В твоих объятьях очень тепло

Изуку расставляет на столе блюдца, Юга должен принести тортик. Он обещал. У Мидории удивительно хорошее настроение, организм, как говорят врачи, чуть адаптировался к беременности, и теперь омега чувствует себя вполне приемлемо. У него так же, как и раньше, частенько кружится голова и постоянно клонит в сон, но с этим можно смириться. Изуку скучал дома. Вот Шото и предложил ему как-то разнообразить свой досуг, сходить куда-нибудь. Мидория очень удивился такому предложению: его альфа и предлагает куда-то пойти! Но он вовремя вспомнил, что Тодороки теперь совсем другой и успокоился. Но выбираться куда-либо сил в себе он не нашел. Вот и решил позвать в гости Аояму. Тот давно уже настаивал на том, чтобы заглянуть на огонек или просто где-то встретиться. Омега глядит на часы, уже пора. Юга никогда не опаздывает. С его работой это просто обязанность. Пунктуальность. Изуку замирает посреди кухни, оглядывает стол. Чего бы ещё поставить? Вдруг раздается звонок. Он подпрыгивает от неожиданности, доселе в квартире стояла полная тишина, и бежит открывать скорее дверь. Аояма, как всегда. Лучше всех. Его золотые волосы идеально уложены, аквамариновые глаза светятся, на лице радостная улыбка. Омега одет в бордовую кожанку, такого же цвета облегающие джинсы и голубоватую майку, подходящую к его глазам. – Изуку! – Юга уверенно шагает на порог и стискивает лучшего друга в объятиях. Тот шумно выдыхает, осторожно похлопывая его по спине. – П-привет, – глупо улыбается. Аояма отстраняется, внимательно оглядывает его с ног до головы. На предмет… здоровья, наверное. В прихожей горит мягкий желтый цвет, который всегда Мидории кажется противным. Но сейчас неожиданно он становится приятным. От присутствия Юги, наверное. Рядом с ним Изуку всегда чувствует себя хорошо. – Вот, торт, – говорит блондин наконец. – Как заказывали. – О! – Изуку радостно хлопает в ладоши и выхватывает презент из его рук. – Спасибо-спасибо, – улыбается и убегает на кухню. Хочет поскорее его раскрыть, попробовать. – Ещё чуть-чуть и я подумаю, что ты торт рад видеть больше меня. – Нет-нет, – Мидория вздрагивает и спешит вернуться. – К-конечно, нет, – говорит он чуть нервно. Доктор советовал ему быть очень осторожным со сладким. Вроде как от него ребенок может поправиться. Поэтому Тодороки решил избавить их дом от сладкого полностью. И, как бы Изуку его не уламывал, альфа был не приклонен. А тут вот какая удача! – Я смотрю, ты уже округлился, – усмехается по-доброму Аояма, стягивая куртку. Мидория смущенно пожимает плечами, отходя на шаг назад. – Ну да-а, – неопределенно говорит он, – а как ты? Как жизнь? – пытается сразу же перевести тему. – Да-а, всё, как обычно, – Юга отмахивается и смело проходит в ванную руки помыть. Он уже был здесь. – Работа-работа, дела-дела. Ты же меня знаешь. – Знаю-знаю, – соглашается Изуку, облокачивается на стену. – Но-о, – на его лице появляется какое-то странное выражение, – кто знает, может, у тебя что-то новенькое, – многозначительно говорит он. – В смысле? – Ну-у… – Мидория вытягивает губы в трубочку. – Как там… Хитоши Шинсо? – спрашивает он и сдавленно хихикает. Аояма напрягается, его лицо становится нечитаемым. Но Изуку-то знает, что это выражение говорит только о том, что Юга смущен. – А что? Ничего. Откуда мне-то знать? – демонстративно фыркает он. – Ага-ага, – Мидория