Наследие.

15 лет спустя. На часах уже перевалило за десять утра, а Тибальт и Элен всё ещё не приступили к утренней трапезе. За столом, засервированым на троих персон, пустовало одно место. — Где Кьяра? — поинтересовалась Элен у служанки. — у неё нет привычки опаздывать к завтраку. — Не знаю, синьора. — пожала плечами та — когда я зашла к ней отнести одежду, она уже была на ногах, ибо синьор распорядился, чтобы её разбудили раньше. — Зная её, она вполне может быть в саду. — предположил Тибальт, делая глоток из позолоченного бокала. В этот момент дверь распахнулась, и в столовую вошла высокая темноволосая девушка. — А вот и наша пропажа. — объявил Тибальт и посмотрел на часы — ты почти успела. — Где ты была? Я ведь предупреждала, что сегодня завтрак подадут на час раньше. — Прошу прощения, матушка. Я совсем запамятовала и решила использовать это время для утренней прогулки. — попыталась оправдаться Кьяра, садясь за стол. — Я так и знал. — пробубнил Тибальт себе под нос, легко улыбнувшись. — Хорошо — выдохнула Элен — можешь приступать, но впредь чтобы такого не было. Несколько минут они ели в тишине, пока в зал не вошёл дворецкий: — Синьор — обратился он к Тибальту — прибыл Джованни Скалигер с важным поручением от князя. Кьяра, все это время вяло ковырявшая свой завтрак, словно ожила. — Пусть войдёт — приказал Тибальт, улыбнувшись дочери. Дворецкий ушёл. Теперь вместо него в дверном проёме появился невысокий зеленоглазый паренёк, с блестящими каштановыми волосами. Одет он был в фиолетовые брюки и длинную лиловую рубашку, на воротнике которой красовался вышитый герб семьи Делла Скала. — Джо! — воскликнула Кьяра и бросилась его обнимать. — Доброе утро, котёнок — поздоровался он, лукаво улыбнувшись и сразу поймал на себе гневный взгляд — понял, понял! Больше не буду. — С добрым утром, Джованни — поздоровался Тибальт. — Не желаешь присоединиться? — предложила Элен. — Я бы с удовольствием, — развёл руками тот. -- но отец горит желанием увидеть свою крестницу как можно скорее. Он поручил мне сопроводить её до нашего дома, а если я осмелюсь не выполнить его просьбу — пригрозил не пустить домой. — Прямо-таки «не пустить»? — с ухмылкой уточнила Кьяра. — Всё верно, сударыня. — он тряхнул головой и сделал самое серьёзное выражение лица, на которое только был способен — «Ступай,» — говорит — «Джованни, к Капулетти, и пока не приведёшь мне Кьяру — домой можешь не возвращается» — повисла минутная тишина, и все присутствующие, включая «посла» Меркуцио, залились громким смехом. — Ну, раз твой отец настолько строг — сказал Тибальт, всё ещё сквозь смех — я, пожалуй, позволю Кьяре навестить его немедленно. — В таком случае, могу ли я удалиться? — спросила она, обращаясь к родителям. — Конечно, — ответила Элен — только постарайся не опаздывать к ужину. Кьяра подбежала к отцу и, чмокнув его в щёку, выбежала из зала следом за Джованни. На улице был очередной погожий апрельский денёк. В воздухе пахло весеньей свежестью, а в огромных лужах, которые после себя оставил вчерашний ливень, отражались солнечные лучи. Это зрелище настолько восхитило их обоих, что они решили выбрать более длинный путь до палаццо Скалигеров. — Слушай, а ты свою "способность" получил сразу после дня рождения? — спросила Кьяра, желая нарушить порядком поднадоевшую ей тишину. — Ага. — с досадой в голосе ответил Джованни — правда, я так и не понял, к чему был тот бред, который приснился мне в первый раз. — И как оно? — Жу-у-уть… Лучше тебе не знать. А почему ты, собственно, спрашиваешь? — Просто пытаюсь представить, что ждёт меня. С самого детства Кьяра чувствовала, что её существование в этой наследственной цепочке неуместно. Она была осведомлена в сюжете, ждущем её и других наследников, но, так как все надеялись, что её мать подарит отцу сына, она понятия не имела и страшилась того, что приподнесёт ей судьба через три дня, когда ей исполнится пятнадцать. — Ну, давай размышлять логически. — предложил Джованни. — ты — дочь Тибальта. — Ну да. — А значит — дочь главного антагониста. — Верно. — В молодости твой отец отличался черезмерной вспыльчивостью и принимал участие во всех баталиях между Монтекки и Капулетти, где проливал немало крови. — Он до сих пор ходит в церковь каждое воскресенье. — Убил моего отца, а ещё был влюблен в твою тетю. — А после этого погиб от руки Ромео, мстящего за Меркуцио, я знаю! — Ну так вот — продолжил Джованни — следуя моим расчетам, утром в свой день рождения ты проснёшься с желанием зарезать парочку Монтекки, осознаешь, что жить не можешь без своей сестрицы Лауры, а вдобавок — обзаведешься шикарной сизой прядью в своей непревзойдённой причёске. Кьяра ошарашенно застыла на месте. Её не пугала не уготовоеная ей сизая прядь, ни то, что ей придётся расправиться с несколькими десятками Монтекки, ни даже то, что ей суждено будет полюбить человека своего пола, а кое-что другое. То, о чём она раньше не задумывалась. Она прекрасно осознавала тяжесть своей участи, ибо её готовили к этому с самого детства. Отец давал уроки фехтования, крёстный разказывал кучу историй, происходивших