Удар по голове

      С тех пор как Андреа переехала в городской дом к трем членам семьи Пристли, воскресное утро стало для Миранды самым любимым временем недели. По субботам им обычно приходилось много заниматься различными хобби близнецов и внеклассными занятиями, такими как уроки плавания и музыки, но по воскресеньям все было совсем по-другому. Близнецы были совершенно счастливы, глядя детский телевизор в своих комнатах, развалившись в пижамах и готовя себе завтрак из хлопьев. Они знали, что нельзя беспокоить взрослых до 9.30. По воскресеньям Энди даже не пыталась совершать свои утренние пробежки. С готовностью согласилась лечь в постель, теплую и уютную, и позволить Миранде просто наслаждаться тем, что она делает. У Андреа были красивые изгибающиеся губы, которые так приятно целовать, и сексуальное тело, просто созданное для ласк и исследований. Она также была удивительно открыта для щекотки и даже нежных пыток. По воскресеньям дар Миранды к соблазнительному садизму можно было использовать в полной мере. Теперь, когда Андреа вернулась домой из больницы и была достаточно уверена в себе, чтобы позволить Миранде делать с ней все, что она захочет, эти игры могли продолжаться. Миранда любила устраивать маленькие драки и сеансы рабства, где она либо застигала Андреа врасплох, либо крепко сжимала ее в объятиях, требуя, свободы с мольбой о пощаде. Она также была орально зациклена на грудях Андреа и любила сосать и почти кусать их, пока они не встали твердо и гордо. Однако в это воскресное утро она просто лежала в их очень большой кровати. Позволив Андреа отплатить ей за все ее укусы. Она была обнажена, как это часто случалось с Энди. Потому что так же, как она хотела раздеть своего молодого любовника, Андреа испытывала почти непреодолимое желание снять с себя все наряды, кружевные трусики и нижнее белье, украшения и даже косметику. Ее щедрый гардероб ночной одежды в эти дни, казалось, редко требовался. Во время их сеансов Андреа часто становилась удивительно свирепой и властной, что Миранда любила и часто могла почти напугать ее до оргазма. Ее физическая уверенность на поле для игры в мягкие мячи или баскетбольной площадке также превращалась в сексуальную уверенность, с которой Миранда, при всей ее ловкости и старшинстве в годах, едва ли могла сравниться. Этим утром она закрыла глаза от великолепия поцелуев Андреа вдоль нижнего края ее живота. Руки были прижаты к кровати, и она ждала, чтобы ее погрузили в еще более глубокое состояние возбуждения. Когда поцелуи пошли на юг, Миранда почувствовала, как ее собственная влага начала заливать кровать, и у нее не было выбора, кроме как просто раздвинуть ноги, чтобы позволить рту Андреа овладеть ее клитором. Она стонала и умоляла ее войти глубже, а затем закричала, когда почувствовала, как она исследует и овладевает всем ее внутренним ядром, облизывая и грубо доводя до мощного оргазма. Как только это произошло, ее кровь побежала быстро и горячо, мир стал золотым, и она поняла, что была просто любовницей Андреа, чистой и простой. У нее не было другой значимой цели в жизни. Она была очень сексуальной, очень веселой женщиной, и Андреа владела ею душой и телом. Другие роли Миранды, такие как преданная мать, дьявольский работодатель, икона моды, все исчезли в эти моменты. Это было невероятно освобождающие для женщины, вся жизнь которой в течение последних тридцати лет была сосредоточена либо на карьере, либо на воспитании детей. Ее браки, какими бы хорошими они ни были когда-то, не принесли ей ничего, что могло бы удовлетворить плотские чувства. Потому что в эти дни Миранда могла свободно и честно признаться, что она лесбиянка. Она даже не была двуполой. Она определенно была очень веселой. У нее была эмоциональная анорексия, и теперь она могла любить без всякого смущения или стыда. Ее дорогая Андреа любила их секс, она была полна энтузиазма, совершенно раскованно, особенно после того, как выключила свет, а также полна веселья и поддразнивания. Она никогда не была плаксивой, скучной, а иногда так же хорошо щекотала и мучила, как сама Миранда. Хотя память к ней все еще не вернулась, Миранда