Боже, только не снова!

– Итак, – с видом триумфатора сообщила Гермиона за день до конца семестра. – Мы не единственные, кто считает, что Малфой – наследник Слизерина. – Да, с тех самых пор, как ты предоставил кучу свидетелей на момент нападения на Эрни, все переключились с тебя на него, – присоединился Рон. – Повезло, что никто не догадался, что я мог просто заранее приказать василиску напасть на Эрни, – задумчиво пробормотал Гарри. Трое друзей шокированно уставились на него. – Но ты же этого не делал, да, Гарри? – наконец спросил Невилл. – Конечно нет, – усмехнулся Гарри. – Но фишка в том, что я мог бы. – Рекомендую тебе оставить эту информацию при себе, – посоветовал Невилл. – Иначе они никогда не перестанут думать, что ты ответственен за эти нападения. – Не то чтобы я полностью не поддерживаю идею, что Малфой – наследник Слизерина, – начал Рон. – Но, Гарри… Ты его друг, Мерлин знает почему, разве ты не должен что-то предпринять, чтобы люди перестали подозревать его? Гарри улыбнулся: ситуация была действительно странной. – Обычно я бы так и поступил, – согласился он. – С другой стороны, Драко – слизеринец родом из древней чистокровной семьи тёмных волшебников. Для него быть наследником Слизерина – символ гордости, и даже хотя он не несёт ответственности за эти нападения, он не прочь, чтобы все думали, что это на самом деле так. Более того, он сам пришёл ко мне с идеей заставить всех поверить, что он – наследник Слизерина, и я подыгрываю ему, потому что правда всё равно скоро выплывет наружу, а учителя не верят ему, так что в этом совершенно нет никакого вреда. – Если дело в этом, то почему ты так уверен, что это не он? – разумно заметила Гермиона. Или настолько разумно, насколько может быть поддерживание теории, что Драко Малфой является наследником Слизерина. – Может, он только обманул тебя и попросил помощи в получении признания за то, что уже совершил. – Ты имеешь в виду что-то ещё, кроме того, что ему двенадцать, он не змееуст и считает, что возможность натравливать на людей гигантскую змею – `злодейство`? – уточнил Гарри. – Серьёзно, даже Волдеморт не ходил по школе, напуская василиска на магглорождённых, до шестнадцати лет. Рон вздрогнул. – Перестань произносить это имя! – раздражённо воскликнул он. – Перестань запрещать мне говорить его, – огрызнулся в ответ Гарри. – Это ничего не изменит, а очередной спор с тобой на эту тему займёт в два раза больше времени. – Сам факт разговора с тобой автоматически удлиняет любое действие в два раза, – заметил Невилл. – Тогда, возможно, Рону не следует так страстно желать растянуть всё ещё в четыре раза, – спокойно ответил Гарри. – Что напомнило мне: ваше оборотное зелье у меня. А теперь идите отсюда и постарайтесь не впутать меня в это. Рождественским утром Гермиона разбудила их, едва забрезжил рассвет, доказав тем самым, что действительно обладает достаточными наклонностями к садизму, чтобы быть дочерью дантистов. – У тебя пять секунд на то, чтобы поведать мне, что ты здесь делаешь, прежде чем я прокляну тебя, – сонно проворчал Гарри. Он и остальная команда по квиддичу (плюс Ли) только что закончили ночной ежемесячный турнир. На этот раз это были взрывающиеся карты, и, так как утром у них не было тренировки, Вуд тоже составил им компанию. Без сомнения, это было очень весело, и если у Гермионы нет достаточно веской причины врываться в их комнату полчаса спустя после того, как он только заснул… – Оборотное зелье готово! – взволнованно воскликнула она, балансируя с носка на пятку. – Конечно, оно готово, – огрызнулся Гарри, не любитель просыпаться по утрам и при лучшем раскладе. – Я дал его вам на прошлой неделе. – Ну