усмехается. – Ну, вы начали встречаться? – с рвением подростка спрашивает он. Юга усердно избегал этой темы, когда они созванивались по телефону. Так что Изуку сейчас прямо-таки распирает от любопытства. – Ну-у, – Аояма с кислой миной кивает. – Начали, – признается он. – Ой, и не надо так смотреть! – фыркает недовольно. Мидория подталкивает его на кухню, ему неймется. – Садись, – говорит он строго. – Так, какой чай? Зеленый или черный? – А вы два вида держите? – искренне удивляется Юга. – Нет, – отвечает Изуку. – Три. У нас ещё красный есть. Хочешь? – А давай, – Аояма улыбается, подпирая щеку рукой, и внимательно смотрит за другом. – А ну, иди-ка сюда, – зовет он его. И в итоге сам поднимается, подходит со спины, смело обхватывает руками поперек живота. Мидория вздрагивает и нервно оборачивается. – Ты чего? – спрашивает он и глупо хихикает. Юга чмокает его в щеку и кладет голову на плечо. – Какой у тебя кругленький животик, – весело говорит он, во взгляде проскальзывает любовь. – Ну-у, – Изуку краснеет, пытаясь убрать его руки. – Ничего необычного. И вообще, можешь считать, что я просто поправился, – добавляет он, пытаясь замять такую неловкую для него паузу. – Тем более, это не далеко от правды… – вздыхает уже печально. – Ты переживаешь, что ли? – изумляется Аояма. – Пф, подумаешь. Похудеешь ещё, – заверяет он и всё же отходит. – Дети – это прекрасно, – говорит вдруг омега. Мидория в растерянности на него оборачивается. – Ты это говоришь? – удивляется он. – Но ты же не любишь детей! – Ну-у, – Юга неопределенно качает головой. – Ты прав. Но не то, чтобы прям не люблю, просто симпатии к ним не испытываю. Но это не мешает мне признавать того факта, что дети – это прекрасно. Хотя сам бы я на такое не решился бы. Тем более, с моей работой. – Угу, – Изуку кивает, легко улыбается. Аояма такой же, как и всегда. И с ним всегда так хорошо. Они садятся за стол, неторопливо потягивают горячий чай. Мидория жадно смотрит на торт, который он самолично открыл, но почему-то не спешит брать первый кусок. Аояма же сладкое вообще не сильно любит. – Ещё не пинается? – вдруг спрашивает Юга, строго глядя другу на живот. Почему-то дети у него всегда вызывают очень странную реакцию. Вроде и умиляется, как все, а вроде и напрягается. Мол, стресс один от детей. Вот и сейчас его глаза очень серьезные, даже напряженные. – Нет ещё, – усмехается Изуку. – Рано-рано, – говорит он и вздыхает. Вся эта беременность его порядком уже утомила. – Так, хватит об этом. Рассказывай давай про Шинсо! – Мидория дергает друга за руку, тот лишь отворачивается. – А чего рассказывать? Мы… общались некоторое время, в какой-то момент я предложил встречаться. Он и согласился. – И всё? – Изуку разочарованно вздыхает. – Ну, расскажи в подробностях! Какой он человек? – Адекватный, – с загадочной улыбкой отвечает Аояма. Для него это самый важный критерий. – У нас похожи взгляды на жизнь. На политику, там, на тех же детей. Он сказал как-то, что это непосильная ноша. – Угу… – Мидория хитро прищуривается. – А вы съезжаться не собираетесь? – Пока нет, – Юга жмет плечами. – Я не хочу спешить. Пускать в свой любимый дом каких-то там, – фыркает он. Изуку лишь смеется. – А переехать к нему? – К нему? – Аояма хмыкает. – Ага, не дождетесь, – складывает он из пальцев неприличный знак. – Больно надо. – А почему? – удивляется его такой бурной реакции