Боже, только не снова!

– Он пришёл! – заорал Джордж во время завтрака полторы недели спустя. – Спаси меня, Гарри! – громогласно взмолился Фред. Гарри поморщился, так как они сидели всего через три человека от него. Подняв глаза, он обнаружил, что прибыла почта. Точнее сказать, Молли наконец удалось создать идеальный громовещатель. Гарри по опыту знал, что чем дольше она тянет с отправкой громовещателя – заслужи кто её неодобрение, – тем хуже последствия. Он неторопливо наклонился и пробормотал «оглохни», дотронувшись палочкой до дымящегося красного конверта. – Ты настоящий спаситель, приятель, – со всей серьёзностью произнёс Фред. – Я знаю, – подтвердил Гарри. – Эй, кажется, ты снова попал на первую полосу. На этот раз со статьёй о Вышибалах, – сообщил Джордж, разглядывая «Ежедневный пророк», который только что приземлился перед Гарри. Гарри Поттер и Пятимагические Вышибалы Автор статьи: Рита Скитер – Это похоже на название книги или типа того, – пробурчал Гарри. – Хотя.... А это идея… – В «Пророке» что, нет других репортёров? – удивился Фред. – Возможно, их держат на подхвате, чтобы они проверяли достоверность того, что она пишет, – высказал предположение Джордж. – Когда она делала заметки, то неправильно написала имя Крама, а Седрика вообще записывать не стала, так что, если он будет упомянут в статье, мы наверняка будем знать, что её кто-то редактировал. Гарри Поттер – четырнадцатилетний мальчик, обучающийся в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс. Это, вероятно, первое, что о нём можно сказать после той ужасной ночи тринадцать лет назад, когда он стал сиротой, а мы обрели свободу. С тех пор Поттера называли по-разному. Мальчик-Который-Выжил. Золотой Мальчик Гриффиндора. Мальчик-Который-Заставил-Замолчать. Герой. Чемпион Пятимагических Вышибал. Как всем теперь уже известно, местом проведения Турнира Трёх Волшебников в этом году был назначен Хогвартс, а Виктор Крам, Флёр Делакур и Седрик Диггори изначально были избраны представлять Дурмстранг, Шармбатон и Хогвартс соответственно. Но затем случилось нечто неожиданное. Фред Уизли был выбран представителем совсем недавно основанной Школы Крутости имени Гарри Поттера, а сам Гарри Поттер стал участником от американской школы. Нам не удалось поговорить с новой директрисой Гарри, однако вот что сказал директор Школы Крутости имени Гарри Поттера – наш незабвенный Гилдерой Локхарт: «Фред – невероятно талантливый, хотя и неординарный ученик, и я уверен в нём на все сто». Уизли не единственный, от кого многое ожидают. Крам – новая звезда квиддича из Болгарии, заслужившая всемирную известность; Делакур – дочь именитого французского чиновника, которая, по слухам, состоит в родстве с вейлой; Диггори – лучший на курсе и также сын занимающего важный пост работника министерства. И как же на их фоне выглядит Поттер? Вообще-то, очень даже неплохо. Результаты экзаменов говорят об его незаурядных магических способностях, однако он не задирает нос. Вот что говорит о нём его близкий друг Драко Малфой: «Гарри – славный парень, который не воспринимает жизнь излишне серьёзно. Конечно, я не могу ручаться за состояние его психического здоровья, но у всех свои недостатки». Отвечая на вопрос о попадании в Вышибалы, Поттер продолжал настаивать, что, хоть он и решил принять участие, чтобы бросить вызов самому себе, он записывался исключительно в качестве представителя школы, носящей его имя, и был также удивлён тем, что его избрали кандидатом от американской школы, как и все мы. Скрывается ли за этим какой-то заговор? Хотят ли американцы урвать себе частичку поттеровской славы? Ваша покорная слуга намеревается во всём разобраться. Чаще всего Поттера можно встретить в компании трёх лучших друзей: Рональда Уизли, Невилла Лонгботтома и магглорождённой волшебницы Гермионы Грейнджер. Грейнджер наряду с самой младшей Уизли, Джиневрой, и дочерью редактора «Придиры», Луной Лавгуд, – три невероятно симпатичные девочки-подростка, соревнующиеся за расположение Поттера. Кто же из них придаст ему сил, чтобы пройти Вышибалы, и, в конце концов, завоюет его сердце? Лишь время покажет. – Что ж, это просто-напросто… – Гарри замялся, пытаясь подобрать подходящие слова. – По крайней мере, на этот раз она не написала, что я плакал. – Ты плакал во время интервью? – усомнился Джордж. – Боже, нет, – заверил его Гарри. – Полагаю, я не зря пригрозил ей иском за клевету. – Слушай, Гарри, ты