***
По школе прокатилась волна слухов, которые добавились к уже существующим сплетням. Это напрягало, становилось неуправляемым, слишком большим. — Чёрт! Достали! Почему каждая шавка спрашивает меня про этих двоих?! — проворчал Чуя, обращаясь к Дазаю. Они сидели на траве во время перерыва. — Про этих двоих? — Про Рю и Ацуши. Их дружба сводит всех с ума. — А мне кажется, они не друзья. — заметил шатен. — В смысле? — Ну или пока что друзья. — Думаешь, настанет тот день, когда они просто придут за ручку в школу, неловко краснея? — съехидничал Накахара. — Я в этом уверен. Хочешь поспорить? — хитрый взгляд Дазая вывел рыжего. — Тогда я буду должен тебе десять жетонов на автоматы, если это случиться! — Ловлю на слове. А что хочешь взамен? — Деньги. — Тебе зачем? — Я давно хочу купить себе шляпу. — Это точно будет ещё та безвкусица. — Ты у меня договоришься!...***
В выходные Рюноске собрался в торговый центр, удивив сестру и дядю. — Что собираешься покупать? — поинтересовалась Гин. — Подарок на день рождения. — ответ вызвал на лице девушки улыбку, и она пожелала ему удачи. Они с Мори ещё с минуту говорили об этом, радуясь за брюнета. Ацуши ещё в первый день учёбы рассказал всем о дне своего рождения, и, раз тигр его поздравил, то Акутагава должен поздравить в ответ. Так он думал, но, разумеется, к тому моменту ему самому уже хотелось подбодрить альбиноса. Нельзя было сказать, что Накаджима как-то изменился с того инцидента, но вот Рюноске... Он был в ужасе. Картина сломленного Ацуши совпала в воображении с картинкой, которую десятилетний мальчик в нём никак не мог забыть. И успокоиться в таком случае получалось, только увидев тигра. Глупо, конечно, так беспокоиться за другого человека, но это был его первый друг за шесть лет, так что "слишком много" быть не могло. А теперь есть хороший повод. Но Акутагава и подумать не мог, что встанет проблема выбора подарка. Рюноске много знал о том, что нравится Ацуши или что ему теоретически может понравиться, но как дело доходило до покупки, всё казалось недостаточно подходящим. От этого брюнет начинал беситься. Он думал, что все эти вздыхающие по поиску вещей люди просто идиоты, не знающие что им надо или просто не умеющие пользоваться деньгами. Акутагава идиот. Он ходит по магазинам уже битый час и все ещё полностью уверен, что ни одна безделушка не произведёт нужного эффекта. Ему просто нужно его порадовать. Просто заставить Ацуши сделать то самое выражение лица, и тогда все будет хорошо, как раньше. И вот, когда глаза уже устали всматриваться в витрины, а последнее терпение было потрачено на очередного шарахнувшегося от грозного взгляда прохожего, Рюноске забрёл в магазин антиквариата. Маленький закуток, заваленный вещами, пахнущими временем. Как раз для романтиков, коим и являлся именниник. Усталый взгляд проносится по полкам и цепляет... Эврика!***
Ацуши был булочкой с корицей, так что из приглашённых знакомых у него набралась целая орава. Дазай, Чуя, Кёка, Танидзаки, Наоми, Куникида, Кэнджи, Рюноске и с ним Гин, ещё увязалась Люси Монтгомери из параллельного класса, она недавно заметила Ацуши на одном из совместных уроков и, вроде как, он ей приглянулся. Добрый Накаджима подружился с ней, не понимая, что кроется за грубоватым поведением и вечными случайными встречами, но девушка она была гордая, так что страдать из-за глупости своего интереса Люси не собиралась. Получилась разношерстная и весьма странная солянка, но альбинос был счастлив такому большому количеству гостей. Светловолосый пригласил лично каждого, лучезарно улыбаясь, отдавая приглашение в милом конверте с узором. Дазай и Чуя радовались как идиоты, Кёка сдержанно поблагодарила и выдала очаровательную улыбку, Куникида стал проверять в блокноте расписание, но затем сказал, что обязательно придёт, Кенджи рассказал что-то странное о деревне и об обычиях празднования там, но заверил, что ему очень интересно узнать, как это происходит в городе, Наоми и Танидзаки были очень рады, их реакция была самой нормальной, Гин была удивлена, но согласилась, одарив Ацуши хитрым взглядом, Люси фыркнула, сказав, что разумеется она придёт, и что светловолосый дурак, а Рюноске ограничился "ясно". Пасмурно. Но это было в его характере. Отмечать решили в доме Фукудзавы, это место было достаточно большим, а известный комедийный дуэт вызвался заниматься развлекательной частью, так что скучно быть не могло. Оставалось только дождаться пятого числа и насладиться своим "первым" нормальным днём рождения. Тот вечер был действительно запоминающийся. Сначала все