В твоих объятьях очень тепло

– Ну что случилось, рассказывай! – восклицает Юга, врываясь в палату. С первых же секунд его интересует суть, никаких приветствий, никаких вежливостей. – А? – Изуку, что доселе сидел на кровати и смотрел в окно, оборачивается, на его лице расплывается глупая улыбка. – Привет, – говорит тихо, поднимается. Аояма подскакивает к нему, хватает за руки, оглядывает бледное сероватое лицо. – Что случилось? – повторяет он в ужасе. – Что, ну что? Не молчи, скажи же! Как ты оказался в больнице? Почему мне не позвонил? У тебя нашли какую-нибудь опухоль? Когда операция? Почему ты мне ничего не сказал? – начинает быстро-быстро балаболить блондин, с тревогой осматривая друга на предмет повреждений. – Нет-нет, – Мидория взмахивает руками, сажает его на стул, сам становится напротив, не знает, с чего начать. Юга смотрит на него в ожидании, его волосы взлохмачены, а одежда помята и испачкана. Видно, что торопился. И сейчас его распирает, хочется узнать, в че же дело, как можно скорее. Изуку думает, не знает, с чего бы начать. Аояме он может доверить всё. Они знают друг друга уже очень-очень давно, кажется, ещё со времен школы. Но… что-то внутри останавливает его. – Ну?.. – блондин вскакивает, вновь хватает его за руки, волнуется. Его аквамариновые глаза нервно скачут, кажется, он напуган. – Ты на машине? – тихо спрашивает Мидория. – Да, – так же тихо отзывается Юга. – Ммм… тут такое дело… – Изуку качает головой, – ты можешь, пожалуйста, меня забрать? – уточняет он, уже и так прекрасно зная ответ. – Конечно! Только ты скажи, что произошло! – Да-да… по дороге… Они спешно выходят из больницы, проходят до парковки, запрыгивают в автомобиль. Мидория в очередной раз вслух восхищается красивой, как он говорит, огонь-машинке. Но Аояма не в том состоянии, чтобы радоваться его глупой лести. – Ну рассказывай! – требовательно просит он, газует. В салоне пахнет свежестью, лаймом, ароматом Юги, и чем-то ещё… может, мятой. – Здесь была какая-то альфа? – удивленно спрашивает Изуку, смотря в окно. Обычно его друг очень разговорчив и рад в любой момент перевести тему на себя. Но, похоже, только не сегодня. – Неважно! – огрызается Аояма. – Говори, не молчи! Нарочно, что ли, издеваешься надо мной? Я же думать сейчас начну, что ты умираешь! Что случилось? Где твой этот… как его… Тодороки? Вы разошлись? Нет-нет, ты бы мне рассказал… Но почему он не заберет тебя? Изуку, не молчи! – блондин толкает его рукой в плечо, пытается расшевелить, но Мидория словно в трансе. Он смотрит в окно на быстро мелькающие дома и магазины, ему плохо. Внутри пустота. И делиться этой пустотой он не хочет. Совсем. Особенно с лучшим другом. Зачем портить ему настроение? – А что за альфа? – продолжает он гнать свою линию. – Очень приятный запах… Это коллега? – предполагает Изуку, оборачивается, мягко улыбается. – Р-р-р! – Юга рычит на него, злится. Он резко заворачивает руль, съезжает на обочину, тормозит. – Отвечай на мои вопросы, Изуку Мидория! Не зли! – восклицает он, хватает друга за плечи. Тот лишь весело смеется. Он не хочет расстраивать близкого человека, совсем не хочет. И пудрить ему мозги своим молчанием тоже. Но говорить… нет сил. Язык просто не поворачивается. Он ещё не отошел от шока. – Ты такой хороший, – тихо шепчет Изуку, прижимается щекой к его ладони. – Я так тебя люблю. Спасибо, что приехал. Мне больше некому позвонить в этом городе… – признается он. Аояма теряется от его слов, вздрагивает, отстраняется. Уже спокойно кладет руки на руль, но продолжать путь не спешит. – Ладно, не хочешь говорить, я не заставляю, – тяжело вздыхает он. – Но ответь на один вопрос. Ты хоть не умираешь? – голос напуганный, дрожащий, хриплый. – Нет. Конечно, нет, всё хорошо! – Мидория усмехается и сам удивляется собственному ответу. Хорошо? Хорошо? В каком месте с ним что-то хорошо? – Фу-у-ух, – Юга выдыхает, потирает виски, успокаивается. Он молчит, дает время Изуку подумать, молчит. А Мидория не думает. Он смотрит на него с восхищением, улыбается. Слегка, но всё же улыбается. Его глаза наполняет любовь, когда рядом Аояма. Этот омега всегда