Боже, только не снова!

С Виктором Крамом, который прибыл вместе с делегацией Дурмстранга и представителями Шармбатона, тут же стали обращаться как со звездой. Гарри, будучи твёрдо убеждённым, что может плевать на правила, а также проявляя сочувствие к товарищу (который в той жизни стал его другом), пробрался к столу Слизерина и уселся напротив Крама. – Я бы представился, но, полагаю, мне представляться так же бессмысленно, как и тебе, ведь мой шрам фактически делает это за меня, – произнёс он вместо приветствия. – Гарри Поттер? – уточнил Крам. – Видишь? – расплылся в улыбке Гарри. – И совсем не нужно представляться. – Или дожидаться приглашения, – проворчал Драко. – Проваливай, Поттер, мне так нравилось видеть выражение лица Уизела, наблюдающего за тем, как я разговариваю со звездой квиддича. – Ну, как бы ему ни не нравилось видеть только тебя, его вдвойне должно раздражать то, что я пришёл сюда, хотя не должен был, – заметил Гарри. – Особенно учитывая, что он легко мог последовать моему примеру, но не считает себя достаточно крутым, чтобы ему сошло это с рук. – Потому что так и есть, – отозвался Драко. – А что здесь делаешь ты? – вновь вмешался в разговор Крам. – Хогвартс очень падок на знаменитостей, – доверительно принялся объяснять Гарри. – Профессор Локхарт, работавший здесь два года тому назад, и я – лучшие тому примеры. За эти три года я понял, что справиться с этим можно, если постоянно носить с собой противоядие от амортенции и есть только то, что запечатано или что едят другие – например, в Большом зале, – а также, что бесполезно игнорировать фанаток, так как от этого они не только не перестанут тебя преследовать, но и станут считать тебя ещё более загадочным, что, в свою очередь, лишь упрочит их желание «завоевать тебя». – Понятно… – протянул Крам несколько ошеломлённо. Очевидно, в Дурмстранге не было таких проблем с фанатками, как в Хогвартсе. Или фанатами, раз уж на то пошло. – Неужели здесь и правда стоит опасаться амортенции? – Пока что я не сталкивался с этим, – признался Гарри. – Но через пару лет, когда я буду твоего возраста… Держи, я всегда ношу с собой запасной пузырёк. – Спасибо, – поблагодарил Крам, забирая протянутое Гарри противоядие. – Будут ещё советы? – Тебя будут умолять дать автограф, – сказал Гарри после минутного размышления. – Советую заготовить пачку фотографий – лучше в квиддичной форме – и заранее подписать их. Носи их с собой, чтобы не терять слишком много времени, когда тебя неожиданно окружит толпа фанатов, желающих заполучить автограф. А если хочешь подзаработать, то можешь продавать их. Ученики не против: они считают автографы более ценными, если им пришлось заплатить за них. – Как когда я продавал подписанные плакаты с Гарри в образе транса, – добавил Драко. Крам казался растерянным – то ли потому, что он не знал значение слова «транс» (по крайней мере, в английском варианте), то ли потому, что не мог понять, откуда и почему у Драко оказались подобные фото, – Гарри не мог сказать наверняка. – Это был боггарт, – поспешил объяснить он. – И раз уж я сделал своё имя торговой маркой, то легко мог бы засудить тебя за использование моего изображения без согласия. – Ай, когда до тебя дошло это, ты уже получал процент с продаж, – отмахнулся Драко. – И неужели ты хочешь разбираться с ещё одним иском, когда у тебя на носу турнир? – Думаю, нет, – неохотно признал Гарри. – Ты собираешься участвовать в Турнире Трёх Волшебников? – удивился Крам. – Не то чтобы у меня есть выбор, так что я предпочитаю действовать на опережение, – живо отозвался Гарри. – Но… возрастная линия… – напомнил ему Крам. – Будто бы это его остановит, – хмыкнул