В твоих объятьях очень тепло

– Ну всё? – Шото добродушно улыбается. – Ничего не забыл? – уточняет он. Они стоят в аэропорту, за окном ослепительное солнце, рань. – Нет-нет, не переживай, – Мидория кивает, смотрит на него внимательно. – Мне пора уже… – говорит тихо. – Аг-га, – альфа вздыхает, слегка хмурясь. – Я буду скучать, – еле слышно шепчет он. – Угу… – омега удрученно жмет плечами, – я тоже. Но не переживай, это же всего на два дня. Они обнимаются, целуются, мнутся ещё с минутку, неловко. А после Изуку убегает на посадку на самолет. – Готов? – спрашивает его Юга перед взлетом. Он такой же спокойный, модный и красивый, как и всегда. Его кожа будто светится, точно так, как и глаза. – Ничего не забыл? – Ничего… – Мидория прикрывает глаза, надеется заснуть. Он не любит летать, высота пугает его. А без Шото… – Скажи-ка мне, откуда у тебя эти билеты? – невзначай интересуется он. Какая теперь-то разница, когда они уже летят. – Так, – протягивает Юга, – знакомый отдал. Они с супругой собирались слетать, но у них какие-то там сложности по работе… Или она заболела. Я уже не помню. Так что он решил отдать их мне, – улыбается омега. – О, – Изуку кивает. – А чего он их не сдал? – уточняет настороженно. – Да-а… – Аояма мгновение думает, – времени уже не было. Или билеты невозвратные, я не уверен. А ты чего вообще так суетишься? Волнуешься? Уже ведь полетели, какая теперь разница, - машет он ручкой. Мидория вздыхает, соглашается. Он прислоняется щекой к стеклу, через полуприкрытые веки наблюдая за постепенно отдаляющейся землей. Через два часа они приземляются. Стандартный паспортный контроль, выдача багажа. Солнце, жара. Омеги быстро находят нужный автобус и чуть больше сорока минут едут до своего отеля. Высокое белое здание, на территории растут необычные растения чем-то похожие на пальмы. Но Изуку не разбирается. Он лишь глупо смотрит по сторонам и улыбается. Неспокойно. Без Шото. Он ещё никогда не путешествовал без него. Ну, только в детстве, с родителями. Хотя теперь вместе с ним Юга. На него можно положиться. Аояма общается с администратором на ресепшене на чистом английском, берет у него ключ. Они поднимаются на нужный этаж, проходят до своего номера. Здесь красиво. Высокие потолки, треугольные лампы, заливающие коридорчик мягким светом, красные мягкие коврики. Чистота и порядок. Добротная деревянная дверь, большой красивый номер. Изуку сразу же забегает внутрь и присвистывает от удивления. – Богатенький у тебя знакомый, я так посмотрю, – шутит он и плюхается на кровать. – Не бедный, – соглашается Юга с полуулыбкой. – Он сразу так и сказал, что номер очень хороший. И отель. Пляж совсем недалеко. Да и на два дня и две ночи это совсем недорого выходит. – Аг-га, – Мидория сразу же спешит раздеться, ему уже жутко жарко. – Пойдем скорее на пляж! – просит он, глядя в окно. Буквально метрах в трехстах виднеется краешек воды… такой чистой, голубой. – Конечно-конечно, – усмехается Аояма, – только вещи разгребем. – Он проходит к тумбочке, раскладывает предметы первой необходимости. – Здесь вроде как зал есть, – протягивает омега задумчиво. – Или тебя это не интересует? – уточняет он и усмехается. – Ну… – Изуку качает головой. – Ты же меня знаешь, я слишком ленив, – признается он. Юга смеется. – Не хочешь есть? На завтрак мы уже опоздали, но можно заглянуть в какую-нибудь кафешку. – Нет! – Мидория отмахивается. Он стягивает с себя одежду, скорее примеряет