Wait For Me To Come Home

      Прошло еще две недели, перемежающиеся ужинами в итальянском бистро и ирландском ресторане. Однажды вечером Кара даже появилась в Л-Корп с пакетом японской еды на вынос, решив разбавить вечер Лены, которая работала допоздна. Тогда Дэнверс с трепетом рассматривала ее офис. В воскресенье они ходили на открытые рынки, рассматривали прилавки с домашним вареньем и кожаными изделиями. Лена купила там себе новый Молескин и цветы для Кары.       Обычно, выходные никогда не волновали Лютор. Это был еще один обычный день, в который она работала, только уже из дома вместо офиса; могла поспать немного дольше и вписаться в тренировки с личным тренером. Однако теперь они были заняты Карой. Лена понимала, что будет отставать от плана на работе, поскольку виделась с Карой шесть раз за последние две недели, но, в любом случае, ранее она никогда не чувствовала себя более мотивированной, чем сейчас.       У них были планы на ближайшую субботу. Дэнверс не рассказала, что именно придумала, но предупредила, что нужно одеться в повседневную одежду, а обувь обязательно должна быть удобной, что, по мнению Лены, означало лишь одно — Кара спланировала что-то такое, где нужна будет физическая сила. Она остановила свой выбор на оливково-зеленом беговом топе с половинной молнией, серых леггинсах и кроссовках; собрала волосы в хвост и скептически оглядела себя в зеркале.       Кара подъехала к дому в девять часов на серебристом хэтчбеке и написала Лютор, что ждет ее снаружи. Выйдя на крыльцо, Лена заперла дверь и побежала вниз по ступеням, тут же проскальзывая на пассажирское сиденье и улыбаясь.       — Доброе утро.       — Привет, — улыбнулась в ответ Кара, перегнувшись через коробку передач, чтобы поцеловать девушку в щеку, прежде чем поднять вверх пластиковый стакан. — Я привезла один из твоих любимых соков. Морковь и имбирь.       — Спасибо.       Сделав глоток, Лена прислонилась к двери и уставилась в лобовое стекло, когда Кара выехала на улицу и опустила очки на нос.       — Так… Ты скажешь мне, куда мы едем?       — Это сюрприз.       — Я хотя бы подходяще одета?       Бросив на нее оценивающий взгляд, Кара улыбнулась.       — Идеально.       Дэнверс нарядилась в выцветшую футболку и шорты Иаглес, на талии была повязана клетчатая рубашка, а образ завершали потрепанные кроссовки. Лена не знала, что они будут делать, но решила, что, скорее всего, им придется немного прогуляться. Погода была хорошей, небо лазурным и безоблачным, а воздух таким сухим, что девушка как никогда была благодарна за свой сок. Спустя несколько остановок и повторных стартов, из-за которых Кара извинялась и морщилась, они свернули на съезд, чтобы выехать на шоссе. На самом деле, она никогда не была хорошим водителем, но, похоже, Лену это лишь веселило.       — Кстати, я… Э-э… Получила известие, что возвращаюсь к работе в понедельник, — сказала Кара, махая рукой и показывая, что нужно сменить полосу движения.       По радио звучали новости, девушки опустили окна, чтобы впустить в салон ветер.       Загорелый локоть Кары торчал за окна, но атмосфера беззаботности совершенно противоречила напряженности в ее плечах. Лена медленно отпила сок, прежде чем опустить стакан на подставку и прочистить горло, ерзая на своем месте.       — Оу… Это… Это здорово. Итак, где ты будешь находиться?       — Форт Розз, — сказала Дэнверс, сдерживая улыбку.       — Это не так уж далеко, верно? Я имею в виду… Мы сможем видеться по выходным, ведь так?       — Пустыня всего в сорока минутах от дома Алекс, поэтому я останусь с ней.       На Лену моментально нахлынуло облегчение от того, что Кара будет находиться поблизости Нэшинал-Сити. Она ощутила, как тугой узел внизу живота рассасывается, и улыбнулась.       — Идеально. Мы должны как-нибудь сходить поужинать после работы.       Они говорили об этом всю дорогу, обдумывая идеи для ужина. Лена, греясь в солнечном свете, внимательно слушала, пока Кара объясняла некоторые из своих обязанностей, которые будут возложены на нее на базе. Они направлялись на север через лес Нэшинал-Сити, а затем и через холмы, на которых возвышались особняки, совершенно бледные по сравнению с домом Лены, где прошло ее детство.       В конечном счете, Кара свернула с пустого шоссе и еще двадцать минут вела автомобиль по потрескавшейся, изрытой и покрытой слоем песка дороге. Лена даже подумала, что она везет ее пустыню. Остановившись на обочине дороги, казалось бы, в обычном месте, Дэнверс ярко улыбнулась.       — Мы приехали.       — А что здесь? — спросила Лена, рассматривая песок и грязь, камни и деревья; местные платаны и черные грецкие орехи; тополи и серые сосны; выносливые пустынные растения, нашедшие себе дом в этой местности, а также, пальмы конский хвост и деревья пало-верде.       — Мы идем на пикник, — гордо заявила Кара, отстегивая ремень безопасности и вылезая из машины.       — На пикник?       Брови Лены приподнялись, а сама она поспешно вылезла из автомобиля вслед за девушкой.       Дэнверс улыбнулась, неуверенно оценив выражение ее лица.       — Да, в смысле… Я не знала, ходила ли ты когда-нибудь на пикники… Я люблю гулять здесь, когда нахожусь дома, но в этот раз еще ни разу не выбиралась, поэтому подумала, что могла бы отвезти тебя в свое любимое место.       Уголки рта Лютор искривились в улыбке, легкой и нежной, с примесью удивления.       — Это… Очень продуманно. Спасибо.       Плечи Кары облегченно опустились, а на лице отразилась яркая улыбка, когда она подошла к задней части автомобиля. Лена последовала за ней и заглянула в багажник, наблюдая, как Кара вынимает полный рюкзак и закидывает его на плечи, а затем захлопывает багажник и запирает машину.       — Нам предстоит небольшой поход, но оно того стоит. Поверь мне.       И Лена действительно верила. Даже больше, чем сама осознавала, учитывая то короткое время, которое они были знакомы. Позволив Дэнверс взять себя за руку в успокаивающем и направляющем жесте, они двинулись сквозь деревья по безымянной тропе, ведущей вверх по пологому склону.       Лена довольно быстро потерялась, вообще не ориентируясь из-за кучи деревьев, дающих скудную защиту от жаркого солнца, но была вполне довольна, слушая пение птиц, которые, казалось бы, перелетали с дерева не дерево, следуя за ними по пятам. Было довольно жарко, поэтому вскоре ей пришлось снять с себя рубашку и повязать ее вокруг талии, потому что топ уже начал прилипать к мокрой от пота спине.       — Так… Ты была раньше на пикнике?       Наморщив нос, Лютор покачала головой.       — Нет, у меня не было такого… детства.       — А какое было?       Лена долгое время молчала, осторожно пробираясь сквозь ветви, балансируя на стволах деревьев и держась за руку Кары.       — Меня… Отправили в интернат сразу, как удочерили. Каждое Рождество мы ездили кататься на лыжах в разные точки мира, а через день улетали обратно. Я брала уроки фехтования и стрельбы из лука, латыни и виолончели. Папа всегда был в командировках, а мама — на работе. У них никогда… Не было на меня времени. Я была любимицей отца, насколько это вообще можно так назвать, а мой брат — мамы. Я думаю… Большинство людей позавидовали бы мне. Ну, понимаешь, деньги, роскошь и возможность делать все, что пожелаешь без контроля родителей. Но… Я… Это прозвучит немного смешно…       Лютор издала запыхавшийся смешок, а по ее лицу пронеслась тень боли. Кара сжала ее руку, глядя в сторону, чтобы дать девушке минутку. Лена была безумно благодарна за это. У нее пересохло в горле из-за того, что всю дорогу приходилась вдыхать поднимающуюся под ногами пыль, но она попыталась прийти в себя.       — Я просто хотела им нравиться, понимаешь? Мне нужны были родители, которые… Отдали бы меня в футбольную сборную и приходили на матчи, появлялись на концертах и родительских собраниях с учителями. Я хотела остаться дома и попросить маму приготовить что-нибудь на ярмарку выпечки, а папа, чтобы учил меня кататься на велосипеде и водить машину. Мое детство просто… Пустое. У меня нет моментов, в которые мне хотя бы отдаленно казалось, что я интересна и нравлюсь им, как личность. Они дали мне все, что я хотела… Но я до сих пор чувствую себя… Брошенной. Будто они поместили меня в школу-интернат и забыли, что я существую. Или я просто… Не чувствовала себя… Любимой.       — Это совсем не смешно, — хрипло пробормотала Кара, снова сжав руку девушки.       — А каким было твое детство?       Кара открыла и закрыла рот, решив промолчать. Ее губы сжались в плотную линию, когда она двинулась вперед. Это все, что Лене было нужно, чтобы понять ответ. С ее губ сорвался тихий смешок, а затем она печально улыбнулась.       — Оно было таким, каким не было мое, — предположила девушка.       — И это нечестно. У меня было две пары родителей, которые любили меня. Ты заслужила хотя бы одну. Мне жаль.       — Я думаю, наличие большого количества денег, с которыми я даже не знаю, что делать, должно смывать эту горечь.       Они обе знали, что это ложь, но Лютор нравилось, что Кара была достаточно вежливой, чтобы отрицать это заявление, поэтому просто позволила Лене сглотнуть горечь, которая все еще бушевала из-за того, что ей не дали того, в чем она так отчаянно нуждалась. Она не могла не задаться вопросом, каким было детство Кары среди потерь и борьбы. Наверное, ее семья ходила с ней в походы и ужинала вместе каждый вечер, и именно так Дэнверс научилась готовить.       Отложив свои на мысли на потом, Лена просто решила идти вперед, пока, почти час спустя, они не вышли на небольшой луг в виде полумесяца, затененный деревьями, пурпурной хвойной и июньской травой, а также, кустами предгорной осоки, перемежающейся с полевыми цветами. Самая широкая часть была всего в дюжину футов поперек, а далее уступала место крутому двадцатифутовому обрыву, медленно перетекающему в каменную глубокую реку, узкую, поскольку ей пришлось протекать сквозь слои наносов, зеленого камня и мета-вулканическихх пород.       