по очереди сорвали голос в караоке, затем наелись до отвалу, и после в поисках туалетной комнаты чуть все не потерялись, а окликать друг друга сораванным голосом – не лучшая затея. Когда все снова собрались вместе, под шутки о "доме с призраками" и "мумию с фонариком" был разрезан большой торт, конечно, не обошлось без задувания свечей. И каждый из гостей умилялся трогательному выражению лица Ацуши, когда шестнадцать свечек поставили перед ним. В заключение его решили засмущать подарками. Большинство из которых были весьма странные: кожаные перчатки без пальцев от Чуи, какая-то больно заумная книга по восточной философии от Куникиды, Кенджи вручил очень красивые ножницы (покрытые рельефами), снова болтая что-то про обычаи его деревни, Танидзаки и Наоми приподнесли игровую приставку, Кёка подарила фотоаппарат, один из тех, которые сразу печатают сделанное фото, она знала, что парень без ума от таких простых и волшебных вещей, Люси связала шарф, хоть это было и банально, она очень даже покраснела, отдавая его, Гин не особо знала Ацуши, поэтому подарила большие беспроводные наушники с кошачьими ушками на ободке, которые ещё и подсвечивались. На вопросительный взгляд брата, она ответила: — Мне всегда было интересно, почему ты называешь его тигром. Фотоаппарат решили пустить в ход. Сначала было общее фото. Потом Ацуши дали примерить шляпу Кенджи, вот он обнимается с Кёкой и Танидзаки, а на другом - его подтащили к себе Чуя и Дазай. Видимо, на этом моменте они снова поругались или все резко вспомнили о караоке или кто-то вытащил Uno. В любом случае, именинник бесследно пропал, растворившись в темноте коридоров вместе с ещё одной тенью. В руках альбиноса всё ещё был фотоаппарат, он был одет в джинсы и светлую футболку. Рюноске же, как подметил Накаджима с самого порога, любил чёрный цвет. Лёгкая чёрная кофта и брюки почти свели его с ума. "Это же нормально, для влюблённости, когда сердце бьётся быстрее от одного вида?" Брюнет завёл его в одну из комнат с видом на сад. Там как раз появились светлячки. Тусклый свет очертил силуэты камней, цветов, пруда и тонкую фигуру. Десятки огоньков отражались в раскрытых глазах. А затем Акутагава зажег небольшой светильник, подзывая юношу взглядом. В руках он держал что-то небольшое, граненое, округлое. Это была музыкальная шкатулка. Коробочка с ажурной отделкой, узор напоминал витраж, и, если присмотреться, на крышке можно было угадать фигуру белого тигра. Маленький изогнутый ключик повернулся и из нее полилась мелодия*. И сейчас ей нельзя было не проникнуться. Нежная, трепетная, живая. Ацуши сидел напротив Рюноске, они смотрели друг другу в глаза. Искра**. Ртутные глаза ещё никогда так не блестели. Но это не все. Акутагава чувствовал как бешено сейчас бьётся его сердце. Что с ним? Брюнет осторожно передаёт шкатулку в руки Ацуши, тихо шепча: — С днем Рождения. — и уголки его губ приподнимаются в улыбке, когда Рюноске наконец видит то самое любимое им выражение лица. Музыка заканчивается, тигр придвигается к нему, чтобы сделать совместное фото, он приподнимает шкатулку, чтобы показать её в кадре и нажимает на кнопку. Их уже успели потерять, поэтому помирившийся дуэт заваливает их вопросами, на которые получают туманный ответы. После этого сонные подростки ещё полчаса не желали признавать своей усталости, но все же сдались и начали расходиться. Прощаясь, они обнимали Накаджиму, благодаря за приглашение, а он сонно мотал головой, отвечая усталой улыбкой. Последними ушли Гин и Рюноске, бросающий на альбиноса немного странный взгляд. Под конец всего, Ацуши упал на кровать и сразу же заснул. Очень счастливым.***
Акутагава не мог уснуть. Устал, как черт, и всё равно ворочался. "Ацуши". Что-то не так. Когда он были наедине, казалось, гребаное сердце решило станцевать чечетку. И это ненормально. Может ему почудилось? А если нет, то что это было? Аритмия? Что он вообще прицепился к альбиносу? Они просто друзья. Голова идёт кругом. Это просто была случайность. "Если захочешь что-нибудь потерять - полюби". Просто поддался атмосфере. "Если хочешь что-нибудь потерять - привяжись". Совпадение.***