Мидория. – Что в этом страшного? – Во-первых, я не хочу покидать свою любимую квартирку. Во-вторых, он-то на съемной живет. И условия у него похуже, – морщит Юга носик. – Ясно, – Изуку кивает, – это… весомо. Скажи, а зачем тебе такой… альфа? – спрашивает он вдруг. – В каком смысле? – Ну-у… обычно все ищут себе половинку по статусу. В твоем случае, это должна быть альфа, которая… успешная в работе, такая же богатая… – Бр-р! – Аояма аж отпрыгивает. – Фу, Изуку! – недовольно говорит он. – Мне не нравится такой типаж людей! – Ну-у… всё-таки… а то иначе получается как-то несправедливо. – Тебе кажется, – Юга чуть улыбается. – Я ведь человека выбираю, а не деньги и социальное положение. Изуку, мы же с тобой не так давно обсуждали идеальную альфу. Не амбициозную, любящую сидеть дома. Или ты уже забыл? – Не забыл, – Мидория жмет плечами. – Впрочем, ты прав, – говорит он, уже слабо следя за нитью разговора. Во рту скапливается слюна, он всё никак не может отвести глаз от торта. Аояма смотрит на это недолго в недоумении, а после придвигает его ближе к Изуку. – Лучше есть, а не смотреть. Тот вспыхивает и отворачивается. – С-спасибо, – Мидория кладет на тарелку кусок и с упоением отламывает ложкой кусочек, отправляет его в рот. На его лице расплывается искреннее блаженство. Юга лишь смеется, глядя на это. – Изуку, скажи, – он закидывает ногу на ногу, – как у вас отношения с… Шото? – спрашивает сухо, даже строго. Сразу понятно по тону, что ответ он получить намерен обязательно. И Мидории нет смысла юлить. Изуку вздрагивает, поднимает на него растерянные глаза. Не верит, что Аояма спрашивает об этом. Он только недавно отвадил Тодороки от этой темы. – Н-нормально… – Так уж нормально? – К-конечно, – брюнет пожимает плечами. – А что? – Та-ак, волнуюсь просто за тебя, – протягивает Юга. Это удар ниже пояса. Когда Мидория видит, как друг переживает, он просто не способен хоть в чем-то ему отказывать. – Не стоит волноваться, – уверяет его Изуку, привстает со своего места и чмокает в щеку. Аояма не меняется в лице, даже чуть-чуть не улыбается. Зато перехватывает Мидорию за талию и тянет к себе на коленки. – Изуку, эти слова не заставят меня перестать нервничать, – негромко говорит Юга, положив ему голову на плечо. Мидория неуютно ерзает, с его животом к кому-либо прижиматься неудобно. – Тебе же тяжело, – замечает омега и спешит встать. Но Аояма обнимает его сильнее, никуда не пуская. – Не тяжело. Изуку, ну же, давай поговорим по душам. – Ммм… А что говорить-то? У нас с Шото всё хорошо. Он стал совершенно другим после травмы. – Другим? И что, вспомнил всё? Или пока нет? – Вспомнил, – Мидория недовольно хмурится. Этот разговор все меньше и меньше ему нравится. – Себя винил ходил. Извинялся долго. Сказал, что всё хорошо будет. И, как видишь, всё хорошо. – Изуку, а ты не думаешь, что это снова может начаться? – осторожно интересуется Юга. Мидория лишь отворачивается. – Нет, не думаю, – максимально твердо заявляет он. Хотя внутри что-то бьется, тревожится. – Вы с ним разговариваете? Обсуждаете этот вопрос? – Ну… мы вроде всё обсудили, – уклончиво отзывается Изуку. – То есть, не разговариваете, – фыркает Аояма. – Ну-у… всё не совсем так. – А как? – он смотрит пристально Мидории в глаза. – А как? Разве ты не знаешь, что все проблемы в отношениях надо обсуждать. – Знаю, – Изуку вздыхает. – Но я не хочу, – честно признается