плавки. – Купаться хочу! – заявляет радостно. Аояма вновь смеется. – Да-да, не переживай, ты успеешь накупаться, – обещает он, странно улыбается. Думает о чем-то своём. – Изуку, – оборачивается, вздыхает, – я… на самом деле… не просто так тебя пригласил, - строго говорит он. Мидория напрягается, чувствует неладное. Он спешит ретироваться, сбегает в туалет. Юга лишь фыркает. Они выходят из отеля, спускаются вниз по каменной дорожке, вместе с общей массой бредут к морю. – Ты только учти, солнце уже высоко. Часов в одиннадцать придется уйти, – предостерегает Аояма. Изуку кивает. Хотя по нему видно, что эти слова к сведению он не принял. Мидория сбрасывает сумку с полотенцем на лежак и бежит скорее к чистой воде. Сердце, как у ребенка, от нетерпения начинает биться быстрее. Они давно не ездили в отпуск. С Шото. Потому что… да потому что. Просто. Альфе постоянно было некогда. То работа, то прочие дела. Мол, денег нет. А Изуку ведь знает, что деньги-то есть! Омега не знал, что это. Может, трудоголизм? Так или иначе, денег в их семье было достаточно. А Тодороки, как заведенный, рвался на свою работу. Зачем? Квартира у них уже есть. Машины нет только потому, что никто из них не хочет водить. Тоже самое касалось и детей. У них есть на них деньги. Достаточно! У Шото очень хорошая работа, ему не придется много впахивать, чтобы содержать их. Но он всё равно отказывался… А потом передумал. – Подожди меня! – окликает его Юга, спешит скорее следом. – Жду-жду, – Мидория улыбается. Друг подходит к нему, они стоят и смотрят внимательно на приливающие слабые волны. А после в один миг, не сговариваясь, шагают синхронно вперед. – О, тепленькая, – удивляется Аояма, потягивается. Он торопится, смело заходит на глубину, сразу же начинает плыть. Изуку смотрит на это с легкой завистью. Он никогда не был таким смелым, как Юга. Никогда. Лишь тихонечко завидовал ему и восхищался. Искренне. Мидория неспешно ступает по мягкому белому песку, ежится от холода воды. Мимо пробегающий мальчик забрызгивает его, омега недовольно хмурится. Ему нравится плавать, очень. Но мочиться, как ни странно, ему крайне не нравится. Юга лежит на спине, качается на волнах, смотрит в небо. Вид у него ужасно расслабленный. – Тебе нравится? – тихо спрашивает его Изуку, разглядывая через водную гладь дно. Там валяются какие-то ракушки, камушки. Может, удастся забрать с собой в качестве сувенира. – Очень, – Аояма оборачивается и встает, его волосы всё уже мокрые. – Изуку, – на его лице появляется добрая улыбка, – так, что будем обсуждать? – начинает он издалека. – Ну-у… – Мидория неопределенно качает головой. Обычно они обсуждают последние новости, жалуются на проблемы и прочее. Но сейчас… Зачем обсуждать проблемы, когда ты на отдыхе в замечательном месте? – Мы можем, как в школьные годы, – Изуку хихикает, - обсудить альф… – Пф, – Юга смеется. Но по его хитрым глазам видно, что именно такого ответа он и ожидал. – Ага, - улыбается. – И так, каких альф ты предпочитаешь? – спрашивает необычно строгим, чопорным голосом. – Ты же знаешь, – Мидория отмахивается. – Посмотри на моего мужа, и вопрос отпадет сам собой. – Ага, конечно, – Аояма закатывает глаза. – Я сейчас про идеальную альфу спрашиваю. – Про идеальную, значит… – Изуку задумывается, – и что же именно тебя интересует? А? Внешность? Личностные качества? – Та-ак… давай начнем с внешности, – Юга хихикает, весело двигаясь корпусом туда-сюда по волнам. – Внешность… – Мидория