случайно не знаешь, каким будет первое задание? – спросил Фред. – Знаю, что они сказали, что хотят посмотреть, как мы справляемся в напряжённых условиях и всё такое, но, если вдруг твоему шраму что-то известно, было бы неплохо. К лучшим проделкам всегда нужно тщательно готовиться, знаешь ли. – О, точно. – Гарри щёлкнул пальцами. – Следуй за мной. С этими словами он направился к хаффлпаффскому столу. – Привет, Седрик. – Неплохая статья, – сказал тот вместо приветствия. – Я заметил, что автор в большей степени заинтересован твоей личной жизнью, а остальные участники просто пришлись к слову. Ну, кроме Фреда, хотя, опять же, он выступает от школы Гарри Поттера, так что… Гарри пожал плечами. – Радовался бы, что тебя вообще упомянули. Думаю, они в самом деле наняли людей, ответственных за проверку подлинности фактов, после того как я засудил их за клевету. – Из-за тех статей о твоей двойной жизни трансвестита? – уточнил Седрик. – Помню. – К несчастью, я тоже, – скривился Гарри. – Наверное, поэтому они не стали упоминать, что «моя школа» только для девочек. Как бы то ни было, мой шрам знает, каким будет первое задание, так что, если тебе интересно, следуй за мной. Седрик тут же встал и пошёл за Гарри, который вывел его из Большого зала и привёл в пустой кабинет. – А он что здесь делает? – возмутился Фред. – Вот именно, где твоя гриффиндорская гордость, Гарри? – прибавил Джордж. – Простите, ребята, – извинился Гарри, – но у моего шрама нет гриффиндорской гордости, и он отказывается сообщать мне, что это будет за задание, если только я не расскажу вам обоим, так что… – Ну, так что? – не удержался Седрик. – Драконы. – Должно быть, у меня проблемы со слухом, – заявил Джордж. – И у меня, – сказал Фред. – Потому что могу поклясться, что слышал, как ты только что сказал «драконы». – Ни за что в жизни не поверю, что Дамблдор позволит нам сражаться с драконами, – категорически отрезал Седрик. – Мы не будем сражаться с ними, – пояснил Гарри. – Хотя, может, это было бы даже проще, принимая во внимание все детали. Оба чемпиона и Джордж изрядно побледнели, теряясь в догадках, что же может быть хуже, чем сражаться с драконом. – Мы должны будем выкрасть золотое яйцо из гнезда. – Знаешь, я тут подумал, что сражаться с драконом было бы не так уж плохо, правда, – произнёс Фред на удивление высоким голосом. – Не волнуйся, мы что-нибудь придумаем, – попытался успокоить его Джордж. – Ты точно уверен? – серьёзно спросил Седрик. Гарри мрачно кивнул. Седрик закрыл глаза и сделал глубокий вдох. – Дерьмо. Гарри с извиняющимся видом передёрнул плечами и поспешил на зелья. По дороге ему встретилась Луна. – Мне пришёл ответ от директрисы, – сообщила она. – Правда? – Гарри стало любопытно. – И что она сказала? Луна лишь улыбнулась ему в ответ и пошла дальше. Подойдя к классу, Гарри понял, что слизеринцы обсуждали утреннюю статью, и тотчас же испытал прилив благодарности за то, насколько… мягче была её новая версия. Пускай он точно и не помнил, что Скитер настрочила о нём в прошлый раз, он знал, что было ужасно неприятно. И ведь она тогда была на его стороне! – «Невероятно симпатичная»? Грейнджер? – визжала Пэнси. – По сравнению с кем, с бурундуком? – Кто бы говорил, Пэнси, – заметил Гарри, встав позади своей уже изрядно разгневанной магглорождённой подруги. – Ты ведь и сама ничуть не лучше. *** Так как Гарри уже была известна суть задания и он знал, как собирается действовать, он решил поспать, вместо того чтобы идти на встречу с Хагридом и своими глазами узреть доказательство своей правоты. Ему было немного любопытно, какого пятого дракона они выберут, но всё-таки не настолько, чтобы ради этого лишать себя сна. В конце концов, ему нужно было поддерживать растущий организм. Вроде как. В день первого испытания МакГонагалл лично сопровождала его на площадку. – Не поддавайтесь панике, – посоветовала ему она. – Сохраняйте спокойствие… По периметру стоят волшебники на случай, если ситуация выйдет из-под контроля… Главное – выложитесь на полную и не упадёте ни в чьих глазах. Вы в порядке? Гарри хмыкнул. – А что вы хотели, профессор, кто угодно вам скажет, что заставлять четырнадцатилетнего подростка пытаться украсть яйцо из гнезда матери драконов – опасная и, с позволения сказать, безответственная затея. – Вы знаете? – удивилась МакГонагалл. Гарри слегка постучал по лбу, и она вздохнула. – Разумеется. – Не переживайте. Я справлюсь, – пообещал