Алые стены, пунцовые полы, бордовые тени. В ванне лежит девушка. Она была в белом платье. Глубокие фиолетовые глаза, фарфоровая кожа, чёрные, как вороново крыло, волосы. Теперь все блеклое, все в красной дымке. Веки сомкнуты. Шёлковые пряди прилипли к красивому лицу, спускаясь вниз, уходили в тёмную жидкость, в которой вода и нечто густое смешивались, как акварельные краски, оставляя разводы, танцующие под медленное танго. Смерть танцует танго. На выставленом запястье большие неаккуратные порезы и несколько шрамов. И кровь. Она везде. На полу, в воде, на коже. Кровью обливается сердце. Дикий ужас затягивает за собой. Он съедает время, пожирает душу, тело и сердце, оставляя на его месте чёрную дыру. Дышать невозможно, тьма внутри берет над телом контроль. И он стоит там почти вечность. Только он и его разбитое на кусочки, сожженное в адском пламени и развеянное по ветру***
Он никогда ещё не просыпался от собственного крика. Никогда ещё не плакал во сне. Это могло произойти и раньше, в ночь инцидента, но Акутагава не смог уснуть. Тело била дрожь. По ощущениям походило на то, что в него вдавливают эмоции. Те, что мальчик должен был чувствовать, смотря на чёрную ленту на фотографии любимой мамы, на её гроб, на процессию, на календарь и счастливых прохожих, ведущих за руку своих детей. Безумно больно стало только сейчас. То, что тогда он не выпускал, та глубокая тьма, что жила внутри, проснулась и напомнила о том, что он не кукла. Скорбь, грусть, печаль и тоска. Всё это он чувствовал. И ненависть. К отцу, к судьбе, к себе, ведь Акутагава пообещал больше не сближаться ни с кем. И что теперь? Что ему делать? Он привязан. Он снова любит (птица обломинго передаёт привет, я подразумеваю здесь дружескую любовь, пока что)? "Это страшно".***
— Аку! — Ацуши проводит рукой перед лицом брюнета, — Я иду в столовую, тебе что-нибудь взять? — У меня сегодня с собой. — Тогда встретимся на крыше. — сказал он, убегая. Акутагава остался сидеть за партой. В последнее время он часто проваливался в липкие мысли. До головной боли думал, как избавиться от тигра и нужно ли вообще это делать. Альбинос видел, что что-то не так с его другом, но терпеливо ждал, пока тот скажет сам или пока не прозвучит особенно тревожный сигнал. Рюноске был упрямым, поэтому Накаджима делает вид, что не замечает уныние, не замечает этот взгляд на себе, не замечает излишнюю задумчивость и отрешенность. Ацуши верит Аку. Идя по коридору, альбинос отвлекается на свои мысли, видимо, это черта и передаётся другому, если один заразился, и натыкается на кого-то. В целом это неудивительно, ведь светловолосый не отличался особой грацией и был весьма неуклюж. Его оттолкнул высокий ученик, первогодка с осветлёнными волосами – Эйс, и с ним ещё двое. — Извините. — О! Эйс, смотри, кто это тут у нас? — Вижу. Это же наша милая зверюшка, — его лицо озарила злобная ухмылка, которая, в купе с узкими глазами, делала лицо пугающим, — Скажи мне, мальчик, каково это иметь такой натуральный цвет? — Вы ещё на глаза его посмотрите! — Спасиб... — Это, наверное, очень неприятно, быть таким. Все эти слова были наполнены ядом. Светловолосый стоял, не шевелясь, пока все трое заливались неприятным смехом. Эйс толкнул его, причём сильно, чтобы альбинос упал, а затем они скрылись за поворотом. Но в след им летел взгляд адского цербера. Брюнет подошёл к Ацуши быстрым шагом, тигр уже успел подняться, и почти рыча процедил: — Что они сделали? — Ничего. — очень тихий шёпот. — Не ври мне! — Акутагава был очень зол, так что сорвался на крик, чего обычно никогда не делал. — Рю. Я... Я не должен обращать на это внимание. — Хочешь, чтобы я закрыл на это глаза! — очень зол и взбешен. Его бесили те идиоты, что посмели тронуть тигра, сам альбинос, который сейчас стоял, положив руку ему на плечо и неловко улыбаясь. Это был первый раз, когда Накаджима пытался скрыть свои чувства от Акутагавы. И брюнету это очень не понравилось. Это тревожило. Смягчившись, Рюноске положил руки на плечи парня. — Ацуши. Не притворяйся предо мной. Ты можешь мне рассказать. —имя, которое брюнет произносил нечасто и спокойный тон голоса сделали своё дело. Глаза светловолосого намокли, но он не плакал, лишь опустил голову и начал очень тихо говорить. Когда они наконец-то дошли до крыши, оба уже были в норме, но Акутагава все рано сказал: — Это чушь. Разве тебе никто не говорил, что ты красивый? — Что-то подобное говорил Чуя. — было очень забавно наблюдать, как сначала брюнет удивился, широко раскрыв глаза, потом лицо его приобрело скептическое выражение, а затем он серьёзно нахмурился. — Ты красивый. — Ты тоже красивый. Странный разговор. Они приступили к еде, и все неприятности забылись за разговором о том, почему кошки отгрызают котятам усы.///невошедшее///
— Друзья! — Нет. — Дружба! — Нет. — Лучшие друзья! — Нет. — Рюноске! Это слова описывающие наши отношения. — Не зови меня так! — альбинос наигранно надулся. — Ты смотрел значение этих слов в очень старом словаре.