Боже, только не снова!

Следующие дни прошли под эгидой возрождения значков «Поддержи Седрика Диггори, НАСТОЯЩЕГО хогвартского чемпиона». Однако в отличие от прошлой жизни сейчас их выпускал сам Гарри, чтобы постараться избежать путаницы насчёт действительного количества чемпионов от Хогвартса. Разумеется, для того чтобы продавать значки хаффлпаффцам, приходилось в качестве посредника использовать Колина, так как прошло слишком мало времени, чтобы те, заговорив с Гарри, не попытались бы наложить на него какое-нибудь проклятье. Драко с превеликим удовольствием принялся доказывать, что всё это время Гарри на самом деле был ведьмой, ссылаясь на постеры, на которых тот был запечатлён в женской одежде, – их продажи стремительно взлетели. Это заставило Гарри задуматься, чем дружба с Драко так уж отличалась от вражды, но потом он пришёл к выводу, что, если рассуждать по справедливости, он сам задал тон их отношениям три года назад, когда запустил тот получивший столь широкое распространение слух. – Гарри, ты уже поставил в известность своего директора? – с серьёзным видом спросила его Луна. – Моего директора? Нет, а что, я разве должен был что-то сообщить Дамблдору? – удивился он, отчаянно стараясь вспомнить. – Нет-нет. Директора – или, скорее всего, директрису – Салемской Академии Ведьм, – пояснила она. – Тебя ведь тоже кто-то должен представлять на турнире. – Салемская школа вообще существует? – усомнился Гарри. – Конечно же, – ответила Луна. – Я так понимаю, что ответ на мой вопрос отрицателен. – Даже не представляю, кто там главный, – подтвердил он её догадку. – Не возражаешь, если я напишу им? – спросила она. – Всё-таки нужно об этом сообщить. – Пусть я и не учусь там? – Пусть даже ты там и не учишься. Потому что участие в турнире так и так делает тебя почётным учеником. – Валяй, – соблаговолил Гарри. – Спасибо, – Луна просияла. – А ты видел, что турнир освещают и в «Придире»? И тоже на второй странице! – Не видел, – признался он. – Ты написала? – Само собой, – Луна протянула ему свежий выпуск отцовского журнала. – Я же очевидец. Турнир Трёх Волшебников прекращает своё существование из-за Гарри Поттера Автор статьи: Луна Лавгуд Ранее известный под названием Турнир Трёх Волшебников (в настоящее время – Пятимагические Вышибалы), в котором Виктор Крам не понимает, что происходит, Флёр Делакур выходит из себя, Седрика Диггори всё устраивает, Фредерик «Фордж» Уизли круче всех, а Гарри Поттер меняет пол, хотя в прошлом году это планировалось сделать с Рональдом Уизли (младшим братом Фредерика). В других новостях: Сириуса Блэка временно заключили под стражу за то, что он «бросил на произвол судьбы [своего крестника Гарри Поттера], большую часть [его] жизни отрываясь на Майорке». Ожидается, что его отпустят до возвращения его крестника из школы-интерната; закон обязал его каждые две недели посещать встречи, на которых обсуждаются «побочные стороны жестокого обращения с детьми». Подробности на странице 6. Там же вы найдёте 27 применений желе, которые никогда не могли себе представить (29 – для апельсина). – Любопытное название, – отметил Гарри. – Хотя и не очень-то лестное. – Ну, несмотря на то, что ты не бросал своё имя от Салемской Академии Ведьм, из-за того, что ты добавил в число участников Фреда, этот турнир уже никак не мог называться Турниром Трёх Волшебников, – объяснила она. – Твоя правда, – признал он. – Пятимагические Вышибалы… Мне нравится. – Хорошо, потому что я подала петицию об официальном переименовании турнира. – И тебе это удалось? – Нужно одобрение Фаджа, – ответила Луна. – Сегодня после обеда у меня с ним назначена встреча. – А что насчёт Сириуса в тюрьме? – спросил