Не было ни единого движения в широкой щели между деревьев напротив. Над головой кружила одинокая пустельга, и было так тихо, что можно было расслышать цикад в кустах. Лена вдохнула свежий запах жизни. Внизу ощущалась сырость мутной реки, пыльная земля и тяжелая глина с засохшей травой и сорняками, выжженными на жаре.       — Красиво, — сказала Лютор, закрывая глаза, когда сквозь деревья прорвался порыв ветра.       — Я нашла это место случайно. В один из походов, — произнесла Кара с улыбкой в голосе, игриво дернув Лену за кончик хвоста, а затем сняла тяжелый рюкзак.       — Это определенно стоило столько времени ходьбы.       Лена приблизилась к краю, и чувство головокружения захлестнуло ее в тот же момент, как она посмотрела вниз. Девушка тут же отпрянула. Обернувшись, она увидела, как Кара вынимает свернутое одеяло, расправляя его и расстилая на затененном участке травы.       Стоя на коленях, Кара порылась внутри рюкзака и вытащила множество маленьких контейнеров и коробок, разложив все на одеяле, когда Лена присоединилась к ней. Веселая и несколько сбитая с толку, она выглядела мягче, когда оценивала все, что было разбросано вокруг них. Кара с улыбкой протянула ей бутылку воды.       — Я не была уверена, что тебе нравится, поэтому решила взять с собой всякого разного. Бутерброды с курицей и авокадо — это то, что, как я знаю, ты любишь. Немного нарезанных овощей, фруктовый салат, банановый хлеб и овсяное печенье. О, и я сделала для тебя бутерброд с арахисовым маслом и желе, на случай, если ты никогда не пробовала его. Это как… Вкус детства.       Уголки губ Дэнверс слегка подергивались, было очевидно, что она наслаждалась собственной шуткой. Лена оперлась на локти и вытянула ноги перед собой, слушая, как Кара перечисляет еще полдюжины закусок. Она была тронута усилием, которое девушка приложила ради нее. Лютор с восторгом рассматривала аккуратно нарезанные палочки моркови и огурца, и пакеты со льдом, вколоченные между сложенных контейнеров для того, чтобы охладить еду. Она восхищалась проявленным Карой вниманием к мелочам во время подбора продуктов, которые Лена любила. Особенно приятно было, что девушка взяла с собой банановый хлеб с грецкими орехами и не взяла манго, который Лютор не любила.       — Спасибо, что устроила такой приятный поход, — сказала она, протянув руку, чтобы переплести их пальцы и поглаживая большим костяшки девушки. — Все это просто восхитительно. И тебе будет приятно узнать, — и вызовет шок, — потому, что я никогда не пробовала бутерброд с арахисовым маслом и желе. Как насчет того, чтобы оставить его на закуску.       Ухмыляясь, Кара открыла свою бутылку с водой и сделала глоток, наслаждаясь безмятежностью луга, тихим звуком текущей внизу воды, шелестом листьев и приглушенным жужжанием пчел.       — Здесь так умиротворенно, — пробормотала Лютор спустя мгновение, вновь закрыв глаза и прислушавшись к новым звукам, появляющимся по мере того, как тишина становилась менее ощутимой.       — Ага, иногда приятно выбраться из города.       Открыв глаза, она обнаружила, что Кара, склонив голову на бок, изучает ее с любопытством в голубых глазах. Лена покраснела от такого пристального взгляда, села ровно и застенчиво скрестила ноги, подняв руку и коснувшись брови.       — Ты смотришь…       — Мне нравится смотреть на тебя, — честно призналась Кара, хоть и тоже несколько застенчиво, теребя крышку от бутылки.       Лена ощутила в животе восторженный спазм.       — Ты… Очень красивая. Это кажется таким… Простым, но это правда. Я никогда раньше не встречала никого похожего на тебя.       — Ох? Продолжай.       Застонав и ощутив, как краснеют щеки, Кара закрыла лицо руками.       — Я не знаю… Это неловко. Я не встречала никого, кто мне бы нравился так, как ты. Очень долгое время. И я все еще пытаюсь понять тебя. Ты для меня загадка.       — Я? — переспросила Лена, а на ее лице проскользнула тень удивления. — О, нет, с тобой… Я открытая книга. Я ничего не могу от тебя скрыть.       — Правда?       — Не знаю, почему. Думаю, у тебя просто одно из тех лиц… Которое толкает меня рассказать все.       — Я хочу знать все, — пробормотала Дэнверс, закрывая бутылку и отставляя. — Я должна знать о тебе все. Твою… Твою любимую песню, чего ты боишься, что думаешь о конфликте во время холодной войны и какие у тебя мысли о строительстве колонии на Марсе. Это глупо?       Лена засмеялась и потянула за один из шнурков футболки Кары, ссутулив плечи и задумавшись.       — Нет, это не глупо. Что еще ты хочешь знать?       