да, – согласилась Гермиона, – но я подумала, что мы можем использовать его сегодня. – Ещё три часа до завтрака! Как мы вообще можем надеяться использовать его до тех пор? – возмутился Гарри. Затем, осознав свою ошибку, исправился: – И под «мы» я имею в виду «вы»: я всё ещё считаю это глупой затеей. – Я считаю глупостью половину тех вещей, что ты делаешь… – распалилась Гермиона. – Только половину? – проворчал Рон, накрывая голову подушкой, чтобы солнце не било в глаза. – Может, она просто обращает недостаточно внимания, – пробормотал Невилл, повторяя способ Рона по отрицанию принятия того факта, что уже утро. – Но это не значит, что я пытаюсь помешать тебе! – заключила Гермиона. – С каких это пор я пытаюсь помешать тебе? – возмутился Гарри. – Я купил вам чёртово зелье! И, позволь заметить, это влетело в копеечку. – Я уверена, что ты вновь заработал эти деньги в течение двадцати четырёх часов, – отмахнулась Гермиона. – Кроме того, ты помог только затем, чтобы нам не пришлось срывать урок Зельеварения. – Да пожалуйста, – рассмеялся Гарри. – Как будто я не смог бы этому помешать. Единственная причина, по которой это могло бы сработать на Снейпе, – если бы он не знал, что вы замышляете, и несомненно был бы отвлечён другими детьми, пытающимися убить друг друга. В этот самый момент в окно влетела Хедвиг и уронила посылку среднего размера прямо Гарри на голову. Ауч. – Ладно, так тому и быть, – решительно произнёс Гарри. – Мне плевать, какой сегодня день: слишком, нафиг, рано. Вон, все вы. – Но Гарри… – воспротивилась Гермиона. – Зелье… – Вон! – заорал Гарри, взмахнув палочкой и изгнав Гермиону за дверь. – Спасибо за это, друг, – поблагодарил Рон, зарываясь в подушку. – Какую часть из «все вы» вы не уловили? – спросил Гарри, поднимая палочку вновь. – Но… – в ужасе начал Невилл. – Извините, – сожалеющим тоном произнёс Гарри, – но она не успокоится, пока вы, ребята, не пойдёте помогать ей. – Приятно знать твои приоритеты, – пробормотал Рон, неохотно вставая. – Ну, что ж, мне нужен сон, – сказал ему Гарри. – О, но возьмите это. Гарри взмахнул палочкой в сторону своего чемодана, и оттуда вылетел сосуд с несколькими волосками, приземлившийся прямо в руки Рону. – Что это? – спросил Рон, опасливо изучая содержимое. – Пара волос Пэнси Паркинсон, – пояснил Гарри. – Скажите Гермионе, что оборотное зелье нельзя смешивать с кошачьими волосами. – Откуда ты… – начал было Невилл. – Погоди, не отвечай. Твой шрам сказал тебе, – саркастически проговорил он. – Ты слишком хорошо меня знаешь, – ответил Гарри, взмахивая палочкой в очередной раз, чтобы завесить шторы и вернуться ко сну. *** Когда Гарри наконец соизволил подняться и распаковать свои подарки, он обнаружил, что Дурсли разделились. Дядя Вернон прислал ему распятие и записку, гласящую, что он попадёт в ад за поклонение Сатане, которая в очередной раз доказывала, что он ничего не знает о магии; тётя Петунья подарила ему книгу о садоводстве, которую он незамедлительно передал Невиллу, а Дадли – несколько CD-дисков, которые (ввиду отсутствия электричества в Хогвартсе и CD-плеера у Гарри в принципе) он развесил по гостиной, создав тем самым классный эффект радуги в результате преломления падающего на них света. Гарри послал тёте Петунье редкие, но маггловские семена, Дадли – магические сладости, которые наверняка приведут его в ужас где-то за двадцать минут до того, как он сдастся и сожрёт их все в один присест, а дяде Вернону – двадцать галлеонов, чтобы помучить дядюшку дилеммой: разменять магические монеты на маггловские или отказаться от халявных денег. Вполне вероятно, что он будет биться в агонии несколько дней. Хагрид