Гарри. – Не припомню, чтобы такое случалось… – Я не раз слышала, что школу называют тюрьмой, а он пробудет здесь до самых каникул, – пояснила она. – Кроме того, нельзя же спустить ему с рук то, что он бросил тебя на произвол судьбы, правда? – Ты ведь отдаёшь себе отчёт, что он вообще-то в то время был в Азкабане? – Официально не был, – возразила Луна. – Тому нет ни бумажных, ни магических доказательств, так что нам приходится полагаться исключительно на его честное слово. И вообще, зачем ему скрывать такое ужасное-преужасное происшествие? – И действительно – зачем? – задумчиво пробормотал Гарри. *** Конечно же, друзья поддерживали его каждый по-своему. Рона подбешивало, что выбрали не его, но, к счастью, в этот раз он мог завидовать Фреду. Джорджа тоже сначала немного разозлило, что он не прошёл отбор, однако потом он осознал, что выбрать всё равно могли только кого-то одного, поэтому близнецы вплотную занялись обдумыванием идей, которые позволили бы им обойти эту формальность. Гермиона с полнейшим равнодушием отнеслась к затруднительному положению Гарри, который внезапно оказался американской девчонкой, потому что, по её словам, «так ему и надо» и он по заслугам получил за то, что без спроса создал и включил в турнир собственную школу. Невилл проявлял чудеса смирения, правда Гарри казалось, что тот всё-таки не верит, что его подставили. Седрик, заранее зная, что Гарри обязательно будет участвовать и обязательно победит, был рад хотя бы тому, что ему выпал шанс посоревноваться, однако для него стало шоком, насколько возросла его и без того внушительная популярность, так что он, присоединившись к Краму, стал посещать импровизированные занятия Локхарта, где тот учил их справляться со славой. Что касается Драко, что ж… – Как думаешь, сколько ты протянешь, Поттер? Готов поспорить, что не больше десяти минут, – доверительно сообщил ему Драко, пока они ожидали начала занятия по уходу за магическими существами. – Десяти минут, говоришь? – переспросил Гарри. – А это не так уж плохо. Конечно, я надеялся управиться раньше, но неожиданные задержки никто не отменял. К тому же, за меня, скорее всего, будут сильнее болеть, если я чуть-чуть покопаюсь. – Я не это имел в виду, Гарри, и тебе это прекрасно известно! – возмутился Драко. – Ничего подобного, – возразил тот. Гарри удалось избежать дальнейших попыток Драко его переубедить – Хагрид начал урок со словами «выгуливайте соплохвостов». Само собой разумеется, Гарри заявил, что у него на них аллергия, и вместо этого решил поговорить с Хагридом. – Значит, будешь участвовать, Гарри. В вышибалах. Чемпион от школы, – с серьёзным видом начал Хагрид. Хм, кажется, Луна всё-таки добилась одобрения Фаджа. – Ага. Меня, в общем-то, беспокоят не столько сами соревнования, сколько школа, – Гарри тяжело вздохнул. – Клянусь, мне это будут припоминать до гроба. – Не знаешь, кто это тебя туда, а, Гарри? – с нотками беспокойства в голосе спросил полувеликан. – Понятия не имею, честно, – признался тот. – Мой главный подозреваемый – это Барти Крауч-младший, только я не представляю, как он мог бы это провернуть… – Он разве не умер? – в замешательстве моргнул Хагрид. – Да кто ж его знает, – риторически ответил Гарри. *** В ночь перед проверкой палочек Гарри отдал свою Добби и велел тому не щадить сил. И хотя он сомневался, что было законно поручать это домовику, тот отполировал её гораздо лучше, чем это сделал бы Гарри, а он не хотел вновь ставить себя в дурацкое положение. – Ты опоздал, – заметил Седрик, когда Гарри наконец почтил их своим присутствием. – Прошу прощения, Снейп пытался отравить меня, – отозвался Гарри без доли искреннего сожаления. – Да ладно? – Фред, казалось, был