Она приподняла брови и вперилась взглядом в Дэнверс. На ее лице появилось настороженное и одновременно с этим заинтересованное выражение. Губы Кары дернулись в улыбке.       — Ты всегда хотела заниматься семейным бизнесом? В каких странах ты бывала? У тебя есть любимый артист?       Улыбка Лены медленно становилась шире, а на щеках проявились ямочки. Она держала руку Кары в своей, играя с ее пальцами, рассматривая бледные шрамы и грубые мозоли на ладонях и кончиках пальцев.       — Так много вопросов, — поддразнила она с притворным раздражением.       Но на самом деле, девушка не возражала против легких вопросов. Кара, казалось, чувствовала, что Лена желает избежать более сложных тем, хотя, в конечном счете, они все равно всплывут. И это беспокоило Лютор.       — Я занималась производством оборудования для генной инженерии. А потом… Два года назад с моим братом случилась эта беда, и мама решила, что бизнес должен быть под контролем кого-нибудь из членов семьи, но сама не желала заниматься сложной работой.       — В двадцать два года. Откуда ты вообще знала, что делать?       — Честно говоря, думаю, какая-то ее часть надеялась, что меня ожидает провал. Но я быстро купила другую компанию и назначила финансовым директором в ней финансового директора Л-Корп. Она, наверное, самая близкая моя подруга. Она тебе понравится… Она переехала со мной пару месяцев назад. Сразу после того, как помогла мне провести ребрендинг и реконструкцию. Я была… Во всех странах Европы и Восточной Азии, а также, в Индии, Шри-Ланке, Австралии и Новой Зеландии. Объездила большую часть Южной Америки и кусок Северной Африки. Мой любимый художник — Вия Целминс, латвийка и фотореалистка. Ее искусство вызывает во мне умиротворение. А можно и мне задать тебе какие-нибудь вопросы?       — Это зависит от…       — От чего?       — От того, могу ли я сначала поцеловать тебя?       Фыркнув и рассмеявшись, Лена притянула Кару ближе к себе. Дэнверс уложила ее на спину и нависла сверху, склонив голову на бок и нахмурив брови.       — Что смешного?       — Тебе не нужно спрашивать.       — Я люблю быть уверенной, — пробормотала девушка, наклоняясь, чтобы, наконец, поцеловать Лену.       Ее губы были теплыми и мягкими. Кара не сдержалась и плавно перешла к линии челюсти. Сделав паузу, она вновь подняла голову с настороженным и колеблющимся взглядом.       — Иногда… Кажется, будто ты не хочешь…       Протянув руку, Лютор схватилась за девушку с омраченным тревогой выражением лица.       — Это не так… Нет. Я просто… Я не привыкла…       — Тебя пугает? Что я настолько ласковая?       — Нет, — тихо заверила Лена с улыбкой в голосе. — Мне это нравится. Это приятно. Я просто… Я никогда… Не встречалась с кем-то, кто хотел бы держаться за руки, ходить в зоопарк или на пикник. Все мои свидания заключались в простом ужине… Напитках и сексе. Это было не так уж плохо, просто не становилось… Личным. Никто никогда раньше не хотел знать, что я думаю о колонии на Марсе.       Лена подавила смешок, сжав губы в тонкую линию. Странное веселье промелькнуло в ее зеленых глазах, когда она посмотрела на Кару. На загоревших щеках Дэнверс отразился легкий румянец, а голубые глаза излучали нежность и тепло, и тогда Лена почувствовала, что у нее перехватило дыхание. Она протянула руку и провела большим пальцем по скуле Кары.       — Твои глаза… Они невероятны.       Дэнверс тихонько рассмеялась, на ее лице промелькнула тень удивления, прежде чем она вновь наклонилась, чтобы поцеловать Лену, а затем растянулась на одеяле и оперлась на локоть. Локоны, выбившиеся из ее прически щекотали щеку Лютор. А когда Лена вновь попыталась прижаться к ее губам, Кара отстранилась с озорным блеском в глазах, вызвав разочарованный вздох Лены, которая откинулась на локти с испепеляющим выражением лица.       Медленно наклонившись, Дэнверс поцеловала ее снова. По коже девушки пробежала толпа мурашек от щекочущего прикосновения кончиков пальцев Кары к ее ключице. Мысленно застонав, Лена обхватила ладонью заднюю часть шеи Кары, чтобы та больше не смогла отодвинуться. Их губы были всего в миллиметре друг от друга, когда Лютор не выдержала.       — Мне не очень нравится, когда меня дразнят.       Кара села на колени и притянула Лену к себе, убирая выбившиеся пряди с ее шеи и целуя нежную кожу за ухом с улыбкой на губах, когда Лютор издала тихий вздох.       — Ты привела меня сюда на пикник или просто, чтобы возбудить?       — Хм, а может и то, и другое?       Засмеявшись, Лена повернула голову набок, так, что губы Дэнверс коснулись ее нижней челюсти, а затем Кара отстранилась и потянулась за контейнером с нарезанной дыней, чтобы предложить Лене, которая взяла один кусочек. Они нежились в солнечных лучах теплого и ясного дня; рылись в контейнерах, которые Кара собрала для них; говорили о работе и странах, в которых побывали, о художественной галерее, которую Кара посетила перед своим последним вызовом на работу, и о первом Рождестве после смерти ее родителей; о любимом празднике Лены, которого у нее не было, поскольку каждый день всегда проходил одинаково, а также, о различных благотворительных проектах, которые Лютор организовала.       