он. – Кроме того, если я сейчас не покажу настоящий класс, Драко и хаффлпаффцы никогда мне этого не забудут. – Если вы так уверены… – с сомнением произнесла МакГонагалл. – Уверен, – решительно заявил Гарри. – Но спасибо за беспокойство. Отрывисто кивнув, МакГонагалл ушла, оставив его у входа в палатку. – Итак… Мне одному тут кажется, что уже того, что мы пришли сюда, достаточно, чтобы поставить нас на учёт как потенциальных самоубийц? – бодро начал Гарри, заходя внутрь, и тем самым разрушил воцарившуюся атмосферу угрюмости. – Тебя должны были поставить на него уже тогда, когда ты отправился за тем троллем на третьем курсе, – без обиняков заметил Седрик. Чего? На третьем курсе? Это же был первый… А, ну да, точно, Седрик же на два года старше. – Как ты можешь быть таким спокойным? – удивилась Флёр. – Мы ведь можем погибнуть! – В ходе первого испытания? – изумился Гарри. – Ни в коем случае, если я и умру, то во время третьего, на которое приедут все журналисты. – Профессор Локхарт советовал примерно то же, – сказал Виктор. – Я так и не понял, шутил ли он или говорил серьёзно. – Ну, хоть он и не Сириус, – этот каламбур в репертуаре Гарри считался обязательным, – но тебе следует воспринимать его всерьёз. Если хочешь, чтобы твою гибель запомнили навсегда, стоит умирать в ходе третьего испытания, правда ведь, Седрик? – Почему ты спрашиваешь меня? – удивился тот. – Кладбище? – напомнил Гарри – как показалось всем остальным, совершенно ни с того ни с сего. – Бежать без оглядки, – ответил Седрик на автопилоте, так как Гарри задавал ему этот вопрос добрые сорок раз только с тех пор, как его избрали чемпионом. – Но я вообще не хочу погибать, – возразил Виктор. – Тогда не забивай себе голову, – пожал плечами Гарри. – Это палатка для чемпионов, мальчики, – заявил Людо Бэгмен, глядя на Фреда с Джорджем, которые шептались в углу. – И, может, я и не могу вас различить, но я точно знаю, что чемпион из вас только один. – К слову об этом, – начал Джордж. – Согласно Кубку огня, имя чемпиона – Фред Уизли, и на прошлой неделе я официально поменял своё имя, так что теперь меня зовут Джордж Фред Уизли, из чего следует, что я также имею право участвовать в соревнованиях. Бэгмен был крайне ошеломлён. – Мне… Мне определённо придётся уточнить этот момент у судей, и я сообщу вам их решение до того, как настанет очередь твоего брата выходить на площадку. Итак, задание заключается в том, чтобы забрать золотое яйцо из гнезда дракона. Из этого мешочка вы вытащите миниатюрную копию дракона, с которым вам предстоит состязаться, так как все они разных пород. – Он подождал, однако чемпионы (и Джордж) остались абсолютно невозмутимы. – Да ладно вам! – раздражённо пробурчал он. – Могли хотя бы изобразить удивление! Гарри ахнул, повинуясь: – Боже, это, должно быть, самый неожиданный поворот событий в моей жизни! Драконы? Не думаю, что когда-либо хотя бы видел дракона! – Немного переборщил, не находишь? – спросил Седрик. – Я отдуваюсь за шестерых, – пожал плечами Гарри. – Не нравится – могли бы и сами. Фред выбирал первым – ему достался валлийский зелёный; за ним – Седрик, получивший китайский огненный шар; Флёр вытащила шведского тупорылого. У Гарри на этот раз оставался выбор, но, вероятно, по насмешке судьбы, ему опять досталась венгерская хвосторога. Виктор был последним, и ему выпал доселе невиданный перуанский змеезуб. Гарри показалось немного странным, что всем остальным, кроме него, достались не те драконы, что в прошлый раз, – мало того, его дракон был ещё и самый опасный. Но, опять же, было бы удивительно, если бы не все они имели копии. Когда Бэгмен вытащил его наружу «на два слова», прежде чем посоветоваться с судьями насчёт смены имени Джорджа, Гарри даже не дал ему заговорить: – Если вы ставите на мою победу в Вышибалах, не исключайте ничью. Не думаю, что это произойдёт, но никогда не знаешь наверняка. Всё-таки за мной водится подобное идиотское благородство. Гарри полагал, что Седрик и Флёр обезвредили своих драконов точно так же, как в прошлый раз, так как вряд ли что-либо из того, что он изменил, могло повлиять на их решение. Фред и Джордж – как видно, судьи проголосовали за то, чтобы разрешить участвовать им обоим? удивительно – управились меньше чем за пять минут, и, стоило признать, ему было до смерти любопытно узнать, что же такое они могли сотворить. Затем настала его очередь. Разумеется, сейчас он был взрослее