впечатлён. – Он не пытался отравить нас до пятого курса, – добавил Джордж. – Ну, мы должны были изучать противоядия, и я снова ввернул безоар, – пожал плечами Гарри. – Дороговато, но выражение его лица и осознание, что он не может завалить меня, потому что задание заключалось в том, чтобы найти лекарство от разных ядов, того стоит. – Что ты здесь делаешь? – спросил Крам, с подозрением глядя на Фреда. – Я чемпион, – ответил тот. – Возможно, ты упустил это в ходе всего того хэллоуинского безумия, но оно, вообще-то, было вызвано тем, что наши с Гарри имена вылетели из кубка. – Тогда что здесь делаешь ты? – обратилась Флёр к Джорджу. – Присутствую в качестве моральной поддержки, – невозмутимо пояснил он. – Не говоря уже о том, что он не отойдёт от меня ни на шаг до тех пор, пока наша мать не пришлёт громовещатель, – добавил Фред. – Уверен, что не можешь нам просто сказать, как тебе удалось обойти защиту, Гарри? – Мне жаль, – извинился он, – но это старинный семейный секрет. Я бы сказал, если б мог, уж поверь. – Но ты же единственный член своей семьи! – указал на очевидное Фред. – Правда, однако за мной закреплено место в Визенгамоте, которое я, возможно, однажды всё-таки займу, и, будучи последним представителем чистокровной династии, я обладаю определёнными привилегиями, – пояснил Гарри. – По странному совпадению, именно это спасло меня от необходимости объясняться, как мне удалось включить свою школу в число участников турнира. Гарри не стал жаловаться, когда Рита Скитер затащила его в чулан для мётел, и доблестно воздерживался от всякого рода комментариев касательно её утверждений, что он был чуточку маловат для участия в таких серьёзных испытаниях. Лучше ведь не злить Риту, когда она собирается писать статью, правда же? – Гарри, ты не против Прытко Пишущего Пера? Так я смогу говорить с тобой более естественно, – спросила у него Рита. – Совершенно не против, – заверил её он, доставая собственное. – Полагаю, вы не станете возражать, если я тоже буду пользоваться таким? Всего лишь мера предосторожности – ну, знаете, на случай если статья окажется клеветой и мне придётся подавать в суд. Рита слегка побледнела. Гарри мог только догадываться, что наметки для её статьи претерпевали стремительные изменения. – Итак, Гарри… Что побудило тебя принять участие в Пятимагических Вышибалах? – Вообще-то, меня подставили, – объяснил он. – Вы, разумеется, не думаете, что я добровольно стал бы участвовать в качестве чемпиона женского пола? Я мальчик-подросток, и я слышал, что это значит, что сейчас моя самооценка особенно нестабильна, а такое ей на пользу явно не пойдёт. – Значит, ты отрицаешь, что был в этом замешан? – В голосе Риты сквозило неверие. – Этого я не говорил, – возразил Гарри. – Я действительно бросил своё имя, но от своей собственной школы – Школы Крутости имени Гарри Поттера, – но меня обошёл Фред Уизли. – Никогда не слышала о Школе Крутости имени Гарри Поттера, – заявила Рита. – Ну, это новая школа, – признался Гарри. – За подробностями вам лучше обратиться к директору Локхарту. – О, поверь, я так и поступлю, – произнесла она, очевидно, невероятно довольная. Локхарт никогда не отказывался от интервью, но ей приходилось быть осторожной, потому что его интересы представляли одни из самых лучших адвокатов. – Кстати, – заметил Гарри, бросив взгляд в её заметки, – я бы предпочёл, чтобы мой шрам называли «эффектным», а не «уродливым». – Хорошо, – согласилась Рита, и перо заменило соответствующее слово, зачеркнув предыдущий вариант. – А теперь… Почему ты всё-таки решил участвовать? – Я хотел бросить вызов самому себе, – ответил Гарри. – Мир опасен, и создаётся впечатление, что