Любопытство Лены взяло верх, и разговор плавно перешел на работу Кары, как она работает и чем занимается. Военные были неизведанной территорией для Лютор, которая никогда не снабжала их своими технологиями, проектами и компьютерным программным обеспечением. Она, конечно, знала азы, как и все остальные, но ей хотелось знать немного больше обо всем этом.       — Ты поступаешь в армию в качестве рядового, что является самым низким рангом, а именно Е-1, а затем проходишь десять недель базового обучения. Каждый из нас, независимо от того, в какую область хочет податься в дальнейшем, должен завершить это обучение успешно.       — Это сложно?       — Очень сложно. Иногда ты под крики в полной экипировке, которая может весить до ста фунтов, бежишь милю за милей. У тебя болит буквально каждая клеточка все эти десять недель. Это было просто ужасно. И, конечно, оно необходимо, но от этого не становится легче. Затем ты переходишь к продвинутому индивидуальному обучению, основанному на том, какое направление ты выбрал. Мне посчастливилось получить то, что я хотела, но у меня ушло четыре месяца на подготовку. Как только я закончила его, то перешла на Е-2 — это рядовой второго ранга. Там потребовалось… Почти восемнадцать месяцев для следующего повышения до рядового первого класса. Это было немного дольше, чем обычно. Но вместе с этим я училась на дневной форме, так что… Было много работы. Прошло три года действительной службы, прежде чем я стала специалистом и стала получать ставку согласно этого уровня. После Е-4 продвижение по службе становится… Более сложным. У них имеется неограниченное количество мест, однако попадание в Е-5 означает, что им придется освободить где-то выше место для продвижения вверх по цепочке На самом деле, там не настолько много свободных должностей для репортеров, но меня повысили до капрала. Это все еще далеко от должности офицера, но… Это вроде как готовит нас к продвижению по службе, так что…       — К тому времени ты уже закончишь службу, верно?       Сморщив нос, Кара улыбнулась.       — Да. В смысле, может быть. Кто знает?       Дэнверс растянулась на животе, срывая маленькие полевые цветочки с травы и связывая их вместе. Ее пальцы двигались быстро и ловко, и при всей ее небрежной позе, Лена могла видеть напряжение в плечах девушки сквозь тонкий хлопок футболки. Положив руку на ее спину с чувством неуверенности, Лена ощутила, как с каждом вздохом вздымается грудина Кары. Какое-то время Лютор просто наблюдала за ней, прежде чем тактично сменить тему.       — Ты взяла с собой камеру?       Кара порылась в рюкзаке с широкой улыбкой и выудила старый поляроид.       — Конечно!       Взяв его, Лена улыбнулась и стала ворочать фотоаппарат в руках.       — Так, улыбайся.       Она подняла его на уровень своих глаз и направила на Дэнверс, которая застонала и закрыла лицо рукой.       — Нет, — протянула она, запрокидывая голову. — Мне не нравится, когда меня фотографируют… Только если это не общее фото.       — Да ладно тебе, — подбадривающим тоном принялась уговаривать Лена. — Ты же всегда фотографируешь.       — Мне нравится быть с другой стороны объектива.       — Всего одно фото. Ты выглядишь прекрасно. Если тебе не понравится, ты просто никому не покажешь его. Я… Брошу его в реку. В смысле, нет, я не стану бросать его туда, потому что это мусор, но мысленно… Я бы сделала это ради тебя.       — Отлично. Одно фото. А потом я сделаю одно фото тебя.       Преувеличенно закатив глаза, Лена согласилась и вновь поднесла фотоаппарат к лицу. Быстро сделав снимок, прежде чем Кара успела передумать, она перевернула его, позволяя проявиться. Дэнверс в этот момент подняла венок из ромашек и надела его на темные волосы девушки, а затем отобрала камеру и сделала снимок, пока Лена с весельем фыркала.       Склонившись над своими фотографиями, девушки улыбнулись.       — Не будешь против, если я оставлю его?       Недоуменно нахмурившись, Кара равнодушно пожала плечами.       — Конечно. Если хочешь.       Удовлетворенно улыбнувшись, Лена спрятала фото в карман с молнией на своем топе и взяла оливку без косточек. Уголки ее глаз немного сморщились от улыбки, которую она пыталась спрятать. У нее никогда не было личных фото. Ни дома, ни в офисе, но идея иметь одно ей понравилась. Даже, если Лютор собиралась просто спрятать ее в своем ежедневнике и тайком поглядывать, вспоминая чувство комфорта, которое ощущала, находясь рядом с кем-то, чья компаний была приятна.       