был для Изуку особенным. Хотя… он вообще не такой, как все люди. Как скучная серая масса. Он яркий, он эффектный, смелый, амбициозный. Звезда, чье сияние не может затмить ничто. Юга ещё со времен школы знал, кем он хочет быть. Учился не то, чтобы на отлично, но хорошо. У него всегда было множество поклонников и поклонниц. Его окружали толпы людей: друзья, знакомые, одноклассники. Он был тем, кто умел поддержать разговор, умел создать нужную атмосферу. Его таскали на всякие вечеринки и тусовки просто для того, чтобы своим великолепием и очарованием Аояма задавал мероприятию нужный ритм. Каждый хотел с ним дружить. Именно поэтому Мидория никак не мог ожидать, что Юга заметит именно его. Что начнет общаться с ним, что они подружатся, полюбят друг друга. Все школьные годы Изуку был тихим, спокойным, серым. Учился хорошо, его интересовало только поступление в хороший университет. А в один миг вдруг появился Аояма, всё изменившись. Он наполнил жизнь Мидории красками, сделал её особенной, счастливой. Рядом с ним Изуку изменился так, как ни с кем другим. Вырос, как личность, открыл в себе новые интересные стороны… Смог поступить в университет, о котором мечтал, а Юга – нет, наверное, потому что он и не стремился к этому. Сразу же, выпустившись из школы, устроился работать куда-то со знакомыми. Кочевал из одного места к другому, набирался опыта и через несколько лет с небольшим первоначальным капиталом создал свой бизнес. Бутик одежды. Даже не бутик, а настоящую сеть магазинов, очень быстро распространившуюся на несколько городов. Наверное, его неповторимое чувство стиля сыграло свою роль, а, может, и просто невероятная амбициозность. Как Изуку знает, Аояме множество раз предлагали сменить сферу деятельности. Его заработок составлял достаточно для того, чтобы расшириться, построить целые фабрики, преувеличить свой доход в десятки, а то и сотни раз. Но деньги Югу не сильно интересовали. У него есть любимое дело, что ещё нужно? Мидория всегда им восхищался. Они молчали около двадцати минут, Аояма не выдержал. – Ту… альфу… – протягивает он шепотом, прикрыв глаза, – зовут… – Так значит, здесь всё же кто-то был! – Изуку радостно хлопает в ладоши. – А я-то думал, отношения тебя не интересуют, – замечает он и хихикает, как подросток, заводящий разговор о сексе. – Тц! – Юга одергивает его, недовольно хмурится. – Я не говорил, что она была здесь не по работе, – возмущенно вздергивает нос, отворачивается. Мидория вновь хихикает, покачивает головой. – Это твой личный автомобиль, – задумчиво говорит он, – не рабочий. Здесь не мог быть никто по работе… – Всё-то ты знаешь, – Аояма шипит, краснеет. Удивительно, но за всю жизнь у него были, наверное, только одни отношения. И то, ещё в средней школе. Но это и отношениями-то по-настоящему назвать было нельзя. Так, баловство. Изуку искренне этого не понимал. Как можно жить и не влюбляться, не вступать в отношения? Но Югу это просто не интересовало. И, честно говоря, об альфах он вообще отзывался обычно довольно плохо, называя их слишком несдержанными и грубыми. Мидория в целом с этим был согласен. Омеги намного лучше… – Так, – Изуку закусывает губу, – как же её зовут? – Неважно, – Аояма шипит, не хочет открываться. – Лучше скажи, что там у тебя? Как ты в больницу попал? – спрашивает он с искренней заботой в голосе. – Ммм… – Мидория вздрагивает, сразу же грустнеет. Он опускает глаза, не желает рассказывать. Слишком уж неприятно. Юга видит это, так что не настаивает. – Имя… неважно. Спроси что-нибудь другое. – И что же? – Изуку усмехается, – если я узнаю её имя, то смогу найти в соц.