прислал ему огромную коробку паточной помадки, а Гарри ему – шесть абраксанов. Гарри уже давно решил, что отпразднует свой успех в приносящих прибыль предприятиях, изрядно потратившись на подарки этим Рождеством. От Рона он получил книгу «Полёт с Пушками», читать которую было достаточно интересно, даже несмотря на то, что команда, на взгляд Гарри, была просто ужасна. В свою очередь, Гарри преподнёс Рону новую палочку. Гермиона приобрела ему дорогое орлиное перо, а Гарри (да поможет ему Господь) подарил ей маховик времени. К счастью, он также вложил в посылку руководство по использованию – прямиком из Отдела Тайн. Иногда было очень даже на руку, что Министерство так легко подкупить, так как Гарри был почти уверен – то, что он сделал, стоило добрых десяти лет Азкабана. Уизли прислали ему новый свитер домашней вязки и сливовый пирог, а Гарри в ответ приобрёл им домашнего эльфа – и он надеялся, что Гермиона как можно дольше об этом не узнает. Не то чтобы он не поддерживал права домашних эльфов, просто из всех домовиков, что он встречал, Добби был единственным, кто действительно хотел получить их, и Гарри подумал, что ему следует держаться подальше от введения новых законопроектов касательно магических существ, по крайней мере, до тех пор, пока он не закончит школу. Занятия такого рода занимали очень много времени, как ему было известно по опыту. А Уизли были в Египте: навещали Билла на Рождество. Если они могли себе позволить это, то почему столько шума возникло, когда они выиграли тысячу галлеонов тем летом? Может, путешествие на двоих было дешевле, чем для всех семерых. Джинни подарила ему совиные угощения для Хедвиг, а Гарри преподнёс ей годовой запас шоколада из «Сладкого королевства», потому что он не знал её настолько хорошо, насколько бы ему хотелось. Фред и Джордж прислали ему несколько безопасного вида конфет, которые он побоялся пробовать без тщательной проверки и, возможно, подопытного кролика, а Гарри, в свою очередь, купил им книгу об изобретении зелий. Он знал, что они могут изобретать их и сами, но подумал, что с её помощью дело должно заспориться. Тонкс переслала ему пару старых тетрадей Сириуса, которые он и отец Гарри исписали вдоль и поперёк вместо того, чтобы, как предполагалось, слушать, о чём говорят на уроке, а Гарри подарил ей весьма дорогое кольцо, на которое было наложено заклятие против неуклюжести, для тех случаев, когда ей нужно будет находиться под прикрытием, после того как она наконец пройдёт стажировку в Аврорате. Вообще-то, по соображениям Гарри, она могла бы носить его всё время, но он знал, что по какой бы то ни было причине Тонкс нравится быть неловкой. Может быть, она рассматривает это как неотъемлемую часть своей личности? От Перси Гарри получил книгу о С.О.В.ах, что было настолько в его стиле, что это было даже не смешно; Гарри преподнёс ему набор новых школьных мантий, так как он знал, что помпа такого рода важна для Перси. Невилл подарил Гарри книгу о полтергейстах, так как, очевидно, Гарри стал и сам напоминать ему одного из них (и, великий Боже, он стал получать слишком много книг. Теперь Гарри мог действительно посочувствовать потребности директора в паре приятных шерстяных носков и твёрдо решил купить себе несколько при первой же подвернувшейся возможности), а Гарри приобрёл для него пару жаброслевых растений. Не то чтобы он уже готовился к четвёртому курсу или вроде того. Седрик подарил ему книгу «1000 вещей, которые я никогда не отваживался сделать в Хогвартсе» с пометкой, что Гарри совершил уже три дюжины. Не стоит и говорить, что у него теперь появилась новая цель в жизни. Сам он отправил Седрику книгу об истории