Они отдыхали весь день, бездельничая на покрывале, пока часы тянулись, пролетая с бешеной скоростью. Полдень не успел начаться, как уже подходил к концу, а они все еще были поглощены своими разговорами и пикником, что практически не заметили этого. Лена постоянно хихикала, и каждый из этих смешков был удивительнее предыдущего. И когда в их контейнерах не осталось ничего, кроме крошек, Дэнверс сделала несколько снимков луга, леса и тихой реки внизу, а Лена подперла подбородок рукой и просто наблюдала за ней.       Опасно склонившись над краем обрыва и присев, Кара сделала еще один снимок, а затем вынула пленку и испустила испуганный крик.       — Нет!       С трудом подорвавшись на ноги, Лютор бросилась к девушке и инстинктивно схватилась за нее, чтобы убедиться, что та держит равновесие. Падать было не особо высоко, но Лена понятия не имела, насколько глубока река и есть ли внизу камни, гниющие деревья или обломки, которые могли бы причинить Каре боль.       — Что такое? — резко спросила она с суровым выражением лица и оглядела Дэнверс.       — Я уронила камеру!       Она смотрела на Лену с крайним опустошением во взгляде. Голубые глаза блестели, и девушка часто моргала, чтобы сдержать слезы, не желая плакать перед Лютор. Но та знала, как много значит для Кары именно эта камера. Она заколебалась, сжав губы, и на мгновение задумалась.       — Подожди здесь, — наконец, сказала она.       Ее рука еще какое-то мгновение поглаживала спину Кары, пока сама Лена хмуро осматривала серую реку, а затем встала и развязала рубашку, повязанную вокруг талии.       — Что ты делаешь?       — Гм… Пока не знаю.       Ласково улыбнувшись ей через плечо, Лена зашагала к краю луга и двинулась сквозь деревья. Она нырнула под ветки, оставляющие царапины на бледной коже рук, прихлопывая комаров и мошек; спотыкаясь о камни и корни, и немного съезжая вниз из-за нетвердой земли на пологом спуске.       Хватаясь пальцами за грубую кору, Лютор, наконец, оказалась в точке, где обрыв был на шесть футов ниже, а слои горных пород и отложений предлагали ей несколько неровных ступеней, чтобы она могла спуститься вниз. Скинув кроссовки и часть одежды, Лена с опаской спустилась. Ее босые ноги нашли теплый камень, который, казалось, был устойчив под ее весом.       С него она опустилась в воду. Холодную, несмотря на тепло солнца, нагревающего поверхность. И, стиснув зубы, скользнула в нее целиком. Пока она невесомо гребла, обнаружила, что река была удивительно глубокой, поскольку коснуться дна ногами не удалось. Лена нырнула в воду и вновь вынырнула, отбросив волосы назад и слегка вздрогнув.       С примерным ориентиром она поплыла вверх по течению, наблюдая, как наклонные скалы по обе стороны от нее становятся все круче и круче, пока не ощутила, что они сужаются, а течение становится сильнее. Солнечный свет окрашивал поверхность в голубоватый цвет, но брасс Лютор потревожил воду и песок под ней, сделав ее мутной.       Ей потребовалась пятнадцать минут усердного плавания, прежде чем она разглядела Кару высоко над собой. Девушка прищурилась, бросая взгляд то на воду, то на деревья, в которых Лена скрылась ранее, затем обратно на воду, и так по кругу. Остановившись, Лютор обхватила рот руками и крикнула, чтобы привлечь внимание Кары, на лице которой промелькнуло удивление.       — Что ты делаешь? — донеслось с высоты.       — Пытаюсь понять, смогу ли найти твою камеру! — крикнула в ответ Лена. — Тут не так уж и глубоко!       Несмотря на песчаную грязь, которая испортила цвет воды, та не была полностью непрозрачной, лишь слегка мутной, что позволяло Лене видеть темное дно внизу, когда она ныряла. Ей потребовалась целая дюжина попыток. Она задерживала дыхание и резко разворачивалась к руслу реки, царапая руками скользкие, покрытые водорослями камни и ветви, выцветшие сорняки спутывалась меж пальцев, а еще Лена натыкалась на старые ржавые банки и пластиковые пакеты, покрытые слизью на ощупь. Область у подножья утеса, где, как она думала, течение могло прибить камеру, пока не оправдывало надежд.       А затем, после очередного погружения, она все же заметила темный комок в тусклой воде. Твердый пластик приятно ощущался в руке, когда Лютор схватилась за него, поднимая со дна и всплывая наверх с кучей брызг. Подняв камеру вверх над водой, Лена торжествующе улыбнулась, чувствуя себя довольной, а затем поплыла к середине реки и замахала рукой.       — Я нашла!       Кара была слишком высоко, чтобы Лена могла ясно определить выражение ее лица, но она четко слышала изумленный визг и могла представить себе широкую улыбку, из-за которой появляются морщинки около глаз и морщится нос. И это окатило ее невероятной волной удовольствия. Она легла на спину и позволила течению отнести ее туда, откуда пришла.       