Драко. – Если кто и сможет обойти её, то это Гарри. – Лучше бы я оставался в Дурмстранге… – Поначалу все так говорят, – успокоил Гарри звезду мирового квиддича. *** – Чувствую, я постарался на славу, – заявил Гарри на следующий день, когда пришёл на пир по случаю Хэллоуина. – Что ты натворил на этот раз? – испуганно покосился на него Невилл. Гарри до сих пор не мог смириться, что кто-то считал его страшнее Снейпа. Серьёзно, кто из них был бывшим Пожирателем Смерти и обладал властью над их оценками? – Мне удалось убедить примерно семьдесят пять процентов нехаффлпаффского населения Хогвартса поставить на то, что Седрик Диггори не станет хогвартским чемпионом. И я твёрдо намереваюсь сорвать куш. Видимо, из-за Волдеморта все убеждены, что мощь идёт рука об руку с уродством, а, если верить фанаткам, Седрик – очень симпатичный. – Хочешь сказать, ты не бросал своё имя в кубок? – удивилась Гермиона, совершенно пропустив мимо ушей остальную часть речи Гарри. Ей было неизвестно, что он за отдельную плату пообещал бросить в кубок имя каждого несовершеннолетнего желающего, но она хорошо знала Гарри. – О нет, я бросил, – заверил её он. – И ты… не думаешь, что выберут тебя?! – Рон не мог поверить, что Гарри произнёс нечто, что могло быть воспринято как зерно сомнения в самом себе. – Разумеется, меня выберут. Кто я такой, по-твоему? – возразил он с долей самоиронии. – Но тогда как может Седрик… – начала Гермиона. – Секрет фирмы, – ухмыльнулся Гарри. – Скоро вы сами всё узнаете. Весь пир Гермиона пыталась вытянуть из Гарри подробности, но он молчал как рыба. Всё равно куда веселее было наблюдать за тем, как она постепенно выходит из себя. Наконец, Дамблдор поднялся со своего места. – Что ж, кубок почти готов вынести свой вердикт. По моим расчётам, осталась всего одна минута. Я прошу чемпионов, услышавших своё имя, пройти мимо преподавательского стола в соседнюю комнату, где им будут даны первые инструкции. Когда он закончил, пламя в кубке неожиданно стало красным, полетели искры. Мгновение спустя языки пламени выплюнули обугленный кусочек пергамента. – Чемпион Дурмстранга – Виктор Крам, – прочёл Дамблдор. После того как аплодисменты утихли, а Крам скрылся в комнате ожидания, кубок выбросил следующее имя. – Чемпион Шармбатона – Флёр Делакур. – Всемирно известная звезда квиддича, которой одержима вся школа, и девчонка-вейла, которая сводит парней с ума, – пробубнила Гермиона. – И почему это меня не удивляет? – Не думаю, что Каркаров позволил принимать участие в отборе кому-то ещё, – прошептал в ответ Гарри. – Он бы, наверное, даже не взял остальных с собой, если бы кому-то не нужно было управлять кораблём. – Они что, плачут? – удивился Рон, глядя на двух шармбатонцев, не прошедших отбор. – Неудивительно, что выбрали не их. Такое поведение не достойно чемпиона. – В кои-то веки я согласен с Роном, – сказал Невилл и тут же вновь принял испуганный вид. – Чемпион Хогвартса – Седрик Диггори, – считал Дамблдор с обрывка линованной бумаги. Гарри доставило удовольствие увидеть неопровержимое доказательство вводимых им перемен. Он начал пользоваться маггловскими писчебумажными принадлежностями, повинуясь мимолётному порыву, а теперь ими уже пользовались все. Славьтесь, причуды! Разумеется, сколотив небольшое состояние на выигранных пари, Гарри был счастлив практически так же, как и хаффлпаффцы. Ну, как хаффлпаффцы были до того, как он вновь перетянул одеяло на себя несколько секунд спустя. – Замечательно! – радостно провозгласил Дамблдор. – Теперь, когда мы знаем имена трёх чемпионов, мы можем… – Его речь была прервана ещё одним куском пергамента, который вылетел из огня. – Чемпион