и мудрее и мог бы устроить нечто совершенно невообразимое… С другой стороны, он очень любил летать. И у него это здорово получалось, так зачем же ставить самому себе палки в колёса? И чтобы избежать неловкого ожидания, когда все вокруг будут гадать, что же он делает и сработало ли его заклинание, он попросил Невилла принести метлу с собой, так что ему осталось призвать её непосредственно из толпы. Немного полетав вокруг и разозлив венгерскую хвосторогу настолько, что она покинула гнездо, чтобы погнаться за ним, он нахально повторил за Виктором (которому только предстояло выйти на арену, так что всем будет казаться, что это он повторяет за Гарри) и применил заклятье конъюктивитус, прежде чем спикировать вниз и схватить яйцо. И раз – в отличие от Виктора – ему хватило ума сначала выманить дракона из гнезда, а потом уже применить заклятье, она не разбила другие яйца, так что его драгоценным баллам ничего не угрожало. – Что вы сделали? – накинулся на близнецов Гарри, стоило ему только их увидеть. – И почему среди судей Луна? – Я превратил камень в овцу и намазал её изменённой канареечной помадкой. Дракон съел её и превратился в канарейку. Тогда Фред схватил яйцо и перекинул его мне, – объяснил Фред. – Если дракон превратился в канарейку, в чём тогда изменение? – не понял Гарри. – В том, что обычная помадка не действует на драконов, – ответил Джордж. – Для того, чтобы это провернуть, нужны были двое: пока я подготавливал отвлекающий манёвр, Фред подкрался к гнезду. Действие канареечной помадки заканчивается через минуту, поэтому только так нам удалось бы укрыться до того, как дракон превратится обратно, – продолжил Фред. – Что до Луны, когда мы с Джорджем ходили узнать, разрешено ли ему участвовать в состязании, она как раз объясняла, что директриса Салемской Академии Ведьм не сможет присутствовать на соревнованиях лично, однако она назначила Луну своим полномочным представителем, а это подразумевает и судейство, – заключил Джордж. – Ничего себе, – восхитился Гарри. – И почему я до этого не додумался? – Возможно, это слишком безумно даже для тебя, – предположил Седрик. – Не говори так! – содрогнулся Гарри. В этот самый момент в медицинскую палатку ворвался Крам. – Я за тобой не повторял! – прошипел он. – Я этого и не говорил, – озадаченно заметил Гарри. – Но они говорят. – Виктор указал на толпу. – Хоть в палатке мне даже не было слышно, что происходит! – Прости, – пожал плечами Гарри. С этими словами он отправился на поиски своих друзей, чтобы послушать их рассказы о выступлениях остальных чемпионов. Оказалось, что Седрик лишь чудом не пострадал, когда дракону надоело преследовать собаку, в которую он превратил камень, правда, у него загорелась рубашка – к вящей радости его фанаток, ведь ему пришлось её снять. На этот раз Флёр удалось не поджечь свою юбку, а что до Виктора… половина яиц снова оказалась разбита. Мадам Максим поставила Флёр десять, Седрику, Фреду и Гарри – девять, а Виктору – всего пять. Немного пристрастно, пускай один (или два, учитывая второе испытание) балла и не решат судьбу победителя Вышибал. Крауч поставил Гарри десять, Краму – пять, всем остальным – по девятке. Дамблдор присудил девять баллов всем, кроме Виктора, который заработал очередную пятёрку. Бэгмен поставил Гарри десять, Флёр, Седрику и Фреду – семь, а Краму снова досталось пять. Каркаров наградил Виктора десяткой, остальным присудил по пятёрке. Локхарт присудил по десять баллов и Гарри, и Фреду, Флёр и Седрику он поставил семь, Виктору – пять. После долгих размышлений Луна поставила Фреду десять за изобретательность, Гарри – восемь за выпендрёжничество, Седрику и Флёр – девять за уверенное выступление, а Краму снова досталось пять. – И почему всегда пять? – поинтересовался Крам. Гарри пожал плечами. – Разбиваешь половину яиц – получаешь половину баллов. По-моему, справедливо. – Итого: у Флёр – пятьдесят семь, у Седрика – пятьдесят шесть, у Фреда – пятьдесят девять, у Гарри – шестьдесят один, у Крама – сорок, – объявила Гермиона. – Пока я побеждаю потому, что на моей стороне два человека, выказывающих неприкрытый фаворитизм. Хотя мне и больно сознавать, что представитель моей собственной школы проголосовал против меня… – горестно покачал головой Гарри. – Это тебе за то, что выпендривался, – пожурила его Луна. – А разве не в этом весь смысл Вышибал? – возмутился Гарри. – Ты выполнял манёвры на заказ, – напомнила ему она.