проблемы сами находят меня. У меня было подозрение, что мне так и так придётся участвовать, так что я решил бросить своё имя сам, чтобы исключить стороннее вмешательство. Очевидно, мне это не удалось. – Итог ведь всё равно один, – заметила Рита. – Как ты относишься к предстоящим испытаниям? – Спокойно. Я свято верю в систему образования Хогвартса, – произнёс Гарри, ничуть не изменившись в лице. – Вообще-то, куда больше меня волнует, почему, ради всего святого, раз уж испытания растянуты на весь год, нельзя было провести Кубок квиддича. Глупость какая-то. – Что такое? Неужели попахивает скандалом? – воодушевилась Рита. – Вполне возможно, – спокойно ответил Гарри. – Вам стоит в этом разобраться. – В прошлом чемпионы погибали. – Рита перешла к следующему вопросу. – Ты когда-нибудь думал об этом? – Немного, – соврал он. Чёрт, да он предупреждал об этом Седрика практически каждый раз, когда его видел. – Но также в людей и раньше попадали убивающие проклятья, а я отделался лишь шрамом в виде молнии. Могло быть и хуже. Вообще, думаю, что у меня иммунитет против смерти. – Иммунитет против смерти? – переспросила Рита, не веря своим ушам. – Ну, я до сих пор жив, не так ли? – риторически отозвался Гарри. – Невзирая на титанические усилия со стороны половины моих знакомых. – Как, по-твоему, на тебя повлияло то, что ты находился на волосок от смерти? – Ну, думаю, у большинства людей, произойди с ними хотя бы половина того, что происходило со мной, случился бы нервный срыв, – поделился своими соображениями Гарри. – Я бы сказал, что мне это приелось. Когда постоянно находишься на волосок от смерти, перестаёшь так сильно переживать, что умрёшь. – Как считаешь, может быть, что пережитая тобой в прошлом психологическая травма повлияла на то, что теперь ты стремишься доказать, кто ты есть на самом деле? Оправдать ожидания? Может, ты захотел участвовать в Пятимагических Вышибалах, потому что… – Нет, не думаю, – не дал ей договорить Гарри. – Более того, мне, по большому счёту, плевать, что думает обо мне магическое сообщество, так что я сделал это ради своего же блага. – Ты помнишь своих родителей? – продолжала давить на него Рита. – Вы ведь сознаёте, что мне был всего год и три месяца, когда они погибли? – Так, значит, нет? – Разумеется нет, – ответил Гарри. – И прежде чем вы спросите: думаю, отец бы мной гордился, а мать убила бы за то, что я решился на такую глупость. На этом интервью закончено. С этими словами Гарри распахнул дверь чулана для мётел – как раз в тот момент, когда её собирался открыть Дамблдор. – Эй, мистер Олливандер? – обратился к старому волшебнику Гарри, после того как тот проверил палочки Флёр, Фреда и Крама. – Как вам удаётся колдовать с помощью всех этих палочек? Стоило мне только коснуться других в вашем магазине, как они принимались крушить всё вокруг. – Подозреваю, дело в том, что вы – угроза общественному спокойствию, – рассеянно пробормотал тот. – Мистер Диггори, вашу палочку, пожалуйста. Гарри открыл было рот, чтобы запротестовать, но снова закрыл его, когда понял, что Олливандер прав. – Она в хорошем состоянии, – произнёс он, возвращая палочку Седрику. – Регулярно её чистите? – Полировал вчера вечером, – улыбнулся Седрик. Переглянувшись, близнецы и Гарри расхохотались. Седрик озадаченно смотрел на них, прежде чем до него дошло, в чём дело. Он закатил глаза. – Нельзя ли чемпионам Пятимагических Вышибал вести себя чуть более зрело? – Эй, мне всего четырнадцать, – заявил Гарри в свою защиту. Ну, по крайней мере, физически. – Твоя правда, – признал Седрик. – А у них какое оправдание? – Это Фред и Джордж, – произнёс Гарри, словно констатируя очевидное. – Им не нужны оправдания.