь только, чтобы разогреть еду, которую моя… Моя экономка иногда оставляет для меня, но сама… Лучшее, что я могу приготовить — это тосты. Но ты казалась такой взволнованной мыслью об ужине, что я попросила свою помощницу купить мне кулинарные книги, а сама я… Ну… Я не умею готовить.       Кара с весельем и мягким недоверием посмотрела на Лену.       — Ты могла просто так и сказать. Мы бы просто… Заказали пиццу.       — Подожди меня тут и… Что-нибудь придумаем, — тяжело вздохнув, Лена резко вскочила на ноги и схватила обе тарелки.       Ее плечи сгорбились и напряглись, а щеки моментально вспыхнули.       Скрежет ножек стула о цемент отдался в ушах, девушка быстро заскочила на кухню, опустила тарелки на стойку и ухватилась руками за ее край, когда Кара вошла следом. Ее шаги были медленными и осторожными, пока она подходила к Лютор сзади. Какое-то мгновение она стояла молча.       — Хочешь, чтобы я ушла?       — Что… Я… Нет. Я просто… Боже, Кара, я не очень хороша в этом всем. Я не умею готовить ужины и ходить на карнавалы ради развлечений, не умею заводить друзей. Я просто…       — Меня все это не волнует, — усмехнулась Дэнверс, а затем ее голос стал мягче. — Мне просто нравится с тобой говорить.       Поморщившись, Лена закрыла глаза и ощутила, как дергается каждый лицевой мускул, пока она стискивает зубы.       — И это я тоже не умею делать.       — Слушай, я понимаю, что поцеловала тебя. Мне жаль, если ты не… Если я слишком много нафантазировала…       Обернувшись, Лютор бросила на девушку вымученный взгляд.       — Нет. Нет, дело не в этом.       Глубоко вдохнув, Лена откинулась назад, опираясь поясницей о стойку, поджала губы и долго смотрела в пол, прежде чем выдохнуть и ощутить, как напряжение немного отпускает ее. Потерев лоб, она сглотнула.       — Я просто… Не знаю, как… Вести нормальную жизнь. Иногда… Мне кажется, что я родилась в среднем возрасте, а временами я чувствую себя ребенком. Мне двадцать четыре, и у меня… Денег больше, чем идей на их вложение. Я имею в виду, у меня есть дом, два предприятия и куча степеней, при этом я еще и аспирантуру заканчиваю… А курицу приготовить не могу. Разве это не… Глупо?       Кара пожала плечами, слегка улыбаясь.       — Это смешно.       — А ты мне нравишься. Очень. И это до чертиков пугает, потому что… У меня нет друзей, Кара. Я не… Я совсем плоха в этом.       Голос Лены плавно перетек в задумчивый шепот, когда она протянула руку и просунула палец в петлю на джинсах Кары, осторожно потянув ее на себя с обеспокоенным выражением лица. Кара подчинилась, обхватив талию девушку руками. Они стояли практически нос к носу, на заднем плане играла музыка. Лена склонила голову на бок, теребя петлю для ремня и подыскивая нужные слова.       — Ты мне действительно нравишься.       — Ты тоже мне очень нравишься.       Сморщив нос и слегка улыбнувшись, Лена ощутила болезненный спазм в груди и комок в горле, который мешал дышать. Как бывает, когда к глазам подкатывают слезы. Лютор снова склонила голову на бок и посмотрела на Кару.       — Ты поцелуешь меня снова?       Тихо хихикнув, Кара потянулась, чтобы убрать волосы с шеи Лены, прежде чем перевела взгляд выше и прижала большой палец к подбородку девушки. Через мгновение она наклонилась и прикоснулась губами к бледной коже. Притянув Кару ближе, Лютор судорожно вздохнула и закрыла глаза, чувствуя, как кончики пальцев девушки нежно гуляют по ее шее, пока губы целуют пульсирующую в такт сердцу венку.       Проведя носом по подбородку Лены, Кара легонько коснулась губ, а затем отпрянула и провела пальцами по ее волосам, какое-то мгновение наблюдая за Лютор с тихим удивленным взглядом.       — Ты… Самый интересный человек, с которым я когда-либо сталкивалась в этом городе. Меня не волнует, умеешь ли ты готовить, есть ли у тебя друзья или все свое время ты проводишь за работой. Ты мне уже нравишься такой, какая есть… Тебе не нужно пытаться понравиться мне, Лена.       — Я не привыкла, чтобы меня любили, — хрипло пробормотала Лютор. — Мне… Всегда приходилось стараться, чтобы…       Нежно поглаживая большими пальцами высокие скулы Лены, Кара слабо улыбнулась и поцеловала ее. Этот поцелуй отличался от первого, и даже второго. Третий был нежным и ожидаемым. Они обе подались друг другу на встречу. Лена закрыла глаза и прижалась к Каре, обхватив талию руками, когда почувствовала, как девушка прикусывает ее губу, вызывая спазм внизу живота.       