он. – Не хочу. – Почему? – Это слишком болезненно для меня. – Но ты же понимаешь, что это необходимо. Тем более, скоро у вас ребенок. Чем раньше вы со всем разберетесь, тем лучше. Я бы вообще посоветовал вам сходить к специалисту, – осторожно говорит Аояма. Мидория что-то неопределенно бурчит. – Ну да, но… И так же всё хорошо… Они говорили об этом довольно долго. Изуку упорно настаивал на том, что и так всё в норме. И на том, что нет у него душевных сил. А Юга, поглаживая его по спине, заявлял, что это необходимо. Мидория лишь шумно вздыхал, демонстративно вздергивая нос. Хотя в глубине души он знал, что Аояма прав. Время близится к вечеру. В какой-то момент их слезной беседы в прихожей слышится шум, дверь распахивается, в квартиру врывается поток ветра. – Я дома, – кричит невесело Тодороки, медленно вваливаясь в прихожую. Вид у него очень замученный. – Добрый вечер, – отзывается на его голос Юга. Изуку уже находится не в том состоянии, чтобы как-то реагировать. Альфа оборачивается в их сторону, его глаза расширяются от удивления, а брови ползут вверх. Нет, вовсе не потому, что он не ожидал встретить Аояму здесь. Мидория, как нормальный человек, предупредил его. Просто он никак не ожидал застать их в такой позе. Шото медленно проходит на кухню, скептически их оглядывает. – Что-то с Изуку? – спрашивает он в недоумении. – Нет, – буркает Мидория и всё же оборачивается. Все его лицо красное, а глаза какие-то заплаканные. – Всё хорошо, – недовольно говорит он, утирая влагу ладонью с щеки. Тодороки растерянно тянется к нему, не знает, как себя вести. Но всё же останавливается. – Случилось чего? – Всё хорошо, – лишь громче восклицает Изуку. Шото хочет его пожалеть, хотя он ещё и не понял, в чем дело. Но присутствие Юги заставляет отступить. Неловко как-то. Блондин буравит его отчего-то очень строгим, даже гневным взглядом. – Ну ладно, – Тодороки кивает и медленно уходит в комнату переодеваться. Мидория провожает его краем глаза. – Вот видишь, – говорит он, – Шото нормальный. Нечего на него наговаривать. – Ну да, – Аояма хмурится, поглаживая друга по спине. – Что-то я в сомнениях. Люди ведь не меняются. – Меняются-меняются! – Изуку вздрагивает, внимательно на него смотрит. – Юга, зачем ты всё это говоришь? Чтобы меня расстроить, да? А мне нельзя нервничать, между прочим. – Нет, конечно, – Аояма виновато улыбается и чмокает его в лоб. – Как ты только мог подумать об этом, – качает он головой. – Просто волнуюсь. Хочу, чтобы ты поговорил с Шото. Или… чтобы понял, что он опасный для тебя человек, и бросил его. – А-а-а! – Мидория вновь что-то стонет и тыкается носом другу в плечо. – Ну зачем ты так? Ну зачем? – Прости, – Юга виновато вздыхает. – Всё, не плачь, никто не заставляет тебя это делать. – Угу… – Или хотя бы следовало отправить его к психотерапевту. Пусть пройдет какую-нибудь терапию. – Зачем? – искренне удивляется Изуку. Он даже перестает что-то мычать и вытирает с лица слезы. – А затем, – Аояма фыркает, – чтобы я не переживал за тебя. Чтобы не думал, что опять что-то случится. Понятно? Ты не думал никогда, что твой ребенок родится в семье, где… – Хватит! – Мидория болезненно морщится и вскакивает. – Всё, больше не могу! – шипит он. Слишком уж болезненная тема. Юга опускает прискорбно голову. – Извини, я не хотел тебя так сильно огорчить. – Ты не виноват, – Изуку наливает себе водички, но