сетях! – заявляет он и смеется. – Мне же интересно, какой вкус у моего лучшего друга! – объясняет весело. – Вот-вот, – Аояма закатывает глаза. – Ну… ладно. Его зовут Шинсо Хитоши, – негромко говорит он. Мидория медленно моргает, переваривает полученную информацию. – Шинсо Хитоши? – переспрашивает глупым голосом. Юга удивленно кивает. – Он… может, сто семьдесят ростом, волосы темно-фиолетового цвета. Верно? И глаза такие большие, темные! – Э… так ты его знаешь! – искренне удивляется Аояма. – Как тесен мир! – Угу… – Изуку улыбается, кивает и тут вспоминает вновь о Шото. Ведь с Шинсо они друзья. Становится неприятно, даже немного отвратно. – Мы познакомились чисто случайно… на улице, – с неохотой рассказывает Юга. Хотя его глаза ярко горят, сразу видно – он хочет поделиться! – На улице? – удивляется Мидория и хихикает. – Не думал, что ты пал так низко, чтобы знакомиться на улице, – шутит он. Аояма гневно закатывает глаза. Он хватает за руль, собирается газовать и тут на периферии зрения замечает. – Эй! Почему ты не пристегнут! – восклицает он гневно. – Хочешь травму получить? – гневно спрашивает, злится. Изуку лишь глупо улыбается, виновато жмет плечами. – Ты всегда так аккуратно водишь, – пытается оправдаться он. – Я… – Идиот! – Юга шипит и хватает ремень, самолично пристегивая друга. Тот лишь покачивает неопределенно головой. Ему всё равно. Только после этого Аояма газует. – Прости, – говорит негромко Мидория. – Просто… я не могу собрать с мыслями сейчас, – признается он. Блондин напрягается, но виду не подает, боится сбить Изуку. Тот в таком состоянии ничего рассказывать не хочет. – Ничего, – Юга поглаживает его ладонью по коленке. – А почему… ты в таком состоянии? – осторожно спрашивает он, внимательно наблюдая за дорогой. – Ну… я… – Мидория оборачивается на друга, пристально смотрит на него. Он знает, что может доверить ему всё. Всё. Но… внутри всё скукоживается, а сознание упорно твердит, что он должен промолчать. Иначе произойдет что-то ужасное. – Останови, – просит тихо. Аояма тут же съезжает на дублер и останавливается, оборачивается на друга. Тот сидит несколько секунд, а после выпрыгивает из автомобиля, будто ошпаренный. Прижимается спиной к дверце, закрывает глаза. Юга ждет немного. А затем тоже выходит, он волнуется. – Ты хорошо себя чувствуешь? – спрашивает он. Изуку мотает головой. – Нет, – честно признается он. – Всё… всё это очень сложно… – говорит тихо, берет друга за руку, тянет к себе. Тот приобнимает его, кладет голову на плечо. – Что случилось? – спрашивает практически бесшумно. Позади них гудят автомобили, весь мир куда-то торопится. – Изуку, расскажи мне, – просит Аояма, поглаживая его по боку. – Я волнуюсь. – Я знаю, – Мидория улыбается, вдруг крепко-крепко его обнимает. – Я знаю! – восклицает он. – Но… мне тяжело. – Хорошо, – Юга чмокает его быстро в щеку. – Не торопись, – улыбается. – Давай заедем в твою любимую кофейню? – предлагает он. – Купим по чашечке кофе. Возьмешь себе большой латте с брусничным сиропом. Ну же, взбодрись! – У меня нет денег, – грустно вздыхает Изуку. – Я не взял с собой кошелек, забыл. – Брось, – Аояма закатывает глаза, – я плачу. – О… с-спасибо, – Мидория прижимается к нему, закрывая глаза. В такой компании он чувствует себя спокойным. Потихонечку пустота внутри заполняется теплом и любовью. Лучшее чувство. Недалеко от них кто-то свистит. Омеги оборачиваются, недовольно смотрят на стоящих неподалеку. Трое альф сидят на лавке около заправки, попивают пиво из стеклянных бутылок и склабятся, смеются. Изуку мгновенно становится противно, он морщит нос, отворачивается. Аояма же смотрит в их сторону пристально, спокойно. Хотя внутри него наверняка всё негодует. Один из альф поднимает, тянет за руку свою, наверное, подругу, они подходят вдвоем ближе. Третий сидит и смотрит, похоже, он уже выпил слишком много, ему не интересно. – Пора уезжать, – тихо шепчет Мидория, морщится. Казалось бы, цивилизованное общество, развитая страна. А всё равно находятся уроды, которым на улице от тебя что-то надо. – Не волнуйся, – так же тихо отзывается Юга. – Может, им просто нужна помощь, – легко говорит он. Изуку вовсе не разделяет его энтузиазма, но сил на возражение у них нет. – Красавчики, не желаете ли познакомиться? – весело произносит один из альф, подойдя ближе. – Нет, – мгновенно отзывается Аояма с легкой улыбкой. Его это совсем не напрягает. – Почему же? – ухмыляется вторая, облокачивается на бок машины, улыбается. Мидория отворачивается, вся эта картина слишком тошнотворна для него. – Я же говорил, – шепчет он, прижимаясь ближе к Юге. «Я был прав. Действительно, уроды. А, казалось