от Салемской Академии Ведьм – Гарри Поттер. На мгновение наступила полнейшая тишина. Естественно, Гарри не мог не нарушить её, выкрикнув: – Академии ведьм?! Боже, быть мной – отстой… Учителя казались расстроенными, но учеников это, скорее, позабавило. Большинство из них были готовы к тому, что Гарри так или иначе попадёт на турнир, но вот чтобы от девчачьей школы? Это было смешно, но не для хаффлпаффцев, которые пребывали в ярости. Затем кубок изверг пятое имя, также написанное на линованной бумаге. – Фред Уизли – чемпион от… Школы Крутости имени Гарри Поттера, – машинально прочитал Дамблдор. – Ву-ху! – завопил Фред, вскакивая со своего места и давая «пять» Джорджу и Ли. – Пойдём, Гарри, пора встретиться с нашими товарищами-чемпионами! Повинуясь, Гарри последовал за ним, пытаясь не обращать внимания на то, что хаффлпаффцы были, прямо сказать, готовы убить его за то, что Гриффиндор (и, в частности, Гарри) дважды умудрился обскакать их меньше чем за пять минут. И прежде чем он вошёл в комнату, где ожидали остальные чемпионы, он услышал, как Невилл будничным тоном заметил: – Знаешь, Гермиона, может, я и ошибаюсь, но готов поклясться, что в прошлом году Рон предсказал, что произойдёт нечто подобное… – Что такое? – тут же встрепенулась Флёр. – Нам надо вернуться в зал? – Сомневаюсь, – бойко возразил Фред. – Напротив, думаю, на то, чтобы разобраться в этом, уйдёт немало времени. Фред Уизли, пятый чемпион, к вашим услугам. – Пятый чемпион? – озадаченно повторил Крам. – Но это ведь Турнир Трёх Волшебников. – Больше нет, – пожал плечами Фред. – Чего ты так удивляешься? – спросил Гарри. – Я же вчера сказал тебе, что собираюсь участвовать. – Я думал, ты имел в виду, что будешь участвовать как представитель Хогвартса, – ответил тот. – И лишу Седрика драгоценного шанса на славу и победу? – риторически уточнил Гарри. – Хаффлпаффцы бы убили меня. – Они, вероятно, всё равно тебя убьют, ведь ты протащил на турнир двух гриффиндорцев, – заметил Седрик. – Верно, – согласился Гарри. – Но, по крайней мере, я не украл у тебя возможность принять участие в соревновании. И помни, что ты обещал мне тут же выметаться с любого кладбища, на котором можешь вдруг оказаться. – Да-да… Я почему-то сомневаюсь, что они разделяют твою точку зрения, – сухо проговорил Седрик. – Вы двое – последние, или нам ещё ждать ребят с Рейвенкло и Слизерина? – Не стоит, я решил, что пятерых будет достаточно для участия в турнире, рассчитанном на троих, – ответил Гарри. – Троих достаточно для участия в турнире, рассчитанном на троих, – не успокаивалась Флёр. – У тебя совершенно никакой фантазии, – печально заключил Гарри, глядя на свою будущую невестку. В этот момент в комнату вошли Луна и несколько взрослых: Людо Бэгмен, Крауч, Грюм, Снейп, Дамблдор, мадам Максим, Каркаров, МакГонагалл, Сириус и Локхарт. – Так что, говорите, вы здесь забыли, Гилдерой? – спросила МакГонагалл. – Я официально исполняю обязанности директора школы, – объяснил тот со своей фирменной улыбкой. – Вы? – фыркнул Снейп. – Директор? Чего? – Школы Крутости имени Гарри Поттера, разумеется, – ответил Локхарт. – И, как видите, мой чемпион уже здесь. Давно не виделись, Гарри. – Вообще-то… – несколько смутился Гарри. – Меня выбрали от американской школы… Твой чемпион – Фред. – Я помню тебя, – произнёс он наконец, после того как с минуту пристально рассматривал Фреда. – Могу сказать, что твой магазин приколов ожидает большой успех. Фреда распёрло от гордости, и он тут же поменял своё мнение о знаменитости, которой восторгалась его мать. – Не могу поверить, что ты не сказал мне, что ты ведьма, Гарри, – заговорил Сириус, изображая оскорблённую