в итоге всё равно её не пьет, просто оставив на столе. – Просто эти темы выводят меня из равновесия… – признает он. – Вижу, – Аояма поднимается, потягивается. Друг все же отсидел ему бедра, те теперь неприятно зудели. – Ладно, скушай лучше ещё тортика. И не грусти, – он чмокает его в щеку. Мидория лишь отмахивается. – У вас тут всё хорошо? – в кухню заглядывает донельзя взволнованный Тодороки. Кажется, он слышал все печальные вскрики Изуку. – Да! – кричит вдруг Мидория. Остальные аж подпрыгивают. – Всё хорошо, – добавляет он уже тише. Как-то слижком слезливо. Шото растерянно качает головой. Он медленно проходит на кухню, внимательно наблюдая за реакцией мужа. Тот не возражает, хотя по его выражению лица видно, как он уже ото всех устал. Нервный из-за беременности. Или правда тема такая болезненная. – Я чая себе налью и выйду, – обещает Тодороки, быстренько подходя к плите. Изуку только вздыхает. – Шото, – он поднимается, подходит к альфе, берет его за руку. – Мне… – на его лице появляется жутко страдальческое выражение. Тодороки удивленно на него оглядывается. – Что? Я сейчас уйду, – несмело говорит он. – Изуку, – тянет омегу ближе к себе, – что такое? – спрашивает практически шепотом. Мидория чуть дергает плечами. – Мне надо с тобой поговорить, – шепотом выдавливает из себя он. – Серьезно. – Э… – альфа кивает. – Конечно, – настороженно улыбается он. – Угу… – Изуку немножко мнется, он выглядит жутко робким. Тодороки смотрит на него пристально, волнуется. Ему жутко хочется притянуть омегу в себе, зацеловать его и успокоить. Что же случилось? Позади них шумно выдыхает Юга. Мидория, что уже чуть потянулся к мужу за поцелуем, подпрыгивает и оборачивается. – Ну-у, – он подбегает к другу, садится напротив него. – Ты доволен? – спрашивает Изуку исподлобья. – Очень, – улыбается, как кот, объевшийся сметаны, Аояма. – Так, а теперь можно обсудить и более светские темы, – говорит он легко, будто ничего и не было. Мидория кивает. Шото смотрит на них несколько секунд, а после тактично уходит. – Юга, – Изуку отпивает давно остывшего чая, чуть успокаивается. – А теперь расскажи мне ещё чего-нибудь про Шинсо! Вы с ним уже… – он глупо хихикает. Юга вспыхивает и отворачивается. – Ну… не сказал бы… что… – протягивает он неопределенно. – Так, не юли. Было или не было? – строго спрашивает Мидория. – Ну-у… было, – с неохотой говорит Аояма и закатывает глаза. – Столько уже времени прошло. Это нормально, – замечает он, будто оправдывается. Изуку кивает, соглашается. – Ну и как? – с любопытством уточняет он, закрывая плотнее дверь. Мало ли, Тодороки услышит их разговор. Будет жутко неловко. – Как тебе? – Ну-у… – Юга отворачивается. – Всё тебе знать надо. – Конечно, – Мидория глупо улыбается. – Когда это было? Где? Сколько уже раз? Вообще, почему ты до сих пор мне этого не рассказал! – возмущается он. Аояма лишь краснеет. – Не знаю. Как-то по телефону об этом говорить… – смущается он. – Ну-у… – Давай-давай! Мне нужно всё знать! Когда это случилось? – Месяца три назад. – Три месяца?! – Изуку в шоке топает ногой. – И ты молчал! – А ты и не спрашивал, – фыркает Юга. – Ладно. И как оно? Где вы это сделали? У тебя? У него? – Мидория глупо улыбается, хитро прищурившись. – У меня, – неохотно признается Аояма. – А что? На своей территории всегда спокойнее. – Угу, – Изуку кивает, всё так же глупо улыбаясь. Его плохое