бы, законы для кого пишутся? Пристают к людям со своими тупыми требованиями посреди бела дня! За такое административная ответственность идет…» – Мы не хотим знакомиться, – громко заявляет Аояма, смотрит на альф в упор. – Почему? Весело будет, – мужичок, на вид лет на пять их постарше, подходит практически вплотную, похабно склабится. – Нас не интересует это, – строго говорит Юга. Альфа не слушает, тянет к Изуку руку. Тот дергается, но в этом нет нужды. Аояма перехватывает запястье мужчины, отводит в сторону. – Чего ж вы так? – недовольно бурчит тот. – Садись в машину, – шепотом говорит Юга, Мидория послушно запрыгивает на сиденье, закрывает дверцу. – Ой, вы нас кинуть хотите? – протягивает недовольно женщина, что доселе просто наблюдала. Она кажется чуть более адекватной, чем её спутник, но всё же такой же безмозглой. – Да, – спокойно отвечает Аояма, обходит машину кругом; альфы следуют за ним; открывает багажник. – Я люблю играть в бейсбол, – с улыбкой говорит омега, доставая из машины длинную биту, и постукивает её по ладони, вытягивая губы в трубочку. – А вы? Альфа передергиваются, отходят. – Поняли-поняли, – бурчат они, разворачиваются и плетутся прочь. Юга раздраженно смотрит им вслед. Садится скорее на сиденье и газует. – Что ты им сказал? – тихо спрашивает Мидория, с восхищением в глазах смотрит на друга. Так вот всегда было. – Сказал, что нас это не интересует, – вздохнул Аояма. – Меня так это удивляет! Лет семнадцать назад были внесены поправки в конституцию. И там ясно сказано, что после первого же отказа знакомиться, общаться, контактировать и так далее, нужно, блять, отвалить! За это идет ответственность административная, а иногда и уголовная! – восклицает он. Изуку усмехается, а после начинает и вовсю хихикать, закрывая руками рот. – Я знаю, – улыбается он. – Но уроды будут всегда. Даже в лучшем обществе найдутся те, кто сочтут свои тупые потребности и желания важнее интересов другого человека и его личных свобод. – Ага… – Аояма недовольно шипит, соглашается. Его выводит такое из себя. – Ну что, в кофейню? – уточняет он. Мидория кивает. Ему полезно сейчас отвлечься… Они сидели за столиком около часа. Пустой разговор. Юга не сильно хотел рассказывать об альфе, а Изуку о своих проблемах. Вот они и перетирали погоду, интерьер, еду… – Я скину деньги на твою карту, как вернусь домой, – тихо говорит вдруг Изуку, посасывая коктейль через трубочку. Аояма качает в шоке головой, отказывается. – Даже не знаю, как на это реагировать. Смеяться мне или плакать? Изу, у меня достаточно денег, чтобы купить другу еды. Не нужно этого. – У меня тоже достаточно денег, чтобы платить за самого себя. – По-моему, ты просто не уважаешь меня, – возмущенно заявляет Юга, закидывая нос вверх. – Я хочу тебя угостить. А ты! – он недовольно машет рукой. Мидория глупо усмехается, опускает глаза. – Как ты скажешь, – послушно соглашается он. Аояма удивляется, но больше ничего не говорит. Они вновь молчат. В кафе тепло. Люди снуют туда-сюда, за окном шум, гам. Изуку разглядывает круглые столики, бамбуковые перегородки, лампы, сделанные под старинный японский стиль. Ему нравится здесь. Уютно. Всё помещение окутано приятным желтоватым светом, а пахнет как! Ммм… еда, напоминает дом, папу. – Я забеременел, – говорит наконец Мидория тихо. Всеми фибрами души он надеется, что друг его не услышит. Но Аояма всё слышал. Он поднимает резко голову, смотрит на него в упор. Всё кафе будто стихает, нет никаких других звуков. Лицо блондина вытягивается, на нем застывает очень странное изумленное выражение. Похоже, он не знает, как должен реагировать. Радоваться? Он-то лучше многих знает, как сильно Изуку хотел ребенка. Но… будь это радостной новостью, Мидория не стал бы так долго молчать! Да и что он забыл в больнице? – Ты… что? – Югу не хватает ни на что больше, кроме как переспросить. – Как так? – с искренним непониманием спрашивает он. Изуку пожимает плечами. – Но сейчас зародыша уже нет, – добавляет он. – Как так? – повторяет Аояма, он очевидно не понимает. И волнуется. А у Мидории сил нет говорить. Страшно. Кажется, что