задумывается и краснеет. – Ну… идеальная альфа, – он кусает губы, отчего-то становится жутко неловко. – Ну… невысокая. – Невысокая? – Невысокая. Несильная. – Несильная? – Несильная. М… ну… неспортивная. Такая… худощавая. – Хм-м… – Аояма покачивает головой, что-то обдумывает. – Ясно-ясно, – говорит странным голосом. – Эй! – Мидория возмущенно толкает его в бок. – А тебе какие нравятся? – надув щеки, спрашивает он. – Пф, – Юга лишь весело смеется. – Да нет, что ты, Изуку. Ты во всем прав, это идеальный типаж. Всем омегам нравятся только такие альфы, – заявляет он. – Вообще, чем больше альфа похожа на омегу, тем лучше! – Согласен! – Мидория кивает. И они дружно хихикают. – Увы, – Изуку жутко прискорбно вздыхает, – таких нигде не найти, – с грустью говорит он. – Это верно. Тот же твой Шото. Совсем не худощавый. Так ещё и выше тебя! – Ага… – Мидория кивает и морщится. Ему не нравятся сильные альфы. И никогда не нравились. Как и другим омегам, впрочем. Сильные, брутальные альфы пугают, вызывают отвращение. С ними даже общаться не стоит, не то, что пару строить… – Так, ладно. А личностные качества? – Аояма потирает ладошки, вопросительно поглядывая на друга. Тот думает. – Ну… наверное, общие какие-то характеристики, – говорит Изуку. – Ну… например… доброта. – А ещё? Ещё-ещё! Дай мне больше конкретики, Изуку, – Юга пихает его в бок. – Давай, – и хихикает. Мидория смотрит на него несколько секунд, постепенно краснея. Ему нравится проводить так время. Распускать праздные разговоры, светские беседы. Пустота внутри перестает ощущаться так остро. Пусть он и чувствует, что Шото рядом нет. – Ну… чтобы добрая была, заботливая, внимательная там… Не сильно амбициозная, чтобы любила сидеть дома. Прямо как я! – Изуку радостно хлопает в ладоши. Аояма кивает. Серьезно. Его взгляд становится строгим. – А ещё? – Ну… чтобы любила детей, чтобы… карьера для неё была не очень важна. Чтобы… ну… если уж мы говорим об идеальной альфе, пусть… она любит готовить. И чтобы было любимое хобби, но без фанатизма. – Угу-угу. А… – Юга понижает голос до шепота, подходит, практически прикасается своими губами в уху друга и шепчет, – а что-то более личного характера? Может, интимного? Что ты предпочитаешь? – Эй! – Мидория отшатывается от него и краснеет. Неважно с кем, такие беседы вводят его в ступор. – Даже не знаю… – протягивает он тихо, задумчиво. – Ну, чтобы была ласковая… нежная… но чтобы интимная жизнь её не очень интересовала! – Да? – Аояма удивляется и смеется. – А почему, позволь поинтересоваться? Неужто тебя самого это не очень интересует? – спрашивает он и хихикает. Изуку недовольно шипит на него и косится на плескающихся водой неподалеку людей. Те их разговора, по всей видимости, не слышали. – Юга! – Мидория что-то бурчит, – ну… я просто не очень… – он краснеет. – Так-так-так, – Аояма качает в строгости головой, – вы не любите секс, господин Изуку? – спрашивает он чинно. Мидория собирается было разозлиться, но не получается. Он усмехается, а после и вовсю заливается смехом, брызгает в друга возмущенно водой. Тот лишь отмахивается. – Всё не так, – всё же говорит Изуку. – Просто… – он в неопределенности отводит глаза, – не знаю, мне кажутся очень романтичными платонические отношения. Вот. – О-о-о, – Аояма демонстративно корчит лицо, – сколько нового я узнаю о тебе! – восклицает он и смеется. – Если ты не знал, наши отношения тоже попадают под категорию «платонические», – замечает