настроение как рукой сняло. – И как? Долго? – Что долго? – Ну-у… как это было? Давай в подробностях мне рассказывай! – Ох, – Юга устало закатывает глаза. – Да как обычно. Все стандартно. Туда-сюда, двадцать минут, ничего необычного. – Ну, расскажи ещё чего-нибудь. Тебе приятно было? – Изуку, вот тебе не стыдно всё это спрашивать? – недовольно интересуется Аояма. – Ничуть, – Мидория лишь ухмыляется. – Совсем нет. Мы же с тобой друзья. Лучшие прямо! – Ага… – Юга лишь фыркает. – Ну-у, – он неопределенно качает головой, – Шинсо довольно милый… Робкий слишком, думаю, для нашего возраста, но… – О-о, – Изуку глупо хихикает. Аояма от этого смущается и отворачивается. Вроде серьезный человек, а из-за такой ерунды краснеет. – Ну-у… Хватит смеяться. – Продолжай, прости. Давай! Расскажи всё-всё-всё! – Изуку, тебе не кажется, что нехорошо обсуждать такие вещи? – серьезно спрашивает вдруг Юга. – Ну-у, – Мидория жмет плечами. – Нормально, – отмахивается он. – Тем более, я же не спрашиваю ничего прямо непристойного. Размер его… кхм, например… – Изуку! – Ну вот. Просто о твоих ощущениях. – А что ощущения? Он довольно нежный… думаю, – Юга неопределенно пожимает плечами. – Чего ты услышать хочешь? Секс, как секс, ничего такого. – Ну прости-прости, – хихикает Мидория, видя, что Аояма уже начинает кипятиться. – Не ругайся. Мне просто интересно. А как ваши свидания проходят? Расскажи-расскажи! – требует он. Юга с видом страдальца начинает рассказывать. Изуку, уминая торт, радостно его слушает. Настроение у него заметно улучшилось. Получаса хватает Аояма чтобы вкратце рассказать всё. Его эта тема почему-то жутко смущает. Вот он и спешит домой под предлогом позднего времени. Мидория просит его остаться, ведь знает, что другу плевать на время. Он на своей машине по пустым дорогам быстро домой доберется. Но тот не преклонен. – Пока, – Изуку неловко мнется в прихожей. Юга чмокает его в щеку и наказывает: – Не забудь с Шото поговорить, – приобнимает его за плечи и быстро выходит за порог. Мидория медленно закрывает за ним дверь. Он мгновенно мрачнеет, вспомнив о Тодороки. Разговор… – Шото! – Изуку спешит к нему, взволновавшись, чем альфа там в тишине так долго занимается. Тот… спит. В домашней одежде, забыв накрыться. Омега замирает в дверях, с любовью на него смотрит. Сердце от умиления щемит. «Он так сильно устал?» – отдаленно думает Мидория. Волнуется, чего это муженек так рано уснул. Но в глубине души он рад, что не придется разводить беседу сейчас. У него уже совсем нет сил. Изуку забирается на кровать, ложится рядышком, прижимается к теплому боку. Жарко. Очень жарко. Но ему нравится. Омега лежит так несколько минут, а после в голове что-то щелкает, и он решает, что не хватает одеял. Поднимается, достает их из шкафа и раскладывает кольцом вокруг них двоих. Последнее время это практически вошло в привычку. Сразу же так уютно. Тодороки что-то мычит во сне, отчего-то он спит очень неспокойно. И его запах какой-то слишком уж едкий. Может, на работе что-то случилось? Мидория закидывает на него ногу, а голову кладет на плечо. Ему так хорошо. «Вроде мы и так замечательно живем. К чему эти разговоры? – отдаленно размышляет он. – Хотя я ведь Юге пообещал…» – вздыхает омега. Шото во сне будто чувствует, что он рядом, переворачивается, скользит рукой Изуку по боку. Тот прижимается ближе, жмуря от удовольствия глаза.