всё это произошедшее одна большая тайна. Но тайны ведь нет? Разве есть что-то, что он скрывает от своего лучшего друга? – Ну… я узнал, что беременный… сегодня утром. Срок, семь недель. – И что? Как? Изуку, постой, объясни. Вы… планировали этого ребенка? Как он мог получиться… случайно? – Нет, не планировали, – Мидория пожимает плечами. – Честно, я не знаю. – Наверное, презерватив бракованный оказался, шепотом говорит он. Юга кивает. – Ну и что? Ты… был рад? Как твой этот отреагировал? – спрашивает он с интересом. Изуку молчит. Не хочет говорить. Язык просто не поворачивается. Он прокручивает в голове произошедшее и сам не может поверить. Как он пошел на это? Как? Где были его мозги, когда он принимал то решение, где были глаза, когда подписывал бумаги? Он глубоко вздыхает, собирается с силами и спокойно, без единой эмоции на лице и душе говорит: – Я сделал аборт. Это прозвучало так, как нечто обыденное, нормальное. Как то, чему не стоит придавать значения, удивляться. Как что-то, что случается буквально каждый день! Ложка выпадает из пальцев Аояма, скользит по скатерти на пол, громко бьется о пол. Но омеги не замечают этого. К ним сразу же подскакивает официант, кладет чистую, уносит грязную. Но и этого они не видят. Юга не моргает, смотрит, ждет объяснений. А Изуку молчит. Тоже ждет. Только его реакции. – Аборт? – Аояма шумно вздыхает, хмурится. – Зачем?! – спрашивает он в шоке. Мидория молчит. Пожимает плечами, не отвечает. Ему нечего ответить. Он не знает ответ на этот вопрос. Действительно, зачем? Всё произошло так быстро, он был словно под гипнозом, словно в трансе. Как же так получилось? Потенциальный ребенок? Зачем он избавился от него? Зачем?! Как?! – Изуку, отвечай, – Юга настаивает, пересаживается к нему ближе, злится. – Отвечай! – требует он. Мидория дрожит и мотает головой, не желая. Он закусывает губы, на глаза наворачиваются слезы. – Я не знаю, – шепчет тихо. Практически неслышно. Но Аояма всё слышит. И ему хватает. Он прижимает друга резко к себе, гладит по спине, у самого внутри всё сжимается. – Как же так? – спрашивает он, ответа уже не ждет. – Я не знаю, не знаю! – завывает Изуку, начинает реветь навзрыд. Он кусает губы, хватается за голову, еле сдерживает визг. Осознание содеянного врезается в сердце, убивает душу. Он не верит. – Я не знаю, Юга, не знаю! Всё произошло так быстро, – всхлипывает омега, – я не понимал до конца, что творю. Не понимал, что делаю. Я… я… – Тише-тише, – Аояма гладит его по спине, пытается успокоить. Хотя он-то прекрасно знает, что это нереально. Если бы Мидория мог, успокоился бы сам, не стал показывать слезы, ставить друга в неудобное, сложное положение. Но он не справился. – Я такой идиот, – мычит Изуку в губы, – я такой идиот! – шепчет он, дрожит. – Я не знаю. До последнего мне казалось, что это всё нереально, что не по-настоящему. Будто я играю за персонажа в игре, а не за себя в реальной жизни! Я!.. – Тихо-тихо, – Юга целует его в лоб, хмурится. Что сказать, он не знает. Посетители кафе уже начинают оборачиваться на них, недовольно хмурятся, но Аояма бросает на них убийственные взгляды, без слов заставляя заткнуться. – Я этого не хотел… – признается Мидория. – Не хотел, правда. Я бы обязательно оставил ребенка! Обязательно! – шепчет он другу на ухо, жмется к нему изо всех сил, словно это может спасти его от боли, что раздирает внутренности. – Так… почему не оставил? – спрашивает Юга, поднимая его голову ладонями на себя, – что заставило тебя поступить так? – Ммм… – Изуку мотает головой, он не готов отвечать. – У тебя проблемы с деньгами? Со здоровьем? Ты же знаешь, я всегда готов помочь, – растерянно протягивает Аояма. Он и предположить не может, что могло заставить друга сделать аборт. – Ну… Шото сказал, что нам не нужны сейчас дети, – негромко признался Мидория. – Сказал, что… рано. Что… это всё… случайность и… – Изуку, – Юга встряхивает друга, заставляет его прийти в тебя, – он угрожал бросить тебя? – Нет, – Мидория всхлипывает, удивляется, – ничего такого. – Тогда что? Как ты мог согласиться? – в ужасе спрашивает Аояма. – Ты же так любишь детей!