он шепотом. Мидория смотрит на него разгневанно. А после и вовсе начинает рычать. – Хватит делать такие намеки! Не могу отделаться от ощущения, что ты ко мне подкатываешь! – гневается он. Юга лишь смеется. – Прости-прости, – и отмахивается. – Я просто шучу. – Ага, шутишь… – Изуку вздыхает. – Ладно, давай теперь ты. Какие альфы тебе нравятся? – спрашивает он настороженно. Аояма прекращает хихикать. Он становится удивительно серьезным, а глаза – грустными. – Изуку, – тон голоса леденит душу, – я… затеял весь этот разговор только для того, чтобы сказать одну единственную фразу. – Что? – Мидория удивленно замирает. Такое поведение так не похоже на его друга. – Юга, что такое? – Изуку. Ты перечислил мне показатели идеальной альфы, верно? – Верно, – омега настороженно кивает. – А теперь подумай над тем, насколько твой муж сходится с этими пунктами, – строго говорит Аояма. Мидория замирает. Растерянно на него смотрит. Его глаза удивленно, даже шокировано расширяются. Он не понимает. Чего Юга заводит опять такой разговор? К горлу подступает неприятный ком страха, он сглатывает, покачивает растерянно головой. – Н-нет, – голос дрожит. – Нет, Юга! – встряхивает недовольно рукой. – Что ты такое говоришь? – спрашивает нервно. – Ничего, – блондин жмет плечами. – Просто прошу тебя подумать. Ничего больше, – суховато говорит он. Изуку дрожит. Он молчит, не знает, что сказать. Аояма потягивает и выплывает на берег, где разваливается на лежаке, закрыв глаза. Мидория, помедлив, следует за ним. Его трясет. На пляже будто всё стихает. Не слышно шума волн, люди куда-то расходятся. Даже чайки и те больше не орут. Изуку стоит аккуратно рядом с Югой, смотрит на него. Подбирает слова. Но слов нет. Сказать ему нечего. Мидория мысленно сравнивает идеальные параметры с параметрами Шото. Внешность. Внешность не очень. Шото слишком высок, он ходит в зал, от него так и веет силой. Страшно. Это пугает, просто до дрожи. Изуку не любит сильных альф. Но ведь не за внешность любят человека! Характер… А ведь и характер у Шото совершенно не покладистый. Шото взрывной. Он любит шуметь, любит рычать, любит показывать свою доминантность. По крайней мере так было многие последние годы. После потери памяти он вообще другой человек. Но ведь это после потери памяти! Таблетки ему пока что не очень-то и помогают. Шото амбициозный. У него амбиции буквально через край льют, да и дома усидеть он не может. От слова совсем. Но тогда же почему Изуку с ним? Вроде как Шото не всегда был таким. Он раньше… умел быть и ласковым, и заботливым, и внимательным. И любил готовить. Изуку тогда был очень счастливым! А потом… что-то поменялось. – Юга-а, – Мидория подает тихий робкий голос. – Ну… идеальных людей ведь не бывает, – замечает он осторожно. – Конечно, нет, – Аояма садится, щурит на солнце глаза. – Речь и не идет об идеальном человеке. Речь идет о человеке, который может идеально подходить именно тебе! Изуку, и Шото не этот человек! – заявляет блондин. Мидория возмущается, но слова застревают в горле, он не может выдавить из себя ни звука. Лишь пожимает плечами, виновато опускает голову. – Шото хороший, – шепчет он. – Не надо пытаться его оправдать в моих глазах, – вздыхает Юга. – Не надо, слышишь? Не надо. Не надо мне ничего объяснять, не надо ничего говорить. Всё хорошо. Изуку, ты просто сам подумай. Ты, – выделяет он голосом, – сам уверен? Он лучший для тебя вариант? – спрашивает