Отстранившись, Лютор с удивлением посмотрела на нее. Дыхание Кары обдало ее рот, такое теплое и приятное. Ее губы были покрасневшими и слегка припухшими. Лена не сдержалась и снова поцеловала их. Стойка больно давила в поясницу, сердцебиение отдавалось в ушах громким стуком, а на языке ощущался вкус сладкого шампанского.       Лена не знала, в какой момент они начали продвигаться в сторону лестницы, забыв о своем ужине. Следующее, что она поняла — ее вели по ступенькам, не прерывая поцелуев. Поскольку двигалась девушка вслепую, то почти сразу споткнулась. И тогда Кара подхватила ее с удивительной легкостью. Глаза Лены распахнулись, а с уст сорвался вздох. Во взгляде Дэнверс читалась озорство, пока она несла девушку на второй этаж.       — Какая дверь? — пробормотала она, целуя уголок рта Лены, а пальцами одной руки пробегаясь по ее волосам.       — Любая.       Лютор во время экскурсии не говорила Каре, что ее комната находится на втором этаже, и не сказала сейчас, наверное, потому что какая-то часть ее понимала, что все это будет значить намного больше, если произойдет в постели, в которой она спала. Вместо этого Лена схватилась за рубашку Кары, когда та опустила ее на пол и проскользнула в ближайшую запасную спальню. Она быстро подняла шторы, пока Кара закрывала дверь, а затем они с мгновение смотрели друг на друга, осмеливаясь сделать следующий шаг.       В неуклюжей спешки они разделись, чередуя все это поцелуями, и Лена почувствовала, как все ее сомнения улеглись, а затем и вовсе превратились в тлеющие угольки на краю сознания. Спустя мгновение она совершенно забыла, что именно заставило ее чувствовать тревогу несколькими минутами ранее. А потом, лежа среди кучи подушек и одеял, когда кожа высыхала от пота, а пульс замедлялся, Лютор ощутила себя в таком комфорте, что даже шевелиться было лень. Веки, словно свинцом налились, а душное тепло в комнате только усугубляло ситуацию.       — Все в порядке?       Задыхаясь от смешка, Лена повернула голову набок, чтобы встретиться взглядом с Карой. Ее руки нащупали одеяло, коснувшись пальцами девушки, и Лютор нервно улыбнулась.       — Ага. Да. Это было… идеально.       Мягко улыбнувшись и изогнув уголки рта от довольства собой, Кара перевернула руку под прикосновением Лены, чтобы переплести их пальцы вместе, и ни одна из них не шевельнулась, лишь тихо дыша и пытаясь удержаться в моменте, как можно дольше. Остальной мир был тихим и остался далеко за дверью спальни. Лена чувствовала, что может заснуть в любой момент.       — Лена?       — Мм? — промурлыкала девушка.       — Я пойду, — спустя мгновение сказала Кара. — Ты выглядишь уставшей, тебе нужно поспать.       Приоткрыв веки, Лютор приподнялась на локте, а меж ее бровей образовалась небольшая складка.       — Нет. Нет, не уходи. Мы еще даже не поужинали. Разреши… Я закажу пиццу или китайскую еду. Я бы снова попробовала приготовить для тебя, но не думаю, что кто-то из нас захочет повторить этот провал так скоро.       Фыркнув, Кара с мгновение изучала ее лицо, прежде чем встать и вылезти из постели. Подняв одежду, она быстро оделась, в то время как Лена просто поджимала губы, чувствуя, как завязываются в тугой узел внутренние органы. Поняв, что Лена не двигается, Кара взглянула на нее, застегивая джинсы.       — Давай.       — Что?       — Я собираюсь приготовить тебе ужин.       Открывая и закрывая рот, Лена печально улыбнулась.       — Не надо этого делать. Честно. Я закажу нам что-нибудь.       — Я хочу. Я приехала сюда ради твоего сада с травами, и мне было бы грустно, если бы я не попробовала что-нибудь из него.       Слегка покраснев, Лена вылезла из постели и оделась, направившись за Карой, которая уже спускалась вниз. Взъерошив волосы, Лютор вошла на кухню и обнаружила, что Кара роется в холодильнике, совершенно непринужденно складывая продукты кучей в руках. Ярко улыбаясь Лене, она подошла к стойке и водрузила туда все, что насобирала.       Без очков Дэнверс казалась моложе.       — Что думаешь насчет стейка?       — О, ммм, идеально.       — Какого приготовления? Скажи, пожалуйста, что среднего.       Хихикнув, Лена кивнула, подошла к тарелкам с приготовленным ею ужином и быстро соскребла все содержимое в мусорное ведро. Она загрузила посудомоечную машину и принесла новые столовые приборы, краем глаза наблюдая за Карой, которая уверенно разгуливала по кухне, открывая шкафы в поисках мисок, ножей и сковородок.       Кухня очень быстро наполнилась запахом жаренного мяса. Кара наливала растопленное масло на филе миньон, приправленное чесноком и розмарином, собранным в саду Лены, а саму девушку отправила собирать петрушку и базилик, и, когда стейки поджарились, Кара ловко нарезала огурцы и авокадо, а Лютор промывала листья салата через сито.       Ужин был готов в мгновение ока. Кара положила по стейку на каждую тарелку, рядом с салатом из трав, присыпала сверху ростками снежного горошка и сбрызнула лимонно-горчичным соусом.       Солнце уже полностью исчезло, из кустов внутреннего дворика были слышны цикады, а небо над головой усеяли звезды. Они ели при свете гирлянд, попивая шампанское и болтая. Лена ощутила, как тяжесть, гнездившаяся в груди, исчезла, а беспокойный узел развязался. Она надеялась, что теперь они обе понимают друг друга намного лучше.       Уже тогда Лютор поняла, что стала более склонна открыться Каре, рассказав несколько историй из интерната, о своем дне рождении, любимом цвете (зеленый, как мох) и о том, как впервые сломала кость, когда упала с лошади. Тогда ей было девять и она сломала запястье. Возможно, это было самое большое количество фактов о Лене, которыми она делилась с кем-то за очень длительный период. Возможно, вне пределов семьи — Кара была первым человеком, который узнал о ней что-то реальное. И это поразило, потому что Лютор не стала чувствовать себя уязвимой, когда рассказала девушке о своих слабостях, которые та могла бы в дальнейшем использовать против нее. Напротив, это было похоже на самый легкий и самый естественный разговор, который у Лены когда-либо был. Они обе брали и давали что-то друг другу.       А потом, поедая фисташковое мороженое из маленьких пиалок, Лена заметила, что Кара смотрит на нее с озадаченным взглядом голубых глаз, ставших немного темнее из-за тусклого освещения. И хотя она не нашла в этом ничего такого, выражение было слишком незнакомым.       — Что такое?       — Ничего, — ответила Дэнверс, пряча улыбку и зачерпывая ложку мороженого. — Я… Ты просто… Совсем не такая, как я ожидала.       — Правда? Какая?       Задыхаясь от смешка, Кара пожала плечами и покачала головой.       — Я не знаю. Когда я впервые встретила тебя… Ты выглядела такой серьезной. И да, я думала, что ты такая взрослая и чертовски хороша во всем, но… У тебя есть свой сад, на прикроватной тумбочке «Голодные игры» и ты не умеешь готовить. И ты выглядишь… Такой реальной для меня.       — Реальной? Я выгляжу реальной? А какой раньше я казалась?       — Слишком… Такой, о которой только в мечтах. То есть, ты все еще невероятна, но… Приятно видеть тебя в твоем собственном доме. Ты все еще такая же остроумная и… И теплая…       — Теплая? Не думаю, что меня когда-либо так называли.       — Может, они просто не нашли времени, чтобы узнать тебя получше, — мягко ответила Кара с улыбкой на губах.       Медленная улыбка искривила и губы Лены. Она возилась со своей ложкой, позволив волосам упасть по обе стороны лица.       — Может, я не хотела, чтобы узнали. До тебя.       — Почему до меня?       Лена покачала головой. Даже она сама не могла понять, что именно было в Каре такого, что вызывало в ней умиротворение. Дело было не только в ее доброте, — Лютор знала много добрых людей, — или в том, что ей хватило смелости отвлечь Лену от работы, что обычно раздражало. Дело не в том, что она была всегда на связи, ответственной, а ее улыбка успокаивала. Дело было в ней самой, во всем, что делало Кару Карой.       — Я не знаю, — честно ответила Лютор с недоумевающим выражением лица, когда ее голос понизился до тихого бормотания. — Все, что я знаю — мои стены в толщину футов пять, а ты не ломала их, ты просто… Ты вошла, словно у тебя был ключ от невидимой двери. И это… Пугает меня до смерти и одновременно с этим заставляет плакать.