Тримагического турнира с полным анализом заданий и запиской, где говорилось: «Никогда не знаешь, что может пригодиться. А вот мой шрам – да». Драко прислал ему передовой набор по уходу за метлой, а Гарри – самую подробную магическую генеалогию во всей Европе. Возможно, не лучшая идея, если он хочет, чтобы Драко распрощался со всей этой чистокровной белибердой, о которой он продолжает разглагольствовать, но Гарри знал, что Драко это понравится, и, в конце концов, это Рождество… Луна подарила Гарри рентгеновские очки, которые в самом деле работали и выглядели в точности как его обычные, так что он предвкушал, как повеселится, выглядя ещё более всеведущим, чем обычно. Он порадовался, что нанял две дюжины профессиональных сыщиков, чтобы отыскать для неё морщерогого кизляка, который оказался существом, напоминающим свинью. Он знал, что лучшего подарка для неё не придумать. Профессору Дамблдору он подарил шерстяные варежки в пару к носкам, профессору Локхарту – книгу о каллиграфии, чтобы он мог развлекаться, делая свою подпись ещё более мудрёной, для профессора Снейпа – анонимный грант на продолжение исследований, а профессору МакГонагалл – новый набор шахмат, тоже анонимно. И, конечно же, он послал всем обитателям Хогвартса сахарные палочки, а тем, кто поддерживал его, – коробку шоколадных конфет. К тому моменту, когда Гарри закончил любоваться своими подарками и соблаговолил покинуть гостиную, настало время обеда, и он успел как раз вовремя, чтобы немного перекусить, прежде чем присоединиться к традиционной снежной битве, занявшей весь день. Когда увеселение закончилось, пришла пора ужина; Рон, Невилл и Гермиона бросили еду посреди празднования, чтобы отправиться за Крэббом и Гойлом. – Ну конечно, бросайте меня одного сколько вашей душе угодно, я совершенно не против! – заорал им вслед Гарри. – Если ты не против, то почему тогда ты на них кричишь? – спросила Луна, присаживаясь по другую сторону стола и плюхая его подарок рядом с собой. – Мне нравится кричать? – Уверена, так и есть. Ты довольно часто делаешь общешкольные объявления в Большом зале. Спасибо за Норберта, – сказала Луна отстранённо. – Н-Норберта? – переспросил Гарри. В смысле как дракона? Ну, то на самом деле была Норберта, но он пока ещё не должен был об этом знать. Каковы были шансы, что Луна выберет то же имя, что и Хагрид? Хотя почему-то Гарри не был удивлён. – О да, – безмятежно произнесла Луна. – Я попросила у Хагрида совета по поводу имени, и он немного прослезился, когда я упомянула Норберта, так что я решила, что это должно быть хорошее имя. – Это просто… да… – проговорил Гарри весьма не красноречиво. – Странно? – предложила Луна. – Да. – Я часто это слышу. Кстати говоря, а разве ты – нет? – спросила она. – И я, – кивнул Гарри. – Что ты думаешь о том предположении, что Драко Малфой – наследник Слизерина? – Это просто смешно, – незамедлительно ответила Луна. – Он никогда бы не стал вести дневник. – Дневник? Значит, ты веришь, что предположительно мёртвый родителепредатель-крыса-нелегальный-анимаг использует старый дневник Волдеморта, чтобы открыть Тайную комнату? – заинтересованно уточнил Гарри. Никто ещё не принимал эту часть его истории всерьёз, даже если они и верили ему насчёт василиска. – Конечно, – изрекла Луна глубокомысленно. – Это весьма логично. – Не для всех остальных, – заметил Гарри. – Большинство людей не верит и в Норберта тоже, – возразила Луна. – Однако они поверят, когда он появится на первой странице следующего выпуска «Придиры». – Тебя хоть когда-нибудь раздражают попытки перевоспитать ове… эм, магическое сообщество? – с любопытством спросил Гарри. Луна хихикнула, заметив