строго. Солнце. Палящее, жаркое. Песок раскаленный. Люди веселятся, играют с мячом, пьют прохладительные напитки, прячутся под шезлонгами. Волны шумят, вода практически кристально чистая. Красота, природа. Где-то неподалеку расхаживают люди, продающие кукурузу и сладости. Изуку всегда хочется купить, но он боится отравиться. Мидория не отзывается. Его лицо бледное. Он стоит, думает. Его любовь к Шото не стоит под сомнением. Он и не думал никогда, что может быть с кем-то другим. Даже сейчас, объективно понимая, что его альфа далек от такого заветного идеала, он не может и думать о том, чтобы бросить его. «Я его люблю. Он мой воздух, мой кислород, мой наркотик. Я слишком зависим. Я всегда буду рядом с ним, ни за что не уйду по доброй воле. Зачем только Юга начинает этот разговор?!» – Н-ну… Ш-Шото хороший! – вновь повторяет Изуку. – Я люблю его! – Ага, любишь, – Аояма кивает. – Какая-то больная эта любовь. Почему ты в лоб не видишь, что он совсем не хорош! – Пусть так, – Мидория недовольно шипит. – Даже если я болен им, не здоров. Пусть так, – заявляет омега уверенно. – Рядом с Шото я очень счастлив, Юга, – добавляет уже тише. – Давай не будем об этом говорить, – просит совсем слабо, опускает понуро голову. Такие беседы навевают на него тоску. Аояма смотрит на него с жалостью. Он вздыхает, приобнимает друга за плечи и тихо говорит: – Ладно-ладно, прости меня. Всё хорошо, не надо волноваться, – шепчет он, убирает мокрые прядки с его лица. – Не волнуйся. – М-м… – Изуку кивает. – Да-да… не стоит переживать зазря, Юга, у нас с Шото всё хорошо. – Я так не думаю, – Аояма качает головой. – Но больше я не буду поднимать этот разговор, – обещает он, не хочет расстраивать друга. Тот радостно кивает, вновь расслабляется. – Кстати! – восклицает. – Я рассказывал тебе, – хлопает в ладоши, на лице появляется глупая улыбочка. Юга в растерянно замирает, в глазах замирает беспокойство. – У нас с Шото скоро будет ребенок! – радуется Мидория. – Чего? – Аояма медленно моргает, туго соображает. На солнце, наверное, перегрелся. – Ты… т-ты беременный?! – в шоке уточняет он и аж вскакивает. Изуку отшатывается от него и тоже встает, кивает. – Д-да, – уже тише говорит он. – Я очень рад, – добавляет с предовольным видом. – Я вижу, – Юга кивает. – Изуку, – его лицо становится строгим, а меж бровями залегает недовольная складочка, – совсем недавно… ты ведь сделал аборт! – шепотом напоминает он. – Как всё могло так кардинально поменяться? – Не напоминай мне, – Мидория шипит, испуганно сжимается. Тот случай всё ещё болью отзывается в его сердце. – Ну д-да… – он вздыхает, – но… теперь всё по-другому. – Что по-другому? Изуку! – Аояма хмурится, от волнения начиная становиться злым. – Ну… ты же знаешь, – Мидория покусывает от переизбытка эмоций губы, – Шото не хотел детей. А недавно его сбила машина… травма, он долго лежал в больнице. – Помню такое. И что? – Память потерял. – Да-да. – Ну вот. И теперь он… совершенно другой, – вдохновенно рассказывает Изуку. – Он добрый, очень внимательный и заботится обо мне! Мы… с ним поговорили, он сказал, что не против ребенка. И вот… – омега глупо заулыбался, прикрыв от наслаждения глаза. Аояма растерянно качает головой. Он поднимается, хватает друга за руку и тянет его с пляжа обратно в отель. Тот возмущается, бурча себе под нос, но дельного ничего не говорит. Юга затаскивает его в прохладное помещение, где заказывает им по прохладному коктейлю. – Давай всё по