невинность. – Я – твой крёстный отец! Ты должен делиться со мной всем! – Ну, может, я бы так и поступал, если бы ты не бросил меня на произвол судьбы, большую часть моей жизни отрываясь на Майорке, – парировал Гарри. – Я же извинился! – Разве он был не в Азкабане? – озадаченно спросила мадам Максим. – Он изменил свою биографию, – объяснил Грюм. – Не вдавайтесь в подробности. Мы и так уже потратили на это куда больше времени, чем планировалось. – А можно мне изменить биографию? – с надеждой в голосе спросил Каркаров, которого наверняка достало, что все всегда припоминают ему, что он был Пожирателем Смерти. – Нет, – отрезал Грюм. – Но ему же можно! – надулся тот. – У него нет Чёрной метки. – Вот уж действительно неудачный выбор тату, – посочувствовала Луна. – А что здесь делает она? – возмутилась Флёр, указывая на Луну. – Если она окажется шестым чемпионом Турнира Трёх Волшебников, я этого не потерплю, будь то магический контракт или нет. – О, нет, я не бросала своё имя в кубок, – успокоила её Луна. – Я просто разговаривала с директором Локхартом насчёт того, чтобы перевестись в Школу Крутости имени Гарри Поттера. Он согласился, однако из-за того, что все ученики приехали на турнир в Хогвартс, мне придётся продолжать ходить на уроки с рейвенкловцами. – Как так вышло, Дамблдор, что от Хогвартса идёт три чемпиона? Двое – ещё куда ни шло, но трое – это уже больше половины участников! – Каркаров явно был недоволен. – Фактически, чемпион от Хогвартса – только Седрик, – заметил Фред. – Я – от Школы Крутости имени Гарри Поттера, а Гарри – от Салемской Академии Ведьм. – Он снова не смог произнести это без смеха. – Мало того, что мне приходится быть американцем, так ещё и ведьмой, к тому же! – возмутился Гарри. – Кто-то наверху меня ненавидит. – И ты, вероятно, этого заслуживаешь, – добавил Сириус – сама участливость. – Но, эй, по крайней мере, прошлым летом мы были в Лас-Вегасе. Представь себе, какая была бы лажа, если бы тебе пришлось быть американской девчонкой до этого. – Твоя правда, – согласился Гарри. – Какая разница, под именем какой школы вы прошли отбор, вы всё равно являетесь студентами Хогвартса! – взревел Каркаров. – И ещё нам казалось, что возрастная линия должна помешать участию младших учащихся, – добавила мадам Максим. – Не знаю, сколько лет рыжему мальчику, но второй – определённо точно слишком юн! – Вам просто завидно, что вы сами не додумались, как обойти правила, – без обиняков заявил Гарри. – Если бы мы могли допустить к участию несовершеннолетних, мы бы, разумеется, взяли с собой куда больше кандидатов, – отозвался Каркаров, окидывая присутствующих ледяным взглядом. Не таким ледяным, каким становился взгляд матери Драко всякий раз, когда бы она ни смотрела на него, но всё же. – Погодите-ка, то есть вы считаете, что четверокурсник представляет собой такую опасность, что, для того чтобы уравнять силы, вам нужны другие ученики? И куда делась вся вера в Крама? – риторически поинтересовался Гарри. – Не стоит винить Дамблдора за тягу Поттера к нарушению правил, – спокойно призвал Снейп. – Он играет с огнём с самого начала своего обучения. – Справедливости ради, это аукалось мне неоднократно, – заметил Гарри в свою защиту. – Ты бросал своё имя в кубок, Гарри? – спокойно спросил его Дамблдор. – Да, – признался он. – Но меня подставили. – Поттер, ты вообще слышишь, что говоришь? – устало уточнила МакГонагалл. – Это был ты, но тебя подставили? – Случается редко, – ответил Гарри. – Но, несмотря на то, что я действительно бросил своё имя в качестве представителя Школы Крутости, думаю, по моей реакции – а также, исходя из того, что это школа для