его почти-оговорку. – Иногда. Но если мы не сделаем это, то кто сделает? Все остальные довольны пребывать в стагнации до конца дней своих и проживать точно такую же жизнь, как их потомки и предки. – Ты знаешь, кто есть кто? – спросил Гарри, сознавая, что вопрос не очень понятен и ему, наверное, следует пояснить. Однако прежде чем он смог это сделать, Луна ответила: – Мир находится в действительно плачевном состоянии, когда так много людей не знает, что предки – это те, кто были раньше, а потомки – это те, кто останутся после, – с сожалением покачала головой Луна. – Куда пошли твои друзья? Это было странно, но Гарри и Луне никогда не были нужны переходные фразы, они просто обрывисто переходили с одной темы на другую, а собеседник должен был её поддерживать. И – снова очень странно – для них это работало. – Они отправились усыплять Крэбба и Гойла, чтобы прикинуться ими и Пэнси Паркинсон и проникнуть в гостиную Слизерина, чтобы выудить признание у Драко, – объяснил Гарри. – Усыпление студентов? Разве за это их не могут исключить? – заинтересованно спросила Луна. – Возможно, – сообразил Гарри. К слову об этом: почему Крэбб и Гойл не пошли к Дамблдору изначально? Потому что им было стыдно или они не знали, кто усыпил их? Потому что им не нравился самый выдающийся поборник прав магглов или они попросту не заметили, что их накачали? Конечно, они могли подумать, что уснули, но они с Роном забрали их одежду и заперли их в чулане. – Хотя они могли, вероятно, также вылететь и за умышленный взрыв на уроке Зельеварения, который они хотели вызвать, чтобы им удалось стащить ингредиенты у Снейпа – ещё одно нарушение, – пока я не вмешался и не купил им чёртово зелье. – Оборотное, да? – уточнила Луна. Когда Гарри утвердительно кивнул, она продолжила: – А Драко Малфой не признается, потому что хочет, чтобы все думали, что это он? Кровь Гарри застыла в жилах. – Это даже никогда не приходило мне в голову. – Так что, полагаю, вам предстоит довольно интересное обсуждение, когда они вернутся, – улыбнулась Луна. – Да уж. И в невиновности Драко убедить их будет ещё сложнее, чем Эрни – в моей. – Чего я на самом деле не понимаю, так этого: даже если наследник был студентом и слизеринцем – что само по себе вполне логичное предположение, исходя из его имени, если только это изначально не планировалось для отвлечения подозрений, – почему они подозревают второкурсника? Преступника следовало бы искать среди учеников старших курсов, – логично вывела Луна. Гарри поражало, какой разумной она иногда бывает. Он помнил её как самого странного человека, которого когда-либо встречал (что до сих пор было правдой), но стоило предположить, что, так как в магическом мире практически повсеместно распространена фобия логики, а Луна так сильно отличается от среднестатистического волшебника, это было, можно сказать, неизбежно. – Всё просто, – рассмеялся Гарри. – Он единственный слизеринец, с которым они хоть как-то пересекаются на постоянной основе, и они ему не нравятся. Ну, он ничего не имеет против Невилла, но Невилл всё-таки чистокровный и не покупается на домыслы Рона и Гермионы о том, что Драко – наследник Слизерина, а сопровождает их только для того, чтобы они ни во что не вляпались. Рон считает всех слизеринцев злыми, а между Уизли и Малфоями, кажется, к тому же, идёт своего рода кровная вражда. Гермиона – магглорождённая, а у Драко не так много опыта в общении с ними, так что они тут главные проблемы. Плюс ко всему, он не выносит, когда кто-то очевидно умнее него. – Ясно, – произнесла Луна. – И всё равно это какая-то бессмыслица. Гарри вздохнул. – Кому ты это рассказываешь, Луна, кому рассказываешь…