видела, что ей нечего бояться за будущее. Любовь Андреа к ней ничуть не уменьшилась, и теперь она наслаждалась любовью, как будто это была совершенно новая игра. Пока Миранда была уверена, что ее бедная раненая голова защищена, их игры были безопасны. Андреа наконец откинулась на подушки, на мгновение устав после того, как довела Миранду до второго оргазма за пятнадцать минут, и притворилась, что обмахивает лицо веером. - Фу, извини, если это было слишком быстро для тебя. Иногда я побеждаю сама себя. Она повернулась, легла боком рядом с Мирандой и осторожно откинула с лица серебристые волосы. Миранда была полностью занята только тем, что вдыхала и выдыхала и успокаивала свое колотящееся сердце. Она просто смотрела в прекрасные огромные темные глаза Андреа, а затем подняла руку, чтобы осторожно потрогать ее макушку, где начинала расти очень тонкая тень новых волос. Энди уютно устроилась под ее рукой. - Как ты думаешь, к Рождеству я буду в форме? Ты знаешь о волосах больше, чем я. - Моя любимая, ты всегда в форме, чтобы тебя видели! Но я верю, что твои волосы снова вырастут красивыми и густыми в течение следующих нескольких месяцев. Они должны расти примерно на пять сантиметров в год, более или менее, так что через четыре месяца они вырастут на полтора сантиметра. Даже к концу октября у тебя будет хорошая короткая стрижка. Раньше твои волосы всегда были в таком восхитительном беспорядке. Я обожаю их. Я часто мечтала об этом. Но они снова вырастут, и ты можешь носить их так долго или так коротко, как тебе нравится. Миранда притянула Андреа чуть ниже в кровать, чтобы она могла обнять ее и даже положить голову на плечо девушки. Она натянула одеяло на их тела. - Расскажи мне, как мы познакомились. Может быть, я вспомню, если ты мне напомнишь. - Это был уик-энд парижского модного приема во французском консульстве на 5-й авеню. Ты поехала со мной, только мы вдвоем, потому что у Эмили была очень сильная сенная лихорадка. - Да, на днях она сказала, что ты не одобряешь ее чихание. - Что за чушь. Девушка была в полном обмороке, но у меня также был секретный план, чтобы заполучить тебя самостоятельно. У меня была такая страсть к тебе. На тебе было платье от Шанель, которое прекрасно оттеняло твой загар, и я уложила тебе волосы, так что они были подняты вверх. Это был первый раз, когда у меня появился повод поиграть с твоими волосами. - Ух ты. Как мне повезло. Что на тебе было надето? - Диор голд ламе сорочка, с очень маленьким нижним бельем! Ты довела меня до состояния почти неконтролируемого возбуждения еще до того, как мы покинули "Подиум". Всю неделю стояла жара, и температура была удушающей. Мне удалось удержать тебя в течение первых часа или двух приема, и я могла видеть, какой заманчивой все мужчины и половина женщин находили тебя. Но потом ты ускользнула, наверное, за едой, а когда я снова увидела тебя, ты сидела в углу, окруженные по меньшей мере шестью молодыми сойками, которые угощали тебя шампанским и мысленно раздевали. - Откуда ты это знаешь? - Потому что я сама делала то же самое!. С этого момента, боюсь, я полностью потеряла сюжет. Хорошо, что ты не помнишь. Потому что я схватила тебя и вытащила оттуда так быстро, что твои ноги едва касались пола. Я так завидовала всем, кто заставлял тебя смеяться или даже улыбалась. Я наговорила глупостей и разозлила тебя вполне оправданно. К тому времени, как Рой приехал с машиной, мы были в ярости друг на друга. Я думаю, что мы обе захлопнули дверцы машины, когда садились. - Ух ты. Я никогда не теряла самообладания с тобой. Ты, должно быть, была ужасна. - Я была ужасно влюблена. - И что же случилось потом? - Я потащила тебя в офис “Подиума", и когда мы подошли к твоему столу. Я просто потеряла контроль и поцеловала тебя так сильно, что чуть не проглотила. Но тут случилось чудо. Ты поцеловала меня в ответ. Ты дала мне столько, сколько получила. Это было похоже на битву за выживание. - И что? - Я увидела на столе пару наручников для полицейской фотосессии. Я схватила один браслет и защелкнула его на твоем запястье. Я никогда не хотела отпускать тебя. Но тогда у тебя хватило наглости