девочек и что моё имя было написано на пергаменте, которым, видит бог, я не пользуюсь с начала второго курса, – совершенно ясно, что я не участвовал от Салемской Академии Ведьм. – А может, ты просто пытался нас запутать, – заметил Снейп. – Полагаю, могло быть и так, – не стал возражать Гарри. – Но, учитывая, сколько подколов и шуток мне придётся вытерпеть из-за того, что я оказался американской ведьмой-подростком, что само по себе – ходячий стереотип, это однозначно того не стоит. – Правила гласят, что тот, чьё имя выберет кубок, обязан соревноваться, так что спорить, в общем-то, не о чем, – произнёс Крауч, всем своим видом показывая, что не прочь бы поскорее отсюда уйти. – Я хочу знать, как ему удалось пересечь возрастную линию, – продолжала настаивать мадам Максим. – Если только это не ошибка Дамблдора?.. – Дамблдор не ошибся, – гневно возразила МакГонагалл. – Однако это возможно, – учтиво проговорил Дамблдор. – Не ошибался он, – заверил их Гарри. – У меня просто более творческий подход. Я бы сказал вам, как мне это удалось, но тогда в следующий раз вы будете к этому готовы, а я считаю, что если кому-то когда-то понадобится обмануть возрастную линию и он случайно обнаружит мой способ, то у него должна быть возможность спокойно этим способом воспользоваться. В конце концов, путешествие во времени – это уж совсем крайний метод для того, чтобы поучаствовать в каком-то дурацком турнире. Если кто и решится пройти все эти трудности, то почему бы не дать ему возможность принять участие. – Я настаиваю на том, чтобы заново бросить имена всех моих учеников, – выступил Каркаров. – Я хочу, чтобы от моей школы выбрали ещё двух участников, и уверен, что мадам Максим желает того же. Директриса-француженка кивнула в молчаливом согласии. – Кубок не загорится до следующего турнира, – ответил Бэгмен, чувствуя себя не в своей тарелке. – Так что у вас попросту не получится бросить в него имена. И уехать вы тоже не можете, потому что Крам обязан соревноваться… – Обожаю, что всем, кажется, наплевать на то, что кто-то включил меня в число участников невероятно опасного турнира по совершенно неизвестной причине, – возмутился Гарри, наблюдая за спорящими взрослыми. – Это нарглы заставляют их придираться к мелочам вроде «справедливости» и «как такое могло произойти», игнорируя самый главный вопрос – почему, – сообщила Луна. – Хорошо, что тут нигде нет омелы, иначе мы бы не продвинулись дальше вопроса «как пять учеников могут участвовать в Турнире Трёх Волшебников», – с облегчением отметил Гарри. – Возможно, их это не беспокоит, потому что ты и сам хотел участвовать, – предположил Локхарт. – Или потому что они ужасно халатны. Одно из двух, – пожал плечами Гарри. – И, кстати, раз уж вы здесь, вам стоит поговорить с Крамом. Кажется, он не имеет ни малейшего представления о том, как справляться со своей славой. – Хм, – задумчиво пробормотал Локхарт. – Звезда мирового квиддича в окружении гормональных подростков – это определённо чревато проблемами. Да, рано или поздно мне придётся провести с ним беседу. – Вы вообще к нам надолго? – спросил Гарри. – По правилам, директор принимающей участие в соревновании школы также является судьёй, так что я время от времени буду появляться здесь в течение всего учебного года, – торжественно объявил он. – Ещё раз спасибо за предоставление возможности лишний раз засветиться в прессе. – Не стоит благодарности, – великодушно ответил Гарри. – Если бы возможная опасность угрожала кому-то другому, они наверняка были бы крайне обеспокоены, – заметил Сириус. – Но ты – это ты, ты охотишься на троллей от скуки. – Такое было всего раз! – возмущённо возразил Гарри.