с ним, её отцом и другими в то время, а мать настаивала на еженедельном походе в церковь, дабы замолить ещё не совершённые дочерью грехи. Но с Джованни они дружили с самого начала, и только сейчас она поняла, что ее лучшему другу придётся погибнуть от её же шпаги. Ею овладело неподвластное ей чувство вины. — Прости меня. — прошептала она, глядя в пол. Джованни разразился отцовским дьявольским смехом. — За что, Капулетти? — Мне придётся убить тебя, но я не хочу этого! Ты мой лучший друг. Мой единственный друг… — на её глаза навернулись слёзы. — Нашла, из-за чего расстраиваться, глупая! — он приобнял её за плечи. — знаешь, я тоже боялся этого, но отец мне все рассказал. Он говорил, что когда настанет наше время «сыграть» эту историю и мы умрём — мы словно уснём, а когда проснёмся — наша жизнь продолжается, а этот этап останется лишь воспоминанием. — Правда?.. — Кьяра всхлипнула. — Чистейшая! — он улыбнулся и вытер слезу, которая скотилась по её щеке. — ну и ну! Дочь Тибальта, а такая нюня! — Кьяра ничего не ответила. В этот момент они подошли к воротам палаццо. Массивную дубовую дверь отварил один из дворецких: — Приветствую, Ваше Высочество, синьорина, Его Светлость ожидает вас в саду. — Спасибо, Карло — поблагодарил Джованни, и, взяв Кьяру за руку, повёл в сад. Сад Скалигеров всегда был для Кьяры особенным, ведь с ним было связано множество воспоминаний из детства. Будучи маленькой девочкой, она проводила здесь много времени: играла с Джованни, изучала звёздное небо с Меркуцио (после чего не редко оставалась в палаццо на ночь) или же просто пряталась от строгих гувернанток, ища защиты у крёстного. Когда они вошли, Меркуцио стоял к ним спиной под кронами ещё не покрывшейся цветами старой яблони. В его величавом и по-своему грациозном силуэте ничего не изменилось, разве что тёмные кудри стали короче, а некоторые пряди были аккуратно «прокрашены» серебром. Услышав шаги, он резко повернулся и пристально уставившись не столь на сына, как на крестницу произнёс: — Ну ты погляди! Кьяра Капулетти, среди нас!!! — поняв, к чему клонит крёстный, Кьяра решила подыграть: — Меркуцио! — она думала продолжить реплику отца, но осеклась. Мерк недоуменно на нее посмотрел. — Прости, крёстный, но я не осмелюсь назвать тебя собакой… — Меркуцио опять привычно дьявольски засмеялся, и, как казалось Кьяре, его смех — единственное, над чем не властно время. — Моя девочка! — он подхватил её на руки и заключил в крепкие объятия. — Не хочу прорывать ваш милейший разговор — отозвался Джованни — но мне казалось, что ты позвал Кьяру по неотложному делу, отец. — Тьфу на тебя! — отмахнулся Меркуцио — портишь такой милый момент! Впрочем… Ты прав. Кьяра, есть дело. — Какое? — Отец считает, что то, что ты — дочь Тибальта, не даёт тебе права фехтовать лучше меня. — обижено пробубнил Джованни, скрестив руки на груди. — Поэтому я предлагаю вам отрепетировать сцену дуэли, чтобы Джо мог потренироваться. — Ты что, комплексуешь из-за того, что девушка фехтует лучше тебя? — хмыкнула Кьяра. — Вот ещё! — А это мы сейчас проверим! — она протянула руку и поймав шпагу, брошенную Меркуцио, сделала выпад. Джованни опешил, но вынул свою и тоже приготовился к нападению. Всего пара выпадов, и шпага Джованни вылетела у него из рук и была ловко схвачена Кьярой. — Вот видишь, как надо! — пристыдил Меркуцио. — Однажды я все же украду одну из твоих девяти жизней, котё-ё-ёнок… — усмехнулся Джо, но пожелел об этом, ибо был тут же испепелён гневным взглядом наследницы Тибальта. — Ещё раз назовешь меня «котёнок» -- следующая наша встреча станет для тебя последней. — процедила она. — Вся в отца — прошептал Меркуцио, усмехнувшись. Следующие несколько часов, проведённые в палаццо Делла Скала, прошли без приключений. Проведены они были за пустыми разговорами и игрой в шахматы; домой Кьяра поспела как раз к ужину. — Как прошёл день? — спросила Элен, наблюдая, с каким аппетитом дочь уплетает мясо тушёное в вине. — Чудно, мы прекрасно провели день с Джо и крёстным. — Как там поживает старина Меркуцио, и с какой это стати, он послал за тобой сегодня так рано? — Чувствует он себя прекрасно, как мне показалось. Что на счёт второго — он беспокоится, что его сын не так хорош в фехтовании, как ему хотелось бы. — Ты с ним дралась? — Да, он вполне неплох, но до меня ему ещё далеко. — Кьяра Капулетти! — вскрикнула мать — сколько раз можно повторять, гордыня — грех! — Никакой гордыни здесь нет, матушка — абсолютно спокойно ответила Кьяра — у меня ведь лучший учитель во всей Вероне — она посмотрела на отца, тот согрел её улыбкой и сказал: — И я люблю тебя. Случилась короткая пауза, которую нарушил глава семейства: — Кьяра, хотел поговорить с тобой касательно списка приглашённых на праздник в честь твоего дня рождения. — он дал знак дворецкому, тот ушёл, а через минуту вернулся со свитком, который передал хозяину. — ознакомься пожалуйста. Кьяра взяла свёрток из рук отца. Развернув его — по телу пробежала дрожь. Первой же позицией в списке красивым тонким почерком было выведено: «Ромео и Джульетта Монтекки с дочерью Лаурой»