сделать то же самое со мной. В конце концов мы оказались скованы вместе, как каторжники на цепи. - Так вот, что было связано с наручниками! Как весело! - Да, я рассказывала об этом твоей маме, когда она впервые приехала погостить, и рассказ об этом действительно звучал как фарс. Но в то время это было не совсем весело. Я была как сука на жаре, а ты была наполовину напугана, наполовину так же возбуждена, как и я. Хотя это было забавно, потому что первое, что мне нужно было сделать, это пописать. А тебе, бедняжке, пришлось пойти со мной в ванную за моим кабинетом. Мы должны были все делать вместе. Но потом мы поняли, что нам нравится все делать вместе. Ты была такой милой, ты кормила меня шоколадом, пока я не стала вести себя лучше, и мы завернули руки в шарф и несли одежду, чтобы скрыть наручники. По-моему, нам все сошло с рук в машине. Рой бросил на нас несколько странных взглядов, но отвез домой под покровом темноты. К тому времени я поняла, что могу держать тебя рядом с собой в постели всю ночь. И это было все, что имело значение. Я привела тебя в эту постель, и мы разделись вместе, а потом ты простила меня за мое ужасное поведение самым милым образом. - Ей-богу. Подозреваю, ты лишила меня лесбийской девственности. Ни одно из моих предыдущих увлечений женщинами никогда не выходило за пределы стадии фантазий. Хороша ли я в постели? - Ты была божественна. Ты дарила мне самые сладкие оргазмы всю ночь напролет. К утру я, кажется, наполовину убила тебя. Ни одна из нас не могла двигаться без боли, а твое запястье было сильно воспалено и синее от синяков. - Вот где я помню шарф! Ты связала мне запястье тем же самым шарфом, что был у меня на голове, не так ли, дорогая? - Да, я обмотала его вокруг твоего бедного запястья и завязал зубами. Ты помнишь! - У меня просто мелькнуло воспоминание, как твоя голова склонилась над моим запястьем, и как это было сексуально! - Тогда мы доберемся туда. Твоя память очень скоро вернется на свое законное место. - Миранда, как нам удалось спастись? - Тебе пришла в голову блестящая идея обратиться к услугам твоей подруги, офицера полиции, и она нас вытащила. В конце концов, это были поддельные наручники, с механизмом скольжения, чтобы освободить их. Мы сделали это так, что никто, кроме Сэла, не знал. - Значит, с тех пор мы вместе? Как великолепно. - Да, за короткое время произошло гораздо больше, но это истории для другого рассказа. - Я обожаю тебя, Миранда. Я обожала тебя с того самого момента, как ты в ужасе уставилась на мой наряд, и буду любить тебя до самой смерти. - Этого будет недостаточно. Я буду любить тебя даже после смерти. Ты моя родственная душа, и я, конечно же, не хотела бы попасть ни на какие небеса, если бы ты не была там прямо рядом со мной. Энди посмотрела на свое обручальное кольцо. - Мне нравится твое кольцо. Спасибо тебе за это, и я действительно хочу надеть на тебя тоже, даже если мне придется потратить немного твоих собственных денег. Я собиралась сделать это одна, но теперь я действительно хочу, чтобы ты была со мной. Позволь мне отвезти тебя на этой неделе к Тиффани и выбрать кольцо. Я тоже хочу видеть на твоей руке, что я принадлежу тебе. - В этом нет необходимости ... - Конечно, есть. Как сказала обо мне Кэролайн. Я не хочу рисковать потерять тебя из-за всех тех людей. Которые завидуют мне за то, что мы есть друг у друга. - Да, любовь моя, тогда я пойду с тобой. Это будет большая честь. - Завтра? - Завтра приступают декораторы. Как насчет вторника? - Очень хорошо. - Мири, дорогая, - Хм? - Я слышу, как Кэролайн снова начинает демонстрировать нам свою преданность виолончели. - Я тоже. Я думаю, нам нужно встать и взять обеих наших дочерей на завтрак. - Какая хорошая идея. Ты наконец-то выпускаешь меня из дома. - Да. Мои способности к рассказыванию историй на данный момент исчерпаны. Просто знай один простой факт, Андреа. Я люблю тебя. Ты-солнце моей жизни. - Как ты думаешь, когда ко мне вернется память? - Теперь уже недолго. Просто наберись терпения, и мы скоро туда доберемся. - Еще одна глава? - Самое большее-две. - Хорошо. И они встали с постели, чтобы встретить утро.