Обратный подъем с камерой в руке оказался сложнее, но Лена все же смогла перелезть через край обрыва. Крупинки грязи и пыли прилипали к ее влажной коже, когда она выжимала волосы и собирала одежду. От мутной воды начали болеть глаза, поэтому ей пришлось часто моргать, стоя несколько минут на солнце и пытаясь обсушиться. Дрожь быстро утихла и было вполне приемлемо, если не считать мокрых волос, которые девушка распустила, прежде чем пойти обратно через лес, ощущая, как палки и камни вонзаются в подошвы ее босых ног. А все потому, что она ненавидела надевать обувь и одежду, будучи мокрой и грязной.       Пройдя через лесную полосу с камерой и одеждой, прижатыми к груди, она не смогла не улыбнуться, глядя на выражение лица Кары, которая с детским волнением во взгляде бросилась к ней.       — Одна промокшая камера, — властно произнесла Лютор, делая свой тон немного высокомерным, прежде чем улыбнуться и вручить Дэнверс фотоаппарат.       — Спасибо! — сказала девушка с тихим трепетом, широко улыбаясь и вертя в руках свою камеру.       Она была испорчена, что, в принципе, было очевидно, но являлась сентиментальной ценностью, которая значила для нее больше, чем что-либо, поэтому она не могла подавить улыбку, крепко сжимая фотоаппарат, словно пытаясь убедиться, что он действительно в ее руках.       Повернувшись, Кара застенчиво хихикнула и наклонилась, чтобы поцеловать Лену, убрав прядь мокрых волос ее бледной щеки. По телу Лютор пробежала дрожь от легкого ветерка, доносящегося из-за деревьев, и Кара отстранилась, округлив глаза от осознания и глядя, как Лена раздевается. Она закусила губу, пытаясь скрыть очередную улыбку.       — Давай. Давай высушим тебя.       Быстро переложив все пустые контейнеры и мусор в рюкзак, Кара стряхнула одеяло и перевернула чистой стороной вверх, прежде чем накинуть его на плечи Лены. Она суетилась, словно наседка, пока сама Лютор пользовалась этим моментом. Кара растирала ее руки движениями вверх-вниз, пытаясь согреть. День был жаркий, поэтому вскоре ощущение, что кожа холодная и липкая прошло. Тем не менее, Кара шустро собрала все остальное, спрятав испорченный фотоаппарат подальше и застегнула рюкзак, а затем распрямилась и констатировала:       — Нам, наверное, стоит отвезти тебя домой. Закат не за горами, тебе будет холодно в мокрой одежде.       Тронутая заботой о своем благополучии, Лена тихо согласилась и надела свое снаряжение для упражнений. Полиэстер прилипал к коже, пока она изо всех сил старалась натянуть его. А затем она свернула одеяло и сунула его подмышку.       Обратный путь к машине был более быстрым. Земля уходила под уклон, а солнце стало менее ярким, из-за чего было не так жарко, даже несмотря на то, что они были разморенными после целого дня на солнышке. Лютор явно ощущала, что в эту ночь уснет рано. Может быть, даже в полночь. А еще с нетерпением ждала теплого душа и сухую одежду.       Уже в машине Кара выудила для нее бутылку воды и бутерброд с арахисовым маслом и желе, и Лена не решилась возражать. Она пристегнулась, расположившись на пассажирском сиденье и откинула голову на подголовник. Тени становились все длиннее по мере того, как день перетекал в вечер. Небо было залито бледно-лиловыми и фиолетовыми полосами, отбрасывая вокруг пурпурный оттенок, пока солнце опускалось за горизонт и виднелось оранжевым шаром.       Лена медленно поедала свой бутерброд, пока они возвращались в город. Радио сначала улавливало помехи, а затем настраивалось на местные радиостанции. Лютор пыталась настроиться на энтузиазм, когда арахисовое масло прилипло к небу и заставило горло сжаться от образовавшегося комка.       — Тебе нравится? — спросила Кара, покосившись на нее, когда включила фары и наблюдала, как девушка проглотила последний кусок своего угощения.       Промычав в знак согласия, Лена одарила ее легкой улыбкой и принялась стряхивать крошки с колен, когда ощутила, как начинают покалывать губы. Сделав глоток прохладной воды, она откашлялась и улыбнулась более широко.       — Это интересно.       Кара лишь рассмеялась, сосредоточенная на мелькающем мимо шоссе. А затем они ворвались в пригород, а после и на окраину города. Темнота становилась все более ощутимой, небо приобрело оттенок индиго, а уличные фонари отбрасывали оранжевый свет. Девушки быстро пересекли мост и слились с городским потоком. Улицы всегда были оживленными на выходных, люди толпились у баров и ресторанов, а ранние завсегдатаи ночных клубов уже выстраивались в очереди. Лена почувствовала, как тепло вечера окутывает ее успокаивающим одеялом. Она была так рада, что позволила Каре вести машину и везти себя, куда та пожелает, потому что ее веки становились все тяжелее и тяжелее.       Когда они, наконец, подъехали к дому Лютор, на дворе было полностью темно, а сквозь окна автомобиля врывался запах магнолий. Темные волосы Лены распушились и прикрывали ее лицо, скрывая от Кары, которая какое-то мгновение смотрела перед собой.       — Хочешь поужинать? — выпалила Дэнверс. — Нам не нужно куда-то идти, если ты не хочешь. Мы могли бы просто… Заказать.       — Я… Да, конечно. Заказать звучит суперски.       Пригнув голову и выбравшись из машины, Лена схватила ключи с центральной консоли, а затем выудила телефон из кармана, прежде чем поднялась по ступенькам и отперла дверь. В доме было темно, но она чувствовала Кару позади себя. А также, чувствовала боль в животе и зуд красных рубцов, которые, как она догадалась, покрывали ее щеки и шею.       Вздохнув и войдя внутрь, Лютор помедлила у выключателя.       — Хорошо, мне нужно, чтобы ты не волновалась, ладно?       — Все хорошо? — осторожно спросила Кара.       Включив свет сразу после этих слов, Лена повернулась и ответила:       — Да, я…       — Боже мой! Что, черт возьми, случилось с твоим лицом?       Покраснев, Лена какое-то время открывала и закрывала рот, прежде чем беспомощно улыбнуться и развести руками.       — Что ж… У меня, возможно, легкая аллергия на арахис.       — У тебя что? Легкая? Лена, ты… Вся в крапивнице!       — Все в порядке, — тут же заверила Лютор, протягивая руку, чтобы затащить Кару внутрь и закрыть дверь. — Это просто… Вызывает у меня легкий зуд. Я не впаду в анафилактический шок или что-то типа того.       Она издала слабый смешок, почесав щеку, прежде чем опустить руку и перестать улыбаться. Дэнверс одарила ее недоверчивым взглядом, от которого Лена аж вздрогнула, неловко переступая с ноги на ногу.       — У тебя… Аллергия на арахис, и ты… Бутерброд с арахисовым маслом. Что с тобой не так? Зачем ты вообще его ела? Боже мой, это… Глупо!       Со смущенным взглядом, Лютор скинула кроссовки на коврик и снова пожала плечами.       — Ты была полна энтузиазма, чтобы я попробовала его, поэтому… Я не хотела тебя огорчать.       Застонав и ущипнув себя двумя пальцами за переносицу, Кара вздохнула, а затем подняла глаза и покачала головой со слегка сердитым, но не менее веселым взглядом.       — Оно того стоило?       Лена в нерешительности поджала губы и сузила глаза.       — Честно говоря… Он был отвратителен.       — И ты съела его целиком!       — Я не хотела показаться грубой, — снисходительно ответила девушка, протягивая Каре руку. — А теперь давай, что ты хочешь на ужин?       Вздохнув и покачав головой, Кара последовала за Леной наверх. Она была поражена, насколько безразлично девушка относится к ситуации, переводя тему в обсуждение заказа еды. Лютор не была особенно голодна. Боль в животе затрудняла исполнение планов на ужин, но она все равно хотела, чтобы Кара осталась, поэтому они остановились на ближайшем ямайском ресторане, который был немного более высококлассным, чем обычные закусочные, из которых Дэнверс заказывала доставку. А затем Лена ушла в душ, и когда открыла дверь ванной и вышла, Кара ждала ее, лежа у изголовья кровати.       Порозовевшая и распаренная после душа, со все еще четко виднеющимися рубцами, Лютор свернулась калачиком на диване и разделила с Карой козу карри, жаренные бананы и рыбу Эскович за просмотром фильма, который они включили на широкой плазме. Нехарактерно уставшая и раздражительная из-за зудящей кожи, Лена изо всех сил пыталась подавить желание уснуть, хотя ночь только вступала в свои права.       Кара уехала сразу после десяти, заверив Лену, что сможет поймать такси. Она все еще выглядела сердитой из-за сыпи на коже Лютор, качая головой и целуя ее на прощание. Губы Лены тоже все еще покалывали, поэтому она лишь слабо улыбнулась в ответ.       Вернувшись внутрь, Лена налила себе чашку кофе и направилась в кабинет, держа во второй руке поляроид Кары, который попросила оставить у себя для починки. Она была полна решимости исправить все, поэтому аккуратно разобрала его, выровняв каждый винтик и каждую деталь, а затем принялась искать независимые магазины, продающие запчасти, и записывать их адреса. Пластиковые детали можно было утилизировать, и Лена решила, что дело с заменой всего остального не будет особо сложным. Даже, если ей придется купить в интернете подержанный фотоаппарат той же модели и распотрошить его.       Она не спала до полуночи, рассеянно почесывая зудящие рубцы и ощущая спазмы в животе. По венам бежал кофе, но и это не спасало, посему девушка, наконец, сдалась и изнеможенно потащилась вниз, сделав себе мысленную пометку больше никогда не есть арахис. Независимо от того, насколько красивая девушка ей его предлагала. От Переводчика: Ребят, я приношу свои извинения за то, что вам приходится так долго ожидать продолжение. Лето, как всегда поражает полной загруженностью, как на работе, так и в личных делах. К тому же, сейчас в моем паблике проходят тематические месяца. Там можно найти много интересного для себя, включая всякие интересные пейринги, киношки и горячих актрис, а в августе мы и вовсе собираемся радовать подписчиков зарисовками все тридцать один день. И раз уж я ушла в волну рекламы, то не могу не написать: подписывайтесь, мы будем рады! vk.com/supercorplanet