порядку, – просит он. – А то на солнце, боюсь, я плохо воспринимаю реальность, – вздыхает. – Говоришь, Шото передумал? Ребенка захотел? – Да! – Изуку счастливо хлопает в ладоши. Он был грустным. Настроение упало. Но мгновенно поднялось, стоило только завести разговор о детях. Сама мысль о малышах для него очень счастливая. – И теперь у нас наконец-то будет полная семья! – О-ох, – Юга вздыхает. Вид у него сосредоточенный. Он всегда такой. Если берется за какое-то дело, то погружается с головой. – Изуку, – омега склоняет голову набок, пристально на него смотрит. – Изуку, а ты не боишься, что к Шото… может вернуться память и он вновь будет против ребенка? – осторожно интересуется Аояма, взмахивает своими прекрасными золотыми волосами. – Чего? – Мидория нервно усмехается. – Что за глупости, Юга? – спрашивает он. – Ерунда! Ты не прав! – восклицает рассерженно. – Такого не будет! Аояма не отзывается сразу. Дает время, несколько минут Изуку переосмыслить. – Почему ты так уверен? Наверняка у него была какая-то причина не любить детей, не заводить их или что-то такое. И стоит ему только вспомнить о них, как он… – Нет! – Мидория вскакивает, закрывает ладонями уши. Больно слушать. – Не будет такого! – восклицает он. – Тише-тише, – Юга взмахивает руками, – тише-тише, не переживай. Успокойся, Изуку, всё хорошо. – М-мм, – Мидория оседает обратно на стул, затихает. Повисает молчание. А затем, через пару минут он сдавленно говорит, – ты прав. Нет, да, ты прав. Такое действительно может случиться. Но раньше я об этом не думал, – на его глаза наворачиваются слезы страха. – Честно говоря, он… очень сильно изменился. Очень. Он совершенно другой, понимаешь? Такой ласковый, нежный. Очень внимательный ко мне, это так необычно. Прислушивается к моему мнению, разрешает делать всё-всё, чего бы я ни захотел. Отпустил, вот, с тобой в отпуск… – Изуку, – Аояма качает головой, – а раньше он бы тебе запретил? – уточняет с беспокойством. – Ну-у… – Мидория неопределенно жмет плечами, – наверное, да. А сейчас он совсем другой. – Вот как… – Юга задумывается. – Получается, сейчас, потеряв память, он… стал лучше? Больше походит на идеального? Такой, о ком ты мечтаешь? – Ну… мне… всегда хотелось, чтобы он был внимательным ко мне. Не то, чтобы я прямо мечтаю об этом. – Ты понял меня. Так, он действительно лучше сейчас? – Д-да, – кивает Изуку, сам себе удивляясь. – Да! – подтверждает он уже увереннее. – Всё так. Меня напрягает порой, что он чего-то не помнит, но… это мелочи. На самом деле я очень счастлив, – признается омега, а по его веснушчатой щеке стекает одинокая слезинка. Аояма тянется к нему, утирает её пальцем. – Всё хорошо, – говорит он тихо, – не плачь, – и улыбается. – Это же вредно для беременных, забыл? – Ммм… – Мидория вздыхает, – срок смешной, – отмахивает он. – Юга… я… в глубине души очень боюсь, что Шото… что таблетки… помогут Шото, что он всё вспомнит! Я боюсь, что он вновь… станет таким же… как раньше. – Черствым? – уточняет блондин. – Угу… – Изуку кивает. – Холодным, отстраненным. Сейчас он… – омега слегка улыбается, его взгляд светлеет, – при первой же моей просьбе говорит: «Я люблю тебя». А раньше допроситься нельзя было! – Ох… – Его нежность сейчас делает меня таким счастливым. Я нарочно не рассказываю ему многие случаи из нашей жизни, чтобы он никогда их не вспомнил! – восклицает вдруг Мидория. И тут же осекается, смущенно опускает глаза. Аояма сочувственно качает головой.